Ага. И многозначительно подморгнем. Типа, сами понимаете, что слова эти только проявление нашей скромности
Я засмеялся.
Знаете такую даму как Голда Меир?
А то!
Сергей усмехнулся и пропел кусочек из Высоцкого:
«Мишка также сообщил по дороге в Мневники
Голду Меир я словил в радиоприемнике!
И такое рассказал, ну до того красиво,
Что я чуть было не попал в лапы Тель-Авива»
Это же Премьер министр Израиля!
Верно Так вот она говорила
Говорила?
Я отмахнулся от провокационного вопроса.
Ну или потом скажет, какая нам-то разница? Так вот она на вопрос о наличии у Израиля атомной бомбы говорила так: «У Израиля нет никакой атомной бомбы. Но если на нас нападут, то мы её применим!» Вот и мы, получается также. Песни у нас нет, но мы её споём.
Решение было принято, и мы вернулись в купе к продолжавшимся веселиться товарищам. Мы пели, но меня продолжала мучать мысльво что выльется нас разговор с главой советского Комсомола? Не переборщили ли мы? Не перегнули ли палку?
В Берлин мы прибыли к вечеру следующего дня.
Наш поезд неторопливо втягивался в вокзал «Остбаннхоф». Огромный ангар из стекла и стали надвивался на них, встречая поезд каким-то мелодичным звуком. Мы с Никитой укладывали вещи в сумки, а Сергей стоял у окна.
Эй, гляньте, сказал Сергей, глянувший в окно.
Что там? не отрываясь от процесса отозвался Никита.
Гляньте, что происходит! Нас встречают!
Неужели весь «Фридрих штат палас»?
И действительно из окна было видно, что рядом с вокзалом стоит сцена, на которой уже идет какое-то движение. Кто-то пел и, что было удивительно, песня была очень знакомой«Катюша».
Это зингер-клубы, раздался голос за спиной. Мы обернулись. В дверях купе стоял наш Секретарь и жевал яблоко. Поющие комсомольцы Что-то вроде вас.
А все остальные?
Там ранее прибывшие делегации. Мы сейчас выгружаемся и нас встречают Помощь какая-то нужна?
Спасибо. Сами справимся
Вагон заполнился веселой суматохой гомоном. Все радовались концу дороги. Хоть и была она и недлинной, и веселой, но впереди нас всех ждали еще более интересные и приятные события. Все жаждали новых ощущений. Думаю, что для девяти из десяти наших попутчиков этот выход за границу СССР был первым, так что ничего удивительного тут не было. Для них тут даже воздух пах по-другому.
На перроне мы остановились, ожидая разъяснений. В воздухе перекрывая многоголосый шум возникла мелодия «Подмосковских вечеров».
Хорошими песнями нас встречают, сказал кто-то из делегатов.
Верно. Только уж больно древние, сказал я. Почему-то считается, что если русские приезжают, то встречать их надо именно такими древними песнями.
Конечно. Мы же приезжаем за границу редко
Ага. И только на танках
Я хотел развить эту тему, но тут музыка снова сменилась. Жизнь приготовила нам приятный сюрприз. Зазвучал «Карл Макс штадт». Мы встрепенулись и подумали об одном и том же, о наших немецких друзьях.
Нет. Это не они, сказал Никита.
Значит песня пошла в народ. Ребята из «Пудиса» её сюда привезли и прижилась песня-то!
Это наша денежка в копилку советско-германской дружбы.
Сзади на нас накатывался гомон. Я обернулся. По перрону шла группа комсомольцев, обступивших Тяжельникова. Около него крутился и наш знакомый Секретарь. Евгений Михайлович на ходу отдавал какие-то распоряжения. Поравнявшись с нами, он замедлил шаги.
А! узнал он нас. Техническая интеллигенция!
Пожав нам руки поинтересовался веселым голосом.
Песню-то не досочинили? Очень хорошая, нужная песня!
Вокруг нас начала образовывается толпа. Всем было интереснос кем это беседует глава делегации.
Пока нет, отозвался Сергей. Но мы постараемся.
Он оглянулся на нас с Никитой.
Постараемся же?
А что тут скажешь?
Мы попробуем, ответил за всех Никита. Выкроим время
Кто-то из соратников наклонился к Тяжельникову и что-то сказал. Показав рукой на трибуну. Видимо нужно было соблюдать регламент и идти туда, чтоб приветствовать хозяев.
