Журналист из последних сил попытался сжать в руке хоть немного земли. Несколько крупиц удалось собрать, и после этого напор воды начал отступать. Наполнив так целую ладонь, он, наконец, поднялся. Посмотрев под ноги, он увидел
Матьсыра земля, верно? и оживился. Я должен был поклониться ей сразу, но не признал, потому закон сработал против меня. А взятая ее часть всегда придавала сил русскому народу, потому я и смог подняться.
Ты все понял верно, потому первое испытание считается пройденным тобой, объявила Морена. Во второй раз мы будем лишь слышать друг друга, даже я не смогу обнаружить тебя. Чтобы попасть на место нового испытания, ты должен будешь отправиться в полет на одном из моих орлов.
После этих слов рядом с журналистом возникла огромная птица с грациозным видом и грозным взглядом. Издав громкий крик, она будто призвала журналиста залезть на нее верхом. Как только тот расположился на спине, орел взмыл ввысь и полетел в неизвестном направлении. Чуть позже он совершил посадку и подал знак журналисту о том, чтобы он спускался.
Что ты видишь? спросила его Морена.
Я вижу огромный остров, отвечал, осматриваясь, журналист, на нем ни замков, ни высоких зданий, только маленькие постройки из земли и камня. Они расположены вблизи друг друга полукругами в несколько рядов. Постройки огибаются бесконечным лесом, уходящим вглубь острова.
Я знаю это место, уверенно сказала Морена. Каждое из деревьев в этом лесу посажено жителями в момент рождения одного из них. Саженец взят ими от одного из самых древних деревьев, выросшего еще до заселения острова людьми. Оно скидывает ветки, когда необходимость в их питании отпадает, тогда люди собирают их и растят в домах до нужного момента. После посадки, как только деревья приживаются, они начинают отдавать подпитку к корням своего родителя, и оно отращивает новые ветви. То могучее бесконечно живущее дерево считается Мировым, оно позволяет острову не утонуть, пока стоит вертикально.
Я ступил на землю острова, но я не вижу вокруг ни одного человека, продолжал описание журналист. Все землянки пустые, очаги в домах присыпаны песком многолетней давности. Я вхожу в лес, он шумит и воет, как будто сильно страдает. Каждое дерево в нем пытается ударить меня своими ветвями, как будто я чем-то обидел его. Я сумел пробраться вперед и вижу высокий необъятный ствол какого-то дерева, и он абсолютно голый. Я подошел к нему ближе, кора совершенно сухая, как и корневища, ствол полон трещин. Еще немного и дерево просто упадет, потопив собой весь мир.
Кажется, я понимаю, что здесь произошло. Люди бросили лес и свои дома, покинув остров, оттого Мировое древо в таком состоянии.
Лес стал еще больше шуметь, словно соглашаясь с журналистом.
Что я могу сделать? Как я могу спасти мир, ведь у этого толстого дерева не осталось ни одной ветки? взмолился в отчаянии журналист, словно вопрошая у деревьев, продолжая с ними диалог.
Возьми мои ветки, человек, услышал он в ответ. Я вижу, ты пришел с добрыми намерениями.
Журналист повернулся на голос и увидел неподалеку дерево с протянутыми в его сторону ветвями. Вдруг они отломились и упали на землю. Подобрав их, журналист стал рыть ямку для посадки.
Сначала тебе нужно поместить их в пресную воду, снова послышался голос дерева.
Послушав совет, журналист отправился в земляной город и нашел среди насыпей песка колодец. Ведра не было, а веревка для его подъема уже давно истлела, пришлось просить у деревьев материал для изготовления ее замены.
Чувствуешь ли ты время? послышался голос Морены.
Отвлекшись от переплетения прутьев, журналист ответил:
Совсем нет, так же как и усталость.
Значит, можно сказать: «Долго ли, коротко ли» о твоей работе, поскольку неизвестен точный промежуток.
Итак, долго ли, коротко ли, а веревка была сплетена, оставалось найти ведро.
Возьми меня, раздался гул под ногами журналиста. Это я, земля.
Уже, будучи знаком с землей и зная ее силу, он послушно стал лепить из нее форму.
