Основной работник, со смешным именем Густав- студент ЛИИВТа. Оборудовал в сторожке для себя жилье. Покинуть его он не согласился бы и под угрозой расстрела.
Не только студенты, но и творческая публика сейчас с удовольствием работает на такого рода работе. Цой, вроде бы кочегарит на «Камчатке», что на Охте. Рекшанжэковский кочегар в Ораниенбауме. Гаркуша подрабатывает ночным ремонтом путей в метро. То самое поколение дворников и сторожей. Быть мелкими и бессмысленными клерками, желания нет. Но закон о тунеядстве вполне применяется. И народ идет на ухищрения.
Но у нас другой интерес. Нам, в случае вопросов, нужно показать реальный заработок. Так что мы потратили пару дней на оформление, слоняясь по тресту, что сейчас недалеко от метро Чернышевская. Огромное, запущенное здание, до третьего этажа- солидное и респектабельное. А выше- с загаженными сортирами, заплеванными лестницами, и облупившейся краской. Это вселяло надежду, что до нас никому нет дела. Хотя, второй, директорский этаж мне понравился. Он не только ухожен и опрятен. Но и с настенной агитацией. Там я выяснил, что мы Сурковым теперь работаем в организации, в том числе отвечающей за развод мостов. Что лично меня наполняло гордостью. Я так и говорил девицам, с которыми мы знакомились, что яглавный по разводу мостов в городе.
Мотаясь между базой и трестом, мы все прокляли. Погода стала типично питерской, то есть ветер и дождь, преходящие в дождь и ветер. И я решил что пора.
Сурков. Намеки излишни, едем, купим тачку.
К чему это? На Ролс-Ройс нам не хватит, а все остальное ниже моего достоинства.
Значит Запорожец. Горбатый.
Точно! С ручным управлением! Буду развивать гибкость пальцев!
Горб ты будешь отращивать.
Как бы то ни было, но мы приобрели авто. Оранжевые Жигули, ВаЗ 21011. Приехали в Автово, где недалеко от путепровода располагается авторынок. Походили поприценивались и осмотрелись. Я надолго завис возле Mercedes 170V кабриолет. Тридцать седьмого года выпуска. Такая вещь! За него просили всего девять тысяч рублей. Насколько я понялвсе родное, хоть и сильно юзаное.
С сожалением отказался. Нам нужно что то максимально банальное. На следующий день нашли то, что я хотел. Жигули от владельца. Пробег сорок пять тысяч. Четыре года. Владелец, мужик лет сорока, боялся что мы бандиты, и боялся, что мы в последний момент откажемся. Удивился, когда я попросил отдать мне машину по ген доверенности и сразу же сделать доверенность на Суркова. Но при цене как за новую, то есть шесть семьсот, решил не углубляться.
Потом мы несколько дней ждали очереди у нотариуса. И, наконец, я получил ключи и документы. Сурков немедленно взял тачку, и усвистал.
Его маме дали наконец квартиру. И он поехал перевозить семью.
Но я рано обрадовался тишине, ибо на пороге нарисовался Иво. Пока вы, Душина, там сапоги стаптывали, жизнь изменилась! Короче, идем на дискотеку «Невские Звезды», на Бабушкина. Я и забыл про это модное место.
Мы поехали на Лесную и отыскали Олечку Рычкову, и её однокурсницу Риту. И отдались модной музыке. Кстати, группа Queen, после выхода дурацкой «Богемской рапсодии» объявленная мегамонстром, сейчас большой популярностью не пользуется. Просто настоящие титаны или распались, или ушли на дно. И, в их отсутствие, любители рока перебиваются квинами. Но рулит сейчас- новая волна, со всеми этими электронными финтифлюшками.
Тут объявился Сурков и не один, а с Леной, женой капитана в походе. И мы пошли в ЛДМ на группу «Секрет». Наша одноклассница, подрабатывает во дворце молодежи, и протащила нас в первый ряд. «Секрет»- наши ровесники, и видеть их молодыми мне было интересно. Играли они, впрочемужасно. Но зал это совершенно не интересовало.
Потом в бесконечной дождливой череде дней, случилось солнце. Тут уж Сурков пришел в крайнее возбуждение, и потребовал морских прогулок и вообще побыть дома. И в субботу мы отплыли от пирса на дюралевом Прогрессе. Западный ветер не только разогнал дождевые тучи. Он поднял в заливе волну, метра полтора-два. Три девушки счастливо верещали, хохотали и повизгивали. Иво с Сурковым ржали и показывали на меня пальцем. На скорости километров двадцать лодка подпрыгивает и с оглушительным грохотом лупит об волну, вздымая тучи сверкающих брызг. Все, кроме меня, были в восторге. А мне, ни с того ни с сего, сбледнулось и затошнилось. Я тихо радовался, что пятнадцать километров до островов плыть нельзя. Граница на замке, и приближатьсяни-ни.
