Местная агротехника явно скучала по плугу. Только вот тягла для вспашки я как-то не встречал. Лошадей нет, ослики вряд ли потянут. Быки? Кажется, Ясон на них пахал в благословенных землях Колхиды. Но это было значительно позднее, уже когда воины носили доспехи, которых нынче нигде не видно. С другой стороны, коров я здесь видел. А коровий самец и есть бык. Только припоминается, что в ту пору, когда они таскали возы и плуги, назывались волами и смолоду были лишены хлопот об обзаведении потомством.
Ну да не мне преобразовывать этот мир. Конечно, живут мои современники скудно, можно сказатьаскетично. Но так уж получилось, что цивилизация пока только зарождается. А потом, когда встанет на ноги и накопит богатствначнутся войны за создание империй или просто ради грабежа. Когда появится, что пограбить. К счастью, здесь это произойдёт уже не при моей жизни.
Наконец, посевную завершили, и великие свершения перестали тревожить общинников. Чем же они занялись? Не поверитестроительством лодок. Это отнюдь не трудовой энтузиазм, а простейшая материальная заинтересованность: на выручку от продажи лодки староста приобрёл не только мотыги, но и немало других вещей. Хорошие ткани для одежд первыми бросаются в глаза. В рационе стало больше растительного масла. Даже сливочное появляется иногда, хотя коров наша община не держит. Да много разного, что сразу и не вспомнишь. Опять же, после сева остался неизрасходованный ячмень, который пошёл на пиво.
И по моей просьбе староста купил несколько толстых жердей. Появилась у меня мысль про то, как уберечь лодку от опрокидыванияприкрепить к ней ещё одну лодку, чтобы образовался катамаран.
* * *
Из заложенных четырёх лодок мы сконцентрировали усилия на двухтак получалось по количеству доступных на данный момент кож. И две лодки, похожие друг на друга, словно близнецы, мы и спустили на воду в момент наивысшего уровня воды в реке. Наш канал наполнился до краёв, а канавы пропустили влагу на возделанные поля, превратив их в мелкие лужи.
Лодки мы связали в катамаран и оснастили его мачтой, на которую приладили треугольный парус. Паруса здесь делали из льняной тканиэто оказалось безумно дорого, но старостачеловек вменяемый, а средства в общине водились. Покряхтел наш старшой, но раскошелился. Платили зерном.
Сам я раньше парусниками не управлял, но о принципах лавирования представление имел. К тому же, судно с двойным корпусом уже не слишком склонно к опрокидыванию. Осталось наработать навыки управления им, чем мы с Хапом и занимались несколько дней.
Не великие яхтсмены, конечно: идти против ветра при обычной ширине реки, наверное, не смогли бынет опыта в лавировании. Зато были способны везти четыре тонны груза, управляясь с судном вдвоём. И идти навстречу течению не медленней, чем на прошлогодней "корзине", тоже вполне бы смогли.
Многих мы покатали на нашей "каракатице"понравилось всем. А потом в городе и его окрестностях стали происходить волнения, вести о которых стали разноситься в виде слухов. Наш катамаран привлёк внимание многих. Про храмовых служителей Урука упомяну в первую очередь. Но не стоит забывать и о приезжих купцах, которые тоже пожелали его купить. Нашего старосту буквально засыпали самыми выгодными предложениями.
К моему удовольствию, он отвечать не торопился, давая нам с Хапом время для решения проблемы бокового сноса при хождении под парусом: ни киля, ни шверта, ни шверцев в конструкции заложено не было. Полностью загруженное судно было достаточно устойчиво на курсе, но пустое заметно "всплывало" и при боковом направлении ветра сильно дрейфовалоего сносило в сторону.
Конструктивно понятно, что нужна вертикальная продольная плоскость, опущенная в воду, но ничего подобного не было предусмотрено. А переделывать сейчас уже поздно: слишком много в созданном объёмном каркасе мест, которые держатся только благодаря чёткой подгонке и скрупулёзно выполненным скреплениям. Ведь здесь использован принцип диагональных связей, столь заметный в конструкции Шаболовской башни, изображение которой демонстрировалось на заставке телепрограмм до возведения Останкинской.
Состыковывая палки, я постоянно имел в виду, что плавать "это" будет по спокойному Евфрату, где нет волн, на которых лодка может запросто переломится. Составные продольные элементы набора с самого начала являлись её слабыми местами.
