Девки гулящие - Куковякин Сергей Анатольевич 3 стр.


Ну, было дело Так, вроде, суд гладко прошел. Занесли кому надо гринов да на словах ещё всё разъяснили

Что ж он орёт то так, никак не успокоится. В суп, наверное, просится. Это у нас быстро, обеспечим в один момент

Может привиделось всё вчерашнее? Пили то и курили вчера в кабаке с пацанами как всегда только проверенное. Голову Пашке оторву, подсунул, наверное, какую-нибудь отраву новомодную

Башка то как трещит, трясет всего Точно, траванулся я вчера

Кто бы угомонил скорее этого петуха

Бля, а это что ещё за чудеса? Бабища толстая и странно одетая мне ковш в рожу сует. Испей кваску, поправь голову де, Ванюша. Легче будет.

Откуда она в моей квартире взялась? Да ещё такая страшная. Так, а фатера то не моя. Обои угребищьные полосатые такие Оконца маленькие Что за дела? Где я? Почему Ванюшей называют?

Голова то здорово болит. Хлебнул кваску. Хорош. Натурпродукт. Немного как-то даже отпускать стало, но всё ещё мутит и слабость во всем организме.

Вторая баба подошла. Ещё страшнее и толще первой. Что-то говорит, что сильно я головой вчера ударился как с татарином последний стакан выпил. Какой в манду татарин. Не пил я вчера ни с какими татарами. Все природные русаки в компании были. С татарами у нас тёрки. Немец вот не на долго подходил в кабаке, а потом по своим делам свалил. Это было, а татарина не было.

За руки бабы схватили. Сильные какие. Точно, коня могут остановить при случае

Тащат куда-то. Баня. Где и откопали такую. Грязь везде и отсутствие пространства. Всё какое-то маленькое, тесное.

Мыться? Счас пойду. Ещё кваску плеснитесушняк мучит.

В бане какой-то рыжий мужик уже парится. Никогда раньше его не видел. Может тот самый татарин? Хрен его знает. На полок присел. Жарко то как. Голова опять заболела.

Что-то совсем не понятное творится. Ладно, мышкой сидим и осматриваемся. Не в таких переделках бывали.

После бани пришлось опять в ту избу вернуться. Пока ещё не сориентировался где нахожусь. Бабы какие-то, мужикивсе Иваном меня зовут, уважительно относятся. За стол сел. Выпил. Закусил. Сало у них зачётное.

Ролевые игрища может какие? Был как-то у одного в гостях, такое устраивали Срамные средневековые потехи в русском стиле он это называл.

Баба, что утром квасу поднесла, Прасковьей её все зовут, про дела какие-то начала мне рассказывать. Дескать всё у них с сестрами без меня было ладно, на денежки, что я им оставил куплен ещё один дом на Больше-Хлыновской улице. Деньги с прежних двух домов, что арендуют Дымова и Корепанова поступают регулярно и в полном объеме. Девки у них трудятся старательно, копеечка капает.

Точно, игра какая-то. Хоть бы предупредили. Подпоили пацаны, курнуть дали, а теперь сидят надо мной прикалываются. Камер понатыкали и кино смотрят. Историческое.

Где ж они их спрятали? За иконами? Кстати, доски зачётные. Бабла немалого стоят. Показывал тут как-то один антиквар, цены озвучивалупасть не встать. Никогда бы не подумал, что за расписанные деревяшки народ такие бабосики отстёгивает. Дурью маются с жиру.

Ладно. Устрою я им кинопоказ. Голова после опохмела вроде прошла. Покажу МХАТ с Союзмультфильмом. Тряхнем стариной, в школе то в театральный кружок почти три года ходил.

Бабе той всё по делу отвечаю. Как бы я в курсе и в понятиях. Цены у них тут всё какие-то копеечные. Не наши миллионы.

Опохмел после бани постепенно стал перетекать в новую пьянку. Весьма суровую. Пили самогон, закусывали дарами с огорода и прочим. Как уже ранее отмечалсало у них первосортное. Самогон тоже как слезка, на травках каких-то настоян. Сплошное лекарство и витамины с микроэлементами.

Приказал этой самой Прасковье петуха вредительского зарубить и из него бульончик сварить. Захотелось что-то горяченького. Убежала рубить. Не слова поперёк не промолвила.

Песни за столом запели. Заунывные. Про тюрьму и каторгу. Прекратил это безобразие. Распорядился, чтобы на весёлые перешли.