Так что, к счастью, всего минут через двадцать, мы причалили к берегу, и приступили к отдыху. Шашлык, солнце, девушки, залив, дюны и сосны. Долго терпел издевательства над армией, посрамленной ничтожной волной. А потом не выдержал, взял гитару и сказал:
Высмеётесь надо мной?! Ловите ответку! Героичным морякам, Суркову с Ивой посвящается!
И вдарил по струнам:
Меня укусила акула, когда я стоял в океане,
Но я оставался спокоен, терпел, но закончил работу.
Потом прибежали ребята, и эта акула узнала,
Что значат румяные парни из третьей ремонтой бригады.
Аквалангистыэто хорошо! Да!
И взрослые знают и дети:
Мы радость творим на планете.
Аквалангистыэто не игра!(с)
К середине песенки ржали уже все. А я делал сурово-значительное лицо, и таинственно заглядывал в девичьи глаза.
Ну что, Сурков? Есть что про армию? Нет? Тогда на еще одну, гад.
Ух-ты, мы вышли из бухты
Впереди нас ждет наш друг океан
Наши девочки запрятали рученьки в муфты
И ждут нас на берегу.
А где-то в Крыму
Девочка в розовом сарафане
И мама её не отпускала гулять
Но мы просили: отпусти мама дочку с нами
Ведь мы, блин, подводники, мысилачи!(с)
Олечка Рычкова и так провела перед этим ночь со мной. Но тут у нее, во взгляде на меня, появилась сосредоточенность. А это нехороший признак. Я подумал, что если она вдруг, спустя три года, решит что я тот самый- натравлю на неё маму. Вот и пой людям песни!
В общем, в этот раз я, после армии, дышал полной грудью. И даже не знаю что тому виной.
Глава 22
Надевая футболку, нужно соотнести свое туловище с метками, на задней части её ворота. Потом все это сориентировать в пространстве, и резко надеть. Скорее всего, она все равно окажется задом наперед. Но второй подход, как правило, более успешен.
Всегда, когда опаздываешь, футболки-свитера-кофты надеваются не так. Спускаясь по лестнице, я думал, что уже Июль на исходе, а я и не заметил.
И я и Сурков сдали документы в институты.
У Суркова все прошло вообще незаметно, у него не было брони, просто призвали. Теперь он восстановился. А мне секретарь Маша сказала, что нужна характеристика из части, где я служил. Если, Коля, хочешь, мы сами напишем запрос. А хочешь, что бы быстрее, я этот запрос отдам тебе, ты туда съездишь, и сам возьмешь? Согласился съездить. Не откладывая, посмотрел на часы, и поехал обратно на Фонтанку. Там снял трубку и набрал телефонный номер в городе Смоленске. Ответили после второго гудка:
«Равелин». Дежурный оператор.
«Шумовка» просит «Задор Семь».
Соединяю.
«Шумовка»- позывной нашего непутевого взвода. «Задор Семь» это телефон канцелярии бригады, сейчас командир должен быть там. Он и снял трубку.
Кольцов.
Здравствуйте, Николай Андреевич. Это вас гражданский беспокоит. Андреев моя фамилия.
В трубке грохнуло, лязгнуло и звякнуло.
Товарищ майор, это что там щелкнуло? Это вы штатный Макаров привели в боевое?
Не льсти себе, Андреев. Я как раз чищу автомат, в трубке жирно клацнулои вставил полный магазин. Скажи, ты где-то поблизости?
Не стоит товарищ майор, потом с телом возится
Я сам решу, стоит или нет. Как защитник страны, я её от тебя защищу!
И мы заржали. Я и вправду рад его слышать. Он хороший мужик.
Если вы, товарищ майорзащитник, то я её перспектива. Не стоит исполнять перспективу в глухом лесу.
Ты чего звонишь по спецсвязи, перспектива?
Мне характеристика нужна. Для восстановления в институте.
Диктуй.
Что?! я растерялся.
У тебя запрос на руках? Дата, номер, и ФИО запрашивающего.
Военный он и есть военный. Быстро, резко, и с огоньком. Продиктовал, чего.
Теперь адрес, куда выслать диктуй. Лучше свой домашний. Не ты первый, в институтских канцеляриях все теряют. А так сам отдашь.
Продиктовал мамин адрес.
Спасибо, товарищ майор!
Не все так просто, Андреев. Во-первых, я уже подполковник.
Нет мне прощения. Бутылка армянского коньяка- с меня, товарищ подполковник!
А во вторых, ты не знаешь, Андреев, кто были те люди, что спиздили в Группе Регламента, с Урала на консервациидвигатель?
