Нашел среди корейцев, что отступили вместе с королевой Мин к югу, еще троих кандидатов в разведчики, все немного говорили по-русски и по-китайски, а один и по-японски. У корейцев был свой стиль рукопашного боя, кое-что мы оттуда взяли, кое-чему своему подучили, так и злодействовали в тылу японцев. Уговор был в плен не сдаваться, а если случайно без сознания захватят, ник воем случае не говорить, что тырусский, хоть турок, но не русский. Языка я притащил, за него получил «клюкву» на шашку, а вскоре стал и подпоручиком Главного Штаба, когда удалось захватить важные документы японского полковника. Сам полковник не сдался, разрезал себе живот, пришлось голову ему отрубить, кореец, что знал японский, сказал, что полковник так попросил.
Ну а второй орден за эту кампанию и третью звездочку на погоны ты как получил? Генерала, что ли, приволок?
Берите выше, хозяин, королеву!
Христо рассказал, что через полтора года его службы, когда у него сменилось уже два состава его группы и из первого набора остался только тот, что говорил по-японски, знал их рукопашный бой и владел холодным оружием. Было еще два русских охотника из второго набора, одинвообще беззаветной храбрости человек, на зверя с кинжалом мог выйти, другойстрелок отличный и обапервостатейные следопыты. Еще в отряде было четверо корейцев третьего набора, тоже охотники, привыкшие к их лесу и неплохие стрелки, особенно из засады.
И вот однажды прибегают за ним из штаба от подполковника Стрельцова, да того самого, что был в Эфиопии. Он окончил Академию по первому разряду и генерал Нечипоренко забрал его к себе начальником штаба. Нечипоренко получил назначение наказным атаманом в Уссурийское войско, и прибыл с усилениемсводным атаманским полком из терцев и кубанцев с пулеметами и гранатами вместе с обычным штатным казачьим оружием. Дополнительно ему выделили четыре батареи полевой казачьей артиллерии и два пулемета «Максим». Вот этими силами генерал-майору Нечипоренко и велено было удерживать Мозампо. Конечно там еще было два пехотных полка и моряки сводный отряд дали с орудиями Барановского.
Вырыли укрепления и тутнате вам: бежит толпа корейцев с круглыми глазами и что-то трещит про «машины смерти», которые не боятся пуль, а сами плюются ими во все стороны и ничто их удержать не может, скоро здесь будут. Есаулы и сотники пресекли панику и навели порядок, загнав беженцев в окопы, как вдруг появляется корейский генерал и просит срочно пропустить его к русскому генералу с чрезвычайным сообщением. Оказывается, японцы окружили село, где была ставка королевы Мин и пытаются его захватить. Село укреплено и превращено в крепость, внутри гарнизон из полка гвардейцев королевы, но против «машин смерти» ничто устоять не может. Стрельцов поручил Христо взять казачью сотню терцев, их же полевую батарею легких 87мм орудий и, естественно, его спецподразделение и приказал освободить королеву и доставить ее в Мозампо. С «машинами смерти» Христо и его люди столкнулись через три часа, когда машины утюжили последние корейские окопы. Скрытно развернули батарею и, дождавшись, пока японские бронеходы приблизятся на двести саженей, открыли огонь из орудий. Казаки успели отрыть небольшие окопы и приготовили гранаты, так как за японскими бронеходами наступала пехота.
Бронеходы были похожи на вагоны или гробы, отчего их тут же окрестили «гробы на колесах», так как колес у них было по четыре с каждой стороны. Всего было восемь машин, столько же, сколько у нас орудий, но, благодаря неожиданности орудийного огня, с первых выстрелов удалось подбить сразу пару машин: одной попали прямо в лоб, где стояла короткоствольная пушка, а другой угодили в моторный отсек и там взорвался котел. Бронеходы остановились и стали огрызаться огнем, пока артиллеристы меняли позицию, разбили одно орудие, уже взятое на передок. Однако другие сменили позицию, разделившись на две полубатареи и перекрестным огнем с флангов подбили еще две машины, после чего японцы стали отходить, пехота тоже побежала за ними, но попала под шрапнель, да и стрелки добавили. В обшем, к концу боя самураи уже бежали, сотник решил направить конницу вдогонку, но Христо напомнил ему о восьми пулеметах на четырех оставшихся бронеходах и сотник замолчал. Так что вдогонку были направлены шрапнельные снаряды, а под шумок на захваченную японцами территорию просочилась спецгруппа.
