Знаешь что, Гарри,сказал Сириус, кладя руку на плечо крестнику.Именно из-за такого я и сбежал из семьи, но есть и ещё кое-что, о чём тебе было бы неплохо знать. Когда-то, семь лет назад, самый главный сторонник превосходства чистокровных пришел в один дом, в Годриковой впадине. Он убил твоих родителей и сам погиб, оставив тебе этот шрам на лбу. Ты понимаешь, о чём я говорю?
Да, дядя Сири, понимаю,тихо ответил Гарри, побледнев.
Ты пугаешь его, дорогой,донесся голос от двери.
Я не хотел, простоСириус умолк и развел руками, потом сменил тему:Ты как?
Помогала Петунии с цветами, потом поясница заболела, и она позвала на помощь Дадли,улыбнулась Рэй,а я услышала твой голос и решила проверить, как дела, а ты тут Гарри пугаешь!
Если кто его и пугает, то портрет Вальбурги,резковато огрызнулся Сириус.Надо всё же от него избавиться!
Что она тебе сказала, Гарри?тут же переключилась Рэй.
Ладно, поболтайте пока. Гарри, присматривай за тётей Рэй, а мне надо навестить Дамблдора по одному очень важному вопросу,решительно сказал Сириус, засовывая медальон и дневник в мантию.
А мне можно с тобой?!подпрыгнул Гарри.Я тоже хочу увидеть Дамблдора!
Успеешь ещё насмотреться на него, пока будешь учиться в Хогвартсе,рассмеялся Сириус, подмигнул Гарри и быстро покинул кабинет.
«Камином в Хогсмид, а оттуда пешком в Хогвартс,решил Сириус,как раз будет время настроиться на нужный лад». Ибо разговор обещал быть серьёзным.
Глава 9. Воспитание Вейл
17 марта 1989 года, Карелия. СССР
Ольга вздохнула, взяла листы протокола и сунула их в толстую картонную папку, на которой уже еле сходились завязки. Взгляд ухватил строчки, ставшие привычными за эти месяцы сопровождения Гилдероя: «нарушение общественного порядка, гипноз граждан, пропаганда, непристойное поведение в общественных местах».
Спасибо, товарищ сержант, дальше мы сами разберемся,устало-вымученно улыбнулась она.
И это Гилдерой ещё не пробовал здесь искать клады, древних жаб, не прыгал с крыши на крышу, не пытался найти стрип-бар и не совершал прочих «подвигов». Для кого-то это может и были невероятные приключения, но Ольга ощущала лишь сильнейшую усталость. Она уже связывалась недавно с Шефом и жалобно (аж самой потом стыдно было) вопрошала, доколе? Неужели Гилдерой и его «методы», в основном сводящиеся к выпивке и женщинам, стоят всех этих хлопот?
И чего ему в «Артеке» не сиделось?с досадой пробормотала она. И тут же поморщилась от всплывшего в памяти ответа.
В начале марта «иностранный турист и писатель» Гилдерой Локхарт побывал в Крыму, и Ольге пришлось, сопровождая его, изображать воспитательницу для трёх десятков пионерок. В её случае это означало, что к одной великовозрастной ляльке прибавилось двадцать восемь соплюх, переживающих самый пик гормонального созревания. Те три недели отложились в Ольгиной памяти, как непрерывная череда ярких красок, громких воплей и музыки, тщетных попыток уследить за разбегающимися девчонками и навести среди них хоть какое-то подобие дисциплины. Гилдерой же, со своим отрядом мальчишек справлялся на удивление легко, словно всю жизнь только тем и занимался, что работал с детьми.
Также Ольга с облегчением отметила, что никаких поползновений в сторону несовершеннолетних девушек Локхарт не делает, уделяя вместо этого повышенное внимание чуть ли не всему женскому персоналу лагеря. Каждая вечерняя планёрка начиналась с того, что директор лагеря, Валентина Егоровна, честила Локхарта за непристойное поведение и заигрывания со студентками, приехавшими на педагогическую практику. Большая часть её недовольства традиционно доставалась ОльгеГилдерой виртуозно притворялся валенком, не понимающим русского языка. Тем сильнее Ольга была ошарашена, когда директриса, три недели спустя, вызвала их с Локхартом к себе и два часа уламывала остаться работать на постоянной основе: «У вас замечательно получается работать с детьми, да ещё попутно вести кружок английского языка, секции акробатики и рукопашного боя Где я ещё найду такого специалиста?»