Теперь нужно обжечь это, подумал про себя журналист.
Угадав его намерения, дерево снова подозвало к себе и скинуло несколько веток.
Костер горел, форма подсохла.
Колодец-то совсем сухой, надо бы прокопать его глубже, с досадой промолвило ведро, когда его начали спускать по темному земляному цилиндру.
Журналист уже не удивлялся, что даже ведро здесь разговаривает. Он просто принял его совет.
Чем же я буду копать?
Поищи около домов, там должна быть золотая лопатка, ответило ведро.
Золотая?! удивленно воскликнул журналист. Здесь, что есть и золото?
Конечно, от заданного вопроса удивилось и ведро. Здесь есть все.
Журналист немного смутился от того, что непредсказуемость этого места сделала его глупым в глазах ведра, и потому, молча, стал искать лопатку.
Побродив возле домов, наконец, он приметил золотой блеск рядом с одним из них. Вынув из песка лопатку, журналист вернулся к колодцу.
Выдержит ли меня веревка? подумал он.
Найдешь стальное кольцо и стальную нить, тогда выдержу, протяжным голосом ответила веревка.
Где же мне искать их? журналист обратил свой вопрос к воздуху, не зная, кто ему ответит на этот раз.
Послышался сильный нарастающий шум ветра. Журналист увидел, как к нему приближается огромная воздушная воронка, которая успела остановиться и уменьшиться возле его ног. Затем она стала просачиваться под песок, одновременно извлекая содержимое под ним. Разрыв весь песок, воронка растворилась в земле, оставив на ее поверхности стальное кольцо и стальную нить.
Пристегнув кольцо на конец веревки, и продев сквозь нее стальную нить, журналист стал спускаться на ней в колодец.
Дно колодца было полно песка и сухой земли, за два подкопа набиралось целое ведро.
Я больше не выдержу, сказало оно.
Что же мне подниматься каждый раз вместе с тобой, чтобы высыпать лишнее, а потом снова спускаться? возмущался журналист. Это за сколько же раз я управлюсь?
Ведро спокойно ответило:
От тебя сейчас зависит судьба Мирового древа, ты и решай, как поступить. Можешь остаться и доделать начатое, или же все бросить, сделав вид, что ничего не было.
Подумал журналист, и решил остаться.
Сколько раз пришлось ему забираться и спускаться по веревке, он уже не считал. Но когда он собрал, наконец, весь песок и оказался в воде, то понял, что этот раз последний.
Набрав в ведро немного воды, журналист опустил туда ветки, что обронило для него когда-то лесное дерево. Тогда же он понял, что придется ждать, пока они пустят корни.
Долго ли, коротко ли, а корни были пущены.
Обрадованный журналист пошел с ведром в лес, и теперь уже стал безостановочно вырывать ямки для каждого деревца. После посадки, он увидел, как корни его саженцев сплелись вместе под землей и словно дотекли до Мирового древа. Оно же, впитав течение, начало обновляться. Ствол стал молодеть, покрываясь новой мягкой корой, из нее выросли ветки, а на них зеленые листья.
После созерцания этого чуда к журналисту обратилась Морена:
Чем больше тайн своей личности ты открываешь, тем больше тайн открывает тебе мир. Пожелав помочь ему, ты сблизился со всеми его обитателями. Прислушавшись к каждому их совету, ты обрел с миром гармонию, и от того твои молодые деревца напитали Мировое древо.
Этот лес является самым первым, наидревнейшим храмом. В нем проявлялось настоящее слияние с природой. Подобные священные места были у кельтов и ариев.
Пытаясь ощутить это слияние, журналист заметил в себе какие-то внутренние изменения. Перед тем, как двинуться дальше, он хотел разобраться с ними.
Он сел на песчаном берегу и закрыл глаза. Отрывки очередного видения уже начали проплывать перед ним, но вдруг вместо желаемых картин к нему пришла мысль. Она желала привести доказательство того, что душа черствеет так же, как дерево, которое лишается подпитки. Это возвращало журналиста к одному из последних разговоров с Мореной.
