Следующим выступил Алесь Говорун. Костя даже приуныл, и пошел взять себе еще кулябяки, а когда вернулся, то услышал про «европейские ценности», «приватизацию» и коррумпированную власть, которая никому житья не дает. Евроинтеграция, приватизация, разгосударствление экономики, либерализация цен, привлечение иностранных инвестиций, гласность, установление парламентской республики вместо президентской Всё это лилось из Алеся как из рога изобилия, и все это было весьма убедительно, и хорошо звучало! Европа нам поможет, инвесторы выкупят наши предприятия, в казну пойдут деньги, бизнес поднимет голову!
Потом настало время вопросов, и Преображенский спросил, какие сокращения рабочих мест предвидятся в случае повальной приватизации, и какую замену урским энергоресурсам предлагает Говорун? Или он считает, что Урса и дальше будет продавать газ и нефть по льготным ценам, даже если Альба развернется на 180 градусов с востока на запад?
Какой-то мужик спросил, планирует ли Говорун легализовать однополые браки? Другой мужик задал вопрос о действиях либеральной оппозиции в случае фальсификации голосов на выборах.
На участках у нас будет множество наблюдателей! Все факты фальсификации будут фиксироваться, мы тут же заявим об этом! Выборы должны быть честными, мы не потерпим подлога и если нужно выйдем тесными рядами Алесь завелся, но ему напомнили о регламенте.
Бечирай все это время молчал, не задал ни одного вопроса, предоставляя Алесю и Преображенскому пикироваться сколько влезет. Но наконец пришло его время говорить:
Здравствуйте, дорогие соотечественники! Меня зовут Иван Далматович Бечирай, мою биографию вы можете прочесть на любом предвыборном стенде Если быть честным, я не собирался баллотироваться в президенты. По мне так нормальному человеку есть чем заняться: семья, работа, какие-то увлечения Так уж получилось что профсоюзы моих предприятий посчитали, что я могу хорошо управлять страной. Не знаю, не пробовал. И программу составил буквально неделю назад. Поэтому менять радикально ничего не собираюсь. Если выберете меняв течении первых трех месяцев войду в курс дела, дам полный отчет о состоянии дел в государстве. Отчет будет доступен любому, выложим его в интернете, почему бы и нет? Жить буду в своем доме, никаких резиденций и специальных кортежей, и прочего. Мои доходы и расходы будут всем очевидны, свою компанию перепишу на сыновей, поскольку считаю, что бизнес будет отвлекать меня от государственных дел. И постепенно, полегонечку будем улучшать нашу жизнь, отменяя самые одиозные законы и вводя новые, все в рамках правового поля. Из запланированного: законы о гражданском оружии, о продаже земли в частную собственность, об учреждении акционерных обществ вместо тотальной приватизации, об отмене срочной службы в армии и замене ее швейцарской системой, об учреждении судов присяжных, когда судят за наименее тяжкие преступления, о введении в образовании дифференцированно-платной системы Если вы выберете меня, то я буду работать настолько хорошо, насколько смогу. А работать я умею, и мало того, могу научить или заставить работать других. Работать так, чтобы получать от этого материальное и моральное удовлетворение. Хотите узнать обо мне большеспросите у ваших соседей, или зайдите в мою автомастерскую, или кафе, или парикмахерскую! Хотите, чтобы так было по всей стране? Голосуйте за меня, и я вам это устрою!
* * *
Марыгину позвонила Ася. Вообще-то это событие было само по себе выдающееся, потому как по телефону они почти не общались.
Костя, ты в порядке? ее тихий голос был как гром среди ясного неба.
Ну-у, да до парня со страшной силой стало доходить, что они не виделись и не общались уже три дня. Тут кое-какие проблемы, я постепенно разгребаюсь
Марыгин, знаешь что! Мне даже немного обидно. Впервые обидно, с самого начала нашего с тобой общения. Если у тебя такие проблемы, из-за которых три дня о тебе ни слуху ни духу, и при этом я о них не знаю
А-а-ась, ну не могу я сейчас об этом рассказать Правда, все очень непросто
Знаешь, Марыгин! Если бы это был не ты, я подумала бы что ты дуришь мне голову и у тебя кто-то есть. Но это слишком просто, чтобы быть правдой, и я достаточно хорошо тебя знаю! Ты впутался во что-то ужасное, вот что я тебе скажу!
Э-э-э-э
Иди ты в задницу со своим «э-э-э», Марыгин! и бросила трубку.
