Катамаран, согласился я. Ты ведь робинзонить не собираешься?
Так не на острове же. Конечно не собираюсь. У меня ведь с собой практически ничего нет. Еще и озабоченных кругомпруд пруди. Дикие все какие-то. Боюсь, мне тут одной не выжить. Может, возьмёте меня с собой? с надеждой в голосе спросила Тияна.
Ну не бросать же тебя! ухмыльнулся я, Ты же вся такая особенная и для здешних людей непривычная. Один только рост сразу привлекает внимание. Да ещё и лицом пригожая. Ничего удивительного, что пастухи к тебе так активно потянулись, что пришлось отбиваться и бежать. Однако, боюсь, что и мои спутники поступят точно так же: потрогать захотят. А что ты хочешь? Древние людипростые нравы. Но, надеюсь, братишку я от решительных действий удержу. А вот от тамкара тебе придётся отбиваться самостоятельно. Как ты там с пастухами: промеж глази тикать?
Тамкарэто ваш старший? девушка мотнула головой в сторону нашего судна.
Да. Бритый такой. Он крепкий дядька. К тому же торговый представитель храма. Но сама понимаешьу нас, как в армии: он начальник, я дурак. Прикажетпридётся отвесить тебе тумаков. Так что лишний раз не нарывайся.
М-да, действительно: какие люди, такие и нравы. Неужто втроём на слабую девушку кинетесь? Ну и ну Хотя, меня не так-то просто отмутузить, усмехнулась долговязая.
Так не голыми руками, обратил я внимание собеседницы на длинную палку в своих руках. К тому же тамкар нас немного натаскивал действовать ею в боевой обстановке. Может, и не так искусно, как учили монахов Шаолиня, но постоять за себя, за него и за товары мы способны. Так что до конфликта дело лучше не доводить.
Ну, вы вообще звери: на безоружнуюда ещё с дрынами? С кем я связалась? Дикари, да и только. И как меня угораздило провалиться в этот варварский век, где к женщине относятся хуже, чем к рабыне? Ладно. Надеюсь, до конфликта, всё же, не дойдёт. И вообще, мне бы сейчас напиться, да вымыться. А то так есть хочется, аж переночевать негде. Да и в горле саднит так, словно песка насыпали.
Я смотрю, ты за словом в карман не лезешь. Умыться можешь и здесь. Водички попитьтоже: река, чай, не купленная. Насчёт остальногоподумаем.
Насчёт умыться я и сама бы сообразила. Насчёт вымыться: судя по царящим здесь диким нравам, лучше сделать это на стоянке, да под охраной. А вот насчёт попить сырой водичкиздоровье дороже. Это ты тут в местного попал. А у них желудки лужёные. Думаю, и гвозди переварят. Не забывай, что я из двадцать первого века. Иммунитет совсем не тот. Мне только кипячёную воду можно. Иначе подхвачу тут какую-нибудь заразуи адью.
Ну что же, тогда пойдём знакомиться с командой. Чайком тебя чуток попозже угощу. А насчёт купания: как пристанем к берегу по необходимости, так и решим вопрос. Только я должен дров принести, быстро наломав сухих сучьев, которые всегда встречаются в нижних частях древесных крон, я взял их в охапку вместе с неразлучной палкой и двинулся к катамарану. Тияна пошла следом.
Разумеется, и Шаят, и Хап уставились на неё с неподдельным изумлением, однако чего-либо определённого не предпринимали. Просто пялились. Я назвал всех по именам, наскоро проведя процедуру знакомства, и, пока мои попутчики не успели совершить ничего предосудительного, подал команду отчаливать от берега. Так уж сложилось, что в экипаже за перемещение отвечал я, а Шаят предпочитал общаться с местными жителями и вести торг. Мы не одно только зерно везли. Были у нас и ткани, и немудрёные украшения. Серебром нам платили очень редко, но давали и мясо, и кожи, и шкуры. Всего помаленьку, но регулярно. Овечий сыр, финики, овощимы хорошо питались, а на камбузе чаще других трудился Хап.
Он и принялся потчевать пассажирку немудрёным угощением, а я переводил их разговоры. До меня как-то внезапно дошло, что эту Тияну приняли не иначе, как за богиню. Народ-то здесь верующий! И богов с богинями в пантеоне около полусотни. Я из них только троих выучил, да ещё про четвёртого краем уха слыхал.
