Все, бой закончился. На борт вернулись двое наших матросов, которые достали трупы таможенников из трюма и вместе с их начальником (капитан все же прирезал его) сбросили за борт. На катере живых турок тоже не осталось: счет пятнадцатьноль. Легко был ранен один из наших матросов, пытавшийся взять в плен молоденького раненого офицеракапитана катера, но тот предпочел смерть с саблей в руке, этим оружием он вскользь и поранил контрабандиста Пошел успокоить Ваньку, что все в порядке, к моему удивлению, он вовсе не был напуган. Потом мы завели буксир с катера на нос шхуны, наш моторист дал катеру ход и он довольно резво потащил парусник прочь от места «морского боя».
На «военном совете» встал вопрос: что делать с катером, который так и продолжал идти под турецким флагом. Греческого военного флота здесь вовсе не было, но были корабли европейских стран, гарантирующих выполнение мирного соглашения и, естественно, турецкие. Решили, что делаем вид, что турецкий катер тянет на буксире задержанное судно следуя на Крит. По направлениюповорачиваем на юго-запад и идем к архипелагу островов Санторини, которые за исключением одного, главного, представляют собой торчащие из воды вулканические скалы. Рассказал Ване об Атлантиде, недаром архипелаг, как и главный остров Санторин, считают остатками Атлантиды или высокоцивилизованного средиземноморского государства, культура которого была уничтожена взрывом вулкана, а остальные острова, тот же Критлишь провинции метрополии атлантов.
На одном из таких островов и была бухточка, где можно было спрятать катер (топить его было просто жалко), а рядомпещера, которой пользовались как перевалочным складом повстанцы. Оставить винтовки тамтоже хорошая идея, они пойдут на дело освобождения Крита, отошедшего по итогам войны к туркам. Так и решили. До островов шли две ночи, днем отстаивались у других необитаемых островов. Дойдя до места назначениядовольно крупного острова с внутренней бухтой, катер отверповали[7]он зашел задним ходом, так что его орудие могло стрелять по направлению входа в бухту. Сначала в бухту вошел катер, а потом с помощью буксира со шлюпки удалось втиснуть и шхуну, так что с моря ничего не было видно. Нам повезло, что на базе были повстанцы, которые быстро освободили трюм от ящиков с оружием, оставив только ткань. Капитан повеселел и опять стал улыбаться, так как во время похода он даже проинструктировал нас на случай задержания в том, что мыпленные, подобранные со шлюпки и удерживаемые в качестве заложников, для чего вычеркнул несуществующие персонажи из судовой роли. Одобрительно похлопав нас по плечам, «пират» произнес:
Разрешите представиться господа, лейтенант греческого королевского флота Теодоракис. Благодарю вас за помощь повстанческим силам, и обратившись к Хакиму, продолжил, Христо, поступай под мое командование вторым лейтенантом: почет, жалованье да еще и процент от продаж, я же для всех еще и торговец.
Хаким ответил, что благодарит старого друга, но он на службе у его светлости князя Стефани-Абиссинского и поклонился мне. Надо было посмотреть на физиономию контрабандиста-повстанца, оказавшегося еще и лейтенантом флота, но, как видно, сегоднядень сюрпризов.
Прошу прощения, ваша светлость, не знал
Ничего страшного, лейтенант Теодоракис, я ведь с сыном здесь инкогнито, как и Христо, он давно уже русский дворянин и кавалер, а перед этим побывал абиссинским графом. Надеюсь, это не помешает нашей предварительной договоренности о доставке нас в Пирей.
Что вы, ваша светлость, доставим в лучшем виде, кто же не слышал о ваших подвигах, о захвате с лодок боевых итальянских кораблей. Теперь я видел своими глазами, как это делается.
Через сутки шлюпка со шхуны высадила нас на причал Пирея. Порт был полон военными кораблямина внутреннем рейде увидел несколько андреевских флагов, у входа в порт стояла турецкая канонерка, чуть дальшеминоносцы под британским и французским флагаминаблюдают за соблюдением греками конвенции о мире, вот почему капитан Теодоракис не пошел прямо в порт, а высадил нас на шлюпке, дав бумагу к греческому начальнику порта с инструкцией уничтожить ее, если будем остановлены каким-либо военным кораблем, кроме русского (на этом настоял я).