Ночью они вышли на бивуак японцев и забросали его гранатами. Удалось повредить еще один бронеход и вызвать всеобщий переполох, в темноте часть японцев стреляли по своим, приняв их за противников и наоборот. Были слышны даже пулеметные очереди, а группа Христо уже была далеко в тылу. К укрепленному селу-резиденции Мин вышли только к вечеру следующего дня. В бинокль было видно, что укрепления сильно разрушены, но защитники еще держатся, хотя сил у них, по-видимому, осталось мало. Отряд проник через пролом в стене и незамеченным подобрался к дворцу, хотя какой это был дворецбольшой дом и две длинных пристройки по бокам. Корейцы исправно перерезали глотки всем попадавшимся навстречу японцам, так что мы залегли между японскими и корейскими позициями и стали дожидаться темноты. В сумерках проникли в пристройкуздесь раньше было что-то вроде тронного зала, а нынелазарет и мертвецкая.
Первому встреченному корейскому офицеру мы объяснили, что посланы русским командованием освободить королеву Мин. Офицер ответил, что оборону держат чуть более двух десятков гвардейцев, все раненные и три четверти из них вряд ли сами могут передвигаться, у самого офицера левая рука была на перевязи и голова замотана так, что смотрел только один глаз. У них есть пулемет «Максим» и два русских ружья-пулемета, но патронов для них почти нет, так что штурм будет последним для защитников дворца. Офицер пошел доложить о прибывших королеве, но вскоре вернулся и сказал, что королева никуда не поедет, она просит передать благодарность русскому командованию, а ее смерть пусть будет вечным укором тем ее подданным, что бросили ее здесь. Христо такой расклад не устроил, у него был свой приказ и, как только японцы пошли на штурм, он схватил королеву в охапку и во главе своего маленького отряда бросился на прорыв, с ними было три корейских гвардейца, что могли бегать, у одного из корейцев в руках было ружье-пулемет 12 калибра, заряженное картечью, пять последних выстрелов из него пробили брешь среди толпы японцев, что шли на штурм.
Как они бежали через японцев, Христо толком не помнил, он запомнил только крошечные ножки королевы в белых носочках с отдельным большим пальцем и то, что она непрерывно визжала как сирена, колотя подпоручика сухонькими кулачками по спине. Пока прорывались за стену, это было еще ничего, но постоянный визг тогда, когда надо уже было соблюдать маскировку, привел к тому, что он попросил корейца, знающего русский язык, перевести королеве, что если она не заткнется, он (Христо) засунет ей в рот носок. Кореец говорил минут пять, не переставая бежать рядом, видимо, чтобы перевести одно предложение с короткими русскими словами, нужно потратить полсотни длинных корейских слов. Тем не менее, Мин перестала визжать и только кулем болталась на плече бегущего Христо (он же не уточнил, чей носок он ей засунет в рот, а вдруг не ее, а свой!). Наконец, добежали до места, где оставили лошадей. Христо аккуратно снял королеву с плеча и она тут же ударила его по лицу, что-то произнеся. Спросил корейца, что сказала королева, тот ответил, что сегодня Христо отрубят голову за то, что он прикасался к телу королевы. Странная благодарность, подумал Христо, делая шаг в сторону и тут в спину его что-то ужалило. Тут же раздались выстрелы, но свои, а Христо почувствовал, что ноги его деревенеют и повалился на землю ничком.
Все увидели, что из спины подпоручика торчит блестящая звездочка, один из русских охотников собрался было ее вытащить, но охотник-кореец его оттолкнул и взявшись за «звездочку» полой одежды, вытащил сюрикен[3]. Потом он сделал разрез, звездочка вошла неглубоко, но края лезвий были отравлены, поэтому охотник выдавливал кровь из окружающих тканей. После этого отошел к трупу синоби, порылся у него в сумке, но ничего из лекарств не нашел, впрочем всю сумку взял с собой, также как и кинжал с пояса. Синоби маскировался под валун и ждал, неизвестно сколько часов, сохраняя неподвижностьи дождался своего врага. Это предрассудок, что ниндзя-синоби всегда одеты в черноеони одеты в одежду, которая позволяет им слиться с окружающей местностьювот и на этом была грязно-бурая накидка. Потом кореец приложил тряпку, пахнущую мочой (вот зачем отходил в сторону), и примотал ее русским бинтом.