* * *
При спорах, которые велись в городе, я не присутствовал. Знаю только их итог: катамаран с командой из меня и Хапа наш староста сдал в наём храму на одну поездку по реке Каран, которая впадает в море неподалеку от устья Тигра. Течёт она с каких-то гор, где добывают всё ту же медную руду. Это далеко. Но ближе, чем до верховий Евфрата, до которых мы прошлым летом так и не добрались, сменив транспорт на ослов и сильно отклонившись от реки к востоку. И в этот раз с нами пойдёт тамкар Шаят, а не Сит.
Мы с "братом" обстоятельно собрались в дорогу, запасшись овчинными безрукавками, шестами-дубинками, горшком-кострищем для камбуза и мешочком серебряных обрубков. Посуда, ложки, тряпицы, мешочки сушёных трав. На обеих лодках в узких окончаниях, укрытых кожаной "палубой", имеются укромные пространства, где поместилась походная утварь вместе с воском и битумом. Наученные опытом прошлогоднего плавания, мы неплохо ориентировались в том, что непременно понадобится в длинной дороге.
Подогнали судно под погрузку к самому городуздесь настоящий деревянный причал. Приняли из храмовых закромов мешки с зерном, разместив их на приподнятой над днищем деревянной решётке-трапе. Тамкара усадили в левый корпус ближе к носу и двинулись потихоньку вниз по течению в сторону Персидского залива.
Ветер дул встречный, но течение оставалось достаточно быстрымещё не закончился паводок. Парус, а он у нас треугольный, спустили. Хап подгребал веслом, опущенным в промежуток между корпусами, а я подруливалпрямо натуральная идиллия. Справа показались устья каналов, ведущих к городу Ур. Здесь своя власть, но те же обычаимы просто соседи. Вспомнилось, что подобные поселения вместе с окружающими территориями историки называли словом "Ном", из которого впоследствии возник термин "Автономия".
Наш пассажир изредка пробует на вкус воду и внимательно поглядывает налево. Поднявшаяся вода изменила вид, отодвинув береговую линию. Где-то неподалеку начинается Персидский залив, в этой части покрытый нанесёнными рекой островами. Протоками между ними мы и собираемся пройти к устью Карана. Но пока здесь всё ещё Евфрат, по которому наше судно продолжает уверенно двигаться. Или уже Тигрникаких указателей нигде нет. Кругом только камыши и протоки.
Движение стало замедляться и вскоре стало понятно: судно несёт обратно. Это из залива пришел прилив. Вернее, докатился до этих мест и обратил течение вспять. Вода за бортом, тем не менее, осталась пресной. Мысленно прикинув пройденные расстояния, я сообразил, что колебание уровня воды в реке здесь, поблизости от устья, зависит не только от того, что пришло с верховий, но и от "подпора" снизу, меняющегося с приливами и отливами в заливе. С точки зрения орошения земель это явление даёт некоторые дополнительные возможности для снабжения водой полей в самых низовьях Евфрата. Хотя, здесь не менее актуально осушение. В столь капризной среде воду иногда нужно выпускать. Или не впускать, чтобы не затопить поля. А в другие моментыподавать к посевам. Похоже, местные жители как-то управляют водными ресурсами, то открывая путь потокам, заполняющим каналы и канавы, то перекрывая их. Признаться, этим моментам я до сих пор не уделял внимания. Хотя всех наук никогда не освоишь. Как говорится: "век живи, век учисьвсё равно дураком помрёшь". А мир вокруг по-прежнему таит множество загадок, о многих из которых я даже не подозреваю.
Глава 7. Подарочек
Мелкие фарватеры, низменные острова, тростник в неограниченных количествахвот и всё, что можно рассказать о нижнем течении Евфрата. Или уже Тигра? А, может быть, даже Карана? Мы петляли по протокам между затопленными зарослями, придерживаясь восточного направления до тех пор, пока не оказались на просторном месте. Шаят присмотрелся к береговым ориентирам и сказал, что мы попали туда, куда хотели. В Каран.
