Восьмого января 1201 года в путь из Рима отправился посол к Чингисхану, король Чехии и Польши Филипп I Фальконбридж. Отправился налегке, всего с полусотней свиты. Богатых подарков Тимуджину, в сенате единогласно решили не посылать. Филипп вёз с собой бинокль, в мягком кожаном чехле, компас, секстант и хронометр. А ещё книгу «Хроники Третьего крестового похода» с дарственной надписью. «Потрясателю Вселенной от автора, Хранителя Вселенной от потрясений». Обоз, Принцу-Бастарду, или, если угодно «Львиному Когтю» не требовался. На всём пути, от Рима до Новосибирска были оборудованы продовольственные магазины, там же получали необходимый фураж, ремонт, а если требуется, то и замену лошадей. Зимник от Киева до Новосибирска прокладывали купцы для собственных нужд, а эти служители Мамоны любили путешествовать с комфортом, поэтому до Новосибирска, Филипп рассчитывал домчаться до начала распутицы. Там, конечно, придётся задержаться, но не бездельничая. В сопровождение посольства выделялся почти родной «Львиному Когтю» Датский легион. Вернее, одна бригада из Датской дивизии.
После окончания Третьего крестового похода, двенадцать наличных легионов были переформированы в шесть дивизий, с выделением кавалеров Ордена Героев на колодке в Преторианский полк. Все преторианцы возводились в сословие Всадников, с уплатой ценза за них за счёт казны Принципата. Легионеры и так, на общем фоне, жили очень небедно, а преторианцы и вообще считались почти небожителями. Права у них были как у рядовых рыцарей Ордена Героев. Как у рыцарей! А кроме прав, и доходы от монополий равные. И не малые, надо сказать. Каждый Всадник получал от монополии в год эквивалент жалования центуриона. Просто так, помимо собственного жалования, за то, что заслужил.
Датский легион был объединён с Валенсийским, произошло, разумеется, смешение состава и обмен командными кадрами, но семь десятых личного состава, приданной ему бригады, Филипп знал в лицо. И, самое главное, они его знали. Да, попрёмся невесть куда, и вернёмся неизвестно когда, если вообще вернёмся, но поведёт нас туда сам «Львиный Коготь».
Стоит отметить, что дивизии уже были перевооружены мушкетами, чуть улучшенного образца, чем те, которыми воевал Ицхак Левит под Бухарой. У каждого были полсотни зарядов при себе, и ещё три сотни навьючены на лошадей. Да, легионы, вернее дивизии, перестали быть пешими. Рыцарями они, конечно, от этого не стали, и в седле смотрелись как «собаки на заборе», но передвигаться на волосатой скотине научились, как и ухаживать за ней. Вернее, сразу за тремя: основной, заводной и вьючной. Ухаживать за норовистыми шерстяными сволочами было гораздо легче, чем таскать на своём горбу полторы сотни фунтов груза, поэтому с новым уставом все свыклись довольно быстро.
Спящий Леопард проводил Филиппа до самого Новосибирска.
Ты, если что, особо там с ними не закусывайся, Брат. Придёт время, и передавим всю эту погань, как тележное колесо давит неосторожных сусликов. Выслушай их, понаблюдай и возвращайся.
Да ладно тебе, Брат. Ничего такого я делать и не собирался.
Тем лучше, Филипп. Помимо Принципата, ты ещё и мой вассал, помнишь об этом?
Конечно, Сир.
Ну и хорошо. Приказываю тебе вернуться и привезти сведения, даже если для этого потребуется пожертвовать всей бригадой. Они воины, такая у них судьба, Господь им воздаст.
А я, по-твоему, не воин.
Не по-моему, Филипп. Послом тебя выбрал сенат. Нам нужны сведения, пусть даже плохие, но, главное, достоверные. Сейчас ты не воин, а посол. Повтори.
Я посол. Но ведь Чингисхан никогда не трогал послов.
Тот Чингисхан, Филипп. Тот, у которого мы не нависали оскаленными клыками над загривком. Может быть, он и правда был благородным человеком, а может быть просто играл в него, пока ему ничего не угрожало. Ты опытный воин, угрозу почувствуешь заранее. Поклянись мне, что вернёшься. Тебя отправляют не на войну, а Датская бригадаэто не войско, а охрана. Им надлежит пожертвовать собой, ради защиты посла, и тех сведений, которые он несёт. Между прочим, в твоей бригаде все об этом знают. Все онидобровольцы. Клянись!
Клянусь! Я очень постараюсь. А если чтоне поминайте лихом и отомстите.
Если случится «если что», я буду сильно жалеть, что когда-то посвятил тебя в рыцари.
Ещё в дезертиры меня запиши. усмехнулся Принц-Бастард.