Дальше ехали, стараясь успеть оторваться от погони, пока не доехали до сгоревших японских бронеходов. Мин удивилась, кто остановил «машины смерти»кореец показал на Христо. Дальше уже была своя территория, доехали до госпиталя, Христо был без сознания, его держали на лошади с двух сторон. Доктор удивился тому, что ранка маленькая, а пациент практически в коме, но тут появились корейцы, которые привезли старого корейского знахаря. Он приготовил отвар и велел поить им подпоручика, так Христо и спасли, но болел он два месяца. Генерал Нечипоренко написал наградное представление на Орден святого Георгия 4 степени о награждении Христо за спасение с риском для жизни корейской королевы, сделанное в условиях боя с превосходящими силами противника и увенчавшееся полным успехом, причем подпоручик закрыл королеву своим телом от отравленного оружия и только чудом выжил.
Однако, новый царь написал резолюцию на рапортах Нечипоренко и Обручева, что, мол, ничего такого особенно геройского подпоручик не совершил, вот командир батареи подбил четыре японских боевых колесницы. Обручев пытался объяснить, что подбил он их только потому, что руководствовался указаниями подпоручика Ибрагимова, знавшего как бороться с этим новым оружием, но Николай II и слушать его не стал, сказал: «Как, у меня в армии подпоручик приказывает штабс-капитану?» и написал резолюцию: «Анна с мечами 3 степени». Штабс-капитана, командовавшего батареей, наградили Георгием (ему зачли еще и бронеход, сожженый спецназовцами на бивуаке). Эту историю потом подполковник Стрельцов рассказал подпоручику.
Впрочем, Обручев своей властью написал Христо представление на чин поручика по Главному Штабу, повышение в чинах прошло огромным списком к Пасхе, поэтому Николай подмахнул его не глядя, но через некоторое время и генерала и свежеиспеченного поручика отправили в запас. Недолгое время штабом руководил генерал Куропаткин, который быстро пошел на повышение, став Управляющим делами Военного Министерства, а потом и Военным министром[4], после этого руководить Главным Штабом пришел ставленник Куропаткина генерал Сахаров, оба теперь в фаворе у нового царя, а вот генерал Обручев и поручик Ибрагимовне в фаворе, а в отставке.
Вот так поболтали и отправились отдыхать. На следующий день Христо получил приглашение во дворец, на аудиенцию к королеве. Приведя себя в безукоризненный вид, поехал на аудиенцию (а меня почему не пригласили???). Вернулся сияющим как начищенный пятакна его сюртуке блестел серебром и эмалью орден Христа пятой, рыцарской степени. Утешая меня, сказал, что я и так командор этого ордена, только ношу крест редко. А вообще, он привез от королевы конверт для меня. В конверте было письмо без подписи, в котором сообщалось, что вечером, в девять пополудни у входа в отель меня будет ждать карета с баронской короной на дверце, которая отвезет меня на виллу «Роза».
Если бы я получил письмо от портье отеля, то, естественно, никуда бы не поехал, но Христо сказал, что сама королева вручила ему конверт с просьбой передать лично мне в руки. Уложив Ваню и попросив Христо присмотреть за мальчиком, в назначенное время вышел из отеля и сразу увидел черную карету с баронским гербом, увенчанным короной. Сел в карету и после недолгой дороги вышел у особняка, утопающего в зелени деревьев. Приглушенным шторами светом светились только два окна второго этажа. Карета осталась у входа. Калитка была открыта, так же как и входная дверь здания, прошел наверх и на верхней площадке мраморной лестницы с античными статуями увидел женщину в платье античного стиля, которая выглядела как ожившая греческая статуя, даже волосы были уложены в сложную прическу как на древнегреческих образцах. Догадался, что это королева, но, не зная как себя вести в такой обстановке (никаких слуг, похоже, мы одни в доме), молчал и она заговорила первой:
Александр, как долго мы не виделись, а ты все такой же.
Значит, мы на «ты» и по имени, это становится интересным, в насколько близких мы отношениях.
Прости, моя королева, это не от меня зависело.
Да я читала газеты и знаю про твою трагедию.
Разговаривая, мы прошли в большую комнату, посреди которой стоял стол и два кресла, а рядом сервировочный столик с ведерком, из которого торчали горлышки двух бутылок шампанского. На столе были расставлены закуски, стояла большая ваза с разнообразными фруктами. Королева взяла меня за руку и произнесла, что понимает мое горе, так как сама потеряла несколько лет назад дочь Александру, скончавшуюся сразу после родов, но ее ребенка удалось спасти[5]. Так что пусть и меня утешит выживший сын, а времялучший лекарь. Говоря эти слова утешения, королева приблизилась ко мне и я почувствовал ее грудь сквозь тонкий шелк платья.
