Привет, Фил.
Привет, светлый воин кодо, заулыбался он.
У меня же улыбаться в ответ совсем не получалось.
Там про тебя Хлоя спрашивала, сообщил мальчишка, продолжая радостно лыбиться. Она в медблоке. Пришла в себя и сразу спросила, где ты. А я ей говорю: «Наверное, в самом дерьме», а она мне: «Сам ты в дерьме, Филиас, а Рэйвеликий воин кодо, приведи мне его».
Так и сказала? скривился Хинниган.
Он вышел из ступора и взглянул на Фила уже более-менее добродушным взглядом.
Ну не совсем так сказала, замялся Фил. Она потребовала, чтобы я нашёл Рэя и убедился, что он жив, а потом доложил об этом ей. Очень сильно просила. Ну вот я и побежал. А тут он. Живой.
Фил по привычке толкнул меня кулаком в бок. От боли я тихо закашлялся.
Ой извини, виновато пробормотал пацан. Потом понизил голос и добавил:А я убил двоих агентов. Выстрелил в них вот этим. Он пошарил рукой за спиной и вынул револьвер с гравировкой волчьей головы. Эти твари в медблок хотели забраться, а я тут как тут. Иду такой им навстречу и говорю
Потом расскажешь, оборвал я бормотанье пацана.
В здание ратуши вошёл патриций Орриван.
Хотя не совсем вошёл. Его привели под руки, в окровавленных бинтах. Мужчина был сам не свой, его взгляд устремился к лежанкам и раненым.
Где мой сын? выкрикнул патриций. Где мой сын?!
Он здесь, патриций! Хинниган махнул рукой и поднялся.
Два адепта снова подхватили патриция под руки и понесли к лежанке Дарта.
Господи господи милостивый, оставь мне хоть одного сына Патриций опустился на пол и осторожно взял Дарта за безвольную руку.
Мужчина больше ничего не говорил. Молча держал родную ладонь.
Наверное, он бы просидел так, пока бы Дарт не пришёл в себя, но глухую и ровную суету стихийного госпиталя опять потревожил выкрик.
Депеша! Патриций, по графопорту пришла дипломатическая депеша! Мимо лежанок, прихрамывая, прошагал молодой адепт.
В руке он держал запечатанный конверт. Мельком я разглядел на нём герб Ринговточно такой же символ паука, что красовался на знамёнах лэнсомской армии.
Дойдя до патриция, адепт кивнул ему и передал послание. Орриван нехотя отпустил руку сына и взял конверт. Быстро вскрыл его и вынул листок. Пробежал по строкам взглядом и, не сводя с послания глаз, приказал адепту:
Найдите Теодора Ринга. Срочно!
Находясь в скорби, Орриван даже не заметил того, что Теодор Ринг сидит в метре от него.
Я здесь, патриций, негромко отозвался я.
Мужчина медленно перевёл взгляд на меня и нахмурился.
Он с полминуты собирался с мыслями, после чего сообщил чеканящим голосом:
Император Тадеуш просит переговоров. Говорит о перемирии и новом перекрёстном договоре. Готов выслушать все наши условия. И ещё он просит, чтобы на переговорах присутствовал Теодор Ринг
Глава 1.2
Город лихорадило почти неделю.
С улиц наконец убрали тела убитых. Раненых распределили по больницам и временным госпиталям. Разрушенные стены вокруг города решили снести совсемони потеряли всякий смысл.
Адепты постепенно приходили в себя, хотя счёт человеческим жертвам перевалил за тысячи. Таких похоронных процессий город не видел со времён Великой родовой битвы.
Скорбь длилась четыре дня. Целых четыре дня шли люди в чёрных одеждах и несли бесконечное число гробов на городское кладбище.
В последний день скорби мы попрощались и с Джозефин Ордо.
Из её родных в Ронстаде не осталось никогони дяди, ни брата. Только друзья. Хинниган, Фил и я.
Дарт явиться не смогон до сих пор был в коме. Хлоя на прощание тоже не пришла, её даже из палаты не выпускали. Ну а Терри я видел лишь мельком. Она наблюдала за процессией с края кладбища и к нам не приближалась.
Клан Соло потерял в битве пятерых. И молодого патриция Питератоже. Его хоронили вчера вместе с другими погибшими. Хоронили как павшего в бою.
Никто, кроме Ли Сильвер, не знал, что новоиспечённый глава клана Соло погиб от моей руки, а Сильвер не спешила об этом никому рассказывать.
