Собственно, завезенные в конце XVII века Петром Великим на Русь так называемые голландские печки не были каким-то капризом или глупостью. В тех условиях они являлись очень полезным и до крайности передовым решением. Ибо оказались первыми печами, которые не только топили по белому, но и которые использовали кирпичный массив для аккумуляции тепла.
В чем минус топки по-черному?
Это маленький очаг с, как правило, минимальным количеством камней. Во всяком случае, в период массового бытования. Он быстро нагревался и быстро остывал, не позволяя запасать и аккумулировать тепло. Да, помещение быстро прогревалось, так как тепло накапливалось в воздухе, имеющим низкую тепловую инерцию. Но оно и остывало быстро. Под утро зимой, к примеру, жилая часть дома-сруба, отопленного таким образом, остывала настолько сильно, что в том же хлеве с животными оказывалось теплее. Более тогопрогревалось все крайне неравномерно, что приводило к формированию вечно сырых углов, поражаемых плесенью и прочей пакостью.
И это, не считая чисто эстетический нюансов, ведь от топки по-черному очень много сажи и копоти осаждается на стенах и потолке. А обитатели таких помещений волей-неволей оказываются подкопченными настолько, что лица их уже через месяц-другой кажутся чумазыми. Мойне мой. Все одно. Въедается.
Ну и расход топлива с затрачиваемыми силами никак не радовал. Тепло в таких печах не запасается массивом камня. Поэтому, для того, чтобы поддерживать тепло в помещениях нужно требовалось постоянно устраивать «танцы с бубнами» по топке и проветриванию. И жечь дрова почти непрерывно. Жечь жечь жечь
А еще к этому, и без того, немаленькому «букету» нужно добавить повышенный шанс угореть. То есть, отравиться продуктами горения из-за повышенного содержания продуктов горения в воздухе помещения даже после проветривания. Что никак не улучшало условия обитания и не добавляло здоровья. Ведь получается, что человек, проживающий в помещении с таким отоплением страдает от пусть и слабого, но хронического отравления тем же угарным газом. А это уже влечет за собой снижение умственной и физической активности, появление отдышки, нарушения зрительного восприятия, повышения давления и дополнительные риски выкидыша или замершей беременности.
Красиво? Да не пересказать как.
В чем плюс? Ведь этот способ отопления использовали на протяжении многих веков.
Вся выгода в том, что даже еще в XVI веке конструкция подобных печей была очень простой. Настолько, что такой специальности как печник как правило и не требовалось. Прошелся. Собрал немного камней. Выложил из них примитивный очаг. И нормально. Нет камней? Так из глины можно слепить. Быстро выйдет из строя, правда, такой очаг. Ну да и леший с ним. Его ведь можно просто и легко поправить или даже сделать с нуля.
Конечно, встречались и более-менее продвинутые печи для обогрева по-черному. Но все они не шли ни в какое сравнение даже с голландской печкой, что завез в Россию Петр. Знаменитая же русская печь так и вообще конструкт, зародившийся в конце XVIII века и оформившийся окончательно только к середине XIX века. И о ней в XVI веке даже слыхом не слыхивали.
Поэтому-то Афанасий и замер в сенях секунд на сорок, наблюдая за тем, как в печке горят дрова. И принюхиваясь. Огляделся. Глазами нащупал пару духовых окошек, который Андрейка все-таки сделал. Но для вентиляции помещения, а не отвода дыма. И, подивившись слабой задымленности, прошел в основную секцию.
Вход был смещен вправо, формируя вдоль стенки проход.
Слева от него стояли лежаки. Точно такие же, что и на улице. Три штуки. Достаточно свободно для того, чтобы к ним можно было подойти с любой стороны.
У дальней стены находился крепкий, но грубовато сделанный стеллаж. Просто жерди, связанные лыком. Полки же формировали уложенными на горизонтальные жерди тонкими колотыми дощечками. Стеллаж был завершен не до конца, но уже на треть заполнен всяким имуществом.
Тут же находился небольшой столик с табуреткой. И пустовало место под сундук. Вместо него там располагалась широкая лавка с наваленной на нее зимней одеждой.