Желание обладания этой женщиной затопило меня, но тут внутри раздался голос: «А как же Маша? Почему ты забыл про Машу?». Что это за голос? Моя совесть? Ничего подобного прежде не происходило Я слегка опешил и королева это сразу почувствовала, но сделала неправильный вывод:
Ты не можешь забыть жену? Ах я, старая дура! Конечно, мне уже больше сорока, а Маша была как нежная роза, как я могу сравниться с ней!
Я стал утешать королеву, говорить, что она вовсе не старая, что я со своими сединами выгляжу старше ее, а уж после того, что со мной натворили проклятые немцы со своей электрической машиной я и вовсе чувствую себя непонятно кем.
Ольга, ты умная красивая женщина, правда-правда! А кто сейчас руководит повстанцами, разве не ты! Кто символ сопротивления? Королева Эллады! Ты прекрасна как античная богиня и совсем не меняешься с годами.
Саша, и ты тоже не меняешься, я помню тебя на параде твоего отряда, когда ты отправлялся в Эфиопию, я сразу влюбилась в тебя: вот он, сказала я себенастоящий рыцарь, который ведет своих людей в неизвестность, быть может, навстречу смерти и они воспринимают его как своего вождя. Ты знаешь, ведь это твоя убежденность в правоте и то, с каким видом ты вел своих людей на войну и победил, подвигла и меня возглавить движение сопротивления туркам. Как жаль, что ты не был рядом со мной. Корольон только король на троне, я потеряла для него интерес, когда нарожала семерых детей и обеспечила генеалогию греческой династии. Он всегда скептически относился к моему покровительству русским морякам и как раз это послужило причиной разрыва наших отношений, когда он сказал: «Что же Россия не заступилась за Грецию, видать, турок боится!». А ведь я знаю, почему Россия не смогла помочьтогда бы ей пришлось вести войну на два фронта в девяти тысячах верст друг от друга. Так что прости бредни старухи и давай просто поужинаем как старые друзья.
Я разлил шампанское и мы прекрасно провели вечер, а какоб этом я не скажу никогда и никому.
Вернулся в отель я уже под утро, открыл своим ключом дверь и увидел Христо, который не спал и охранял сон Ванечки. Христо ничего не сказал, не спросил и отправился к себе.
Утром я сообщил Христо, что наши паспорта готовы и мы можем сегодня их забрать, а адмирал Макаров, командующий эскадрой Средиземного моря по ходатайству королевы эллинов предложил нам продолжить путешествие на броненосце «Император Николай I», отправляющимся на ремонт в Петербург. Броненосец покидает Пирей завтра и сделает лишь две остановкина Спитхедском рейде вблизи Лондона и в Германии в Киле, откуда «Император Николай I» будет сопровождать построенный в Германии броненосец «Императрица Мария»[6]. Немцы построили корабль, но артиллерию будут ставить нашу.
Собрав пожитки, отправились на «Николай». В каюте командира нас встретили два человека, чьи лица показались мне знакомыми.
Александр Павлович! Рад видеть вас в добром здравии, а то тут слухи пошли два года назад, что ухайдакали вас немцы. Я вот Степану Осиповичу Макарову, нашему флагману эскадры рассказывал про ваши абиссинские приключения и как вы нас принимали у себя в губернаторском дворце, когда мой «Джигит» первым из русских кораблей пришел в порт Массауа.
Ага, значит, моложавый контр-адмирал и есть Макаров[7], а вот кто же мой знакомец по Абиссинии?
Буду рад приветствовать вас на борту «Николая I», как действительного тайного советника в бозе почившего императора нашего Александра Александровича, мир его праху, не откажите занять адмиральскую каюту, тем более что вас, как мне сказали, трое: вы, ваш сын и поручик Ибрагимов, сопровождающий вас в путешествии. Поручик, как я слышал, тоже человек геройский, прямо как тогда ваши люди, захватил с пятью членами экипажа шхуны турецкий артиллерийский сторожевой катер. Вам будет назначен вестовой, адмирал обычно принимает пищу у себя в салоне, так что вам все будет доставляться из офицерской кают-компании, но, естественно, за взнос буфетчику, от этого даже адмиралы не избавляются. Кухня у нас хорошая, надеюсь, будете довольны. Если какие вопросыпожалуйте ко мнекаюта капитана напротив вашей.