К тому же, директор школы была ещё слаба и присутствовала только в первый день похорон. Я не видел её уже несколько дней, хоть и жил в гостевой комнате школы.
Кабинет директора стоял закрытым, как и сама школа. Ни одной живой души. И лишь порой в пустынных коридорах на глаза мне попадались мастер Изао и камердинер восточного крыла Жаннет.
Пару раз я и Хинниган навещали Дарта в особняке Орриванов, а вот к Хлое нас не пустили. Я приходил к её палате трижды, но медсёстры становились у меня на пути всей бригадой.
Сегодня не было ещё и восьми утра, как я опять нарушил покой медблока.
Через час в Лэнсом должна была отправиться делегация во главе с патрицием Орриваном. И перед тем, как покинуть Ронстад, я хотел увидеть Хлою.
Кто знает, может, я вернусь совсем нескоро или не вернусь вообще. Чем закончатся переговоры с Рингами, не мог предсказать никто.
Опять вы? Увидев меня в коридоре медблока, дежурная медсестра оборвала разговор с помощницей и устремилась мне навстречу.
Я не уйду, пока не пропустите, сказал я, надвигаясь на неё.
Она скользнула взглядом по моей военной форме и тяжёлым ботинкам, по кобуре с револьвером, по рукоятям мечей, видневшимся из-за спины, и объявила:
Всё равно не пущу! Ну сколько раз вам повторять: пациентка из пятой палаты будет в состоянии принимать посетителей только через неделю. И мне всё равно, кто вы такой. Будь вы хоть Господом Богом, я бы вас не пустила! Это больница, в конце концов!
Я не остановился даже тогда, когда дежурная медсестра встала у меня на пути. Грубо отодвинул девушку и пошёл дальше.
Мистер Ринг! выкрикнула она мне вслед. Я буду вынуждена применить атакующие руны!
Да пожалуйста. Посмотрим, чьи руны сильнее.
От возмущения медсестра шумно выдохнула и понеслась за мной.
Мистер Ринг! У неё процедуры!
В это время из дальнего конца коридора мне навстречу вышла другая медсестра, с подносом. На нём стояла миска с кашей, стопкой лежали полотенца.
Шла девушка явно в пятую палату. Похоже, как раз несла туда завтрак. Я прибавил шагу и догнал её у самой двери. Бесцеремонно забрал у неё поднос и подвинул плечом.
Вы очень вовремя. Я сам отнесу.
Эмили, не пускай его! приказала дежурная медсестра помощнице, но та не решилась мне препятствовать.
Это же о-он, благоговейно выдохнула она, не сводя с меня глаз.
У вас отличная память на лица. Я улыбнулся девушке и взялся за дверную ручку.
Мистер Ринг! раздалось гневное на весь коридор. Я вынуждена доложить доктору Сильвер, она как раз здесь! И уж она не позволит вам
Угрозы я не дослушал и ввалился в палату вместе с подносом.
В замочной скважине ключа не было и, чтобы запереться изнутри, пришлось использовать мутации. Я приложил ладонь к металлу замка и провернул против часовой стрелки до щелчка.
Пока возился с дверью, чуть не уронил миску с кашей. Та съехала на край подноса. Поймать-то я её успел, но невольно выругался. В тишине палаты это прозвучало так громко, будто я рявкнул во всё горло.
Чертыханье вырвалось очень не вовремя и должно было разбудить Хлою. Только её на больничной кушетке я не увидел.
Хлои вообще в палате не было.
Я бегло оглядел комнату: постель смята, на прикроватной тумбочке стакан с водой и рулоны бинтов, а на полусброшенная больничная пижама.
Хлоя тут была совсем недавно и куда-то ушла. Похоже, что тайно и в больничном халате, раз пижаму оставила.
Не теряя времени, я поставил поднос прямо на пол, снова мутировал замок двери до щелчка и вышел из палаты.
В коридоре меня ждали уже двое: дежурная медсестра и Ли Сильвер.
Обе злые.
Директор школы была не в лучшем виде. Ссутуленная, с осунувшимся серым лицом и перебинтованными запястьями.
Женщина опиралась на трость и даже чуть пошатывалась от слабости, но, как всегда, демонстрировала воинственный настрой.
Мистер Ринг, скажи на милость, какого чёрта ты нарушаешь покой моего медблока? спросила она. Тебе раны залечили? Залечили. Так чего тебе ещё надо, дорогой? Через час делегация отправляется. Ты должен быть у ратуши, а ты вместо этого опять моих рунных ведьм переполошил! Какого чёрта ты
Хлоя сбежала, оборвал я её.