Афанасий глянул на потолок. Он был перекрыт жердями, лежащими одна к одной. Обычной лещиной, связанной промеж себя лыком. На полу же лежали циновки из листьев камыша. В этот раз одинарные. Квадратными секциями. Стены землянки были также деревянными. Андрейка укладывал промеж парных столбов жерди. Не толстые. Но вполне достаточные, чтобы поддерживать земляную стенку от осыпания. Из-за чего создавалось впечатление определенного уюта и чистоты. Да и вообщевроде землянка, а вроде и нет.
Добре, добре покивал Кондрат Кобыла, что вошел следом и огляделся. Батя бы тобой гордился. Но на будущее лето ставь сруб. Негоже поместному дворянину в землянке ютится. Она у тебя добрая. Но все одноземлянка.
Если я пройду верстание, то обязательно поставлю. А я в это не сильно верю. Денег нет.
Ты же, как сказывают, краску добрую продал.
Уже растрындели?
Уже вечером вся Тула о том знала, усмехнулся Кондрат. Сам Агафон помалкивал. А вот его слуги чесали языком, словно помелом.
Оставьте нас, мягко попросил Афанасий, обращаясь к своим спутникам и холопам Андрейки. Мне нужно поговорить с отроком о спасении его души.
Наш герой кивнул Устинке с Егоркой и те подчинились, выйдя на улицу. За ними последовал и Кондрат. Служка же оставался при лодке на берегу.
Сын мой, выполняешь ли ты епитимью?
Тебе, отче, еще краска нужна?
Кхм поперхнулся Афанасий от прямоты этого странного отрока. А то, что он странныйсвященник уже не сомневался. Вон как все не по-людски сделал. Словно иноземец какой.
Да чего издали заходить? Говори, как есть.
Не только Матери-церкви, но и городу она потребна.
Вот даже как? А городу-то она как поможет?
Агафон пообещал полсотни рублей в казну городскую положить с ее продажи. На эти деньги воевода зерна купит да поддержит поместных дворян, что оказались разорены от татар.
Меня никто так поддерживать не спешил.
Ты отрок еще. Саблю даже держать в руках не умеешь. Тебе предлагали дельное. Пойти в послужильцы да несколько лет в них походить. А потом уже и верстаться в поместные дворяне, коли пожелаешь. Землицу бы тебе выделили.
Возможно и так. Но ты отче, не Агафон. А краску, мню, ежели я ее еще где найду, тебе надлежит отдать. Так? Как же это городу поможет?
Тебе, сын мой, Мать-церковь за эту краску даст двадцать пять рублей. И в городскую казну пожертвует еще полсотни.
Андрейка задумался. Крепко задумался.
Коли вон и Кондрат уже знает про краску, так и весь город знает. А значит, что? Правильно. Ведает откуда помощь пришла. Прямой выгоды в том нет. Но укрепление репутации с того ощутимое. И ежели кто притеснять Андрейку станет, то поместным дворянам это может не понравится. Понятное дело, оказанная услуга более услугой не является. Но вряд ли на фронтире собралось слишком уж много настолько гнилых людей. Даже если воевода что и присвоит, то не сильно. Он ведь сам чуть голову не сложил. Если бы царь не шуганул татарвместе бы со всеми погибнуть бы мог. Может и в плен бы взяли за выкуп. Но бойдело непредсказуемое. И шальная стрела вполне могла и его найти.
С другой стороны, Андрейка нешуточно боялся алчности людской. Даже если сделки пройдут успешно, то его тут могут недурно пощипать. Двадцать пять рублей монетойсумма крупная. А с теми деньгами, что наш герой получил от Агафонапочти тридцать два рубля выйдет. Для большинства поместных дворян это доход с поместья года за три. Разом прибрать такие богатства соблазнительно. А если они и сдержатся, то разбойный люд, прознав, без всякого сомнения, тем заинтересуется. Или купцы, которые нередко мало отличаются от разбойников. Взять того же дельца, что попытался лишние копейки стрясти с бедного отрока за старую лодку, пользуясь ситуацией. Мерзавец ведь. Но таковы правила игры
Парень прошелся по комнате.
Присел на лежанку, поправив саблю. И внимательно посмотрел на священника, что все это время наблюдал за ним.
Ты ведь понимаешь, отче, что для меня такая помощь смертельно опасна?
Ежели по весне придут татары, а воины наши съедят своих коней или разбегутся, то это станет смертельно опасно для всех нас.
Я подумаю. Отец делал свои ухоронки давно. Мал я еще совсем был. Вспомнить, где он их заложилнет так-то просто. Да и целы они или испортились не ясно. Столько лет прошло.