Девушка держалась сначала насторожённо. Однако, от угощения отказываться не стала: основательно поела, да и заснула позади мачты в левом корпусе прямо поверх груза. Ветер сегодня нам благоприятствовал, поэтому мы не гребли, а шли, увлекаемые парусом по привычно извилистому руслу.
* * *
У богов свои причуды. Понимая это, никто не роптал, когда по требованию Тияны мы пару-тройку раз за ходовой день приставали к берегу рядом с кустиками. А что поделаешьзов естества. С ней вообще все были почтительны и предупредительны. И грамоте учили наперебой чуть не все разом: парням хотелось блеснуть перед незнакомкой знаниями. Каюсь, тоже из кожи вон лез: тело-то молодое. Гормоны вовсю шалят. Но ятёртый калач. Одними гормонами меня не проймёшь: всё же, голова на плечах присобачена не только для того, чтобы в неё есть. Так что, в ситуации разобрался и с устремлениями тела справился. Хотя, чего мне это стоило! Девчонка-токрасавица. А по местным меркам так вообщебогиня. Такую на тысячу вёрст в округе не сыщешь. Однако, мы люди культурные. Даже несмотря на дикость нравов.
Так вот, изучение шумерского языка Тияне давалось довольно легко. А мою систему значков она назвала фонетической транскрипцией. Похоже, волочёт в языках. Спросил, конечно. Оказалось, что она студентка-медичка, но знает латынь, английский, русский и сербскийнатуральный полиглот. Кстати, сербский для неё родной, но на врача училась в Одессе. Склад ума гуманитарный.
Тамкар в знак своего расположения выдал ей кусок шерстяной ткани, из которой она довольно ловко сшила себе наряд из юбки и накидки типа мушкетёрского плаща. Чувствовалось, что практика кройки и шитья, всё же, имелась. Чем шила? Так медные иголки уже существуют. Одежда в местном стиле ей реально необходима, иначе под местным жарким солнышком обгорит, бедняга, как пить дать: её топ верхнюю часть тела практически не защищаетвсё пузо на виду.
А джинсы (или как там такие "в облипочку" называютлеггинсы, что ли?) в такую жарупросто орудие пытки. Натурально прилипают к ногам, исключая вентиляцию.
Глава 8. Чёрная медь
Слава богу, девчонка в экипаж вписалась. А куда ей было деваться? Осмотрелась, успокоилась и сообразила, что повезло ей неимоверно. Не встреть она меня, была бы вынуждена остаться среди овечьих пастырей и влачить жалкое существование в качестве подстилки, играя роль ценного переходящего приза. Справиться с парочкой пастуховещё куда ни шло. Но что делать с целой их толпой? Теоретически можно, конечно, и убежать. Только куда? К таким же озабоченным пастухам из соседнего селения? Или в степь, где не сегодня-завтра можно загнуться с голодухи? Опять же, в здешних краях водятся и львы, и тигры, и ядовитые змеи. Встреча с нимилишь дело времени.
Грести ей не позволил тамкар, а вот управляться кормовым веслом обучил я. Обращению с парусом тоже. Когда ветер позволялшли, чередуясь у руля.
На берегах произрастало много самых разных деревьев, в том числе и с крепкой древесиной. Правильного научного определения породы не знаю, а местное название мне ничего не сказало. Но листья не дубовые. Вырубил отрезок ствола и принялся вырезать из него рубанок. У меня ведь имелась стальная стамеска, что вполне годилась в качестве железки, иногда именуемой рубаночным лезвием.
Сталь в моих инструментах, конечно, не самой инструментальной марки, но заточку более-менее держит. Тем не менее, трудиться над изготовлением инструмента пришлось долго. Особенно с пазом, в который эта железка вставляется. Однако, времени в моём распоряжении имелось более чем достаточно, так что рубанок получился вполне приличный. Скорее, шерхебель, потому что железка узкая, отлично приспособленная для грубой обдирки. Можно было приступать к выделке реек большой длины.
Выбирал в береговых зарослях сосенку с прямым стволом, срубал медным топориком, затаскивал на катамаран и обдирал, действуя от вершинки и придавая "изделию" прямоугольное сечение. Знаю, что теоретически заготовленному лесу нужно дать просохнуть, но это возможно только в стационарных условияхна берегу. А мы пребывали в движении. Так что готовые рейки вели за собой на буксире, связав в плот. Хоть этот довесок нас и замедлял, но его размеры росли медленно: по одной деревяшке в несколько дней. Тут и путь подошёл к концу, а у нас этих реек всего-то три штуки и набралось. Отличных реек по двадцать локтей длиной. Сечением они были примерно четыре на четыре сантиметра или чуть меньше, потому что как раз два пальца. Вряд ли удастся согнуть более "мясистые" деревяшки. А если кого-то волнует количество древесины, ушедшей в щепу и стружку, то ничего с этим поделать не могупилорам здесь нет.