Ветер дул с юго-востока и прекрасно гнал лодку на северо-восток. То есть против течения. Довольно сильного или благодаря продолжающемуся половодью, или из-за того, что сама эта река довольно быстрая. По моим прикидкам мы делали от трёх до четырёх километров в час относительно суши, не прикладывая никаких усилий. Памятуя о том, как прошлым летом прижимался к берегу Сит, я тоже стал держаться поближе к стене камыша слева по курсупобежали резвее.
Наш с Хапом спутник и глава экспедиции активно осваивал управление судном. Он уже сообразил, что остановки судовым регламентом не предусмотрены, потому что здесь, в зоне сухого климата, ночи почти всегда ясные, а звёзды дают достаточно света, чтобы идти по широкой реке, не налетая на берега. А уж при луне вообще никаких затрудненийотлично всё видно. Кашу мы варим на ходу, воду кипятим тоже. Так что в три смены при круглосуточном движении каждый день оставляем за кормой от семидесяти до ста километров.
Когда стихает ветер, садимся на вёсла. Сил двоих гребцов достаточно, чтобы разогнать кораблик примерно до той же скорости. Опять же, грести веслом, вставленным в уключину, сидя спиной вперёд намного удобней, чем орудуя им, словно лопатой.
На память невольно приходят лодки для академической гребли, разгонявшиеся до космических по этим временам скоростей, и венецианские гондолы, в которых один человек и приводил судно в движение, и управлял им. Только неизменная "заноза" никак не уходит из головыпродольные элементы набора, сделанные составными. Заложенная в конструкцию слабость продолжает меня тревожить.
Тамкар углядел на левом берегу приметную группу деревьев, и мы приняли вправо. Обогнули мель и вошли в протоку, огибая остров. Каран равнинная река со спокойным течением, в настоящий момент несколько более быстрым из-за всё того же половодья. В протоке русло стало ужездесь на вёслах не выгрестився надежда на парус. А парусу, как известно, требуется ветер, которого несколько раз приходилось ждать.
Жители в прибрежных деревушках говорили на знакомом нам шумерском и занимались выращиванием хлеба, так что наш основной товар их совершенно не интересовал.
Уровень воды в реке постепенно понизился, берега разошлись, течение ослабело, и мы двинулись дальше, всё чаще переходя на вёсла. Населённые места остались позадивокруг расстилалась степь. Только у воды росли деревья и кустарник, а дальше только трава. Сейчас после скупых зимних дождей она выглядит бодрой и свежей, что радует овец, которых пасут люди, не говорящие на нашем языке. С ними общается Шаят, договариваясь о закупке шкур на обратном пути.
Как и следовало ожидать, торговый посланник храма знаком с языками жителей мест, в которых бывает. Мы с Хапом тоже стараемся освоить местную речь. Даже записи ведёмуж "брат"-то мой грамоту осилил. Пишем на куске выделанной кожи, составляя словарик. Я некоторое время пытался изобрести чернила, но то, что получилось, больше напоминает тушь. Фактически, это сажа, взболтанная в крепком бульоне. И она портится буквально за несколько днейпротухает. Но никто не мешает сделать новую, тем более, что мясо у нас на столе появляется регулярно, а дров по берегам достаточно: здесь сплошные перелески, зримо отсекающие русло от окружающей реку степи. Там мы набираем хворост. Это уже не столь надоевший мне тростник, который нужно постоянно подбрасывать в огонь из-за того, что он быстро сгорает.
День за днём мы продвигались вверх по реке, всё чаще переходя на вёслапо узкому руслу не особо-то полавируешь, а ветры частенько бывали не попутными. Река то становилась узкой, то разливалась просторными мелководными плёсами. Но не слишком петляла, а в обычную меру, надёжно удваивая пройденное расстояние. Поселений на берегах её не встречалось совсем: только разборные жилища скотоводовшатры или палаткивидели изредка. Как раз рядом с ними и останавливались, чтобы купить баранины или козлятины.
И вот в одном таком временном таборе увидели, как вдоль кромки прибрежного леса, но не у воды, а с противоположной стороны бежит девушка, одетая в узкие джинсы. Убегает от троих мужчин из здешних, наряженных в одежды из шкур. Хорошо бежит, быстро. Но преследуют её далеко не калеки, а пастухиребята, лёгкие на ногу в силу своей профессии. И выходит у них где-то ничья.