Дурак ты, прав твой отец. Храбрый дурак. Очень храбрый, но всё равно дурак. Ладно, езжайте, Сир Филипп, мы все будем за вас молиться.
Спящий Леопард молча развернулся, и, не оглядываясь, пошёл в сторону цитадели Новосибирска.
Постойте, Сир Кеннет, а как-же посошок?
Условия я тебе назвалне оборачиваясь, на ходу, ответил король РусовЛибо ты клянёшься вернуться, несмотря на «если что», либо пей отвальную с легатом и его центурионами.
Стой Кенни, я клянусь! Клянусь своей честью, что постараюсь вернуться даже ценой жертвы всей бригады.
Честьюэто хорошо. Спящий Леопард остановился на полушаге, как робот из будущего, развернулся, и пошёл обратноНаливай, Филипп, что там у тебя? «Ливиец»? Давай тогда лучше я налью, у меня «джин». Я принимаю твою клятву чести, не вернувшись, ты обесчестишь себя на веки. Как говорит твой отец «На здоровье!».
Глава 5
Третьего апреля 1201 года, круизная мини-эскадра Принцепса из двух кораблей нового типа прибыла в замок-монастырь святого Жоффруа, расположившегося на острове, в устье слияния рек Поннани и Бхаратапужа, на восточном берегу южной Индии. Замок ещё строился, поэтому рыцарей ордена Святого престола в нём проживало совсем немного, только руководство строительством, да два десятка братьев, изучающих тамильский язык, чтобы стать миссионерами. После слияния всех монашеских орденов в один, чернецы исчезли как вид. Девизом ордена Святого престола стали слова Христа: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих», поэтому все монахи теперь были воинами, а несогласных взять в руки оружие, просто расстригли в мир. «Отдать душу», в новом толковании Евангелия, значило совсем другое, чем пожертвовать жизнью. Бессмертием своей души рисковал каждый, лишив жизни другого, пусть даже и врага, но отстранённость от этого процесса чернецов, Ричард считал лицемерием и попыткой въехать в Рай на чужом горбу. Все они с удовольствием благословляли на ратные подвиги других, отпускали воинам грехи и служили благодарственные молебны после побед. Неправильно это. Этот вопрос Принцепс поднял на Конклаве в 1198 году, при обсуждении возможности и целесообразности объединении монашеских орденов и продавил его. Благо, что Принцепса сразу поддержал Святой Джанчито, а Папа, Патриархи и кардиналы конклава были, в основном, выходцами из рыцарей-крестоносцев, поэтому много усилий для этого и не потребовалось.
Строящийся замок-монастырь, Ричард с Изабеллой осмотрели, но останавливаться в нём не пожелали, их каюты на корабле были гораздо удобнее, к тому-же, главной целью их захода в Индию ставилось посещение Мадурая, осмотр строящегося в нём храма Минакши и встреча с махараджей Кулоттунга Чола III, личного вассала Ричарда.
К идее чуть ли не кругосветного плавания, Изабелла сначала отнеслась без особого энтузиазма. Нет, мужу она, конечно, перечить не стала, но и радости в её глазах не наблюдалось. До момента осмотра флагманского корабля мини-эскадры «Вильгельма-Завоевателя». Военный корабль, но он изначально проектировался как яхта Принцепса. Стальная килевая балка и стальные шпангоуты позволили построить корабль немыслимых по нынешним временам размеров, длина его составляла почти четыреста футов, а ширина в районе мидель-шпангоута почти пятьдесят. Из четырёх палуб, две были оборудованы для перевозки пассажиров. Вторая под апартаменты Ричарда и Изабеллы, с опочивальнями, кабинетами и санузлами, оборудованными ватерклозетами. К сожалению, из-за дефицита пресной воды, не было ни бассейна, ни ванн, ни душевых кабин, соблюдать гигиену предстояло, обтираясь «спиритусом-вульгарис», с добавкой жасминовой эссенции. Кроме апартаментов, на второй палубе располагались: зал приёмов, он же служил большой трапезной; личный камбуз четы Принцепсов; богатая (по нынешним временам) библиотека и кубрики для оруженосцев, пажей, службы охраны и прислуги. На третьей палубе размещались сорок двухместных кают для свиты и салон. Салон небольшой, трапезничать в нём одновременно могли только сорок человек, поэтому столовались они в две смены, а нужду ходили справлять в общий корабельный гальюн, но даже такие условия жизни на корабле были для придворных Изабеллы вершиной мыслимого комфорта. Четвёртая палуба размещала на своей площади каюты и кают-компанию для офицеров, кубрики и столовую для экипажа и абордажной команды, корабельный камбуз и склад провианта. В трюме были установлены два, работающих на спирте, двигателя внутреннего сгорания, приводящие в движение два электрогенератора, запас горючего, воды, боеприпасов, на всякий случай, на верхней палубе разместили четыре казнозарядных стальных орудия, калибром в три дюйма и длиной ствола в сорок калибров: погонное, ретирадное и два бортовых, и груз, состоящий в основном из подарков. Контр-адмирал и капитан занимали вполне приличные каюты в кормовой надстройке, где располагался ещё и адмиральский салон. Четыре стальные мачты со стальным рангоутом, несущими парусное вооружение типа «барк», были оснащены лебёдками с приводами от электромоторов, что позволило сократить команду корабля до шестидесяти восьми человек, из которых всего двадцать семь работали с парусами, включая механиков и электриков.