Ящик коньяка, товарищ подполковник. Чтоб вы спокойно выпивали за здоровье этих смелых парней.
Четыре, блять, мудака вы!
Мы бы вчетвером не справились, Николай Андреевич. Да и что теперь?
Это была образцовопоказательная диверсионная операция. Больше недели тщательной подготовки на глазах у часовых. Ночью, на охраняемую территорию, закатить тележку для перевозки ядерных боеприпасов. Выдернуть из Урала двигатель. Воткнуть неисправный. Загрузить исправный на тележку. И скрыться, восстановив проволочное ограждение, и заметая следы. Ясно же, что там все дедЫ участвовали.
Ну, вобще-то ничего, скандал, слава бегу, замяли. Ваше счастье, что на нас никто не подумал. Научили вас, на свою голову. Даже страшно думать, что ты там натворишь.
Товарищ подполковник! Я в финэк восстанавливаюсь! Тихая и пыльная работа. Нарукавники, очки
Гм. Коля, это что, Центрабанку жить лет пять осталось? Потом ты выйдешь на работу?
В общем, он меня беспощадно троллил. И я поклялся себе, что ящик коньяка я ему любым способом, но доставлю.
Вчера мне звонил Евгений Михайлович. Серый риэлтор. Оставил несколько сообщений с просьбой связаться. Ну, я связался. И он заявил, что у него ко мне нетелефонный разговор. Приезжай, Коля, завтра на Казанскую улицу. В десять сможешь?
А сегодня я проснулся и поплелся на кухню. Там играла музыка, лилась вода и что-то шкворчало. Это девушка Лена делала завтрак, и занималась уборкой. Нет, у нас с Серегой строго. День он убирает, день я. Мусор опять же. Но он как то умудряется припахивать девушек. А я как то стесняюсь.
За прошедшее время наше жилище приобрело все черты уютной берлоги продвинутых пацанов. На кухне, на подоконнике, стоит магнитола Панасоник. На стене висит плакат фильма Blade Runner, с молодым Гарисоном Фордом, сжимающим бластер. На холодильнике лежит распечатанный блок Мальборо. На столе зажигалка Зиппо. В углу пыхтит кофеварка. Симпатичная Ленка вполне вписывается.
Но она немедленно попросила помочь повесить сушится белье. Что мы и сделали в коридоре. Потом пришел Сурков без сознания. Чего вы топочете? Не видите люди спят? На это нам без звука подали по омлету и по чашке кофе.
Лен, ты заканчивай. Сурков с утра у меня кофе требует и омлет. Я думалсовсем сбрендил. А это ты его плохому научила!
Белье я постирала, мусор захвачу. Сережа, не провожай. Созвонимся.
Лен, бросай Суркова, я лучше.
Она засмеялась, и ушла переодеваться. Хмурый Сурков пошел прощаться. Минут через двадцать хлопнула дверь и он вернулся уже вполне бодрый.
Дух, как думаешь, может отбить Ленку у капитана?
А смысл?
То есть?! Красавица, секс, еда, стирка!
Брак, скука, алименты, смерть.
Как тебя бабы терпят?
Кроме болтовни, Сурков, у мужчин бывают другие достоинства.
Не засчитано. Омлет делали мне.
Из жалости. Менячего жалеть? Только краснеть воспоминаньям.
Жалкий, завистливый мудак!
Грубо, Сурков.
Я не проснулся.
Но тут я спохватился.
Блин! Меня же Михалыч ждет! Все, я улетел.
Евгений Михайлович ждал меня возле небольшого кафе.
Глава 23
Коля, пойми. Она пожилая женщина, привыкшая к определенному достатку.
Я все понимаю, но таких денег, вот так, сразу, у меня нет.
А все сразу и не требуется!
Мы сидим с Михалычем в кафе. Он мне предложил авантюру. Но это относительно нынешней действительности. Так-то сделка, в которой он мне предложил участвовать, для двадцать первого века банальна.
Его научный руководитель, и, как я понимаю, старший друг, восьмидесятипятилетний академик Гейнгольц, скончался больше двух лет назад. У него очень трудная судьба была, Коля. Перед войной его посадили. Но в сорок втором выпустили. Его идеи использовались во многих областях. В связи, например. Но это все под грифами, не обижайся. Ленинская премия, и прочие награды. Его жена тоже села, когда его забрали. Так что детей у них не случилось. Работала, после отсидки, в Лениздате. На пенсию вышла в шестидесятых. Когда Вениамин Михайлович скончался, выяснилось, что ей банально не хватает денег. Там идут какие то авторские отчисления за научные работы. Еще что то. И пенсия. Но содержать большую квартиру, дачу, гараж с автоне хватает.
