Чу! остановился и поднял руку, идущий первый Егорка.
Что?
Шумят как будто.
Где ловушка?
Там да
Сбавив темп отряд продолжил двигаться к своей цели намного осторожнее. Однако уже спустя каких-то десять минут оказался свидетелем удивительной картины.
Сохатый! ахнул Егорка.
Лось не менее удивленно произнес Андрейка.
Ловушки, которые парень ставил на волков, относились к инерционным. Просто длинная палка, подвешенная на петле. На конце длинного рычага два-три заостренных колышка и камень или несколько камней для ускорения. Дернул за бечевочку. Стопор вылетел. И эта оглобля, резко провернувшись, бьет цели в бок. Причем спусковые бечевки были продублированы так, чтобы с какой стороны бы ни шел зверьвсе одно получил бы свое. А высота подобрана под высоту волков. Поэтому лось, попавший под раздачу получил травму серьезную, но далеко не смертельную. Ему просто повредило левую заднюю ногу.
Рядом с ним на снегу лежало четыре молодых волка. Трое из них уже умерли, получив, видимо, «оплеуху» лосиным копытом, а четвертый мелко подрагивал и отрывисто дышал. Тоже, скорее всего, не жилец. Чуть в стороне настороженно сидело еще три молодых волка. Видимо помета этого года. Килограмм по пятнадцать от силы.
Ну что, братцы кролики, усмехнулся Андрейка обращаясь к холопам. Пришло время доказывать, что вы не трусы.
Да хозяин, ответили они.
Заходите с двух сторон и бейте его в шею своими копьями. Ясно?
Чего уж тут не ясного? хором произнесли Устинка с Егоркой.
Повторите. Сначала ты.
Выслушав их и кивнул, Андрейка начал ждать.
Первым делом в своих кузнечных потугах отрок сделал какой-никакой инструмент, без которого ничего толком не изготовить. Во всяком случае в разумные сроки и нормально. А потом, пробуя свои силы, сковал три наконечника копья. Самых, что ни на есть обычныхлистовидных. Из поганого металла. Но для стоящих перед ними задач и их за глаза хватало.
С этими игрушками, насаженными на древко, они и шастали по округе. Поэтому теперь Устинка с Егоркой скинули свои копья с заплечного ремня. А носили они их именно так на марше с подачи парня. Слезли с лыж. И начали осторожно обходить с друг сторон явно нервничавшего лося.
Андрейке сохатый был не нужен. Но выхаживать его у него не было ни желания, ни возможностей. А оставить такзначит просто оттянуть его гибель, причем совсем ненадолго. Еще несколько часов и он, истекая кровью, окончательно обессилит. Упадет. И все.
Когда Устинка и Егорка вышли на позиции, отрок постарался привлечь внимание лося. Он крикнул. Снял копье и начал приближаться.
Сохатый завертелся.
Парень сделал дальний выпад и легонько ткнул лося в задницу. И очень порадовался тому, что выпад был дальний, так как иначе он бы огреб копытом по лицу. А такнедолет. Еще раз ткнул. Лось развернулся на него и захрапел. Глаза его были переполнены ярости, гнева и страха.
И в этот момент Егорка с Устинкой нанесли свои удары. Раз. Раз. И листовидные наконечники их копий пробили мощную шею лося практически навылет. По крайней мере, кончики лезвий показались с противоположной стороны.
И сразу же рывок назад.
Лось покачнулся, не понимая, куда поворачивать. Холопы же, немедля, нанесли второй парный выпад. Туда же. В шею. Раз. А потом и третий, после которого из шеи бедного лося уже хлестала кровь пульсирующими фонтанами. С обоих сторон. Видимо перебили сонные артерии.
Он чуть пошатнулся. Еще раз. И припал на передние колени.
Попытался встать. Но тут же вновь рухнул на колени.
Задние ноги его задрожали. Первой сдала левая, поэтому сохатый и завалился налево. Рухнув на бок.
Вновь попытался встать, но это уже была агония.
Последний хриплый вздох и все. Глаза его застыли, как и тело, прекратив не только дергаться, но и даже дышать.
Готовь волокушу, приказал Андрейка Егорке. Ручную волокушу они с собой всегда брали, выходя в такие рейды. И время от времени она очень пригождалась. А ты, доставай бечевки.