Пришли мы к месту, где течение речки преграждали пороги. Не очень-то страшные, без водоворотов или торчащих вверх каменных зубцов. Русло здесь дробилось островами на протоки. Будь корпуса нашего катамарана сделаны из настоящего длинномерного леса, я бы не задумываясь перетащил его через препятствие на бечеве даже не разгружая. Но в эту эпоху подобное не принято. Только плоты, следующие от верховий могут пустить по течению, да и то без людей. Видели мы такое прохождение пару раз. Лодку же полагается переносить по сушеблаго, расстояние невелико. Но нам это и не требовалось.
Здесь нам предстояло дождаться прибытия встречного грузамеди. На неё и собирались мы поменять наше зерно. Время ожидания я заполнил всё тем жевыстругиванием реек. Благо, на берегах здесь рос лес. Многолюдства в этих краях не было, но и того запустения, что встретилось ниже по течению, тоже не наблюдалось. Не городская сутолока, но вполне заметное сельское оживлениедомики земледельцев и проходящие со своими шатрами и отарами кочевники, изгороди, ограждающие поля и огороды, оживлённое торжище, где меняют всё, что угодно на любые вещи: как привозные, так и здешней выделки. Хотелось назвать это вялотекущей ярмаркой. Мы были в этом году первыми, кто пришел с низовьев. Разумеется, катамаран привлёк к себе внимание любопытствующих, а к доставленному зерну стали прицениваться. Тамкар не спешил с продажей доставленных товаров, потому что у него уже была договорённость с теми, кто ещё не прибыл.
Обстановка вокруг наблюдалась далеко не безоблачная. Я не о погоде (она оставалась солнечной), а о скандалах между кочевниками. Да и оседлые не являли собой образцы добропорядочности: нам не раз пришлось отмахиваться палками от нападающих. Благо, что группы эти были невелики. И вообще, хоть чего-то отдалённо напоминающего организованность, здесь не наблюдалось. Никто не властвовал над этим народом, говорящем на одном языке. Мало-мальски значительных построек в окрестностях тоже не было.
Невольно пришло понимание, что история шла путём не только развития технологий, но и принципов управления. Сейчас общественное развитие не доросло даже до уровня рабовладельческого строя. Нет вооружённых мужчин, связанных дисциплиной и собранных в отряды, которые когда-нибудь превратятся в армии, а есть толпы с кинжалами и дубинами. Иногда встречаются копья или лукиэто у охотников. Доспехов нет и в помине.
Оживление, вызванное нашим прибытием, улеглось, и мы снова сконцентрировались на жердях и рейках. Теперь, на твёрдой земле, дело пошло веселее: сначала грубое обтёсывание длинной жерди медным топором, потом доводка шерхебелеми заготовка детали для каркаса лодки готова. В условиях работы на суше, а не на катамаране в движении, дело спорилось. И в голову пришла мысль сделать лодку, чтобы не тащить домой плот-довесок за кормой. Сейчас-то мы всё равно стоим на месте, потому что вынуждены ждать. А реек уже наготовлено много.
Тут к порогу с верховьев пришли лодки с медью в слитках. Эта медь была чёрной и сильно не понравилась нашему тамкару. Мы с Хапом постучали по ней камнем, поцарапали сталью, потёрли шершавой плиткой и с умным видом кивнули, выражая согласие с мнением старшего. Так полагается, потому что мыкоманда.
Но, если честно, это действительно была неправильная медь. Она не хотела коваться. Зато крошилась. Вместо вязкости демонстрировала хрупкость, а не твёрдость, характерную для бронзы. Как я понимаю, вместо меди, руду для которой мы доставляли в прошлом году, нам подсунули сплав непонятного состава, где полезного компонента оказалось сильно меньше, чем хотелось бы. А состав примесей был совершенно непонятен.
Такой металл, если на что и сгодится, так только на статуэтки или канделябры. В общем, торговец, спустившийся с невидимых отсюда гор, согласился с тем, что был неправ и предложил нам всё тот же товар за четверть цены. Мы не взяли. Пришлось нечестному негоцианту заворачивать свои лодки обратно и отправляться за "правильным" металлом, что сильно удлиняло срок нашей остановки в этом месте. Верность занятой тамкаром позиции подтвердило и то, что местные, хоть оседлые, хоть кочевники, тоже на эту медь не позарились. Да и заезжие торговцы воротили от неё нос.
