Что вы делаете?!
Где крест твой, ромейка?
Взгляды пересеклись, на Ольгу внезапно навалилось спокойствие, руки выпустили ткань и моток с нитками, она, как кролик перед удавом, послушно уставилась на старика. Тот протянул руку, коснулся пальцами ее лба и зашептал слова непонятного языка
"Гипноз"успела подумать Ольга, проваливаясь в неведомое.
* * *
Она пришла в себя и вновь попыталась соотнести пространство, время и старика, которого в обозримом пространстве землянки не наблюдалось.
Взгляд упал на живот, от увиденного Ольга вздрогнула: там лежала сшитая рубашка
"Ни-че-го-се-бе Я что ли сшила?! Старик-то не стал бы, хотя б из вредности Но как? Когда?!"
Ольга повернула руки ладонями к себе и внимательно рассмотрела пальцы. Ни одного укола. Кожа везде ровного цветанет натертостей. Да она в жизни столько не шилаздесь "километры"! Не может же не чувствовать дискомфортатруд-то только кажется легким!
"А что это за шов такой? Я его вообще не знаю, ни бабушка, ни учительница по трудам в школе не обучала Волшебство?.. "
Но Ольга была материалисткой и считала, что любому необъяснимому явлению всегда найдется реальное объяснение. Нет магии, нет волшебства-колдовства. Не существуют они на свете! Добромир усыпил ее и подкинул рубашку, которая была у него. Вот и все колдовство. Чудят ее странные знакомые, с какой целью только?
Проснулась?шаркнули шаги, и в свете лучины к ней склонилось лицо Добромира,Пей отвар!
Ольга послушно выпила все и вновь провалилась в сон.
Утро она почувствовала: непонятно откуда пробившийся теплый лучик ласкал ее щеку и подобрался к глазам. Распахнув их, она увидела, что вся крыша землянки усеяна мелкими дырочками, сквозь которые стрелами падали и пересекались множество таких вот лучиков. Зрелище было красивым, мирным и вновь напоминало сказку, добрую и с хорошим концом.
Это успокоило Ольгу. Девушка вздохнула и потянулась, присев
"Я могу сидеть!.. О, чудо! И в руках сила"
Собою любуешься, ромейка? Сейчас Любаву кликну, чтобы помогла тебе,прозвучал голос Добромира, тот, не показываясь, хлопнул входной дверкой и снаружи послышались голоса.
"Уже б княжной назвал или Ольгой, а то "ромейка"! Словно имени нет у меня!"поморщилась Ольга.
Любава пришла к ней радостная, с улыбкой рассмотрела рубаху, что должна была сшить Ольга, помогла ей умыться, привела в порядок длинные волосы девушки, все так же не заплетая в косы, а скручивая в странные пряди и укрепляя их ленточками. Но Ольга не сопротивлялась, не удивлялась, доверившись умелым рукам.
Позже, ближе к вечеру, появился и Добромир. Любава тут же ушла.
Хозяин, "поколдовав" над горшком, что кипел на огне, подсыпал душистой травы, перелил в глиняную чашу и подал ее Ольге.
Знаю я, почему у тебя хворь не желает выходить. Чужая ты нашей земле, чужая и ромеям Поняла?
Ольга сглотнула остатки отвара и мотнула головой, отрицая.
Креста на тебе нетнет силы от нового бога, да ее и не может быть на нашей земле. Искал я твои корни здесь. Корни рода. Не нашел. Получается: чужая ты и здесь Потому и нет силы, которая б тебя подняла. Теперь поняла?
Ольга кивнула, мысли неслись стремительно:
"Признаться, что меня принимают за другую?.."
"А обухом по темечку?"
"Где ж полиция? Что за дебри лесные и чудные обитатели?"
"Так признаться или нет?"
"Не хочу по темечку. Послушаю. Что дальше скажет. Все равно мне не убежать"
Для того, чтобы связать тебя с нашей землей нужно совершить обряд. Имя тебе дать новое. Богам подношение сделать. Для того тебя Любава сюда и притащила. А что креста нет, хорошо. Упал-пропал. Рано еще, не время. Поняла?..
Ольга вновь кивнула.
Я вот объясню тебе, как это и для чего. Каждый имеет право выбрать имя, сие есть право человечье. Иной хочет сильнее, жестче стать, берет грозное имя. Кому-то надоть помягШе, женщине например, послушнее, нежнее стать. Имя, что звук, звук та ж стихиякак звучит, таким и человек становится. Вот и ты, принимая новое имя, новую долю получишь. Имя сама выберешь, или мне подумать?