Фигурально выражаясь. Ничего она не бросала. На самом деле она сидела на диване и смотрела в окно, и думала, что как-то очень резко этот циничный и угрюмый, но до ужаса обаятельный парень с обостренным чувством справедливости проник в ее жизнь и занял очень много места в ее голове. И злилась на себя, на Костю и Бог знает на что еще.
А Костя стоял в коридоре общаги, в одном ботинке, полунадетом на левую ногу и готовился встретиться с Ником, чтобы поехать в Велирад.
Так уж получилось, что через тот треклятый телефон к нему попали самые свежие сведения. Психующий заказчик прямо назвал место, откуда начнется вся кутерьма: сквер Энтузиастов. Там готовилось что-то капитальное, потому как пять сотен статистовэто не шутки! Раньше митинги оппозиции собирали в подавляющем большинстве случаев пару сотен молодых раздолбаев и еще несколько идейных дяденек за сорок, а тутпятьсот купленных, да еще невесть сколько идейных набежит! И зеваки, и репортерыстрашное дело!
Самое главноеКостя наконец мог узнать, во что воплотятся те неведомые силы зла, голоса которых он слышит через телефонный динамик.
И увлеченный великостью и важностью своих дел, Костя совершенно был выбит из колеи этим Асиным звонком. Ведь права, абсолютно права! И крыть нечем. Три дня не общались, а ведь эта девушка ему безумно дорога! Но С одной стороны он сразу мог выкинуть этот чертов телефон, и не влезать в эти игры, а с другой стороныпустить всё на самотек и глядеть, как все летит в тартарары? Это не по-Марыгински!
Оставалось надеяться, что чуть позже им удастся объясниться и Ася сменит гнев на милость. А пока Пока Костя вбил ноги в ботинки, крепко зашнуровался, застегнул куртку, надел капюшон, сунул наушники в уши и рукив карманы.
Город встретил его бодро. Вообще, если в ушах играет музыка, все выглядит по-другому.
Когда громыхают аккорды бессмертных братьев Ангуса и Малькольма Янгов, кажется, что все вокруг оживляется и шевелиться в ритме музыки. Шаги волей-неволей подстраиваются в такт песне, и немаленькая часть надуманных проблем исчезает из головы куда-то в безвоздушное пространство
Дворняжка у мусорных контейнеров энергично вращает хвостом, мужики на лавочке ржут во все горло, радуясь жизни, бабуля с авоськой, переходящая дорогу одним движением руки останавливает поток машин Даже дождь и хлюпанье грязи не нагнетают тоску. Это в том случае, если в комплекте с правильной музыкой у вас имеются высокие ботинки и куртка с капюшоном, понятное дело!
А если вкупе с дождем у вас в ушах звучит унылый рэп о страданиях, отношениях и дерьмовой жизнитут впору покупать мыло с веревкой! Будет казаться, что бродячая собака не жрала четыре дня и особенно печально опустила хвост, мужикиалкоголики и тунеядцы, а бабуля, топающая в магазин, обязательно скоро помрет. И прямо физически чувствуется, как внутри сгорают нервные клетки, которые, кстати, не восстанавливаются.
Выбирайте правильную музыку!
Ник стоял на лестнице вокзала, в руках у него была специальная подставка с двумя стаканами кофе, в ушахнаушники. Он протянул Косте стакан кофе, вынул из одного уха наушник и, поздоровавшись, спросил:
What are you listening?
Костя протянул ему свои наушники и дождался, пока он оценит плейлист:
Оу, йес! сказал Ник. Кул.
Всегда приятно, когда вкусы сходятся.
Давай, пошли на поезд. Хэв э тикет?
Ага. Давай, пошли, совсем по-урски сказал Ник.
Вокзал грохотал железными колесами, шипел паром, хлопал дверями и гудел тысячей голосов.
Глава 8
Альбастрана сравнительно небольшая. Гораздо меньше Урсы, на порядок меньше Хоморы, зато раза в три больше Бельгии, или там Нидерландов. Из Восточной области до Велирада на не слишком скоростном пассажирском поезде, который останавливается в каждом мало-мальски значительном пунктеночь езды.
Ночь в поездештука особенная. Звенят о подстаканники стаканы с чаем, негромко беседуют люди, хлопает дверь тамбура, донося особые, железнодорожные звуки: стук колес, их металлический лязг о рельсы, свист рассекаемого железной махиной локомотива воздуха
Тут люди волей-неволей раскрываются в беседе с незнакомым попутчиком, слово за слово выкладывая всю свою подноготную: взгляды на жизнь, проблемы и радости. Здесь можно действительно узнать, чем дышит народ, кому верит, на что надеется.
