Само же изобретение летадл, успевшее обрасти самыми противоречивыми слухами, приписывалось то ли Божественному озарению, то ли, и пожалуйскорее, найденным в библиотеке старинным чертежам. Попытки изобрести планер предпринимались ещё во времена Леонардо да Винчи, и стоит ли удивляться, что один из чертежей оказался настолько удачным, что его удалось воплотить в жизнь в полевых условиях?
Не отрицая вовсе таланты Панкратова, европейцы предпочитали считать его изобретение «не вполне настоящим». Первые восторги схлынули, и пальма первенства стала выглядеть изрядно смазанной.
Комендантское поле на время превратили в аэродром, чтобы посмотреть на первые в России авиационные соревнования. Объявленные за месяц, они необыкновенно взволновали публику, цена на места начиналась от одного рубля, и билеты эти разобрали, не доходя до кассы. В ложи стоимость мест начиналась от пятидесяти рублей, и ажиотаж был таков, что количество ссор и дуэлей чуть было не затмило сами соревнования.
Организатором выступил Великий Князь Александр Михайлович, употребивший весь свой немалый авторитет и организаторские способности. Сандро уважали не только как представителя Дома Романовых, но и как весьма дельного моряка, но даже так ему пришлось немало потрудиться.
Хлопот добавляла и погода, весьма своеобычная для Петербурга в это время года. Солнце то и дело заволакивалось рваными тучами, и с неба срывалась ледяная влага. Но тотчас почти порывы ветра разгоняли их, и снова над Петербургом лунно светило мартовское солнце. Благо ещё, что внизу ветерок был хоть и пронзительным по близости моря, но всё ж таки ровным и умеренным по силе.
По-хорошему, соревнования следовало бы перенести хотя бы на апрель, а лучше на май, но состязания такого рода прошли уже едва ли не во всех европейских столицах. Уступать же, будучи в некотором роде родоначальниками, виделось организаторам и публике решительно немыслимым.
В конкурсе участвует более пятидесяти летадл самых причудливых форм. Панкратов не делал тайны из формы планера, да и сложно было сохранить её, барражируя регулярно над войсками противника.
Однако же изобретатели, судя по всему, считали прямо-таки необходимым продемонстрировать независимость мышления. Представлены как ставшие «классическими» треугольники с некоторыми дополнениями, так и весьма интересные конструкции, напоминающие то крыло летучей мыши, а то и многоэтажного воздушного змея.
На соревнования записались как энтузиасты, так и вовсе уж случайные люди, желающие толики славы и возможности попасть под благосклонное внимание Света. Признанные изобретатели, представители университета и заводов, владельцы велосипедных и швейных мастерских, художники и студент медик, инженер-железнодорожник и отставной моряк.
Призы: за короткий разбег, за дальность полёта и высоту. Отдельно, уже не от организаторовза использование двигателей определённой фирмы, за эстетику лишь бы взлетел!
Летадлы поднимались в небо в основном. Случались и казусы, подчас обидные, но по большей части заведомые. Конструкция художника Миклашевского, необыкновенно живописная и напоминающая скорее фантасмагорический парусник, с фырканьем и пыхтеньем ползала по полю и в конце концов загорелась. Потушили её не без труда, тотчас оттащив в сторону, дабы освободить аэродром для других летательных конструкций.
Большая часть конструкций всё ж таки взлетала, но не могла похвастаться хоть сколько-нибудь значимыми результатами. С немалым трудом вскарабкавшись в небо, творения русских и не очень русских гениев делали один или два натужных круга над полем, после чего приземлялись, изрядно подскочив несколько раз на казалось бы ровном поле. К летадле тотчас подбегали механики и представители спонсоров, оттаскивая её с помощью моряков Гвардейского Флотского Экипажа, премного довольных пребыванием в эпицентре событий.
Неизбалованная публика реагировала с превеликим оживлением, громко ахая и обсуждая храбрецов, взмывающих в небо. Ксения Александровна с детским восторгом глядела то на парящие в небесах летадлы, то переводила влюблённый взгляд на мужа, организовавшего столь необычный воздушный праздник, и ставшего, таким образом, родоначальником нового зачинания.