Тут ещё одна тётка, тоже моя сестра как оказываетсяЕвдокия, попросила меня частушки исполнить. Мастер, как оказывается я на них. Из частушек я только одну и знаю. Её и исполнил.

По реке плывет топор

Из села Кукуева.

Да и пусть себе плывет

Деревяшка хренова.

Народ из-за стола начал выбираться, плясать затеял. Танец такой фольклорный. Пятёра он у них называется. Ноги у меня тоже как бы сами собой заплясали. Я и не зная, что этот танец исполнять умею

Откуда то из подсознания ещё одна частушка всплыла. Проорал и её

Пошла плясать

Бабушка Лукерья.

Нет волос на голове,

Прицепила перья.

Тут самогонка вдарила по мозгам, нижние конечности заплелись, половицы стали стремительно приближаться к лицу.

Две тетки схватили меня под руки и потащили в сторону кровати

Глава 8. Пациент

Сталин в Вятской губернской земской больнице.

На следующий день явившимся на занятия курсантам было объявлено, что профессор продолжает болеть, лекций больше не будет. Каждому были выданы отпечатанные в типографии брошюры с «Положением об организации надзора за городской проституцией в Империи». Хватит, поучились уже достаточно. Нечего казенные деньги зря переводить. Читайте сами на местах и исполняйте.

Иван Афанасьевич вернулся в Вятку. В дороге никаких приключений не претерпел, запоминающихся встреч тоже не было.

Доложился, отчитался, передал полученные бумаги куда следует. Губернское начальства судило и рядило и наконец 6 июня того же 1908 года при врачебном отделении губернского правления был создан врачебно-полицейский комитет для надзора за проституцией по типу А, то есть надзор за данной деятельностью был возложен на местную полицию. Так посчитали в Вятке правильным.

Председательствовал в данном комитете вице-губернатор, а в состав его вошли губернский врачебный инспектор, городской голова, уездный и военный врачи, заведующий губернской земской больницей, депутат от военного ведомства, член-распорядитель и городовой врач, то есть Иван Афанасьевич. Не зря же его в Казань командировали умных людей на лекциях слушать.

Создали, в положенное место бумагу отослали и стали жить прежней жизньюни шатко, ни валкокак обычно. Иван Афанасьевич, как и раньше за некоторыми санитарно-противоэпидемическими мероприятиями в губернском центре надзирал, время от времени судебно-медицинские вскрытия осуществлял, в работе по призыву в армию участвовал и всё остальное, положенное ему по службе исполнял. Хорошо ли, плохо ли, но особых нареканий по его деятельности не было. День шёл за днем, неделя за неделей

Наступил одна тысяча девятьсот девятый год. Иван Афанасьевич продолжал свою службу. Как-то, а было это в первых числах февраля, заехал он чаю попить и побеседовать о скуке провинциальной жизни к знакомому ординатору губернской земской больницы. Тот как обычно по горло в работе былбольных много, а штаты больницы весьма скромные. Тут ещё пациента из тюрьмы доставили. Чувствовал он себя очень плохо, состояние больного с каждым часом, как сообщили сопровождающие, становилось всё хуже и хуже. Не дай Бог помрёт. Кто же тогда в Сольвычегодск в ссылку вместо него поедет?

Больной тот являлся активным революционером-подпольщиком, пребывание для него в ссылках и под арестом было делом весьма привычным, а вот тут что-то взял и тяжело заболел. Лечить его надо, чтобы он за свою противоправную деятельность назначенное судом наказание сполна получил.

Больной был не местным. Арестовали его в городе Баку ещё в марте прошлого года. Вскоре пошёл он по этапу, в январе сего года прибыл в Вологду, а сейчас вот из-за болезни был снят с поезда в Вятке и пробыв четверо суток в тюрьме препровожден в больницу. Тёмная и сырая камера что-то никак не способствовала его выздоровлению.

Арестантское отделение в Вятской губернской земской больнице находилось на её первом этаже. Общий длинный коридор перегородили железной решеткой с узенькой дверью и посчитали это достаточным. Не смешиваются арестанты с вольными больными и ладно, нечего огород городить. Да, ещё и на окна в палатах с хворыми арестантами поставили крепкие решетки.