Матросы высадившие нас, тепло попрощались с Хакимом, это были те двое, что действовали в трюме при попытке досмотра шхуны турками. Спросил Хакима, когда это он успел установить такие дружеские отношения с этими матросами? Теперь настала очередь Хакима удивлять меня:
Хозяин, это мои люди, которые сопровождали нас все путешествие с цыганами, оставаясь неподалеку на случай каких-то проблем, они прибыли в Порторож за день до нас и передали Бакчосу записку с условным знаком, что они от меня и им можно доверять, после чего он принял их матросами. Сейчас они вернутся обратно и опять уйдут в Швейцарию, там осталась еще пара моих людей, они охотятся за профессором и вашей теткой. Не беспокойтесь, им ничего не сделают, только передадут в полицию с их собственноручно написанными признаниями, а тетка еще и должна сказать номера банковских счетов или, если они на нее лично, снять оттуда деньги (там не менее 20 миллионов франков), написав вам письмо что отказывается от средств в вашу пользу и просит простить ее. Там сейчас целая группа работает и они уже «сели им на хвост», как мне доложили мои люди еще в Портороже.
У меня, видимо, челюсть отвисла от этих новостей
А что вы думали, хозяин? То, что я один смог освободить вас из медицинской тюрьмы? Да там хорошо подготовленной охраны два десятка человек Так что, меня подстраховывали еще трое, они же и помогли мне проникнуть в лечебницу. Они же охраняли нас на ферме Мартина и в лесу, когда напали убийцы, скрутили их и потом сдали полиции. Мне оставили их винтовку, уж очень мне ее прицел понравился: видели как я турок перещелкал ночью с двухсот метров и с покачивающейся палубытолько один промах! Жаль, что пришлось Бакчосу ее оставить, как и лишние револьверы.
Я так же молча слушал Хакима, а он продолжал удивлять меня дальше:
Это ведь вообще моя группа, я ее создал и воспитал по заданию генерала Обручева. Через полгода, когда кончились деньги, пришел к нему проситься на службу и был принят вахмистром в отделение спецопераций при разведочном отделе Главного Штаба. Вот потому, что был на службе и выполнял особые поручения, сразу и не смог приехать в Цюрих, думая, что тетка окружила вас королевским уходом и лучшим европейским лечением. Ну а потом как-то все стало выглядеть подозрительнее и подозрительнееПозвольте представиться: поручик Главного Штаба в отставке, кавалер орденов Святого Станислава с мечами, ордена Святой Анны 4 степени с оружием «За храбрость» и ордена Святой Анны 3 степени с мечами. Уволен от службы по сокращению должности: новый Начальник Главного Штаба генерал Куропаткин полностью реорганизовал разведочный отдел и проведение специальных операций в других странах признано излишним. С тех пор я в отставке, а группа работает по частным заказам и успешно: ловит беглых банкиров и наоборот, охраняет ценности и жизни этих банкиров, есть даже договоры с королевскими домами (мелкими, правда, у которых на свои постоянные специальные силы денег нет). В общем, ребята не жалуютсяслужба стала менее опасной, но более оплачиваемой.
Дальше Хаким рассказал о дальнейших планах, мы снимаем недорогую гостиницу на сутки, приводим себя в порядок, покупаем готовую одежду средней руки, едем в банк и снимаем со счета группы достаточно крупную сумму, чтобы вести комфортный образ жизни. Затем посещаем доктора-окулиста и заказываем мне очки, заказываем дорогое платье в лучшем модном салоне (встречают же по одежке). Потом посещаем начальника порта и едем в русское посольство за временными паспортами для меня и Ивана.
[1] На Боденском озере отставной генерал-лейтенант граф Фердинанд фон Цеппелин построил плавучий ангар, в котором уже начал проводить опыты с постройкой дирижаблей. Патент на свой летательный аппарат граф получил в 1896 г. В реальной истории первый дирижабль полетел 2 марта 1900 г., здесьна два года раньше.
[2] LZ-1Luftschiffbau Zeppelin, «Воздушный корабль Цеппелина»жесткий дирижабль длиной 96 м с баллонетами, заполненными водородом и двумя двигателями «Даймлер» всего по 16 л.с. дававшими скорость около 20 км в час.
[3] Суперкаргопомощник капитана, ответственный за размещение груза.