В тот момент Ольге как наяву представилась колонна пионеров с жабами на плечах. Дети шли строем и скандировали: «Сись-ки! Сись-ки!» Кратко соврав Гилдерою, что их благодарят за работу и просят поскорее удалиться, она буквально за шкирку вытащила англичанина в Симферополь и запихала в самолёт до Петрозаводска, наивно рассчитывая, что среди малолюдных сопок и живописных озёр сможет хоть немного отдохнуть. Напрасно
Ольга, повинуясь импульсу, встала и пошла в соседний номер.
Вот!с этими словами она бросила толстую папку прямо перед Гилдероем.
Ты тоже взялась за книгу?радостно спросил Локхарт, отрываясь от писанины.
Нет! Это всё твои художества!огрызнулась Ольга.
Неплохо погулял,хмыкнул Гилдерой, оценивая толщину папки.
Неплохо! Зато мне плохо!
Эй, надо было сразу сказать, что тебе такое не нравится,немного встревоженно ответил Локхарт.
И что? Ты прекратил бы?
Ну да,не моргнув, ответил он,я ж не зверь какой и вполне понимаю слова!
Ольга ещё раз вздохнуламало того, что он понимал слова, так еще и русский подучил немного за эти месяцы, и это только добавило хлопот с женщинами, которые были не в силах устоять перед «очаровательным акцентом». При этом сам Локхарт и не думал прекращать отношений с Ольгой, которую всё происходящее изрядно раздражало. И тут нате«вполне понимаю слова»!
Тогда с этой же минуты,медленно произнесла она,прекращаешь все свои выходки, не пристаешь к женщинам, не ищешь дальних родственников своей жабы, не вводишь в заблуждение людей и не спишь со мной!
Э-э-э а я думал, тебе нравится!озадаченно почесал в затылке Гилдерой.
Никакого раскаяния на его лице не отражалось, и это дополнительно разозлило Ольгу. Вот нужен был Гилдерой Шефу, так пусть Шеф бы и таскался с ним, включая все сопутствующие действия!
Ладно-ладно, я всё понял,вскинул руки Локхарт.Тебе же поручили за мной присматривать здесь? Значит, я быстренько покину СССР и проблема будет решена! Тут как раз Финляндия неподалёку, раз, и я на той стороне!
Вот так просто?
Локхарт лишь пожал плечами:
Полюбуюсь на дикие природы Скандинавии, потом, наверное, навещу Сириуса... ах да, вы же не знакомы.
Ольга лишь фыркнулас Сириусом Блэком она была знакома, правда, заочно и наполовину со слов Гилдероя, который любил рассказывать о своих приключениях.
Но это никогда не поздно исправить!жизнерадостно заявил Гилдерой.Всё, всё, понял! Не надо меня прожигать взглядом, уже исчезаю!
После чего и вправду исчез с хлопком. Не забыв подхватить одной рукой жабу, а другойрукопись со стола.
Показушник,прошипела сквозь зубы Ольга.
Посмотрела на толстую папку на столе, поняла, что ей сейчас придется объясняться с Шефом, и всё равно облегченно вздохнула. Правда, тут же разозлиласьвидите ли, достаточно было сказать!и от души пожелала Гилдерою вслед:
Чтоб ты так же пытался от женщины правды добиться!
А, Агнес,в зал выглянул владелец трактира и лавки «украшений», Гуннар Михельсон.Чего тебе?
Ну, как обычно,девушка провела рукой вдоль тела.
Гуннар сразу выполз в зал, и Гудрун, вздохнув, ретировалась обратно за стойку. Агнес тем временем выкладывала на стол украшения и безделушки, вытаскивая их из-под мантии, и Бьярни неодобрительно покачал головой. Ну да, каждый крутится как может, скупает Гуннар такие штучки, продает куда-то за море, но у Агнес-то откуда столько? Даже с учетом всех её поклонников... явно ворованное! Бьярни уже собирался подойти и разобраться, да отволочь мерзавку на тинг, коли придётся, когда с улицы донёсся новый шум:
Агнес!раздался молодой голос.Смотри, что я тебе принёс! Выходи, Агнес!