Давайте, давайте Это вам комсомольское поручение.
Они пошли вперед, а я смотрел в спину главы нашей делегации и удивлялся.
Ну вот и дождались сказал Никита. Голос его был не особенно радостен. Вчера мы, конечно, о многом договорились и вроде бы наши путь, но это все было как-то Умозрительно, что ли А теперь придется все это как-то реализовывать. Реальная жизнь и умозрительные построения часто друг с другом и не пересекаются.
Интересно это он так пошутил? спросил я. Или как?
Как понимать?
Да.
А как хочешь так и понимай. Тебе Первый секретарь ЦК только что лично поручил песню написать так что
Он не стал вдаваться в объяснения, что это такое «так что» и так было все понятно без объяснений. Как это говориться «Партия сказалаНадо! Комсомол ответилЕсть!» Правда, у этой ситуации был и положительный аспект, на который обратил внимание Сергей.
Главноена нас обратили внимание. ЦК Комсомола думает о нас и надеется на наш талант
Это, конечно было приятно, но меня грыз даже не червячок, а самый настоящий червяк сомнения. Эдакий голодный дракон и жрал не просто так, а в три хари.
Ну, а если все-таки песня уже есть? Лежит у них где-то в папочке припасенная до нужного случая. Лежит и ждет своего часа.
Ничего страшного! сказал Серега, подхватывая на плечо сумку. Давайте будем оптимистами. Папочка где-то там и о ней знают только двое. А мытут. И если мы все правильно сделаем, то об этом будут знать все, кто нас окружает. Сами же понимаете, что если дать такой песни вырваться, то её обязательно подхватят и запоют.
И что с того?
А то, что если мы её сочинил сейчас, в Берлине, на глазах у Тяжельникова, то у нас тогда будет абсолютное алиби. Это классный вариант легализации!
Он посмотрел на нас с ухмылкой, словно видел в будущем нечто очень приятное.
Представляете Мы её сочиняем и предлагаем Тяжельникову. Песню тут поютона наверняка не пройдет незамеченной.
Это точно, согласился Никита.
Именно. И пусть потом, когда мы вернемся домой реальные авторы приходят говорят: «Это же наша песня!»
Ага. А им в ответ: «Да что вы такое говорите? Мы её из Берлина привезли!»
Да, согласился я. «Где Москва, а где Багдад» В смысле Берлин.
С этой точки зрения все действительно могло сложиться очень хорошо. Лишь бы потом совесть не заела
И следом пришла мысли, что если так, не дай Бог, ну, в смысле песня Пахмутовой и Добронравовым уже написана и придется как-то разбираться с тем фактом «параллельного творчества», то это может стать одним из доказательств того, что мы знаем будущее. Ну, разумеется если дойдет до того, что мы захотим Власти открыться. Подуматьподумал, но озвучивать эту мысль не стал. Она была крамольной и преждевременной. Что поддержать наш оптимизм я добавил.
А спеть её мы попросим Кобзона!
А если откажется?
Сергей отрицательно покачал головой и уверенным голосом закончил:
Нам он может быть и откажет, а вот товарищу Тяжельниковунет.
Бедные Пахмутова и Добронравов, вздохнул Никита.
Да уж побогаче нас будут, заметил я, давя муки совести. И давайте не будем забывать, что Историяэто все то, что уже случилось.
Я многозначительно поднял палец.
Уже случилось! А вот все то, что в этом мире еще не произошло Историей называться не может. Это все только наше воображение
Толпа у сцены взревела. Мы отвлеклись. А там, в лучах прожекторов появилась узнаваемая фигура с гитарой.
Мне это не кажется? спросил я.
Нет. Это же Дин Рид!
У человека имелась позиция и убеждения. Года три назад он прославился тем, что публично стирал американский флаг, объяснив корреспондентам свой поступок тем, что флаг его страны запятнан кровью вьетнамского народа, который борется за свою независимость. Смелый поступок. И мощная пиар-акция.
У нас стране его хорошо знали и поэтому народ начал останавливаться, что послушать. Длинные волосы, гитара Это все намекало на какой-нибудь твист, но он всех удивил, когда на ломаном русском запел «Пусть всегда будет солнце»
Советская делегация не сдержалась и начала подпевать Это, конечно не марш, но на строевую вполне годилась и, распевая её, мы дошли до автобусов.