Ему захотелось дойти до конца, чтобы проследить все стадии изменения души, как вдруг его размышления прервало строгое обращение Морены:
Чем ты снова занимаешься вместо того, чтобы разбираться в себе? Ты зацепляешься за какой-то процесс и устанавливаешь в нем цель. Все для того, чтобы было к чему стремиться, и вместо того, чтобы налаживать внутренний контакт с самим собой, совершив остановку.
Только начав духовную работу, ты тотчас же устаешь от нее. Все оттого, что тебе кажется, будто она должна скоро завершиться. Но ты должен помнить, что дело не в том, сколько времени ты на нее потратишь, важны лишь качественные изменения в душе. Потому не забывай, что тебе некуда спешить, и у тебя всегда найдется время на себя.
Раздосадованный замечанием Морены, журналист вдруг ощутил в себе внутреннее волнение. Он быстро сумел найти слова, чтобы описать его:
Как же так вышло, что люди бросили это место? Ведь оно же является центром мироздания. Если бы я не пришел, мировое древо погибло бы, а вместе с ним и весь мир. Но мне не пришлось бы этого делать, если бы люди совершали необходимые манипуляции вовремя.
Если бы я не отправила тебя в это место, то ты бы никогда и не узнал, что все это происходит, заметила Морена. Однако твой поступок дал мне понять, что ты стал готов к бескорыстной помощи.
После услышанного внутри журналиста разыгралось противоречие. Одна сторона подтачивала его тем, что совершенный им поступок не будет никем замечен, другая говорила о том, что он превзошел людей прошлого, а их поступок низкий и подлый. Тут же он понял, как продолжает для него быть важной собственная значимость, а значит уровень его духовности пал. Ведь еще недавно он превозносил развитие души над всем остальным.
«Внутреннюю работу никогда не видно, но ее результаты являются самыми важными для человека», думал журналист. И в то же мгновение ему вспомнились свойства костра, ведь он может выступать как индикатор духовности и показывать то, что обычно скрыто от глаз.
Найдя сухие ветки, журналист установил на песке невысокое вместилище для будущего огня. В отсутствии специальных дощечек ему пришлось добывать огонь трением из пары найденных палок и камней. Но как он ни старался, у него ничего не получалось.
После нескольких попыток, журналист уже отчаялся и отложил свои инструменты, но вдруг у одной из веток проскочила искра и быстро погасла. Он подумал, что это ему привиделось, как вдруг искра снова появилась. Тогда журналист стал пристальнее вглядываться, чтобы успеть удержать маленького помощника, и на следующий раз цепкой хваткой вынул из деревянного сооружения черную, с огненно-рыжими пятнами ящерицу.
Не держи меня так долго в руках, ведь мой яд слишком силен, сказала она.
Кто ты? спросил у нее журналист, опуская в песок.
Ясаламандра, дух огня.
«Очередной дух», подумал он.
Ящерица снова забралась в домик из веток и подожгла его.
Что ты хотел увидеть в этом огне? спросила саламандра.
То, что я представляю собой на данный момент, ответил журналист.
Смотри, и увидишь.
После сказанного саламандрой все вокруг журналиста исчезло. Он оказался в уже привычной для себя темноте.
Подождав, когда глаза привыкнут, он начал движение. Где-то впереди виднелся тусклый свет, потому, не раздумывая, журналист двинулся к нему. Уже приближаясь к узкой щели, через которую свет проходил, он понял, что находится внутри какого-то помещения. Единственным выходом журналист видел расширение имеющейся щели, но у него не было для этого подходящих инструментов. Тогда он попытался увеличить щель ногой.
Производя сильные удары, журналист пробил огромную дыру в стене, через которую он уже мог выбраться. Тогда он вылез из места своего заточения, и что же увидел снаружи? Тот самый лес на острове, где он еще недавно находился. Щель же была трещиной в Мировом древе, которая теперь выглядела как огромный пролом, не совместимый с жизнью. Расстроенный, журналист не находил для себя ни слов оправдания, ни поддержки. Он знал, что виноват, и ему хотелось бежать как можно дальше. Но понимая, что от себя он никуда не убежит, решил принять все, что случилось, стойко.
В это же мгновение к нему подползла саламандра и сказала:
Ты думал, что спас это дерево и весь мир вместе с ним, но, как видишь, ты только что разрушил его. И все это лишь для того, чтобы выбраться из него и спасти себя.