Сам же Александр Михайлович напряжённо следил за происходящим, отдавая распоряжения и пытаясь дирижировать этой воздушной вольницей, где от каждого первого изрядно разило сумасшедшинкой. В редкие перерыва он ловил себя на тщеславных мысляхтеперь-то Ники отдаст пост шефа авиации емупостфактум!
Повернувшись на мгновение к супруге, он улыбнулся ей, вложив в эту улыбку всю любовь и нежность, и снова повернулся к полю.
Конструкция инженера Левады, несколько вразнобой стали объявлять распорядители в жестяные рупоры, пока команда Левады выталкивала аппарат на поле. Инженер, очень импозантный в шофёрских очках и кожаном реглане, покрасовался перед фотографами и дал короткое интервью желающим, коих набралось преизрядно.
Регламент прервала экзальтированная девица, невесть зачем выбежавшая на поле и кинувшаяся к летадле. Девицу отловили с превеликим бережением, да выставили вон, вручив дюжему полицейскому унтеру, только выдохнувшему резко при виде барышни.
Короткий взлёт на высоту чуть ли не полусотни сажден, круг над полем а потом звук взрыва и вспышка! Опасно накренившись, аппарат Левады пошёл на посадку, едва ли не в последний момент миновав трибуны.
Великий Князь, наблюдавший за сим с превеликим для публики хладнокровием, разом взмок, мысленно вознося хвалу Богу за то, что отговорил Ники идти на это мероприятие
Жив! выдохнул он вместе со всеми, наблюдая за суетой медиков на месте аварийной посадки.
а если бы не отвернул?! Стечение обстоятельств, а быть может, и желание войти в Историю пусть даже и овеянным дурной славой цареубийцы, и всё Какая катастрофа была бы для России!
На поле тем временем суетились фотографы и репортёры, почуяв поживу. Ах, как непросто было получить аккредитацию на столь яркое мероприятие! Вспышки фотоаппаратов, интервью
Пострадавшего героя унесли, равно как и его аппарат его конструкции. Александр Михайлович вытащил блокнот и сделал пометку о Леваде. Человек явно дельный, да и планер его конструкции вёл себя лучше многих. А что с мотором неприятности, так тут не его вина, а заводчиков!
На Комендантское поле выкатили новый летательный аппарат, при каждом движении заметно покачивающим всеми своими шестью крылами. Распорядителя взяли объявлять пилота, а один из гвардейцев, спохватившись чем-то, рысью убежал с поля.
Барограф у Левады забыли второпях, минуту спустя доложил адъютант.
конструкции инженер-полковника Фёдорова, объявляли тем временем распорядители, и чуть погодя самолёт взлетал, мотыльково колыхая крылами. Сделав успешно круг, аппарат начал по спирали набирать высоту.
Куда одними губами шептал инженер, не мигаючи глядя в небо, куда полез уговаривались же на круг! Сырой ещё аппарат
Публика, не отрываясь, следила за поднимающейся в небо летадлой, взобравшимся на явно рекордную высоту. Вдруг, на высоте около двухсот метров, машина покачнулась опасно под резким порывом ветра. Пилот начал снижение
Ах! единым организмом застонала публика, глядя на аппарат, разваливающийся на части прямо в воздухе. Было отчётливо видно кувыркавшиеся на воздусях отломанные крылья, с гулом падающий мотор и саму человеческую фигурку, метеором летевшую к земле.
Глухой удар мотора о землю и тотчас почтинавзничь упавшая человеческая фигурка, врезавшаяся в сырое Комендантское поле. Следом на поле посыпались обломки летадлы, часть из которых упала на публику. Всё это продолжалось менее чем полминуты, но такого накала эмоций не упомнят, пожалуй, и бывшие в сражениях военные!
К телу лётчика уже бежали медики с носилками, выбежавшие едва ли не ранее, чем произошла катастрофа. Двуколка Красного Креста заспешила по колдобинам, спеша убрать с поля тело, дабы не смущать покой собравшихся.
Погрузив тело на двуколку, медики поспешили оказать помощь пострадавшей публике, и слава Богувсе оказались живы!
Живы, живы прошла по рядам волна облегчения, и тотчас почти следующаялюди не пострадали, всего-то мастеровщина!
Что же ты шептал разом постаревший инженер-полковник, не замечая накинувшихся на него репортёров и вспышек фотоаппаратов.