Знакомый Ивану Афанасьевичу ординатор сей больницы для развлечения, и чтобы оный совсем не забыл своё ремесло, предложил пришедшему к нему в гости городовому врачу данного пациента осмотреть, выспросить жалобы и назначить лечение, соответствующее поставленному диагнозу. Иван Афанасьевич не отказался, решил блеснуть перед коллегой полученными в свое время в Санкт-Петербурге знаниями.

Перед Иваном Афанасьевиче предстал двадцати восьми летний мужчина кавказской наружности, худой, лицо его было измождено болезнью. Черные, зачесанные назад волосы, густые того же цвета усы украшали пациента. Нос прямой, уши слегка оттопырены. Больного лихорадило, состояние его Иван Афанасьевич расценил как тяжелое.

Опросив и всесторонне обследовав больного Иван Афанасьевич склонился к диагнозу возвратный тиф. Ещё он подумал, что данный мужчина не прост будет в курации и существует в настоящий момент реальная угроза для его жизни. Назначил лечение, с которым ординатор губернской больницы полностью согласился.

В ординаторской на данного пациента был заполнен скорбный лист, медицинскому персоналу были отданы необходимые распоряжения. Далее коллеги перешли к чаю, разговорам о жить-бытье за пределами университетских городов. Иван Афанасьевич поделился впечатлениями о поездке в Казань. Его собеседник с вниманием его выслушал и даже задал пару вопросов.

Спустя две недели Иван Афанасьевич случайно встретил этого же своего знакомого прогуливаясь по Царевской улице у дома Тимофея Франжоли. Спросил о сосватанном ему пациенте. Доктор похвалил Ивана Афанасьевича за верно установленный диагноз, правильно назначенное лечение и сказал, что днями, а именно двадцатого февраля сей пациент после выздоровления препровожден обратно в вятскую тюрьму. Говорил ещё, что пациент сей должен теперь за Ивана Афанасьевича всю свою жизнь свечки ставить, не он быточно свезли бы горемыку на кладбище. То ли шутил, то ли серьезно о сем повествовалИван Афанасьевич не стал уточнять. Раскланялись они с тем доктором и разошлись по своим делам.

Одна только строчка в выписном журнале Вятской губернской земской больницы на 1908 год за номером 696 осталась, что лечился в оной с восьмого по двадцатое февраля Джугашвили Иосиф Виссарионович двадцати восьми лет от роду с диагнозом возвратный тиф.

Память о пациенте, который солдат, охранявших больных арестантов, в винную лавку и трактир за кагором дав предварительно денег посылал, как- то быстро выветрилась. Хотя и вместе с ним они тот кагор пили, могли бы и запомнить. Потом о таком деле внукам бы рассказывали

Глава 9. Память отшибло

Ванькина деревня.

На второй день пребывания в теле Ваньки Воробьева поганая душонка сутенера из девяностых почти поняла, что это не цирк с конями его друзьями устроенный, никто над ним не прикалывается и никакое кино с ним в главной роли не снимает.

Продрало тело Ваньки с утра глаза, до стола ногами по половицам прошлёпало, пол стакана для излечения организма приняло, рукавом занюхало, кваском закусило, так как аппетит с похмелья отсутствовал напрочь и тут на стене зеркало обнаружилось. Ну висит себе и висит, ничего особенного. Но в зеркале том вместо привычного изображения какой-то незнакомый мужик имеется. Совсем не то, что раньше зеркало отражало. Вчера то не до рассматривания себя было, проснулся сразу и в пьянку ударился, пел и плясал, а затем вырубился.

Протёр зеркало рукойничего не изменилось. Себя за голову потрогалмужик в зеркале то же делает. Щипнул себя за рукуотражение и это повторило и руке больно стало. Матюгнулсядикая рожа тоже рот синхронно открыла и закрыла. Руки к глазам поближе поднёс, туда-сюда повертелчужие, под ногтями только навоза и птичьих гнезд нет.

Ещё перед зеркалом покрасовалсяфигура, пропорции, практически отсутствие жировых отложенийпочти всё как было раньше, а вот лицо и кисти рукновые. Даже родинка около пупка тоже имеется. Поэтому, когда вчера в бане мылся и не заметил ничего необычного, да и ещё шары спиртным были залиты

Не помня себя выбежал из избы. Деревня. Туда-сюда глянулбольшая. Никто таких декораций ради стёба строить бы не стал. Всё как в кино про угнетение трудового крестьянства помещиками и царским правительством до революции, но всё настоящее. Есть опыт новодел от оригинала отличать.