Выбрала. Ольга.
Чудно ты говоришь. Неправильно. Ольха! Дерево хорошее,произнес Добромир на свой лад. Повторил несколько раз, вслушиваясь, будто смакуя,Красивое, женское. Листочки круглые, но с зубками. Сережки глаз радуют, но тронь грубооблетят. К месту легко приживается: то низенькой растет, словно сил нет, то к небу и облакам взлетает могучим, сильным деревом. И хоть веткой ее сажай, хоть семенем, хоть орешкомпримется, вырастет Вот завтра и спросим богов, достойна ли ты это имя носить
То есть как это достойна или нет? Не хочу другого.
Спи уже, горемыка! Так и спросим. Мож тебе другое имя нужно. Богам виднее.
Ранним утром Добромир продолжил разговор, Ольга едва глаза раскрыла, а он тут как тут.
Продолжу, чтобы ты осознала, какой шаг совершишь сегодня. Ибо никогда не будешь прежней. Твое имя не просто слово. Оно будет ключом твоим, с его помощью ты соединишься с родом человеческим, нашим родом. Благодаря ему ты будешь черпать силу, знания, мудрость, здоровьеиз всего, что тебя окружает. Наши Предки возьмут тебя под свою защиту. Наши боги: Перун, МакошиВеликая мать, Даждьбог, Сварог, Велеспримут тебя. Отныне ты будешь обращаться только к ним. Понимаешь меня?
Ты пугаешь меня, Добромир!да, она читала и зазубривала имена богов славянского пантеона, и кто чем "занимался". Но это было в обычной жизни студентки, стремящейся, если не на "отлично", то уж на "хорошо" сдать экзамены. Все имена и ипостаси для нее и друзей являлись примером обычных сказок или баек, доставшимися от предков. Сейчас же, каждое имя, произнесенное Добромиром, прозвучало с особой интонацией. И звуки разбудили непонятные, неподвластные стихии. Показалось, что затхлый воздух в землянке шевельнулся, завибрировал. Ольга готова была поклясться, что заметила микроскопические искры в разных углах, дуновение ветра. Откуда?!. Вот и каплю, реально мокрую, настоящую ей пришлось с собственных ресниц смахнуть, а она не плакала, и откуда взялась-то? А еще непривычно и дико вибрировали имена внутри нее: мысленно повторяя за Добромиром, она получала в голове сильнейшее эхо.
"Так и свихнуться можно, запросто!"
Страх и почитаниеэто хорошо. Зазнайство ромейское уходит, чужой дух гордыни покидает тебя,неожиданно улыбнулся старец,Значит: не впустую я тебе вчера втолковывал. Но ты еще подумайназад дороги не будет.
"Еще круче!"Ольга начала закипать.
И о чем мне нужно подумать?
Готова ли ты принять новое имя и долю.
Забавно! Я не могу ходить, чтобы уйти отсюда, а ты мне говоришьдумай и решай!
Почему не можешь ходить? Встань и иди,Добромир протянул Ольге чашу с отваром, та, немного подумав, все ж взяла и выпила залпом.
Он еще издевается,прошипела зло, вернула посудуу, спустила ноги с лавки. Странно, но на это не потребовалось особых усилий. Ольга с наслаждением ощутила кожей прохладу земляного пола,Я могу вот так просто встать и идти, куда хочу?
Можешь. Не боись.
"Гипноз мне не нужен!"Ольга старательно отводила взгляд. Ей удалось сосредоточиться и успокоить себя: пронзающей боли и темноты беспамятства не будет. Она медленно, осторожно попыталась подняться. Волшебствоработали мышцы и суставы. Легко. Свободно.
"Вот сейчас закружиться голова, и я шлепнусь!"
Но не кружилось, не падалось. Девушка ровно стояла, словно не было многих дней прикованности к постели и страшных ушибов. Хотя ей никто не говорил, что у нее что-то сломано или отбито Как же так? Получается она просто лежала и, по неясным причинам, не могла встать? А сказочный старик напоил ее несколько раз отварами, погрузил в гипноз, и вот она здоровенькая стоит.
"Что за наваждение?!"
Первый шаг.
Робкий. Убедить себявсе отлично, она может ходитьне удалось. Маленький червячок сомнения грыз, а если точнеепронзительно и заливисто подвывал где-то в глубине души: "Ты упадешь! Сумасшедшая! А-а-а!".