Идея проста. Обменять большую профессорскую квартиру на меньшую с доплатой. Но не все просто. Есть некоторые сложности с обменом. Я не буду углубляться, Коля, но там есть ээээ нюансы. Так что идея в том, что ты, Коля, купишь квартиру, а жить в ней будет Софья Игоревна. А ты будешь жить в профессорской квартире. Здесь, рядом. И доплатишь Софье Игоревне тридцать тысяч рублей. Двухкомнатная квартира, тоже неподалеку, в скором времени освободиться и ее можно будет купить. Правда, нужно заплатить вперед. А через некоторое время я оформлю вам обмен.
Поправьте меня, Евгений Михайлович, если я ошибусь. Вы предлагаете мне прокредитовать серию сделок с недвижимостью. В результате которой, я становлюсь ответственным квартиросъемщиком двухкомнатной квартиры. С неясной перспективой обмена её на четырехкомнатную. Вы получаете заработок, и спасаете жену вашего учителя от бедности. И все это не только за мой счет, но предоплатой?!
Ну у тебя и формулировки, Коля! крякнул Михалыч. не зря ты в финэк идешь.
Какая разница! Все время, пока вы будете заниматься обменом, я так и буду жить на Фонтанке?! Евгений Михайлович, а она существует, профессорская квартира? И как ребята с Мира, они в доле?
Не нужно выдумывать, Коля. Я хочу помочь пожилой женщине. Мне показалось, что у вас я найду понимание.
Ну, давайте тогда сделаем так. Ваша пожилая женщина прописывает меня в свою квартиру, и только после этого получает тридцать тысяч. Я даже согласен пожить с ней под одной крышей, пока вы будете приобретать вторую квартиру. И покажите мне наконец, о чем идет речь!
Мы оставили кафе и двинулись в сторону Казанского Собора, свернули на Тюленева, и вышли на Канал Грибоедова. Наискосокмост с Грифонами и вход в Финэк. Вошли в парадное с консьержкой, которой кивнул Михалыч. Поднялись на лифте на третий этаж. Я заметил даже мусоропровод.
В семьдесят девятом в доме сделали ремонтПояснил Евгений Михайлович. так что проблем не ожидается.
Позвонил в большую двустворчатую дверь. На площадке еще одна квартира.
Это квартира ректора ВоенМеха. пояснил Каверзневони дружили с шефом.
Спустя минуты две, дверь тихо открылась. На пороге стояла невысокая старушка.
Добрый день, Софья Игоревна. Мы в гости. сказал Каверзнев.
В прихожей я был представлен. Это Николай, я вам рассказывал про него. Николай, это Софья Игоревна. Вдова моего руководителя. Очень приятно.
После деликатного, но подробного, осмотра, мы были приглашены в гостиную, где нам был предложен чай. Заодно Софья Игоревна попросила Евгения Михайловича:
Женечка, если не затруднит. Сходите, купите мне картошки. А мы пока с Николаем попьем чаю и побеседуем.
После чего мы прошли в гостиную, я был усажен у круглого стола под абажуром, и удостоен чашки самолично налитого чаю. Но странности были видны сразу. И чай их только подтвердил. Он был заварен как бы не третий раз. Без сахара. И гостиная не выглядела часто посещаемой.
Мне, между тем, было продемонстрировано высокое искусство беседы о погоде. В течение пятнадцати минут мне было интересно и ненапряжно. Потом собеседница вздохнула, и сказала:
Я понимаю, Николай, зачем вы пришли. Я думаю, Женя рассказал вам о моих затруднениях. Он говорил, что вы человек, который может помочь с ними справится. Так что не стесняйтесь, и посмотрите квартиру. Я не очень хорошо себя чувствую, и подожду вас здесь.
Квартира оказалась роскошной. Не в смысле обстановки. А в смысле пространства. Четыре просторные комнаты с высокими потолками, гостиная, спальня, библиотека, она же гостевая, и кабинет. Шесть окон, из кухни, гостиной, и кабинета, выходят на Канал Грибоедова. Пять окон, из гостевой, спальни, и ваннойво двор, он же садик, возле какого то, судя по всему, медицинского учреждения. Мебель выдержана в общем стиле. Сталинский Ампир, кажется так это позже назовут. Тяжелая, довоенная или послевоенная крепкая мебель в темных тонах. И светлая ткань вместо обоев. Чугунная ванна, и унитаз в раздельном санузле. Фарфоровый умывальник. Из ряда выбивалась только кухня. Крашеные стены. Первых моделей холодильник, древняя газовая плита о двухкомфорках. Деревянные табуретки. Но кухонная посуда, кострюли-сотейники, медная. Простая железная мойка, и грубосколоченный деревянный стол. Там же большой шкаф. И было видно, что квартира неухожена. Нет, никакой грязи. Просто было заметно, что пользуются только спальней, санузлом, и немного кухней. Остальные помещения выглядели нежилыми. Пыль повсюду