После короткого перерыва полёты возобновились, и два часа спустя публика расходилась довольная, обсуждая соревнования, ставшие, по мнению большинства, главным событием марта. Разумеется, не считая приёмов Двора!
Находились и маргиналы, ставящие на первое место воздушный праздник, но право слово, когда это приличных людей интересовало мнение плебса?! Если человек не допущен ко Двору, то не вправе и рассуждать о высоких материях!
Однако все без исключения соглашалисьсобытие безусловно выдающееся! Этакий воздушный Колизеум. Захватывающее зрелище, пролившаяся на арену кровь, и немалые деньги, вручённые призёрам организаторами и спонсорами. Воистину, Varietas delectat!
Седьмая глава
С нескрываемым облегчением отложив в сторону письмо, присыпал его мелким песком, дабы поскорее высохли дрянные чернила, которые только и удалось достать, и разминаю натруженную руку.
Мы писали, мы писали, наши пальчики устали, вылезает откуда-то из подсознания. Отдохнув чутка, запечатываю конверт, подписывая адрес и наклеивая марки.
Сувенирчик покопавшись, выбрал миниатюрные шахматы негритянской работы, вырезанные с большим искусством из полудрагоценных камней. Среди местных встречаются настоящие мастера, даже и удивительно! Глянешь иной раз на полудикую физиономию и все эти дикарские украшения, и кажется, што и искусство у него такое же первобытное, примитивное.
Ан нет! Столь тонкий художественный вкус, такие самобытные таланты встречаются, што только тогда и понимаешь, што пусть они не вполне цивилизованны, но вполне культурны!
Опять пишешь? захмыкал подошедший Санька, примостив зад в испачканных машинным маслом штанах на брёвнышко у входа в наш домик.
Всё пишешь и пишешь зазудел он докучливо, перекидывая в руках карты. Никак выучил новый трюк, и опять ему неймётся переиграть меня по шулерским правилам. Такая себе зуда с самоподзаводом выходит в такие минуты, што ой!
Пока не проиграет в очередной раз, не успокоится. И всё никак не поймёт, што в картах главное всё ж таки не трюки, а голова, которой нужно думать как бы не посерьёзней, чем в шахматах.
И тебе не мешало бы, перетянув бандероль, отвечаю ему, мы с тобой списки вместе составляли, никак запамятовал? Кому открыточку с мелким сувенирчиком, кому без оного, а кому и письмо, да с подарком.
Пф
Садись давай! во мне проснулись разом командир и педагог, и брат, завздыхав, прошёл в дом за своим списком. Недовольно вздыхая, он завозил пальцем по строкам, выбирая адресата.
Саня выключи с морды лица недовольное выражение, оно тибе не красит! Мы таки здесь и сейчас на взлёте славы и популярности, и люди ждут от нас минуточку внимания к сибе!
Опять ты напополам с идишем начал! засмеялся брат, чуть сдвигая на потный затылок широкополую шляпу.
Начнёшь с тобой! Говорено-обговорено русским по белому, а вот опять! Контакты с не самыми плохими людьми поддерживать не только можно, но и должно! Открыточка здесь и сейчас будет человеку приятнане забыли его, не испортили нас медные трубы!
Да-да-да скорчил он моську, ровно и не грозный боец, от одного имени которого британцы удваивают посты, а обезьянка в зоопарке, письма и сувениры сейчас, когда мы в зените славы, дают нам возможность выстроить фундамент взаимоотношений как там дальше?
Ты што, наизусть учил? Во балбес! Пиши давай! У тебя этих контактов на раз-два
Скажешь тоже! взвился он, в одно только Училище почти три десятка писем писать, да всем соученикам хотя бы фотографию нашу подписанную! Мы у самолёта, да мы у подстреленного слона тьфу!
Балда! У меня в одну только Палестину полторы сотни писем писать, так-то! И не на русском, а всё больше на арабском, да на иврите с греческим.
Ф-фу сдулся брат.
Вот тебе и фу! надулся уже я, А как ты думал, дела вести? Каждому племенному вождю, да непременно писаное собственной рукой, да с фотографиями, и непременно разными, да с подаркамитоже штоб и близко не повторялись! И никак иначе. Если я хочу держать те землитак вот!