Ты хотел увидеть не то, кем ты являешься, а величину своей духовности. И потому посмотри на костер, что привел тебя сюда. Видишь, как он низок. Его высота соответствует размеру твоего внутреннего жара.
Ты задавал вопрос о том, почему люди покинули это место, но разве ты сам не понимаешь, что это тот самый остров, на котором жили атланты. Они не ушли, а погибли под толщей вод, как только перестали исполнять свое предназначение по подпитке Древа. Перевоплотившись, только их память о нем поддерживала его жизнь, но твоими усилиями оно завершило свое существование окончательно.
Выслушав саламандру, журналист уловил в своей голове проскользнувшую мысль о связи души с деревом. Он сосредоточился на ней, и понял, что теперь она касается его души и сломанного им дерева. Он ощутил тогда, что это и был тот конец, до которого он хотел дойти, и в нем была пустота.
Ощущая глубокую печаль, журналист не заметил, как из леса переместился на песчаный берег, и как вместо саламандры с ним заговорила Морена:
Теперь ты сам ощутил, насколько широка может быть душа, и до какой степени она может быть уменьшена. И когда ты ругаешь людей за их безнравственность и безответственность, ты забываешь о том, что истинные качества каждого, отдельно взятого человека раскрываются только в критической ситуации. Потому, случись еще одна мировая война, в большинстве людей снова проснулась бы отвага и самоотверженность, потому что эти качества не зависят от изменений в культуре и традициях, они не зависят от уровня знаний и образования. Они зависят только от уровня души. Потому так важно первично обращаться именно к ней, ведь именно там скрыт корень человеческого естества в слиянии с божественной искрой. И именно это сочетание формирует столь необъятные для познания широты и глубины.
Рассматривая Мировое древо с позиции мифологий разных стран, можно заметить, что оно всегда растет корнями вверх, устремляясь в небо, потому что именно оттуда оно получает подпитку для своей жизни и жизни всех нас. Душа в тело человека спускается также из небесных миров и, благодаря своей извечной связи с ними, является главным помощником человека и его проводником во всех духовных делах.
В этот самый момент журналист вспомнил, что Древо на острове растет корнями вниз, и, исходя из слов Морены, следует, что оно перевернуто. Но так как остров был давно потоплен, то значит, в данный момент он и Морена находятся под водой. А если это Древо поддерживалось только атлантами, но сейчас мертво, значит, есть еще одно такое же, которое живет благодаря всем остальным людям и обеспечивает жизнеспособность мира. Эта мысль была странной и необычной для привычных представлений журналиста о мифологии, потому он не мог объяснить причину такого явления.
Морена ощутила этот мысленный вихрь в голове журналиста и, когда он уже успокоился, она продолжила говорить:
Культуры и цивилизации как погибали в войнах, так и будут продолжать погибать. Твоя война, как и война других людей, идет за собственную душу.
Каждая культуратакая же тень истины, как и созданные мифы в рамках этой культуры. То, что волнует тебя, происходит у тебя внутри, и никакая культура не властна над этим. Но если ты и каждый другой успокоит себя, то и войны никогда не будет, и культура будет расцветать.
Вовлечение душой это не просто вера, это ощущение того, что ты находишься внутри всего, что происходит с тобой, что ты абсолютно защищен. Когда ты знаешь при этом, что тонкая нить ведет тебя, и только от твоих поступков зависит, потеряешь ты ее или нет, это уже духовность. Находясь в этом состоянии, ты видишь, как реальность, полностью соприкасаясь с твоими ощущениями, непрерывно формируется вокруг тебя.
Услышав слова Морены о погибели культуры, на журналиста внезапно снизошло озарение. Он вдруг понял, о каком центре мира она говорила раньше. Достигнув на мысли о нем максимальной концентрации, он почувствовал снова, как когда-то давно, сильное волнение. Душа его встрепенулась и ожила, и он не мог сдерживать ее порыв:
Я сам был свидетелем падения культуры. Я помню все, что происходило во время последней революции в России, сказал он и убедился в том, как сильно продолжает его будоражить судьба русского народа.