[4] Эффендиобращение к младшему офицеру (в русской армииобер-офицеру) как «ваше благородие». У писателя Акунина опытного шпиона зовут Анвар-эффенди, когда он должен был быть минимум «бей», то есть старший офицеркак в России «высокоблагородие» или даже «превосходительство»тогда «паша», генерал. То есть Александр льстит унтер-офицеру, называя его «эффенди» на офицерский манер.
[5] Первая Греко-турецкая война 1897 г закончилась поражением Греции и территориальными потерями. Однако, партизанская война на побережье и островах не прекратилась и несколькими годами спустя.
[6] Талимеханические или ручные малогабаритные лебедки.
[7] Верповатьподтягивать судно к нужному месту, закрепляя на берегу якорь и лебедкой наматывая трос.
Глава 4. «Любитьтак королеву»
29 августа 1898 г. Афины.
В Афинах в конце августа еще жарко, так что, посетив все что планировалось: то есть, вручив письмо начальнику порта, посетив русское посольство и обзаведясь очками для меня, сидим в тени кафе самого лучшего отеля Афин «Великобритания» и наслаждаемся отличным кофе с холодной водой, а Ваня пьет свежевыжатый апельсиновый сок. Естественно, в нашем контрабандистском виде в дорогой отель нас бы и на порог не пустили, поэтому пришлось проделать целых два промежуточных переодевания, пока в лучшем модном салоне мы не приобрели вид джентльменов на отдыхе. Ваня в матросском костюмчике теперь похож на отпрыска хорошего семейства, вот только понравившуюся ему пиратскую повязку пришлось заменить на стилизованную детскую бескозырку, которую мой сын сначала отверг из-за того, что «там ленты девчачьи», но потом его уговорили, что такие у матросов тоже бывают.
Посетив парикмахерскую еще до модного салона, мы расстались с цыганско-пиратскими прическами и теперь выглядели весьма благообразно. Потом прошлись по галантерейным магазинам для джентльменов и купили себе тросточкибез нее приличному господину ходить неловко, вот только тросточку Хаким выбрал себе с потайным клинком, я же взял обычную, так как к фехтовальному оружию вовсе непривычен. Слава богу, летние сюртуки по нынешней моде весьма просторны и позволяют скрыть револьвер за поясом брюк.
Портовый начальник, ознакомившись с письмом капитана Бакчоса, удивленно поднял брови, потом встал и торжественным голосом поблагодарил нас за оказанную помощь и сказал, что благодарная Греция этого не забудет. А вот в русском посольстве нас ждал приятный сюрприз: чрезвычайный и полномочный посланник в Греции, тайный советник Михаил Константинович Ону, оказывается, помнил меня и сразу узнал, хотя и высказал изумление, поскольку по дипломатическим каналам знал, что я умер два года назад в Цюрихе. Но отшатываться от меня и креститься не стал, а воскликнул:
Александр Павлович, вы ли это?! Я всегда знал, что у вас две или три жизни и отнять их непросто, иначе бы вы так часто не рисковали своей головой. Когда мне доложили, что меня ожидает князь Стефани, я подумал, что либо это кто-то другой, либосамозванец.
Узнав, что у меня и сына нет документов, Михаил Константинович сказал, что нужно свидетельство минимум двух человек, знающих испрашивающего дубликат паспорта, чтобы он мог выдать документ, но он найдет кого-нибудь из посольских, кто меня помнит и тогда проблемы не будет. И вдруг, хлопнув себя по лбу, заявил, что как же, королева эллинов Ольга Константиновна хорошо знала меня и мою жену, так как была ее крестной матерью и вместе с королем Георгомпосаженными родителями на нашей свадьбе (узнав, что Маша умерла, выразил свою соболезнование). Короля Георга в Афинах уже полгода нет, а вот Ольга Константиновна, скорее всего, не откажется меня принять, сейчас посол напишет официальное прошение об аудиенции и мы сможем ее посетить. Тогда проблем с паспортом вообще никаких не будет.
Теперь возникла еще одна личная проблема: как мне обращаться к Хакимуон же русский офицер и кавалер, а я ему начальственно «тыкаю». И не надо оправдывать себя, что так уж у нас сложилосьодно дело слуга-телохранитель, а совсем другоеофицер и дворянин. Поэтому так прямо его и спросил, как мне к нему обращаться в связи с его новым статусом.