Сказав это, отрок подошел ближе к все еще подрагивающему молодому волку. Но не так близко, как тогда, под навесом. И нанес удар копьем. В шею.
Потом вышел впередк «блохастой» троице, что наблюдала за ними. Те держали дистанцию. И как только парень приблизился шагов на десятьтут же отбежали.
Исхудавшие они были донельзя.
Что же мне с вами делать? тихо спросил Андрейка, задумавшись.
Пока он занимался борьбой с остатками стаи, то сумел заполнить ледник мясом. Достаточным, чтобы протянуть до весны даже не охотясь более. И продолжать этот план-перехват не было никакого смысла. С одной стороны, мясо уже не нужно. С другойэти три щенка-переростка угрозы более никакой не представляли.
По крайней мере пока.
А дальше? Черт его знает. Во всяком случае к землянке, судя по следам, они боялись приближаться даже когда были большим числом. А тогда, во время ночного нападения вся стая поджидала поблизости. Это тоже Андрейка понял по следам, когда осматривал округу.
И тут, словно подслушав его мысли, эти три годовалых волчонка перевернулись на спину, демонстрируя ему пузо. И заскулили. То есть, повели себя так, как и надлежало волкам низкого ранга перед кем-то кто их выше и старше.
Отрок хмыкнул, развернулся и подошел к туше лося.
А ну ка подсоби.
Чаво?
За ногу хватайся да тяни. И раз. И два
Перевернули они тушу.
Андрейка взял у Егорки топор и в несколько ударов отхватил травмированную ногу.
Хозяин, ты чего? удивился Устинка.
Ты же сам говорил, что их нужно извести. добавил Егорка.
За одного пуганного волка двух не пуганных дают. пожав плечами произнес Андрейка. К тому жевы посмотрите на них. Три доходяги. Это все, что осталось от стаи, которую мы перевели. Вона как кривляются.
А чего это они?
Если волк ложится на спину, то показывает, что признает тебя старшим и готов тебе подчинятся. Как, впрочем, и пес. А скулежэто просьба. Чего они просят вам ясно?
Да чего тут не уразуметь? усмехнулся Егорка. Токмо зачем кормить их? Сдохнут? Туда им и дорога.
Любопытно мне. Я ведь тогда вожаку тоже мясо предложил. Отказался. А они вонапросят.
И чаво?
Волка заместо пса завести жаждешь?
Нет, покачал головой Андрейка. Это никак не сделать. Разные они. Просто любопытство разбирает. Получится ли с ними как-то мирно уживаться?
А на кой оно тебе надо, хозяин?
Сам не знаю. Чую, что может из этого что-то доброе получится. Волки не псы. Тявкать не станут. Но они хорошо за всей округой присматривать станут.
Ой дурная это затея.
Может и дурная, согласился Андрейка. Но мы всю стаю перевели. Неужто трех щенят испугаемся? Да и куда нам столько мяса? Чего жадничать?
Холопы молча пожали плечами и вернулись к делам, которые Андрейка им нарезал. А отрок взял ногу и поволок ее к молодым волкам. Они, как и раньше, разбегались при его приближении. Поэтому он оттащил ногу к ним поближе на полсотни шагов. Бросил ее. И с каким-то сомнением посмотрел на этих «блохастиков».
«Может все же добить их?»пронеслась в его голове мысль. Но быстро заменилась всякими возражениями на тему низкой рентабельности этой возни. После чего он начал отход, оставаясь к волкам лицом. Мелкие то они, конечно, мелкие, но спиной к ним все равно лучше не поворачиваться.
Но это была уже лишняя предосторожность. Внимание «серых» всецело приковала нога лося. На которую они и набросили, сразу, как Андрейка отошел шагов на пятнадцать.
Глупость это все, наверное, ой глупость тихо пробормотал Андрейка. Подошел к своим холопам и начал помогать им затаскивать тушу лося на волокушу. Рядом с ней положили мертвых волков. Чай шкуры-то у них добрые. И потихоньку потащили. Двое тащат, третий стережет с копьем наготове. Третьим, как несложно догадаться, оказался Андрейка. Все-таки старший по положению и влиянию на судьбу. Да и самый молодой. Устинка с Егоркой всяко лучше и дальше смогут волокушу утащить.