Глава 5
6
Нас не торопясь провезли по Берлину. Видя автобусы, берлинцы улыбались и махали руками. Мы отвечали улыбками.
Минут через двадцать нас выгрузили около какого-то здания, похожего на многоподъездную хрущевку. Панельная пятиэтажка, длинная как положенная на стол немецкая сосиска.
Общежитие? предположил я, оглядывая её из конца в конец. На многозвездочный отель это сооружение никак не походило.
«Все жили вровень, скромно так.
Система коридорная
На тридцать восемь комнаток
Всего одна уборная»
Пробормотал Сергей.
Ну. Это перебор. Уборных тут будет больше возразил Никита. Вон Пошли за людьми. Ключи получать.
Мы действительно получили ключи от трехместного номера. Был ли это отель или общежитие я не понял, но скорее всего это было именно онослишком просто тут все было.
Кое-как побросав вещи, мы захотели хлебнуть кипевшего вокруг нас праздника.
Ну, что? спросил Сергей. Пошли радоваться жизни?
Голос его звучал весьма плотоядно, но мы не успели согласиться. В дверях появился человек и с начальственными интонациями сказал:
Через десять минут общий сбор в фойе.
Мы, избалованные Будущим и чувствовавшие себя туристами, а не членами делегации, посланниками могучей страны, поморщились, но все оказалось не так уж скверно. Нас собрали и отвели на ужин, что было очень кстати. Получив полицию сосисок с тушеной капустой, мы порадовались, что в Германии ничего не изменилось.
Германия осталась Германией. подтвердил Никита, которой в прошлой жизни покатался по Европе. Пиво и сосискиэто у них национальное
Ну уж нет, возразил Сергей. Если б ты Германия осталась Германией, то нам к этим сосискам поставили бы по кружке пива. И с принесла бы её нам пышная блондинка с грудью третьего размера.
Похоже все мы представили девушку из рекламы пива и вздохнули. Но даже не смотря на отсутствие девушки будущее было прекрасным
Мы не успели вспомнить вкус пива, как перед нами, словно по волшебству появился поднос с несколькими бутылками. Я поднял голову. Рядом со столиком стоял улыбающийся барабанщик «Пудиса».
Клаус! Привет!
Девушка рядом с ней перевела его слова на немецкий, но они так понял, что все ему рады.
Как добрались?
Спасибо, хорошо Как вы нас нашли?
Он пожал плечами.
Мы вас не искали. Мы вас ждали. Мы, как и вы, участники культурной программы Фестиваля, ну и поинтересовались где вас разместят. И вот мы тут
Мы смотрели друг на друга и улыбались. Понятно было, что не просто так пришел. Значит что-то будет интересное.
А все остальные ваши ребята?
За этим и пришел.
Он посмотрел на часы и скомандовал.
Допивайте пиво и пошли со мной. Мы сейчас тут недалеко, на Александрплатц. Играем для гостей Фестиваля.
До площади, которую немцы любовно называли просто «Алекс» мы и впрямь добрались быстро. Айн-цвай и мы там! Протолкавшись сквозь гостей Фестиваля, подошли к сцене и взобрались на неё. Клаус пошел вперед, а мы воспитанно остановились позади. Люди играют, так чего им мешать? Там стоял аппарат, и ребята готовились к выступлению.
Перед ними, перед сценой, плескалось море молодежи. В воздухе висел разноязыкий гул голосов. Где-то звучала гитара и под её аккомпанемент пели песню, а с другого края доносился пасторальный звук пастушеской свирели. Клаус трогал меня за плечо и сказал одно слово:
Слушайте
Что?
Он только усмехнулся и пошел вперед. Через минуту мы увидели, как наши знакомые немцы, разобрав инструменты, вышли к микрофонам. Гитарист что-то сказал. Народ внизу зашумел одобрительно.
И чем они нам удивят? сказал я. Неужели и они «Катюшу» исполнят?