Директор смолкла и вскинула брови.
Как этосбежала? уставилась на меня дежурная медсестра. Я к ней заходила час назад. Она спала.
Сильвер нахмурилась и перевела требовательный взгляд на подчинённую.
В каком состоянии она была?
Мы лечили ей серьёзные переломы. Осталось срастить кости левой руки. Там самые сложные травмы.
То есть Хлоя ушла куда-то с раздробленной левой рукой? уточнил я с напором.
Дежурная медсестра посмотрела сначала на меня, потом на Сильвер, всё больше теряясь.
Я я не знаю. Хлоя не говорила, что ей куда-то срочно нужно.
А что она говорила?
Она вообще почти всё время молчала. Только пару раз спрашивала про Теодора Ринга. Ну про вас то есть. И больше ничего.
Возможно, мы зря волнуемся. Сказав это, Сильвер ещё больше нахмурилась и ещё больше заволновалась.
Нет, док, тут что-то не так, покачал я головой и обратился к медсестре:Может, Хлоя про похороны что-нибудь спрашивала? Хотела с кем-то попрощаться?
Девушка пожала плечами.
Нет, ничего такого. Она лишь спросила про ближайшие улицы. Да точно. Про наш район. Так, знаете, вскользь поинтересовалась, как сильно пострадали ближайшие дома. А я ей ответила, что наш район остался цел, что даже тюрьма на месте, и это очень хорошо, потому что там чёрный волхв из Лэнсома сидит.
Повисла секундная пауза. Короткая и тяжёлая.
Ну не-е-ет выдохнула Сильвер.
Ничего не говоря, я кинулся по коридору в сторону выхода.
Тюрьма у Гвардейской площади! выкрикнула директор школы мне вдогонку.
* * *
До здания тюрьмы я добежал минут за пятнадцать.
Нёсся со всех ног, но пару раз пришлось останавливаться и спрашивать дорогу. Оказалось, что городская тюрьма находилась вовсе не на Гвардейской площади, а через две улицы восточнее.
Раньше в этой части города я ни разу не был. Райончик, прямо скажем, невесёлый.
Кроме высоких тюремных стен и двухэтажных бараков, я заметил две фабрики и городскую котельную. Фабрики пока не работали, а вот высокие трубы котельной густо пыхтели и коптили прозрачное осеннее небо.
У ворот тюрьмы меня остановили два парня с винтовками за плечами. Одинпостарше, с усами; второйсовсем ещё пацан, лет шестнадцати.
Я покосился на вышки с вооружённой охраной, на витки колючей проволоки, на толстенную кладку стены и понадеялся на то, что тюрьма слишком хорошо стережётся, чтобы сюда умудрилась проникнуть обычая девушка, да ещё и с раздробленной рукой.
Только вот проблема: Хлоя не была обычной девушкой.
Охранники узнали меня сразу. Вытянулись и поправили фуражки, но пропускать просто так явно не собирались.
Доброго здравия, сэр! рявкнул тот, что помоложе.
Сэр, вы к кому? У вас есть разрешение патриция или начальника тюрьмы на пропуск? уточнил второй.
К вам не подходила девушка? спросил я невпопад.
Оба охранника с недоумением уставились на меня.
Девушка? Какая девушка?
В больничном халате.
Парни переглянулись и усмехнулись друг другу.
Он про ту медсестру, что ли?
Похоже на то.
Мои кулаки сжались сами собой.
Значит, подходила? А куда ушла?
Оставалась надежда, что Хлоя, натолкнувшись на серьёзную охрану, решила не рисковать, но когда оба парня нахмурились, так и не вспомнив, что случилось после того, как к ним подошла девушка, я понял, что всё плохоХлоя применила рунное влияние.
Ладно, с девушкой потом разберёмся, отмахнулся я. Мне вообще-то надо увидеть одного из заключённых. У меня разрешение на посещение его камеры.
Прошу предоставить, сэр, тут же отреагировал старший из охранников.
Не понял. Я изобразил оскорблённый и злой вид.
Извините, сэр, но даже вам усатый замялся, даже вам нужно письменное разрешение патриция Орривана. Простите, я я уточню у начальника тюрьмы у мистера Николаса.
Охранник скрылся за воротами, второй же натянуто мне улыбнулся: вроде как, он тут совсем не при чём и вообще человек маленький.