Когда же они почти удалились с полянки, где все это действо и происходило, отрок обернулся. Молодые волки смотрели ему в след
Глава 6
1553 год, 17 января, Москва, кремль, Митрополичье подворье
Отец Афанасий, чуть наклонившись, вошел в дверку, ведущую в личные покои митрополита. Здесь царила полутьма, так как горело всего пара свечей и лампадка у иконы. Пахло ладаном. Но на удивление было свежо и прохладно. Верно совсем недавно открывали духовые оконца
Митрополит ждал его, разместившись на лавке.
Добро ли добрался?
Слава Богу! перекрестился Афанасий.
Я благодарен тебе, что ты приехал. И хотел бы поговорить об этом, кивнул Макарий на небольшой ларчик перед ним.
Что сие, отче?
А ты глянь. Смелее.
Афанасий подошел и осторожно открыл крышку. Внутри был какой-то темный порошок. Из-за дурного освещения даже цвет его разобрать не удавалось. Поэтому священник наклонил над ларцом свечку и едва заметно вздрогнул. Это была та самая синяя краска, которую он сумел добыть у Андрейки.
Сколько тут? Все?
Все. Гривенка и еще десятая часть сверху. Я перехватил торг этого купчишки.
Агафона?
Да.
Ох Слава Богу. А я-то переживал.
Откуда краска? немного нахмурившись, спросил митрополит.
Так отрока Андрейки это наследство. От отца досталось. Прохора, что сын Степана.
От отца? повел бровью митрополит. А кем был его отец? Я ни о Прохоре, ни об отце его Степане ничего не слышал.
Поместным дворянином он был. И отец его.
Состоятельным?
Да куда там, махнул рукой Афанасий. Снаряжение, конечно, справное держал. Но денег вечно не хватало. Вот к Петру Глазу в долги и попал. Отец его, Степан, получше живет. Но лишнего мерина и он не найдет.
И Прошка этот оставил сыну такое богатство? указал митрополит на ларчик с краской, которая стоила больше пятисот рублей.
Так говорит Андрейка. развел руками Афанасий. Самому не верится. Но откуда еще он бы взял эту краску?
Разбоем промышлял может?
Андрейка то? Ему всего четырнадцать лет минуло. Ну какой разбой?
А отец его?
Всякое может быть. Но я бы и помыслить о том не мог. Жил Прохор одним делом ратным да друзьями-товарищами. И казался таким бесхитростным махнул рукой Афанасий. Мы с воеводой долго голову ломали. Но так и не смогли понятьоткуда и как Прохор смог добыть эту краску. Может и правда каких татар побил, да побоялся продавать?
Ты сам-то понимаешь, что глаголешь? фыркнул митрополит. Сия краска есть ценность великая. Ладно что дорога. Так ее захочешьне купишь. Ибо не продаст никто. Отколь она у татар-то взялась бы?
Так отняли у кого.
У кого? Они на земли наши шли. А значит, ежели отняли, то у кого из наших. А тут весьма немало ляпис лазури. Такое ее количествосчитай целое состояние. Если бы его татары отбилишум бы подняли. А был ли шум? Я поспрашивал. И никто ничего не помнит.
Странно.
Очень странно.
Может тишком кто торг вел?
Думаешь, кто из бояр заказал?
Или купчишек. Мало ли? Вдруг кто из-за моря её возжелал.
А Прохор тот отбил ее разбоем?
Отчего же разбоем? Кто знает, как ее везли? Может купчишек тех татары побили, али еще кто, а он уже их. Места то беспокойные.
Отчего же тогда краска вся Прохору досталась? Ведь никто более ей не торговал.
Не торговалне значит, что ее у них нет, возразил Афанасий. Прохор ведь тоже ей хода не давал. Да и вообщеприкопал от греха подальше. Опасался чего-то.
Здраво, кивнул митрополит. А когда ту краску на саблю взяли?
Много лет назад. Андрейка еще совсем младенцем был. Оттого и ухоронки долго искал. Говоритедва вспомнил.
А друзья-товарищи этого Прохора в те годы гибли?
Они почитай каждый год гибнут. К тому же, из старых друзей его уже никого и не осталось. Он ведь когда от своего отца отделился и пришел в Тулу, то был юн и горяч. И сдружился с такими же. Вот они все голову и сложили. Прохор последним ушел.
А как это произошло?
Татарская стрела в горло попала, когда он на стене службу вел. Во время минувшего стояния их под стенами Тулы. Сказываютпускал стрелы в супостатов он ловко. Четверых с коней снял. Но и сам не уберегся. Добрая смерть. Да и воин он справный был.
