Пётр писал, что благополучно вернулся с Урала, основал там городок Миасс, получивший своё названия от реки, на которой стоит. По дороге побил напавших на него ногаев и даже у хана ихнего жену с матерью захватил, мать отправил к хану, чтобы передала, что на Русь ходу нет, а жену своему воину подарил. Что ж, молодец. Дальше Пётр писал, что в Миассе напали на него вогульские князьки, но он всех мужчин у них побил, а женщин и детей взял на довольствие, чтобы зимой не вымерли, а весной привезёт священника, чтобы крестить их. Опять молодец. Можно гордиться сыном.
А вот дальше. Чувствовал князь, что письмо не простое. Дальше Пётр писал, что исполнилось ему пятнадцать лет, а потому пора ему жениться. И приглядел он уже себе невесту - это старшая дочь князя Долгорукова Мария. Вот так-то. Уже не родители решают, кого за кого замуж выдавать, а дети сразу благословения просят. А просватать девицу он попросил царя батюшку. Ну, вот! Спрашивается, почему сразу не Патриарха. Хотя, без Патриарха явно не обойдётся. Получается, что сын, вроде бы и благословения просит, а вроде ставит в известность, что он уже всё решил, а вы батюшка только перекрестите.
Дмитрий Михайлович дочитал письмо и посмотрел на жену. Прасковья плакала. Они только выдали замуж за князя Василия Семёновича Куракина старшую дочь Ксению. Князь был на пятнадцать годков старше Ксенюшки и оставался единственным наследником некогда многочисленного рода. Богатого рода. Лишь бы деток им бог быстрее послал. А вот теперь и Петруша. Растут детки, так скоро и вовсе одни останемся.
- Что скажешь, Прасковья Варфоломеевна? - усмехнулся в бороду Пожарский.
- Долгоруковы род хороший, но не старовата ли Мария Владимировна у них для Петеньки? - промокнула слёзы платочком княгиня и перекрестилась на вторую икону, выполненную в той, же манере, только там была Богородица с двумя ангелами над ней.
- Да, я не про то. Как же это так, не мы ему невесту подбираем, а он сам нашёл, и думаю, что князь Владимир Тимофеевич уже обо всём знает и даже согласие дал, не зря он в Вершило по дороге из Казани заезжал, - Пожарский открыл бутылку с хлебным вином, присланную сыном, и налил в стеклянный стакан гранёный до половины. Выдохнул и крякнул, поставив уже пустой стакан на стол, - А и хорошее вино делают мастера в Вершилово. Опять Петруша денег огребёт.
- Дмитрий Михайлович, да ты чай не рад, что Петенька таких мастеров вокруг себя собрал, и диковины эти делает. Дал бог сына разумника, а ты хмуришься. Не гневи господа, - княгиня троекратно перекрестилась.
- Права ты, Прасковья, только тяжело когда детки из гнезда вылетают, - князь налил себе ещё полстакана. Ох, и хорошее вино делают у него в сельце.
Событие семидесятое
Михаил Фёдорович Романов получил письмо и подарки из Вершилова. По заведённой уже традиции царь послал за батюшкой и матушкой. Благо оба находились сейчас в Москве, и уже через пару часов собрались вместе. Понятно, подарки от Петруши - это всегда интересно, как тут не поспешишь.
Первым делом открыли самый большой сундук. Там были блюда из фарфора в виде осётров. Одно было большое, больше чем в полсажени. Осётр открывался, верхняя часть была крышкой. Он весь переливался зелёно-коричневой чешуёй, а внутренность просто сверкала белизной. Вторая рыбка была поменьше, её как бы выгнуло дугой, и вот в этом горбу была ниша для икры, наверное, и даже в цвет рыбы ложечка была фарфоровая, понятно, чтобы икру на тарелку себе переложить. Вот уж диковина, так диковина. Такую красоту ставить на стол было нельзя, не дай бог, кто уронит и разобьёт, тогда ведь голову придётся неловкому рубить, заслужил.
Потом на свет из сундука стали появляться большие круглые блюда, на которых нарисованы были фрукты разные и яблоки и груши и вишни и сливы, да всё так искусно, что казалось, что фрукты не нарисованы, а лежат на блюдах. Михаил перевернул сначала рыб, а потом и блюда и прочитал: "Пурецкая волость. Мастер А. Лукин".
- Молодец Андрейка, - Михаил рассказал родителям про юношу шестнадцати лет, который и есть "мастер А. Лукин".
- Неужто мальчик мог такую красоту сделать, - не поверила старица Марфа.