Но к этому добавляется то, что палаток беглянка до сего момента не виделапо выражению лица понятно. Увидела нас, испугалась и нырнула в заросли. Пастухи явно собирались следом за ней, но их остановила женщина, с которой мы в этот момент обсуждали достоинства бараньей ноги, которую покупали. То есть нога, как нога, но не поторговавшись здешние просто не способны разойтись. Думаю, это явление связано с дефицитом общения.
Так вот, наша собеседница приказала парням вернуться к стаду, а я это понялнедаром мы с Хапом изводили старшого вопросами насчёт слов тутошнего языка. Шаят незнакомку не виделстоял к ней спиной. А когда повернулся, та уже скрылась среди кустарника.
Мясо мы купили и двинулись к лодке, но я отстал, чтобы набрать дров. Хотя, интересовало меня не топливо, а дама в джинсах. И кроссовках. Вернее, машина времени, на которой она сюда прибыла, потому что очень хочется оказаться в своей эпохе, а не в древнем мире у истоков цивилизации.
Палатка стояла на сухом месте метрах в ста от реки и была прекрасно видна с воды через вытоптанное пространствоздесь был водопой потому что место удобное для спуска. Так что пастухам оно тоже подошло. Я же забрался туда, где густо росли деревья и кустарник. И стал, выискивая девицу, осторожно пробираться, поглядывая по сторонам. Долго я её высматривал, но нашёл почти у самой воды: она пряталась за наклонным стволом старой ивы и во все глаза пялилась на наш катамаран.
Вот из ё нэйм? спросил я для порядку на самом известном мне иностранном языке будущего.
Девица резко повернулась ко мне и нервно дёрнулась, видимо решая, в какую сторону тикать. Но разглядев невысокого, худющего подростка, передумала. И даже ответила:Тияна, похоже, насчёт английского я угадал. Правда сам я владею им весьма условно, но через пень-колоду объясниться смогу.
А ю драйвер оф тайм-мэшин? решил я не тянуть кота за хвост и сразу выяснить главное.
Тайм-мэшин? переспросила девушка и посмотрела на мои босые ноги и набедренную повязку. Подумала немного, а потом затараторила на беглом английском так, что я совсем перестал её понимать. Только сообразил, что она интересуется местом, потому что упомянула "плэйс". Ну я ей сразу выложил и место, и время. Понятно же, что она из эпохи не раньше последней четверти двадцатого векаджинсы в обтяжку, топик.
Фо фаузенд еаз бифо мерри кристмас. Энсиент Шумер. В общем, я не очень хорошо говорю по-английски. Но здесь и сейчаспримерно четыре тысячи лет до нашей эры. Времена Шумерской цивилизации. Андестенд?
Девушка вздрогнула и пробормотала:
Шумеры? Ну ничего ж меня занесло! Если ты не врёшь, конечно. Хотя, египтянин, столь хорошо говорящий по-русски и не знающий английского, да ещё в какой-то глушинонсенс. А сам-то ты кто?
Здесь меня зовут Ылш. Хорошо, что мы нашли общий язык, обрадовался я, Похоже, в какой-то степени мы соотечественники.
Хорошо-то хорошо, да ничего не понятно. Насчёт языка разобрались: никогда бы не поверила, что в древнем Шумере говорят на ломаном английском. А насчёт машины времениизвини. Её у меня нет. Я и сама-то попала сюда совершенно случайно: наткнулась на какой-то портал, который меня сюда и забросил. Странно только, что этот самый портал поджидал именно меня: стоило попытаться его обойти, как он сам бросился мне под ноги. И затянул сюда.
Всю целиком? И даже, как вижу, с одеждой. А я попал сюда лишь в виде сознания. Прямо в шкуру здешнего пацана. И уже скоро год, как тут кантуюсь.
Девица вытащила из кармана мобильник и включила его.
А я здесь пятый час уже. В степь попала. Вокруг ни души. Только трава. Долго брела сама не знаю куда. Как ноги несли, так и шла, пока не вышла к реке. Увидела заросли, а рядомцелую отару овец. И пастухи при них. Хотела дорогу спросить, подошла. А они лепечут что-то непонятное, да руки свои начинают распускать. Ну я не сдержалась, да одному-то промеж глаз и засветила. Тотхлоп на спину. Остальные озлилисьи всей толпой на меня. Ну, я ноги в рукии бегом. Насилу оторвалась. А тут вы со своим катамараном. Это же катамаран? Я правильно поняла?