Добрая смерть, согласился с ним митрополит. Андрейка не сказывает, отчего отец краску не продавал?
Сказывает, но путано. Видно и сам не знает.
А сам Андрейка, что он за человечек?
Полный загадок после довольно долгой паузы, ответил отец Афанасий. До гибели отца он был таким же как Прохорлихим и глуповатым. Как мне казалось. Но в день его гибели все поменялось. Как отрок сей узнал о смерти бати, то сомлел. После чего изменился. Я его не узнал. Вроде он, а вроде и не он. Говорит иначе, держит себя иначе, мыслит иначе и смотрит. Я ведь Андрейку с пеленок знаю.
Не бес ли в него вселился?
Того я не ведаю. Но раньше отрок сей и «Отче наш» без запинок и подсказок произнести не мог. А теперь и Символ Веры, и иные молитвы твердо знает и с выражением читает. Святая вода ему боли не причиняет. Крестится. Крест целует. В храме Господнем ведет себя подобающе. Разве что воздуха ему там не хватает. Но что поделать? Мы все не без грехов.
Истинно так, произнес митрополит и перекрестился на икону.
И в словах, что отрок сей сказывал, никакой бесовщины я не приметил. Как и в делах. Странны они и не понятны. Но ведь не стал лукавить и продал два туеска по две десятых гривенки, как и уславливались. И лишнего не попросил. А все что сверхуцеркви пожертвовал. Да и с первого туеска рубль на церковь дал. А как узнал, что отца более у него не сталосабляницу вложил, хотя денег у самого почти не оставалось. Так что я не знаю, что и думать.
И верно, бесовщиной дела его не отдают. Но что тогда?
Пока что в ум не возьму.
А еще что дивное за ним замечал?
Да много всякого. Землянку он себе поставил чудно. Однако же внутри получилось чисто, сухо и тепло. А все из-за очага особого. Сказывает, что сам выдумал. Дрова в нем горят. Жар идет. А дым сразу на улицу убегает, отчего ни сажи, ни духоты.
Он сказал, как она устроена?
Сказать-то сказал, но как-то мудрено. Так что я ничего не понял. А еще он лампу из глины слепил. Вроде лампадки, только с хитрой крышкой. Отчего она горит много ярче. Как несколько свечей.
О! оживился митрополит.
Андрейка сказал, что лампа очень простая в устройстве. И надобно тебе испрашивать у Государя нашего царя и Великого князя грамотку, дабы никто кроме Матери-церкви таких ламп на продажу делать не смел. А как все сладиться, то он мастеровым нашим все покажет и расскажет. Если мы с ним ряд заключим и обязуемся платить ему сотую долю от вырученных денег.
Не жирно ли будет?
Мню, то не единственная польза будет от отрока сего. Тут и печь дивная, и лампа, и заправка в лампу.
Заправка?
Мне ведомо все, что Андрейка покупал. А от дома отца его осталось только пепелище. Все татары разорили. Однако же лампа у него имелась. И в ней плескалось изрядно масла с непривычным запахом, но на что-то похожим. Да и жег он его без оглядки.
Может тоже отцово наследство? Если Прохор был таким куркулем, то почему бы ему и горшок с маслом, взятый без всякого сомнения на саблю у татар, где-нибудь не закопать на черный день?
Ты сомневаешься в его словах?
Как божий день ясно, что это взор. Прохор видно сам тишком промышлял торговлишкой запретной. Если бы грабежами, то всплыло бы. Оттого и держал товар прикопанным, дабы с оказией отправить дальше.
А чего сам в долги залезал? Ведь иной раз ему совсем тяжко становилось.
Питие винное уважал?
Был грех. Но загулы его были скромны. И игр всяких денежных не вел.
Значил копил деньги на что-то или кому-то долг отдавал большой.
Ну Господь его знает, как там все было. Одно яснонадобно этого отрока не упустить. А то ведь упорхнет из гнезда и поминай как звали. Осторожен он больно и боязлив. Разумеет ясно, что краску за полную цену не продать в Туле. Нет ни у кого таких денег. Да если и были бы, то не дали.
Значит он ведает, какая этой краске красная цена?
Да.
Еще интереснее Пообщаться бы с ним. Да с каленым железом поспрошать, что там за разбойничий вертеп его батя устроил