- У Петруши всё так устроено хитро, что никто в одиночку ничего не делает, множество мастеров всегда вместе трудятся, а есть люди, которые их вместе объединяют. Вот Андрейка и есть такой мастер, - пояснил Михаил матери.
- Хитро. Правильно ведь, не может один человек всё уметь делать хорошо. Потому и получаются у Соломона нашего такие диковины, что каждый мастер своим делом занят, - подытожил патриарх.
Открыли второй сундук, что поменьше. По очереди Михаил Фёдорович достал три фарфоровые шкатулки неимоверной лёгкости. Они были почти прозрачны и настолько тонки, что даже в руки брать их было страшно, а ну раздавят пальцы. Шкатулки были белыми и на них были нарисованы черным цветом разные буквицы. Буквы не складывались в слова, а были написаны и вкривь и вкось и даже кверху ногами.
Царь открыл одну из шкатулок. Там было два отделения. В одном лежали деревянные шестигранные палочки, выкрашенные жёлтым цветом, палочки были заострены и внутри виднелся чёрный блестящий стержень. Михаил прочитал надпись малюсенькими буквами на одной из сторон палочки: "карандаш "Т"".
- Это, наверное, палочка для письма заместо обычной свинцовой, - угадал смотревший на это чудо патриарх.
Михаил взял лист бумаги и провёл полоску, полоска получилась тоненькая и ровная, палочка писала легко, не нужно было почти усилий прилагать. Государь достал следующую палочку, на этой была чуть другая надпись перед буквой "Т" стояла цифра 2. Михаил Фёдорович попробовал прочертить черту этим карандашом. Линия получилась тоньше, и карандаш чуть хуже скользил по бумаге. На третьем карандаше была буква "М", и он провёл гораздо более широкую черту и писал совсем легко. Четвёртый был с цифрой 2 перед буквой "М", и Михаил догадался, что черта выйдет ещё жирнее, так и произошло.
- Да, удивил, маркиз. Опять удивил, - усмехнулся патриарх, проделывая те же опыты за сыном, - "Т", надо понимать твёрдый, а "М" мягкий. А что за штуковина в другом отделении шкатулочки? - Серый прямоугольник легко гнулся и сразу принимал назад свою форму, но зачем он был сделан и положен в шкатулку с карандашами, было непонятно.
- Наверное, в письме есть пояснения, - предположила старица Марфа.
Михаил между тем достал из сундучка ещё три шкатулочки. Эти были раскрашены. Над рекой и лесом стояла радуга. Красиво. Царь открыл шкатулку. Там было семь таких же карандашей, но они были цветные, в цвет радуги, и внутри у каждого карандаши был стержень в цвет покраски. Надпись гласила "цветной карандаш 2 м". Михаил попробовал, карандаш, выбранный им, оставлял на бумаге красивую жирную зелёную полоску.
- Как же это сделано? - поражался Филарет, - Какие же искусники работают у Петруши. Как они эти цветные стерженьки в дерево запихнули? Да, опять купцы заморские толпами стоять будут за этими диковинами.
Михаил проверил все семь цветных карандаша. И даже сам нарисовал радугу. А ведь эту дорогущую и удивительную диковину Петруша детям в школу отдаст, подумал царь и усмехнулся, как бы и ему хотелось простым мальчиком ходить в ту волшебную школу.
Следом из сундучка вытащили две шкатулки из чёрного непрозрачного стекла, и только маленькая ручечка на крышке шкатулки была другого цвета ярко-красного. Шкатулки сами по себе были произведениями искусства, а ведь там внутри ещё и лежит что-то. Лежали деньги. Первой царь открыл шкатулку, в которой лежали старые потёртые монеты с вставленными в них драгоценными камнями. Кто и когда мог пользоваться такими монетами. Самое странное, что на монетах были надписи почти на русском. Буквы очень походили на те, что придумал маркиз Пожарский для своей новой азбуки.
- Один атлант, - прочитал Михаил на золотой монете с бородатым дядькой на реверсе, вместо глаза у него переливался лазоревый яхонт, - Один пиксель, - это было написано на самой маленькой серебряной монете с ромашкой.
Монет было всего четыре разновидности и не очень много, по две - три каждого образца.
- Открывай, Мишенька, другую шкатулочку, да давай быстрее письмо прочитаем, узнаем, что это за монеты, - поторопил сына патриарх.
Во второй шкатулке тоже были деньги, новые блестящие монеты в один рубль. На одной на реверсе был двуглавый орёл и надпись "российская империя", а на второй профиль Михаила и надпись "Император российский Михаил Фёдорович". Царское семейство долго передавала рубли друг другу. Все были сделаны настолько качественно, что даже не верилось, что это не изделия ювелиров, а обычные штампованные деньги.