Тияна, занимавшаяся пешими прогулками по окрестностям, видела, как лодочники выбросили груз за борт за поворотом реки, когда их никто не видел. Признаться, я понимаю гребцов, не пожелавших напрягаться, преодолевая встречное течение на перегруженных утлых долблёнках. Чисто из любопытства мы с девушкой поныряли в примеченном ею месте и достали со дна несколько слитков, но так и закопали их в песок. Я не металлург. Как из отбросов сделать хоть что-то мало-мальски приличное, не знаю.
Зато у нас появился запас времени на строительство лодки, потому что торговец пообещал вернуться с правильной медью примерно через месяц.
Как мы грели рейки в песке, поверх которого горел костёр, как гнули их и связывали в прочный каркас, рассказывать не буду. Конструктивно просто повторили лодку катамарана. Любую из двух, потому что они одинаковые. Это было намного проще, чем собирать то же самое из коротких отрезков, которыми мы располагали в Уруке.
И тут у Шаята начала опухать рука в самой верхней части. Не вся, а локально, словно внутри что-то воспалилось в области рядом с подмышкой. Или укусило какое-то насекомое, или другая причинакто его разберёт?
Тияна сначала очень внимательно осмотрела припухлость, затем быстренько смоталась к местным. Выпросив у них луковицу, испекла её в перевёрнутом горшке и приложила к больному месту, да ещё и тряпицей примотала. Тамкару немного полегчало. А пока он лежал с луковицей, Тияна потащила нас с "братом" в лес, где долго пробовала на вкус травинки и веточки, а потом попросила нарубить сучьев с одного из деревьев. С травинками у неё, похоже, ничего не выгорело. А вот принесённые сучья мы порубили на короткие палочки, которыми она набила маленький горшочек. Накрыв его перевёрнутым горшком побольше и обложив дровами, некоторое время "пекла" деревяшки. Значительно дольше, чем луковицу.
В маленький горшочек натекла жижа с противным резким запахом, в которую девушка подмешала бараньего жира. Вот этим составом она и намазала воспалившийся участок. Через сутки под кожей начало явственно "надуривать": под натянувшейся кожей появилось белесое пятнышко. Потом мы с Хапом держали Шаята, а Тияна оперировала. К чести тамкара доложу, что он и не вырывался. Наоборот, старался сохранять неподвижность и даже пытался разглядеть, что такое над ним проделывают.
Меж тем, моим "сапожным" ножиком недоучившаяся медичка вскрыла нарыв и, не обращая внимание на потёкший гной, залезла в рану специально оструганной щепочкой.
Некротическое тело, тяжко вздохнув, доложила она, показывая извлечённый из Шаята беловатый комок. Теперь будем молиться, чтобы организм справился с занесённой нашими стараниями инфекцией.
На силы организма она положилась не полностью, потому что затолкала в ранку прокипячённый пучок растительных волокон, а окрестности ранки смазала той же противно пахнущей жижей, отчего наш мужественный пациент заскрипел зубами.
Гной вытекал ещё около суток, но болезному явно полегчало. Потом докторша извлекла турундочку и забинтовала повреждённое место тканью, пропитанной всё той же жижей.
* * *
За нашей девой-лечительницей мы особо не присматривали. Длинную палку она из рук не выпускала и оказалась достаточно ловка в обращении с нею. А главноебыстро бегала и на неприятности не нарывалась. Тем временем, успешно приняла роды у кочевницы и выходила трёх драчунов, устроивших друг другу сотрясения мозга. Наложила качественную шину на руку парню с переломом. К счастью, несложным. Не то, чтобы совсем чудесный доктор, но активно практиковала в силу своих невеликих возможностей.
Одно время моталась по близлежащим холмам, выискивая горчицу для горчичников, затем просто замучила вопросами местных женщин, выуживая у них сведения о здешних травах. К работам над лодкой мы её не привлекали, а готовить стал тамкар, так как он есть лицо болящее. Занять-то свободное время чем-нибудь интересным надобно. Вот девка "дурью" и маялась, поставив на уши всех и вся. Местные её даже слегка побаиваться начали: а ну как вновь пристанет с какими-нибудь идиотскими вопросами. Потом же фиг отцепится!