Та даже не подумала отрываться от торга за украшения и несколько секунд спустя с улицы раздался зычный рёв, который его обладатель обычно именовал поэзией:
И нет прекрасней твоей красоты, для меня есть теперь только ты, о, несравненная Агнес, с тобой я...
Бум! Поэзия прекратилась и теперь доносились звуки глухих ударов, словно на улице кто-то дрался. Бьярни нахмурилсяобщина Ахарахахен, где с незапамятных времен вместе мирно жили магглы, маги и различные волшебные существа, была мирным местом, и шум, как правило, означал проблемы. А где проблемы, туда зовут его, Бьярни Олафсона. Ибо он крепок разумом и телом, знает старые обычаи и никогда не лезет за словом в карман. И старается по мере сил вразумлять неразумную молодёжь.
Он провёл указательным пальцем по прожилкам на лакированном дереве стойки, но успокоиться это не помогло.
Мастер Олафсон!заглянул в трактир Рагнар Волосатые Ляжки, сын кузнеца Гюнтера, любителя древних легенд.Там опять драка из-за вейл!
Бьярни пробормотал ругательство, отгоняющее злых духов, и отставил кружку. Ничего не поделаешь, бесплатное пиво, добротный дом, уважение жителей и внимание вдовушек просто так не достаются. Мысленно пообещав всё припомнить этой сучке Агнес, которая продолжала азартно торговаться с Михельсоном, Бьярни вышел на крыльцо. Там он неспешно поправил шапку, попутно выигрывая время и окидывая взглядом разыгравшуюся сцену.
Верни моё, пища воронов, или я скормлю твоё сердце рыбам!рычал Рёнгвальд Фриддлейвсон.
На нем и сейчас были «доспехи настоящего викинга», в которых двадцатипятилетний Рёнгвальд обычно подрабатывал, позируя для туристов и изрекая что-нибудь воинственное и состоящее из кёнигов, вроде «пищи воронов». Но туристов поблизости не наблюдалось, за исключением блондинки, стоявшей поодаль со скучающим видом, и то, видно было, что приехала она по делу, а не ради глазения на красоты Исландии и её магических заповедников.
Какое же оно твоё?!пытался вырваться из железной хватки Рёнгвальда Орм Эйриксон.
Орм был молод, только отметил восемнадцатилетие, и в силу этого вдвойне упрям и неуступчив. Особенно, когда речь шла об объекте его воздыханий и стихотворных излияний, то есть старшей из сестер Моро, Агнес. Бьярни мысленно вздохнул. С давних времен маги и магглы жили в Исландии вперемешку, не слишком заморачиваясь Статутом, благо Министерства Магии в стране не было и некому было гонять команды Обливиаторов за нарушителями. Поэтому Исландия притягивала к себе волшебных существ, включая и вейл, среди которых создающими наибольшее количество проблем и головной боли для Бьярни были сестры Моро.
Хочешь сказать, твоё?крикнул Рёнгвальд, протягивая что-то левой рукой.
Правой он продолжал удерживать Орма едва ли не в воздухе. Можно было бы заподозрить в этом магию, но нет, Фриддлейвсон просто был физически крепким магом.
Моё!
Да тут же Древние Руны! С каких это пор сиды дарят что-то магглам?!
Это было уже чересчур, и Бьярни понял, что пора вмешаться. С незапамятных времен местные жители оставляли дары «народу из-под холмов», те в ответ оставляли какие-то свои безделушки, украшенные, как правило, Древними Рунами. Кто оставляет дарысиды никогда не смотрели, поэтому Рёнгвальд фактически нагло врал в лицо Орму, явно ожидая, что тот не выдержит и вызовет его «в круг». Чтобы всё было справедливо, с незапамятных времен маги и магглы сражались в круге голыми руками, и значит, у Рёнгвальда были все шансы на победу. Собственно, он и сейчас победил голыми рукамина лице Орма расплывался синяк, да и удерживал его Фриддлейвсон без всякой магии. Как победивший в круге Рёнгвальд спокойно мог забрать украшение себе и подарить... всё той же одной из сестер Моро, только не старшей.