- Вот диковина, так диковина, - произнёс, наконец, патриарх Филарет, - Не знаю даже, что и сказать.
- Давайте, письмо от Петеньки почитаем, - предложила Государыня.
Михаил вскрыл конверт и передал письмо дьяку Фёдору Борисову.
- Здравствуй, царь батюшка и ты, царица матушка, прошу благословить меня Ваше Святейшество.
В начале письма хочу сообщить, что вернулся я с Урал камня живым и здоровым и много полезного для отечества нашего дел переделал. Во-первых, по договорённости с воеводой Уфы Григорием Григорьевичем Пушкиным основали мы крепость на впадении реки Бальзы в Белую и тем самым закрыли неверным проход из степей на Русь с юга. И назвал я эту крепость в честь тебя, Государь, Михайловском. Князь Пушкин выделил три десятка стрельцов из гарнизона Уфы и ещё двадцать семей черносошных крестьян туда переселил, получился хороший острог и поселение, на другом берегу Белой. Не побрезгуй советом, Великий Государь, отправь туда весной ещё два-три десятка стрельцов с семьями и воеводой, а если получится, то и крестьян столько же.
Во-вторых, основал я ещё одну крепостцу в истоке реки Белая. Там товары, что с Урала поступать будут, перегружать будем на корабли, и зимой товары эти там накапливать. И туда хочу попросить тебя Михаил Фёдорович хоть с десяток стрельцов с семьями прислать. Казачков не надо. Они начнут местных вогулов задирать и грабить, а мне там мир нужен. Крепостцу эту назвал я Белорецком, так как стоит она на реке Белой.
В-третьих, основал я там, на Урале городок Миасс. Так он назван в честь реки, на которой стоит. Население его сейчас составляет больше трёхсот человек. Это два десятка стрельцов с семьями, да два десятка крестьян с семьями, да десяток мастеров, то же со всем семейством. Ещё есть шесть семей ногайских татар. Этих я в плен взял, когда Михайловск закладывал. Напали на меня ногаи огромным числом, несколько тысяч. Но я их пушками и мушкетами отогнал и даже захватил в плен мать хана Каная именем Алсу и жену его Агзаму. Мать я посадил на лошадь у ногаев же отбитую и послал сыну сказать, что здесь им дороги Русь грабить, больше нет. Агзаму же отдал в жену одному из воев своих.
При строительстве Миасса напали на меня два князька вогульских, но я мужчин у них перебил, а женщин и детей себе в данники взял и рядом с городом поселил, а, то они ещё без мужчин вымрут зимой от голода.
В Миассе добываем камень секретный для производства фарфора, а также нашли залежи медной руды, которая "золото дураков" прозывается. Наказал я мастерам руду ту добывать и плавить медь. Весной заберу и привезу в Вершилово. Попробую колокола большие лить и пушки хорошие.
Михаил остановил читающего письмо дьяка Фёдора Борисова и вопросительно посмотрел на отца.
- Конечно, пошлём и стрельцов и крестьян и воеводу, а ещё думаю дьяка надо в Миасс, отправить, который из Пушкарского приказа поразумней. Да и сотню стрельцов с семьями не помешает. Чай медь и камень для фарфора беречь надобно. Сейчас Петруша побил вогульских князьцов, а когда не будет Пожарского там, могут ведь сызнова напасть. Читай дальше, Фёдор.
Старшим оставил я в Миассе Никиту Михайловича Шульгу, что ты Великий Государь недавно дворянином сделал. Он управитель зело хороший, думаю, справится без меня зимой.
- Так может и туда воеводу послать? - перебил дьяка патриарх, - Только нужно, чтобы не мешал Петруше, а помогал, не из князей надо, чтобы чиниться там не начал с Шульгой, а из боярских детей, но поразумней. Читай дальше, дьяк.
Теперь о подарках, царь батюшка. К карандашам, что чёрным пишут, прилагается "стирательная резинка", если ошибку кто сделает, то можно провести резинкой по надписи и она сотрётся.
Михаил попробовал, на самом деле карандашные чёрточки легко стирались серым прямоугольником. Просто чудо. Сдул потом образовавшийся мусор с листа и можешь дальше писать.