Второй шаг. Качнулась. На какое-то мгновение правая нога, что приняла на себя вес тела, словно потеряла стержень и стала ватной. Ольга даже присела, но выпрямилась. Удержала равновесие, повторила движение следующего шага. Встала. Замерла.
"Черт! Хоть бы лавка или столб какой был на пути!"
Но небольшая землянка вдруг визуально раздвинулась вглубь и ширь, стала огромной, скромная мебель оказалась в недосягаемости. Нет. Все осталось на местах, но ощущение беспомощности затопило вновь, мешая и не позволяя трезво судить о пространстве, играя с визуализацией.
"Это паршивый страх. А я не боюсь! Не боюсь и точка!"глубоко вздохнула, прикрыла глаза, успокаивая себя, Ольга. Обождала с закрытыми глазами, покачиваясь и собираясь с силами. Распахнула и обвела взглядом комнату.
"Ну вот, никуда стены не умотали!"
И пошла быстро, легко. Смотря прямо перед собою. Дав задание себе дойти до столба в центре землянки. Последние два шага сделала через чур быстро, суетливо. Почти повисла на столбе, обхватив и прижавшись горящей щекой. За что и получила не похвалу, а насмешливую отповедь.
Бечь-то тебе еще рано,усмехнулся в бороду Добромир,Подь, посиди немного, успеешь.
Ага!Ольга неожиданно для себя рассмеялась и осторожно развернулась к лежанке, повторила шаги и плюхнулась,Я хожу!
Дык сколько можно лежать?
Я не хочу лежать!
Попей еще отвара и поспи.
Сейчас?!
Да. Не спорь. Вишь испарина выступила, от страха.
Добромир, а ты колдун, волшебник, травник? Откуда знаешь, что от страха?
Волхв Я все знаю. Ты поди не перва у меня. Спи!
А Любавазнахарка, лекарь?
Чего?.. Любаваполяница.
Кто?
Но Добромир не ответилвышел из землянки.
Ощущение эйфорииона может ходить, еще чуть и сбежит, некоторое время мешало Ольге уснуть. В голове метались мысли, планы: как она встанет и пойдет из непонятного места домой, к людям, к маме и сестре Наташке. Ольгу не смущало, что она не может определить даже свое местонахождение. В конце концов, она покинет эти дебри, гостеприимного Добромира, выйдет в ту деревеньку, откуда ее принесли, а там да хоть по солнцу. Не перепутает же она север с западом! Выберется.
Глава 6
Ольга с беспокойством ожидала утра: слова Добромираона должна теперь обращаться только к древним, языческим богам немного смущали. Не то чтобы она была "истинной" православной, соблюдающей все обряды и посты, нет. Как и все ее поколение, отмечала праздники, особо "не заморачиваясь" над тем смыслом и значением веры, которую они несли. Здесь скорее звучали моральные аспектыв прошлом люди гибли за веру, принимали мучения А она? Она должна вот так легко отказаться от привычных: "Слава, Господи! Господи, помоги!", часто срывающегося на "автомате", особенно во время экзаменов. Непривычно. Неуютно. Непонятно для чего?
Она не собирается здесь зависнуть, в чужом и странном мирке. Ее же должны искать? Что ж, отказаться от странного обряда ей не позволят, значит"будет посмотреть". И потом, никто же не знает, что она думает по поводу всех этих приготовлений, на самом-то делеони ей чужды. Хотят позабавиться с ее участием, пусть потешатся надеждами! Она теперь стоит на ногах. Может ходить. К тому же, прикрытая одеялом, Ольга, выполнив целый ряд упражнений, проверила работу мышц.
Работали!!!
Готова?спросил Добромир поутру. Что наступил новый день, Ольга лишь догадалась: в землянке все равно было темно, и горела лучина.
За спиною волхва мелькнула тень, а потом в светлое пятно вышла Любава. Ольга села на койке. Настроение с утра не задалосьсмутные сомнения мешали выдавить улыбку.
Вставай, пора идти,начала хлопотать вокруг подопечной Любава.
Куда?
Туда, где праздновать будем твое имянаречение!
"Как крестины что ли?"чуть не ляпнула вслух Ольга.