Так они отметили мой талант поэта!
Ха-ха-ха-ха!гулко захохотал Рёнгвальд.
А ну пусти его, ты, здоровенный лось!донёсся возмущённый возглас.
Бьярни, уже сделавший шаг вперед, остановился. Младшая из сестер Моро, Люцина, стояла неподалеку от Орма и Рёнгвальда, уперев руки в боки и немного напоминая валькирию. Без брони и оружия, и тощую, но всё равно красивую.
О да, я здоров!тут же выпятил грудь вперед Рёнгвальд.Видишь? Муж должен быть здоров и крепок везде, особенно в районе головы!
Поэзиядар богов!огрызнулся Орм.
Он раскраснелся и тяжело дышал, но даже и не думал просить пощады, наоборот, не оставлял попыток забрать украшение.
И у меня есть пять коров!простодушно продолжал Рёнгвальд.
Предлагаешь мне стать шестой?тут же огрызнулась Люцина.
Бьярни усмехнулся в усы. Рёнгвальд, явно не ожидавший такого, разжал руку, и Орм шлепнулся оземь, успев в полёте выхватить украшение.
А... э... всё не так!выпалил Фриддлейвсон.
Он явно хотел предложить Люцине выйти за него, но после слов о шестой корове у добродушного и нескорого на язык Рёнгвальда просто не находилось для того слов.
Ну раз не так, то и топай давай!отрезала Люцина.
Община маленькая, мы ещё встретимся,пообещал Рёнгвальд и потопал прочь.
Прежде чем повернуть за угол, он обернулся и сплюнул презрительно. На юношеском, безусом ещё лице Орма явственно отразилась досада.
Фу ты, ну ты,фыркнула Люцина вслед Рёнгвальду,ко мне сватается, а сам на Агнешку пялится, как кот на сметану!
Тут Орм неожиданно просиял, нащупал в траве спасённое украшение и помчался в сторону трактира, едва не стоптав Бьярни. Следом поспешила Люцина, вот она раскланялась по всем правилам, да только Олафсону от того легче не стало: йотуновы вейлы! Насколько спокойнее было без них!
Добрый день, уважаемый...подошла к нему блондинка не-совсем-туристка. По-исландски она говорила вполне сносно, но акцент прослеживался.
Добрый день, красавица, меня зовут Бьярни Олафсон,представился он по-английски. Женщина улыбнулась. Похоже, намётанный глаз не подвёл Бьярниприезжая действительно была англичанкой.
Из трактира доносились приглушённые стенами восторженные возгласы Орма, и Бьярни понял, что юный поэт снова начал читать своё творение.
Очень приятно, яНарцисса Малфой,ответила блондинка.Я ищу лавку достопочтенного мастера Гуннара Михельсона, мне сказали, что она должна быть где-то рядом.
Разумеется, вон там,указал посохом Бьярни и усмехнулся добродушно в усы.Не торопитесь, Гуннар здесь, в трактире, он предпочитает вести дела в приятной обстановке.
Владелец трактира не возражает?
А он и есть владелец,пожал плечами Бьярни, входя в «Эйяфьятлайокудль» вслед за Нарциссой.
Диспозиция переменилась, Гуннар прихлёбывал пиво, задумчиво отщипывая кусочки от огромного круга сыра, принесенного Гудрун. Агнес стояла со странным выражением лица, перед ней на одном колене стоял Орм, только что закончивший читать стихи и вручавший злополучное украшение, которое хотел забрать Рёнгвальд.
Моя принцесса, нам судьбою суждено, в страну любви сегодня прорубить окно!вещал Орм.Вперёд же, нас прогулка под луною ждет и к счастию она нас приведет!
Хм-хм,задумчиво промычала Агнес, любуясь украшением.
О, ты согласна, это «да» и если опоздаешьне беда!прокричал Орм, выбегая из трактира.
Бьярни с неудовольствием подумал, что вот так его однажды затопчут, и благоразумно сделал ещё шаг в сторону. Мимо пронеслась Люцина. Младшая Моро толкнула Нарциссу плечом, кажется, даже не заметив этого, и выскочила за дверь, бормоча под нос что-то вроде «ты будешь моим», или еще какую благоглупость, свойственную молодым влюблённым.