Деньги, которые с каменьями драгоценными купил я в Уфе на рынке, продавала их женщина одна, говорит, что сын её увязался за казаками в Сибирь и на озере, именуемом Байкал, нашёл эти монеты. Как они туда попали мне неведомо. Но у греческого философа Платона есть упоминание об Атлантах, которые далеко превзошли всех по учёности. Монета же золотая называется Атлант, может, это их деньги. А надпись очень похожа на русский язык. Думаю, а что если русичи произошли от тех Атлантов. Платон ведь не пишет, где находится та Атлантида. Утонула она. Может Байкал и есть то озеро, что появилось на месте Атлантиды, а немногие выжившие при потопе, перебрались через Урал камень да и основали Русь. Может, теперь в Европе не будут нас дикими варварами называть. Получается - они варвары, а мы потомки великих Атлантов.
Патриарх опять остановил чтение. Это было из ряда вон. Нужно немедленно собирать Думу боярскую и показать монеты. Не понятно, как в Европе воспримут эту находку. Могут ведь и всем миром ополчиться на Русь, чтобы сокровища Атлантиды к рукам прибрать. В Европе, правда, сейчас война полыхает, католики протестантов бьют. Но они для крестового похода на Русь могут и объединиться. Надо собирать Думу. Подкинул задачку Соломон наш.
Новые же монеты научился делать в Голландии приехавший ко мне очковый мастер и изобретатель телескопа Захариас Янсен, мы с другими учёными немного доработали его станки и теперь можем не плохую монету печатать. Хватит иноземцам над нами смеяться, что мы денег своих не имеем, теперь пусть качеству наших денег завидуют. Что касается звания Император, так ещё царь Дмитрий первый себя императором нарёк, а сейчас империя наша Российская вдвое больше стала, чем при нём, вон аж, до Китая почти дошли казачки, местные народы под твою руку принимая, Великий Государь. Уж всяко не хуже ты царя Дмитрия. Стань же и ты императором, а Европа вонючая со временем титул сей признает. Чай за нашими монетами скоро охота начнётся, настолько они краше талеров и тяжелее и серебро чище. Подумай царь батюшка.
- Да, подумать есть над чем, правильно всё пишет, Пётр Дмитриевич. Тоже Думу собирать надо. Читай дальше, Фёдор.
Просьбица у меня к тебе есть Великий Государь. Проезжал зимой через Вершилово князь Владимир Тимофеевич Долгоруков с семейством, и понравилась мне дочь его Мария Владимировна, не откажи в просьбе царь батюшка сосватай за меня оную девицу, Христом богом прошу. Батюшке своему я уже написал, думаю, он не против будет, но боярин Долгоруков сейчас на Москве, когда ещё батюшка с ним увидится, а тебе, Великий Государь, стоит только позвать его и поведать о просьбице моей. За сим откланиваюсь. Храни тебя Господь, Михаил Фёдорович.
- Вот это диковина, так диковина, царя сватом засылать, - рассмеялся патриарх Филарет, - А и то, сделай Миша, как маркиз просит, да заодно титул княжеский ему дай, пусть будет князь Пётр Дмитриевич Пожарский меньшой. Заслужил.
Событие семьдесят первое
Сегодня Пётр решил заняться экзотическими животными. Он приехал на окраину Вершилова, где отдельно от всего остального, почти в лесу был создан загон с тёплыми стойлами для яков и верблюдов. Отвечал за этот зоопарк Костя Фомин, старший сын Дуняшиного свёкра. Он же был и единственный человек в Вершилово, который этих здоровущих и иногда злющих животных не боялся.
Верблюды в настоящее время находились в состоянии гона, и заходить к ним княжич не стал, ещё покусают. Этих кораблей пустыни набралось уже прилично: восемь самцов и одиннадцать самок. Оказалось, что верблюды спариваются осенью, а рожают только весной следующего года. Сейчас семь самок из прошлогодних покупок была беременна и должна была принести весной верблюжат. Да, не быстрое это дело верблюдов разводить, получается, что только один раз в два года верблюжонок рождается.
Все купленные верблюды были двугорбые или как ему сказал продавец киргиз при продаже - бактрианы. Животные были трёх цветов, один самец был почти чёрный и один самец и одна самка светло-бежевые, остальные были тёмно-рыжие. Афанасий Иванович помнил по командировкам в Монголию, что верблюжью шерсть нельзя красить, тогда она теряет свои замечательные свойства. За полтора года путём вычёсывания и при линьке получили два огромных тюка шерсти, сто с лишним килограмм, если переводить пуды и фунты в нормальные величины. Шерсть была тоньше овечьей. Вот с неё и начнём производство ткани. Один из ансбахских рейтар оказался в прошлом ткачом. Пётр специально сказал всем своим управляющим, чтобы опрашивали всех новосёлов Вершилова, кто и какие имеет вторые профессии. Так на Густава Шнитке и вышли.