* * *
Собрались быстро. Вышли. И опять брели непонятно куда, через непролазные дебри, сухостой, седую паутину, огромными покрывалами свисающую до земли Не слышно было птиц, не скакали веселые белки, редкий луч солнца пробивался острой стрелой до тропы, но, испугавшись мрачных залежей бурелома, таял быстро или резко улетал назад. Казалось не только деревья и воздух замерли, но и само время никто и никогда в этих местах не тревожил, настолько все было огромным и старым, девственным и застоявшимся.
"Странно, у нас младенца крестить несут в церковь, а здесь в чащу тащат Правда, я не младенец. Ох, нечисто это дело. Нужно будет, как выберусь, в полицию заявить, странные какие-то люди!"
Временами возникало ощущение, что они бродят по кругу, останавливались нечасто, пили родниковую воду, что взяли с собою. К вечеру, упавшему и накрывшему внезапно, добрели к стоянке: навес бревенчатый, настил из еловых лап и сухой травы, темное пятно костра, обложенное гладкими камнями. Повалились спать, отужинав душистой грибной похлебки.
Едва проступили очертания частокола деревьев, поднялись, испили водицы и вновь побрели. Ольгу это молчаливое путешествие морально утомляло. Реально они уходили все дальше и дальше от людей, к кому она могла выйти, при удачном стечении обстоятельств и сбежав. Шансы на освобождение таяли с каждым шагом в неизведанную глубину леса. Лишь на четвертый день тропинка резко оборвалась, и все остановились перед рукотворным забором из целых бревен, высотою в два человеческих роста, за которым высилась небольшая смотровая башенка и виднелось чистое, нереально синее небо с кучеряво-белыми облаками.
Эй, люди! Принимайте путников!зычно крикнул Добромир.
Ждали недолго. На той стороне появился охранник.
Кто такие?
Добромир.
Милости просим!мужчина спустился и через некоторое время то, что показалось Ольге забором, взмыло вверх, открывая взору большое пространство, свободное от леса, но полное различных построек и людей. Вот так с ходу девушка не могла понять: это военный лагерь или обычное поселение. Их встречало много вооруженных людей, из добротных построек выходили женщины Много женщин. Гораздо больше, чем мужчин. Некоторые подходили и радостно обнимали Любаву, другие ей били низкие поклоны. Вот только оружие было несовременным: большие луки и мечи
"Поклонники реконструкции? И для чего в такую глушь забрались?"
Если Ольга уже привыкла к речи Добромира и Любавы, а что не понимала с ходу, то немного додумывала, то здесь, в новой речи, опять началось через пень-колоду.
Ольга долго гадала, что поведали Любаве женщины, употребив незнакомые ей слова: гоньзнути, городницу, грезня, взмахивая руками и смеясь. Немного знакомым показалось слово "яруга", переводимое со старославянского языка как проходимый овраг
"И вот для чего реконструкторам болтать на древнем языке? Для единственного зрителя? Странные они, право слово!"
Прибывших провели в срубленную избушку, где Ольга с удовольствием расположилась на лавке, вытянув ноги и дав отдых всему телу. Женщины хлопотали, накрывая стол, но, когда сели кушать, ее не пригласили, лишь поднесли нечто напоминающее ягодный морс. Девушка удивилась, выпила, обиженно отвернулась к стенке и сразу уснула.
Утро началось с мычания коров. Любава уже была на ногах, когда Ольга открыла глаза. Приятельница была нарядной. Прямо светилась радостью. Остальных женщины оделись в расшитые красными нитками белоснежные рубашки до пят, с множеством бус из разноцветных камней.
Девушка послушно поднялась, собралась умыться, но Любава не дала:
Идем к роднику. Там умоешься.
"Там, так там!"безразлично пожала плечами Ольга и послушно пошла за женщиной на край селения.
Родник располагался среди белоснежных молодых березок, сочная зеленая трава, словно на картине, гармонировала с белоснежными камнями, которые обрамляли настоящую, сделанную природой купель.
Вот. Священный родник. Раздевайся и мойся!
Ольга хмыкнула, скинула сапоги и опустила стопу, попробовала температуру воды. Холодная!
Раздеваться?переспросила она Любаву, потому что желания прыгать в ледяную воду не испытывала.
Да, омоешься.
Угу,Ольга застыла. Планируемый обряд перестал нравиться совершенно. И раздеваться, то есть снять штаны и рубашкувсе, что на ней, она была не готова.
Чего ты? Помочь?Любава не дожидалась и стала стаскивать с девушки рубашку.
"Елки-палки! В купель голышом?!"Ольга отскочила в сторону и осталась без рубашки.