Так ты поможешь?
Приезжай после сбора урожая. Привози с собой полсотни рублей. Если я смогу вспомнить и отыскать отцовы ухоронки, то продам их тебе. Ежели нет, то сам понимаешь.
Там вдвое больше краски?
Должно быть. Но это не точно. Я могу путать, ибо мал был. И там могла быть совсем другая краска. Или вообще не краска. Так что, развел руками Андрейка.
Прекрасно! посвежел ликом Афанасий.
Не говори гоп, пока бревно не перепрыгнешь.
Сын мой, а отчего отец твой, царствие ему небесное, перекрестился он, таился и дурным представлялся?
Так с дурака какой спрос? усмехнулся Андрейка. Отец по молодости глупый был. Пытался думать. Потом поумнел. Начал соображать. Да и жить ему так было сподручнее. Да и деда он опасался. Дуреньрод позорит, вот он нос и вертел, недовольный, и сына сторонился.
А ты ныне, отчего за отцом не следуешь?
Пока батя жив был, слову его следовал. А ныне, чего уж? Своим умом хочу жить. А для того, чтобы дурнем бытьум крепкий требуется. Я же пока мал слишком.
Мудрено ты говоришь.
Потому как глуп по малолетству, отче. Не обессудь. Мудрые люди, как мне сказывали, говорят так, что их каждый поймет. Так что мне еще мудрости набираться и набираться.
Афанасий не сдержался и усмехнулся. А потом произнес:
Ты же не доверяешь мне. И все равно согласился. Почему? Сказал бы, что краски больше нет. Я бы этим удовлетворился и подождал бы до весны, когда ты ее принес бы на продажу.
Уметь доверятьэто величайшая из наук, потребных нам в жизни. И мне нужно учится ей. Страшно, отче. Очень страшно доверять. Но судьба подобна благородному скакуну, она не терпит трусливого всадника, покоряясь лишь мужественному.
И кто тебе это сказал?
Отец
Это совсем на него не похоже.
Так ты его и не знал печально улыбнулся Андрейка, имея в виду не этого отца, а тогоиз XXI века. Но произнес он эти слова настолько искренне, что Афанасий невольно проникся и поверил.
В этот день никаких ранее запланированных работ, разумеется проводить Андрейка не стал. Гости задержались, чтобы заночевать с комфортом, а не на берегу речки. Поэтому наш герой не хотел ни сам терять бдительность, ни холопов своих отпускать. Мало ли что там у священника на уме?
Вот и провели полдня в беседах да всяких забавах.
Афанасий и Кондрат рассказывали ему новости о делах тульских. И делились сплетнями бытового характера. Кто, кого, куда и как. Но вежливо.
На первый взглядбесполезная информация. Но Андрейке в этой среде жить и вариться. Поэтому слушал он очень внимательно. И Кондрат, пользуясь вниманием отрока, время от времени вворачивал в поток этих сплетен сведения о дочерях подходящего возраста того или иного поместного дворянина.
А про деда ничего не слышно?
Пока нет, ответил вместо Кондрата священник. Но я ему уже передал с оказией печальную весть о гибели его сына.
Вот не было печали покачал головой парень.
Что, не жаждешь увидеть старика?
Я же даже не помню, как он выглядит, как можно более наивно улыбнулся наш герой.
Понятное дело. Но ты не беспокойся. Он вряд ли до весны появится. Мужчина он занятой. Сейчас же сбор урожая на носу. Ему не до путешествий. Потом зимане лучшая пора для его немалых лет. Да и в поход царь наш Государь против татар вроде как собирается. Вряд ли Семена отпустят. А весной смотр. И ему, как и всем поместным дворянам надлежит на него явиться. Вот после смотра, ежели надумает, то приедет.
Если сможет, добавил Кондрат. Может на береговую службу заступит. И тогда только летом. По этому году, слышал я, он весной, сразу после смотра заступал. Значит весенний он.
Андрейка кивнул.
Он знал о том, что на береговую службу заступают в две смены. Половина дворян по весне, а втораялетом и далее до осени. Береговую службузначит на Оку для защиты державы от набегов татарских. И уходить с нее никто не решится. Даже если дома беда. Ибо первейшее дело эта служба. Такое не простят.