Винджаммер был лебединой песней парусного флота в той истории, они, в перевозке некоторых грузов, конкурировали с пароходами да начала Второй мировой войны, а уж в нынешнюю эпоху это был настоящей шедевр, сродни Марсианскому боевому треножнику из романа «Война миров» Герберта Уэллса в конце девятнадцатого века. Палубы и обшивка были пока деревянными, но проектом предусматривалась замена дерева на стальной лист, просто пока его прокатывалось очень мало, и весь он расходовался на изготовление инструментов путём горячей штамповкиот обычных лопат, до колёсных плугов, со стальной коробчатой рамой. Да, проза жизни, но вы сами попробуйте-ка построить светлое будущее без лопат и плугов. Чем-то пока приходилось жертвовать, и Ричард решил пожертвовать обшивкой своих кораблей. Двойная дубовая ненамного хуже, к тому-же ниже ватерлинии она была обшита листовой медью, что исключало обрастание днища корабля водорослями и ракушками.
Второй корабль круизной эскадры, названный «Святослав Храбрый» отличался от своего систершипа только внутренней планировкой. На нём, вместо роскошных помещений, на второй и третьей палубе размещались кубрики для преторианцев. Кубрики небольшие, на четверых, с койками в два яруса, по типу железнодорожных купе, для полуторагодичного вояжа не слишком комфортабельные, но что поделаешь. Нельзя же Принцепсу путешествовать совсем без охраны, тем белее, по диким окраинам.
Суэцкий канал проползли брюхом по песку, каждый из кораблей тащили по шестьдесят волов. Ричард, судя по скрежету, даже подумал, что медную обшивку днища они тут и оставят, однако Бог миловал. Всё-таки канал, в виде одного из речных рукавовне самая выгодная затея. Каждое половодье, Нил приносит на дно до полуметра песка и ила, тут даже с нормальной драгой из двадцать первого века замучаешься, а чистить его каждый год вручнуюэто настоящий подвиг. Дураки арабы. Им не нужно было перекрывать канал Фараонов дамбой. Просто бросили бы, и лет за пять его бы полностью затянуло, пришлось бы копать заново, причём в болоте. Африканском болоте, полном змей и крокодилов.
Хоть военные эскадры Принципата и имели право проходить канал бесплатно, за проводку каждого из своих кораблей, Ричард заплатил втрое больше, чем взымали с обычных купцов. До строительства нормального канала, между Суэцем и Порт-Саидом ещё лет тридцать, в лучшем случае, а до того момента, эту канавку нужно содержать в лучшем виде. Иначе, кроме как вокруг Африки, в Индию не попадёшь. Кроме тройной оплаты и сопутствующих рангу подарков, Ричард предложил идею шлюза, который будет перекрывать канал во время разливов Нила. Причём, предложил не просто так, а с эскизным наброском и черновой сметойво сколько обойдётся такое строительство, и какая будет в итоге экономия. Ну, не было пока в Суэце специалистов, способных посчитать строительство с использованием цемента и стальной арматуры.
Аравию обогнули, не заходя в порты. Сенаторы ещё не вернулись в свои уделы, осматривать там было нечего. Нечего для Ричарда, который прошёлся здесь войной всего четыре года назад, нечего и для Изабеллы, которая родилась и выросла в Святой земле, всё то же самое, что и на Средиземноморском побережье, только поскромнее, ничего подобного Сен-Жан-дАкру построить ещё не успели. На пару дней остановились на Сокотре, пополнили запасы воды и размяли ноги, а потом, прямиком через Аравийское море, направились в Индию.
О своём визите, Ричард махараджу не извещал, поэтому у замка Святого Жоффруа простояли неделю, давая хозяину время подготовиться к встрече. Голубиную почту в Индии развивали уже три года, и запас голубей из Танджавура в замке-монастыре наличествовал, поэтому отправили сразу десяток, на всякий случай, а сами скоротали время охотой на носорога.