Хозяин, вы как были для меня хозяином, подобрав искалеченного бывшего ассасина-изгоя и взяв себе на службу, а потом дав новое лицо, достойную жизнь и уважительное отношение, так и останетесь до конца дней моих хозяином, за которого я должен сражаться и, не раздумывая, отдать жизнь в случае необходимости. Единственное, о чем я могу просить, лучше зовите меня Христобудем считать, что тот Хаким остался в Абиссинии, да это вовсе не мое настоящее имя, так я назвался, поступая в Иностранный Легион.
Я согласился, что так оно лучше, так как по документам он русский дворянин Христофор Ибрагимов. Со своей стороны, если уж Христо не хочет просто звать меня по имени-отчеству, считая это фамильярным, пусть на людях обращается по титулу«ваша светлость», так как формально у всех русских дворян хозяинрусский император и как-то странно, когда дворянин обращается к дворянину со словом «хозяин», как слуга к господину. Ну вот, формальности общения в новых реалиях улажены, теперь сидим и обсуждаем, как нам лучше вернуться в Россию, а именно, каким транспортом. Можно просто взять билеты на пароход и доплыть до Одессы, но при этом придется проходить турецкий пограничный контроль, а с условием того, что мы тут накуролесили, не хватало, чтобы нас опознали.
Не исключено, что кто-то из турецких осведомителей уже сообщил приметы двух европейцев с пятилетним ребенком, которые перестреляли полтора десятка турок и угнали пограничный катер. Так что, Истанбул-Константинополь исключен. Можно плыть пассажирским пароходом через Гибралтар, а потом через Балтику, сделав пару-тройку пересадок: безопасно, но долго. Можно доехать по железной дороге до Вены или Бухареста, а там сесть на знаменитый «Восточный экспресс» и оказаться в Париже. Париж, в любом случае не будет задерживать русских и в Гавре можно сесть на пароход до Петербурга.
Наконец, с двумя пересадками, но достаточно быстро, можно доехать до Штеттина и там опять сесть на пароходморская часть пути в этом случае самая короткая, но не исключен повышенный интерес германской тайной полиции и разведки Генштаба к внезапно воскресшему князю Стефани, да и Христо был против германского пути, так как еще в начале своей агентурной деятельности в Штеттине на судоверфи «Вулкан» ухитрился оставить по себе память, возможно, у них есть не только его словесный портрет, но и фото. С тех пор он доверяет операции в Германии своим сотрудникам, которые и меня там целый год искали. Решили, что поплывем пассажирами вокруг Европыбезопаснее и надежнее.
Христо, а как ты стал офицером? Неужели сдал гимназический экзамен?
Что вы, хозяин, хотя, конечно, пытался сдать, но на тригонометрии меня срезали, да и русский письменнонеуд. Генерал Обручев лично за меня просил гимназического директора, но тотни в какую, недостоин, говорит и все. Тогда генерал лично пообещал ему в случае войны его учителей, да и его самого вольноперами на фронт отправить. Кто же говорит, воевать будет, словесность с географией, вот у меня география такая, что на Дальнем Востоке офицеров вообще неттам подхорунжие неграмотные с хунхузами воюют, и, представьте, без тригонометрии справляются. А тут человек, подготовленный к войне, сам хочет помочь государево дело исполнять, так вы его в нижних чинах оставить хотите. Точно, пусть ваш словесник с математиком на разбойничьи ножи и пули лезут
Вот и отправил меня Обручев во Владивосток, в Уссурийское казачье войско, там как раз было производство в подхорунжие, так что я со своими знаниями вовсе за профессора сошел. Получил погоны и задание найти четырех человек в спецгруппу, которая должна была отправиться в Мозампо. От казаков пришлось отказатьсяоставил дома, лучше никаких, чем такие: дисциплины никакой, только бы дуван дуванить[1] и учиться ничему не хотятмол «мы сам с усам». Проверил ихсказал, что ночью нападение будет, так сам всех и повязал, часовой вовсе дрых на посту. Потом нашел двух ловких парней из переселенцев, один точно в России вором был, обучил их азам тайных операций и отправились мы в Мозампо. Первым делом новой спецгруппе во главе с прапорщиком Ибрагимовым[2] (время то военное, да и войска иррегулярные) дали задание, переодевшись корейцами, взять японского офицера для допроса.