Жмякаю пальцами, будто удерживая вожжи от тройки, на што Санька только головой качает. Почему сам толком не знаю. Может просто потому, што могу?
Влез удачно в дела Палестинские, да как-то оно так и покатилось. Земли там пусть и нищие, но библейские! Политические, экономические и религиозные интересы держав европейских и азиатских переплетаются там причудливейшим клубком.
Потянув порой за нужную ниточку не самого значимого племенного вождя или уважаемого раввина, можно дотянуться до интересантов в Европе, хоть даже и коронованного! В теории, разумеется пока в теории.
Вот и пишув Палестину, да в Османскую империю, да в Одессу, в Москву. Всем из хороших и нужных людей, до кого только могу достучаться. Мно-ого кому писать надобно. Ежели даже и открыточки считать, то побольше пятисот адресатов будет, включая персонажей чуть ли не случайных в моей жизни.
Тяжко благо, не в один день писать, а по десятку-другому писем в те дни, когда выдаётся свободное время. Ну и фотографии подписать с наилучшими пожеланиями, не без этого.
Пока всё больше с дальним прицелом, ну а в Палестине и с настоящим. Лев Лазаревич пишет за большой восторг от нашего с ним бизнеса! Арабы, они же падки на всё громкое и блестящее, а тут такой весь блестящий я!
Лестно им письмецо с подарком от «Небесного воина» получить, из кожи потом выворачиваются, штобы какие-никакие совместные дела с «дорогим другом» вести. Не сразу и не быстро, но такая себе сеть торговая выстраивается, шо дядя Фима нервно обмахивается пачкой шекелей и начинает завидовать! Всё на всё меняется и продаётся.
Москва с Одессой и Туретчина, оно не так ярко, но тожефундамент. Так мыслю, што если сейчас не поленюсь с писульками, то потом смогу при нужде какой обратится. Не факт, што ответ будет да и с улыбкой, но шанс на это сильно повышается.
Здесь и сейчас обо мне пишут, и вот ей-ей, не верю, што хоть кто-то из адресатов не удержится, хвастаясь! Кто как бы невзначай, а кто и всех соседей обойдёт. Комуславы чужой кусочек урвать, а босякам с Пересыпи, Молдаванки или Трубных проулковещё и статус!
Ну и в обратную благие пожелания в основном, денег мало кто просит, хотя и так бывает. Даю, чего уж я всех знаю, кому пишу, чай не на пропой. Кому долги за доктора заплатить, кому за учёбу детямвсё такое, всерьёз, без игрушечек. Не самые большие для меня деньги, даже и неудобно выходит иногда.
А бывает, што и выспрашивают: как там в Африке, да можно ли здесь пристроиться. Што ж нельзя-то? Человеку с руками, да с головой, здесь раздолье!
Хоть даже и вдовица немолодая с полудюжиной ребятишек, а примут ещё пуще, чем мастеровитого мужика! Баб здесь, окромя чорных, до того мало, што на цветных женятся, и за счастье то считают!
А тут румяная да дебелая, русоволосая и светлоглазая ух! И свободная, а?! Местные, пусть даже и сто раз не русские, сразу глаза с поволокой делают, да компас в штанах на ближайшую церкву указывает, с жениховством то.
Бурские бабы, они так-то красивые, хотя подчас очень уж здоровы. Но мало их, и всё промеж своих разбираются. А остальные, которые из гриква да бастеров, они вроде как ничего себе бывают, но не каждому по нраву с такой чернявой в постели ерохаться. Детишек клепать, так тем более.
Всех зову! Чем больше тут своих да наших, тем легче хоть им, хоть мне. Они не на пустое место едут, да и мне при случае будет на кого опереться. Не знаю пока толком, для чего, но пишу, отвечаю, устраиваю приезжающих
Егор Егорка!
А?!
Заснул, што ли? Гля, я тут письма написал, фотографии подписал, давай с подарками помоги.
Да бери любой! махнул я рукой на ящики, в коих едва ли не навалом свалена африканская экзотикаот шахмат с местными особенностями, до колдунских масок и оружия. Я как начал собиратьдля подарков, да для торговлишки, так и потащили! Вроде как расположение выказывают, даже и неудобственно иногда бывает.