Народ по деревне ходит тоже не в варенках и олимпийках, а одет согласно моде начала века. Не чурался в своей жизни сутенер прекрасного, читал много, подлец ведь это не значит, что идиот и чмо необразованное.

По самой деревне прошелсяэлектрических столбов нет, телевизионные антенны отсутствуют, вместо автомобилеймужики на телегах ездят. Чего с самого утра заездили, не спится что ли им?

Надежда о том, что над ним подшучивают, пока ещё чуть тлела, поверить в что-то другое сразу не получалось. Да и что с ним произошлобыло не понятно. Душа куда то переместилась или ещё что приключилось? Вопросы имелись, а вот ответы пока отсутствовали, не было понимания ситуации.

Подлючья душа жизненный опыт имела не малый, во многих непонятках побывала, из которых благополучно вывернулась благодаря острому уму и сообразительности. Решила пока затихариться. Ванькой называют все окружающиеим и буду.

Бабищам страшным и диковатого вида, что братиком его вчера называли и всячески угождали, объявил, что память у него после вчерашнего отшибло. Вернее, чуть раньшепосле того как с татарином пил и на пол со всего маху сверзился. Вчерашнее он помнил, а вот что было до того ёкарного бабаяне очень. Провалы какие-то имеются. Поэтому велено было тем сестрицам ему всё сказать-обсказать о его жизнедеятельности в последнее время.

Мужиков тех сестричек предварительно Ванька Воробьев, с этого момента так его будем обозначать в тексте, выгнал погулять. Сказал, что дела семейные обсудить с родными кровиночками надо без присутствия прочих ушей. Мужики те с соображением оказались, перечить не стали и на время удалились.

Почти что сказания о Кудеяре пришлось после этого выслушать Ваньке. Это ещё с пояснением, что многого сестрицам про его похождения не известно. Ну, когда он на несколько недель, а то и месяцев вдруг пропадал, а потом как ясный сокол снова появлялся.

Одна из баб вида хитрющего, что сейчас являлась сестрой Ваньки, вкрадчиво так вдруг спросила, а про то, где денежки у него заныканы Ванюша тоже забыл? На что даден ей был ответне твоих куриных мозгов дело. Пусть понимает, как хочет, а в ухо её дать почему-то очень возжелалось.

Попросил на хахалей их объективку дать. После её выслушивания рекомендовал от сих юношей отмежеваться и более приличную компанию себе подыскать. Бабы поохали, но деваться им было некуда. Мог посемейному их Ванька дрыном отходить поперек спины как старший мужик в родстве, хотя и сестрицы годками его богаче были, но всё-таки бабы они и этим всё сказано.

Про дома на улице Больше-Хлыновской что в Вятке так же были сестрицы спрошены. Про их арендаторов и род деятельности оных. Оказывается, вчера хоть и пьян изрядно был, но как знакомое мелькнулоушки нужное отфильтровали. Точно, сдавали сестрицы домишки на них записанные содержательницам публичных домов. Самая сладкая аренда, ни с каких жильцов таких денег не получишь.

Сказал бабёнкам своим, что хватит из хвоста жар-птицы по перышку дергать, надо весь хвост в свои руки брать. День-два ещё пью и гуляю, потом придумаем как этот бизнес в свои руки взять.

Дурищи попросили уточнить, что я такое в свои руки брать собираюсь, не пострадает ли от этого чистота христианской души и вообще.

На это им было отвечено, что сейчас почти всё лечится и больше они глупых вопросов не задавали. Только обыряли все, затихли и о чем-то задумались. Кстати, насчёт обырять. Вчера вселенец в Ваньку, это слово первый раз услышал. Не понял его и меж ушей пропустил. Сегодня же он почему-то отлично знал, что это слово означаетпокраснеть. Может в других уездах губернии оно и иное значение имело, но у них в волости так говорили.

Глава 10. Грабежи и разбои

Комплекс зданий губернского правления.

В России начальство, чтобы оно работать стало, подпинывать сверху надо. Пока там, в заоблачных высях не рыкнут, оно и не шевелится.

Утром одного не самого лучшего дня Иван Афанасьевич был приглашен во врачебно-полицейский комитет. Вице-губернатор рвал и метал. Он вчера от губернатора строгое внушение получил за непорядки в публичных домах. Вот и призвали Ивана Афанасьевича и других членов комитета пред вице-губернаторские светлые очи. Сегодня в них буря присутствовали и молнии сверкали.

Назад Дальше