Я покосился на вышки по обе стороны ворот. Неужели Хлоя умудрилась повлиять даже на тех, кто находился там? Их ведь не меньше десятка человек. Это ж надо было создать их фантомы, да ещё и одной здоровой рукой.
Охранник вышел уже через пять минут.
За ним показался и сам начальник тюрьмыего форма и поведение не оставляли в этом никаких сомнений.
Вёл он себя, как хозяин, будто заправлял не тюрьмой, а рестораном. Радушно раскрыл объятья и заговорил густым баритоном:
Мистер Ринг! Бога ради, прошу простить нашего работника. Он порой слишком усердствует. У нас тут всё строго. Повышены меры безопасности.
Высокий и упитанный мужчина хлопнул меня по плечу и приоткрыл передо мной одну створку ворот.
Прошу вас, мой принц. Так кого вы хотели посетить?
Мне нужен тот, кто сидит в карцере из дериллия, ответил я. И побыстрее бы. Я тороплюсь.
Начальник тюрьмы заметно напрягся.
Хм, это вы про того э человека?
Про того, подтвердил я и шагнул во внутренний двор тюрьмы.
Мрак, безнадёга и теснотаименно эти ассоциации вызывала городская тюрьма. Пыльный двор, окружённый глухим забором, и трёхэтажное здание из красного камня. Монументальное, с колоннами, зато почти без окон.
Оно хранило в себе сотни камер.
В сопровождении начальника тюрьмы и двух охранников я вошёл внутрь здания, преодолел пару тусклых и холодных коридоров и спустился в подвальный этаж.
Массивные двери с решётками открывались передо мной одна за другой, впуская в самое сердце тюрьмы, всё дальше и дальше в мрак и стынь.
Скрипели шарниры, со скрежетом проворачивались ключи в замочных скважинах, эхом раздавались шаги, порой слышались выкрики заключённых, бурчанья надзирателей и стук железных засов. Пахло сыростью и плесенью.
В самом конце подвального коридора, у двери, выкрашенной красной краской, мы остановились. По пути охранники прихватили керосиновые лампады, и в их свете дверь казалась ещё более жуткого окраса, будто её измазали кровью и ржавчиной.
Прежде чем открыть карцер, начальник тюрьмы повернулся ко мне.
Он вынул из нагрудного кармана платок и промокнул им потный лоб. Вздохнул и предупредил:
Мистер Ринг, не подумайте, я нисколько не сомневаюсь в вашем благоразумии, но всё же прошу вас соблюдать правила. Не заходите за белую ограничительную полосу, не приближайтесь к заключённому, не провоцируйте его и сами не реагируйте на провокации, не передавайте заключённому никаких предметов. Могу дать вам на всякий случай двух своих ребят.
Нет, это лишнее, отказался я. Мне нужно поговорить с заключённым наедине.
Ну что же тогда прошу вас.
Мужчина убрал с двери массивный засов и, не торопясь, открыл ключом два внешних замка. Хрустнули запорные механизмы, в потолке зловеще пророкотало эхо.
Заходите, мистер Ринг. Только помните о правилах. Не приближайтесь к заключённому. Как только завершите допрос и решите выйти, воспользуйтесь колоколом у двери.
Понял.
Взяв у одного их охранников лампаду, я переступил порог карцера.
Начальник тюрьмы и два его помощника остались за массивной дверью. Вся суета осталась там, в тусклом и гулком коридоре: звуки, запахи, люди. А вот сам карцер больше напоминал могилу. Воздух здесь остекленел в неподвижности и темноте.
Я прошёл дальше и приподнял лампаду, освещая тесную камеру.
Она делилась надвое полосой белой краски. Слева, в клетке с толстыми прутьями, содержался заключённый, а справа стоял один-единственный стул.
На стуле сидела Хлоя.
* * *
Её больничный халат пятном выделялся в тюремном мраке и совсем не вписывался в обстановку. На ногах девушки, оголённых до середины бедра, темнели шрамы. На щеках блестели дорожки от слёз.
Рунная ведьма сидела с револьвером в вытянутой руке.
Ствол она направляла на клетку, но когда я вошёл в камеру, девушка даже не пошевелилась и не повернула головы в мою сторону.
Казалось, она не воспринимала реальность и ничего не слышала. Замерла в оцепенении, уставившись на заключённого.
Я посмотрел туда же.
Херефорда держали как зверя.
Распятые в цепях руки, ноги в колодках, из одежды на заключнном были только оборванные штаны. Могучий торс пестрел ожогами и порезами, бескровные раны уже затянулись и засохли струпьями.