Потихоньку разговор утомил всех. И Андрейка предложил «дядьке Кондрату» «сабельками побаловаться».
а то я ведь совсем ей не умею махать.
И то верно, кивнул уже не молодой поместный дворянин и они вышли на полянку.
Тренировочного или учебного оружия у них не было. Поэтому работали боевыми. Осторожно. Медленно. О чем сразу условились.
Просто чуть-чуть постучали.
Кондрат Кобыла делал вид, что учит, а Андрейкачто учится. То есть, один показывал и рассказывал самые азы. А паренек старательно их повторял. Ничего такого. Просто хоть какая-то забава. И польза, ибо для столь слабого тела, каковым обладал наш герой любая тренировка на пользу. Тем более с живым оппонентом, когда можно хоть немного отработать сбивы ударов.
Эх вернувшись к костру к землянке, произнес Андрейка, где бы мне найти товарища такого, чтобы вот такупражняться? И с сабелькой, и с копьем.
Так навещай соседей, пожал плечами Кобыла. Мало кто откажетсядело-то стоящее.
А нет ли в Туле увечного из числа старых, но опытных послужильцев? Чтобы и сабелькой умел, и копьецом, а в походы ходить не мог?
Так Петр Рябой на паперти сидит, заметил Афанасий.
Да ну, отмахнулся Кондрат, который явно этого Рябого не ценил.
А чего сидит? осведомился Андрейка.
То мне не ведомо. Сказывает, что послужильцем был. Да хозяина его побили татары. А сам он едва ноги унес.
И что же не идет послужильцем к кому еще?
А никто не зовет. Стар он уже. Да и чужой здесь. Сам болтает, что из-под Рязани. Но то точно никто не ведает.
И тебе его брать не след. Я поищу. Может сыщу кого из охочих. А эту воровскую рожу стороной обходи. Вот те крестбрешет. Не послужильцем он промышлял, а татем лихим. Видать на старости лет решил грехи отмаливать.
Если татем, то чего не донесли?
А он у нас не шалит, твердо произнес Афанасий. И что татем быллишь домыслы. Я его как-то расспросил, а потом у знакомца из Рязани о тех людей поспрошал.
Ездил?
Грамотку послал. Так те люди действительно от татар погибли в один год. В тот год многие Богу душу отдали. Брешет ли Петр али нетне ведомо. Однако же тихий он. Верно живет болью былых лет.
Это когда волком на других не смотрит, буркнул Кондрат
Глава 9
1552 год, 12 августа, где-то на реке Шат
Отец Афанасий с Кондратом и служкой уплыли на утро. После завтрака. Из-за чего Андрейке пришлось пропустить свою утреннюю тренировку, чтобы не вызывать ненужные пересуды. Так ведь было не принято, да и тренировка сама по себе могла вызвать массу вопросов. Хотя критическая масса странностей и так уже накопилась изрядно. Но пока плотина удерживала этот «паводок». И наш герой не хотел усугублять и без того сложную ситуацию.
Люди во все времена в основе своей любят и ценят только тех, кто решает их проблемы. И очень болезненно воспринимают тех, кто эти проблемы не решает, а живет лучше. «Делиться надо!» Эту аксиому парню с детства доносил его отец, показывая на примерах, к чему приводит безудержная сепарация и противопоставления себя другим. По этой причине Андрейка не видел ничего плохого в том, чтобы помочь коллективу, с которым ему придется жить и вести дела до самой смерти. Пугало его не это, а то, как коллектив воспримет эту помощь.
Устинка и Егорка к этому времени уже не раз ему сообщили, что считаю получение краски волшбой. От чего у парня волосы на голове шевелились. Потому что становиться местным колдуном ему не хотелось совершенно. Да, приносящим пользу, то есть, полезным. Но колдуном. А значит тем, кого боятся и не понимают.
Люди и в XXI веке легко были падки на неуправляемую агрессию и бездумные обвинения, выбирая в качестве мишеней тех, кто им был лично неприятен или непонятен. Вот живет Вася и не тужит. И тут покупает себе хорошую, дорогую машину. А до того пешком ходил и одевался как все.
Чего это? Как это? Откуда? сразу у всех его соседей возникнут мысли.
С ним попытаются поговорить и выяснить что к чему. И если он не сможет внятно дать объяснение источнику богатства, то почти наверняка посчитают вором или еще кем-то. Вплоть до любовника местного уголовного авторитета.