И храп! Плацкартный вагон предоставляет возможность познакомиться с феноменом «вагонного храпа». Пока поезд едет и слышен перестук колесвсе терпимо, но на первой же ночной остановке раздается мощное «хррррр!!!!» и пара-тройка соловьев из разных концов вагона начинает выдавать носами такие трели и рулады, что хочется пойти и надавить им подушкой на лицо до характерного щелчка. Храпон лечится, вообще-то.
Костя как раз шел мимо такого храпящего товарища, пробираясь мимо выставленных в проход длинных ног, сбивающих с ног сытных запахов и задушевных бесед вперемешку с матерщиной.
Цель у него была вполне определенная, и находилась в конце вагона. Для реализации своей цели Марек вооружился вафельным полотенцем, мылом, бритвенным станком и одеколоном.
Он хотел побрить шею, потому как зарос неимоверно, и шея дико чесалась. Был риск перерезать себе глотку, если поезд тряхнет с достаточной силой, но Костя был не робкого десятка и трудностей не боялся.
Ник был оставлен на местеслушать про зимнюю рыбалку от выпившего мужика-попутчика и караулить вещи.
Из тамбура воняло куревом, в туалете было занято, и Марек присел на крышку ящика для мусора. Тут дверь туалета открылась, оттуда показался молодой лысый парень в спортивных штанах, который сказал:
Встань с крИшки, я вИкину Костя встал с крышки, парень выкинул какой-то пакетик и скрылся в глубине вагона.
Вот так вот упирая на «и» вместо «ы» говорили выходцы из западной Хоморы, которая как раз граничила с Альбой. «Наверное, из беженцев», подумал Костя. Много людей покинуло Хомору в это лихолетье. В Урсу ехать не хотели часто по политическим причинам, а Альба, пусть небогатая, но стабильная всегда была рада новым рабочим рукам. Особенно дешевым. Особенно в сельском хозяйстве.
Порезавшись раз пять и поматерившись от души, Костя отправился в обратный путь. Его внимание привлекли громкие голоса из шестого купе. Кто-то говорил о политике:
и оккупанти! Они должни вивести войска с севера, виплатить компенсацию! Урсаговно, и Правитель у них тожеговно! Не могут смотреть как мы добили себе свободи, и бесятся, хотят задушить нашу державу! Онинация рабов, а мысвободние люди, вот в этом наше разница! Никогда ми не будем братьями!
За то выпьем! провозгласил другой голос.
Костя не выдержал и остановился напротив вагонных политологов. Среди них оказался и давешний посетитель туалета. Вообще, компания была характерная: молодые коротко стриженные мужики, троев спортивках одинв джинсах и футболке. На плече у одного из них была татуировка в виде стилизованной двусторонней секирыгерба Хоморы.
Мужики, спросил Костя. А вы на каком языке сейчас разговариваете?
Эм-м-м На урском смутился татуированный.
Так что там насчет братьев?
А ты что, сильно умни? подорвался тут же туалетчик. Ты имперец что ли? На портрет Правителя фапаешь?
Пф-ф-ф, я тебя умоляю. Я вообще из Альбы, мне одинаково срать и на Правителя и на ваш Великий Сейм.
Так чего лезешь тогда?
А вот заело меня! Слышу, тут такие славные хоморские хлопцы едут и костерят Урсу и Правителя. И Хомору свою восхваляют. Любите родину, хлопцы?
А то! выпятил грудь татуированный.
А если б тебе в Америке работу и жилье предложили, поехал бы?
Ясное дело, заржали хоморцы.
Тогда цена вашей любви к родинедерьмо! заявил Костя, но тут же был схвачен за руку.
Погоди-и-и, уважаемий! Сядь тут с нами, давай поговорим
Была в этих словах угроза и пьяная настойчивость. Угроз их Костя не боялся, потому как видел, что телосложения они все не самого спортивного, двое зажаты между столиком, стенкой и своими товарищами, да и полотенце вафельное Костя уже намотал на кулак, на всякий случай.
Так ты что, урсист? Небось за Преображенского голосовать будешь? напирал татуированный.
Да я вообще никогда не голосую. Насрать мне на политику! Ну а вы что тут делаете, так далеко от ненаглядной Хоморы?
Друзья нас пригласили, дела тут у нас
Костя постепенно догадывался, какие у них тут дела, и поэтому закипал всё сильнее.
Свои бы дела порешали сначала Небось за свободу бороться приехали?