Они и впрямь удивили
По первым аккордам я не понял, что звучит, но когда они рванули от самой своей широкой сумрачной немецкой души
Слов мы, разумеется, не разобрали, но нам и мелодии хватило. Они пели «Я свободен». На немецком. Языка мы не понимали, но песня летела. Да и звучала, пожалуй, не хуже, чем на русском. Все-таки правильная аранжировкавеликая сила Они услышали только мелодию, но сумели сделать глубже, трагичнее. Профессионалы
Люди вокруг нас стихли, принимая новую песню, вслушиваясь в слова, а голоса накалом эмоций рвали воздух над площадью.
Когда песня кончилась, народ на площади взревел. Сергей, стряхивая очарование песни, сказал:
Надо будет попросить, чтоб перевезли Любопытно, что у них с текстом получилось?
Они что запомнили её? спросил Никита. Ты же всего раз её сыграл?
Пока песня звучала я думал о том же и, кажется, нашел ответ.
Наверное была включена запись, сказал я. Надеюсь, что они не присвоят нашу песню.
Кто-то их гитаристов сказал несколько слов, и толпа на площади одобрительно взревела, девушка-переводчик сказала.
Ребята просит поднять вас всех на сцену. Зрители хотят видеть авторов этой песни.
Мы вышли вперед и встали рядом с музыкантами. Внизу, под нашими ногами ширился шум, вспыхивали огоньки сигарет.
Вудсток сказал Никита.
Клаус услышал и хмыкнул.
Jam? предложил он. И тут же поправился, показывая возросшее знание русского языка. Сбацаем?
Мы переглянулись. А почему бы и нет? Это ведь и есть дружба народов. Мир-дружба-жвачка. Мы делимся со всем миром песнями и радостью, что даёт людям хорошая музыка. Разве не для этого мы сюда приехали? Разве не за этим нас туда послали? Как совсем недавно говорил наш Секретарь«Показать лучшие образцы советской молодежной музыки» Вот они и есть! Сейчас и покажем.
Ну что? Попробуем? спросил я. Настроение было подходящим. Вокруг плескалась море искренней радости и дружелюбия. Молодые люди улыбались, одобрительно хлопали в ладоши. С кивнул и жестом попросил гитару.
Про Ленина? предложил Сергей, поворачиваясь, чтоб пойти сесть за барабаны. Или думаете, рано
Рано, сказал Никита. Там слова нужно будет Тяжельникову показать.
Ты оригинальные слова помнишь?
Помню.
А какие там могут быть вопросы? удивился я. Проблем не должно быть.
Нет. Все равно не стоит. Давайте что-нибудь из старенького
Тогда давайте «Элис»
В смысле «Машу»?
Да
И мы дали «Машу» Мы пели, разумеется, на языке «родных осин», но после второго куплета позади нас собрались пудисовцы и показали, что хотят присоединиться. Мы освободили места около микрофонов, продолжая играть, а те продолжали песню на языке сосисок, тушеной капусты и хорошего пива. Только теперь речь шла о Гретхен. Как раз, как и в том варианте, что мы пели в посольстве ГДР.
Половина зрителей понимала, о чем речь, а те, кто не владел ни русским, ни немецким просто радовались ритмичной музыке
Мы сыграли еще парочку песен и вернули инструменты хозяевам. Пора было обживать номер, который станет нашим домом почти две недели
Темнота не остановила веселья и Берлин веселился. По улицам бродила молодежь, группируясь около кафешек под разноцветными полотняными зонтиками. Издалека, с площади, долетали звуки танцевальной музыкимолодёжь во все времена остается молодежью. В этот вечер прогрессивная молодежь планеты веселилась. Политические мероприятия, начинались после открытия Фестиваля, а оно должно будет произойти только завтра.
В номере Никита сразу уселся к столу и достал блокнот. Понятно для чего. Поручение ЦК Комсомола требовало исполнения.
Ты там давай без ошибок, сказал Сергей. А то из институтов повыгоняют
Никита только плечом дергалмол не мешайте, раз не помогаете и на секунду задержавшись начал записывать слова новой нашей песни. Много времени это не заняло. Он передал лист мне. Текст был, как я помнил максимально близок к оригиналу, только в нескольких местах виднелись пустые места. Я вопросительно поднял глаза на него.
Что-то вспомнишь? сказал Никита. Если не вспомнишь, то придется что-то придумывать.
Взяв у него ручку вписал два слова и передал листочек Сергею. Тот посмотрел, пожал плечами, вернул листок на стол.