Организацию охоты и путешествия в Мадурай, взял на себя посол махараджи в Сен-Жан-дАкре, брахман Веруна. Брахман оказался мужчиной толковым, он сумел всего за год освоить лингва-франка и классическую латынь, изучил европейские рыцарские и христианские традиции, читал все книги и прессу, и даже сам начал публиковать свои заметки в альманахах медиаимперии Ицхака Левита. Разумеется, он был не только послом, но и шпионом своего господина, однако Ричарда это не волновало. Махараджа был его вассалом, то есть своим, а свои шпионыэто разведчики. К тому-же Веруна был действительно умным, а представляющий империю Чола в сенате, старший сын и наследник махараджи, мягко говоря, не очень. Индийский сенатор много пил, много развлекался, почти ничего не читал, и совсем ничему не учился. Ничему хорошему. Зато он был очень богат, построил самый роскошный в Риме палаццо, привлекал в своё окружение искателей острых ощущений из числа благородной европейской молодёжи и даже дважды подрался на дуэли. К счастью, оба раза отделался относительно лёгкими ранениями. Возможно, явление это было временное, возрастное, Кулоттунге Чола-младшему шёл двадцать третий год от роду, в таком возрасте редко кто думает головой, а не кипящим в крови тестостероном, и со временем он придёт в порядок, но пока Веруна был незаменим.
Поначалу, узнав о планах Ричарда поохотиться на носорога, брахман пришёл в ужас. Оно и понятно, индийский носорогживотное гораздо опаснее и агрессивнее слона, не говоря уже про всякую мелочь, вроде тигров, или львов. Пришедший в ярость носорог мог вытоптать целую деревню, на носорога обычно охотились сотни загонщиков, пугая его огнём и загоняя в специально приготовленную яму-ловушку, да и то без жертв, среди охотников, обходилось редко, а уж выходить на такую охоту в одиночкуэто верная смерть, но Ричард его заверил, что бояться нечего. Носорог его даже не увидит, главноеэто выследить подходящего самца одиночку, а потом снять с него шкуру и сделать чучело для охотничьего зала в Сен-Жан-дАкре.
Так всё и получилось. Винтовка калибром в три четверти дюйма, уложила огромного старого самца с первого же выстрела, несмотря на все его роговые пластины. Анатомию животного Ричард знал, а попасть в область сердца с тысячи футов, из пристрелянной винтовки штучного производства, с оптическим прицелом, никакого труда не составило. Один бабах, и огромный зверь упал, как подкошенный.
Носорога оставили местным таксидермистам, и отправились в Мадурай, наконец-то из Танджавура пришла, вернее прилетела, весть, что их с нетерпением ожидают. По прямой до Мадурая было не так далеко, но кратчайший путь преграждал горный хребет, который пришлось огибать севернее, впрочем, Ричарда это не расстроило, он никуда не торопился, путешествовал, наслаждаясь экзотикой, а её вокруг хватало. Одомашненные слоны, с установленными на их спинах настоящими беседками, вместо привычных сёдел, привели в восторг Изабеллу и всю её свиту, а заранее приготовленные в деревнях и городках на пути следования места ночлега и организованные местными праздники, впечатлили даже Ричарда. Всё-таки, Богом быть приятно, пусть даже не настоящим.
Махараджа встретил процессию Принцепса в месте с труднопроизносимым, а тем более незапоминающимся названием, где планировалась последняя ночёвка, перед приездом в Мадурай. Не беда, для того Ричард и тащил с собой целую свору творческой интеллигенции, чтобы они всё запоминали, описывали и зарисовывали. По мотивам этого путешествия, литераторами будет написан не один роман, а художниками не один десяток полотен. Вдохновятся местным колоритом и музыканты. Кстати, музыканты.
Узнав о том, что махараджа готовится встречать его в часе пути, Ричард отослал Веруну вперёд, предупредить вассала, что сцены чрезмерного почитания его не радуют, выстроил свой ударно-духовой оркестр в голове колонны и, дождавшись первых звуков марша «Прощание славянки», скомандовалвперёд! Музыка звучала волшебно, казалось, что под неё даже слоны и лошади зашагали в ногу, тем более, впечатлила она махараджу и его свиту. Кстати, в свите махараджи присутствовали европейцы, эфиопы и мусульмане, раненые во время похода Луи де Блуа, оставленные на лечение, а теперь поправившиеся. Никто из выживших не сгинул и не оказался в нищете, император Чола приютил при своём дворе всех, даже рядовых легионеров.
Кулоттунга Чола III заметно робел, но сдержался и на пузо не упал, чем вызвал у Ричарда дополнительную симпатию. Почему-то, индийские махараджи представлялись Принцепсу подобием двуногих бегемотов, которых проще перепрыгнуть, чем обойти, но этот был воином. Невысокий, но очень крепкий, казалось, свитый из одних сухожилий, наверняка, быстрый как атакующая кобра, и выносливый, как верблюд. Впрочем, чему удивляться. В эту эпоху, империи создавали именно такие, двуногие бегемоты народятся позже, на всём готовом.