Было видно, что Марек попал в точку. Но хоморцев было просто так не пронять:
Ваши нашим в прошлом году помогали, вон, когда Великий Сейм собирали, сколько ваших флагов там было? И ваши за нашу свободу гибли тоже, теперь мы на помощь пришли
У-у-у-у, ребята Я лучше пойду, все равно конструктивного диалога не будет Костя начал вставать, но татуированный надавил ему на плечо, усаживая:
А ты что, против свободи? Скажи, братка, не стесняйся!
Я за порядок и за созидательный труд А этого в вашей Хоморе и до Сейма не хватало, а теперь и совсем как-то туго стало! Зато «свободи» полно, это дааа! Богатейшая, красивейшая страна: море, чернозем, металлы, угольвсего куча, а живете беднее Беднее нас, елки-палки! А у нас в Альбе вообще ничего нет, врубаетесь? Вообще! Землядерьмо, климатдерьмо, моря нет, полезных ископаемых нет, только люди, которые немножко работают и немножко любят порядок. А у вассвобода Свобода быть бандитом или проституткой? Свобода голоса бабулек перед выборами покупать?
Ты того Полегче, братка! татуированный угрожающе приподнялся.
Да сядь ты уже! распалившийся Костя ручищей своей толкнул его в грудь, и он со стуком уселся обратно.
Второй хоморец попытался ухватит Марека за грудки, но парень перехватил его руку и вывернул, пока тот не замычал.
Сидите и слушайте уже, что о вас в Альбе думает по крайней мере половина людей! А то приехали «за свободу»! Ваша свобода Видал я ее, когда за барахлом ездили на рынок в Серигов Даже с нашими нищенскими зарплатами в 200250 долларов там кучу всего можно купить! Вот это меня всегда поражало Разметки на дорогах нет, из трещин тротуаров трава торчит, бабули бутылки в мусорках собирают, зато холеная морда кандидата на очередных выборах таращиться с плаката на всю стену девятиэтажного дома! Да за этот плакат можно километр этой конченой разметки нарисовать! Во всем Серигове увидел одну красивую оштукатуренную стену, и на той написано большими буквами «ПРАВИТЕЛЬГОВНО». На лбу себе напишите, может поможет Костя встал, и заметив движение сбоку шикнул, замахнувшись:Сидеть, мать твою!
А потом прошел к своему месту и сказал Нику:
Пора на выход. Подъезжаем.
* * *
У Кости был план. То есть, Костя знал, ЧТО нужно сделать, и весьма приблизительно представлял себе, КАК он это провернет. Дело в том, что последние звонки на тот самый телефон отличались от предыдущих. Заказчики нервничали, торопились и потеряли бдительность. Они стали называть конкретные даты и адреса, по которым необходимо доставить тот или иной груз, или разместить необходимых специалистов. Чем ближе к выборамтем больше было звонков и тем чаще там мелькали одинаковые названия улиц, площадей, строений в промзоне Наверное, репутация предыдущего посредника была безупречной, и поэтому заказчики забили болт на конспирацию. А может быть, они думали, что уже ничто им не сможет помешать?
Костя расстался с Ником на выходе из вокзала. Они договорились встретиться в вокзальном кафе около одиннадцати вечера, закончив свои дела, и вместе искать жилье. Блогер побежал снимать обзорное видео по Велираду, а Марек задержался немного, дыша влажным холодным воздухом столицы и огляделся.
Велирад отличался от остальной Альбы больше, чем соседние страны отличаются друг от друга. Здесь были чистенькие тротуары, выложенные плиточкой, вежливые стражи порядка в идеально подогнанной форме, новенькие автобусы и электрички, куча развлекательных центров, кино, баров и ресторанов, огромное количество вакансий по всем профессиям В Велираде кипела жизнь, тогда как в остальной Альбе жизнь скорее булькала, время от времени пуская пузыри. И велирадцы были самыми недовольными из всех. Почему? Потому что недовольным быть модно. Модно критиковать режим Нестеровича, модно ругать церковь, модно плеваться ядом на отечественные продукты и одежду Хотя для Велирада Нестерович сделал непростительно много. Он логично рассуждал, что двухмиллионная столица обеспечит его стабильно лояльным электоратом, и назначил особые надбавки к зарплате, от 20 до 40 %, и строил Велирадскую кольцевую автодорогу, и прокладывал две новые ветки метро Не сам, конечно. На какие деньги это делалось? На те самые деньги, которые платила остальная Альба в виде отчислений в республиканский бюджет. Велирад обеспечивал сам себя только на 70 %, остальное он высасывал из страны. И все равно велирадцы были вечно недовольными и абсолютно нелогичными, на каждых выборах показывая процент голосов против Нестеровича на порядок выше, чем по стране!