Александр ЛогиновВЕЛИКОЕ ШЕВОШЕ
Глава 1
Аркадий Петрович зажмурился от яркой вспышки, разорвавшей мозг на маленькие частицы, и на волне этой адской боли стремительно взлетел на вершину блаженства. Не передаваемые чувства давно забытого оргазма высокими могучими волнами накатывали на него, поднимая все выше и выше. И на самом пике наслаждения, он остановился, замерев от счастья, отбросив назад вихрастую голову.
Ррррр-аааааа, победным кличем первобытного самца совершенно дикие звуки непроизвольно вырвались из его глотки.
Аркадий, продолжая крепко сжимать сильными руками чью-то мягкую плоть, склонил голову, скользнув быстрым взглядом по обнаженной спине, а затем плотоядно уставился на крепкую женскую задницу.
Яркая вспышка вновь повторилась. Он стал заваливаться на бок и падая на пол спиной на ковер, устилавший пол у подножия высокой кровати под балдахином и с высокими резными спинками. Когда Аркаша пришел в себя, он потерял дар речи от удивления. Его огромных размеров член продолжал победно возвышаться в зарослях курчавых, темно-рыжих волос. Он совсем не походил на тот маленький и коротенький отросток, который Аркаша привык видеть в зеркале, так как обильное возлияние слабоалкогольного напитка, а проще говоря, пива, совсем испортило его фигуру, украсив ее огромным далеко выпирающим животом. Собственно, Аркаша давно уже использовал свой агрегат только для оправления малой нужды. В остальном же, он довольствовался просмотром порнофильмов, и редким посещением элитного борделя, примерно раз в три-четыре месяца.
Ты кончил? хриплый голос девушки, продолжавшей стоять на коленях, заставил его неожиданно вздрогнуть.
Да! радостно завопил Аркадий, усердно кивая головой.
Тогда плати! жрица любви, пятясь задом, сползла с кровати, повернувшись лицом к клиенту. С тебя два шиллинга.
Что так много-то? заворчал Арканя и осекся. Какие нафиг шиллинги?
Он резко вскочил на ноги и исторг истошный вопль:
А-аааааааааа! Мама родная! А-ааааа!
Больной какой-то, спокойно прокомментировала его выходку девица и требовательно повторила. Два шиллинга.
Получилось! Получилось! Получилось! Аркаша приплясывая от восторга, не обращал внимания на проститутку, то разглядывая свои сильные, крепкие руки, то ударяя себя в живот кулаком, восторгаясь накаченным прессом.
Девушка осторожно обошла беснующегося клиента и скрылась за невысокой и узкой дверью. Через несколько минут после ее ухода, в комнату вошли двое вышибал. В крепких и сильных руках эти милые люди держали серьезные аргументыбольшие дубинки, на концах окованные железом.
Ну? прорычал тот, что был слева.
Сейчас, сейчас, заторопился Арканя, оглядываясь по сторонам.
Его одежда в беспорядке разбросана по комнате, но пояс с кошелем, аккуратно сложен на лавке. Аркаша замешкался, с удивлением разглядывая маленькие монетки, отливающие серебром. В кошеле их было много, но, сколько их требовалось отсчитать, Арканя просто не знал.
Вдруг, словно открылась потайная дверца в стене и в мозг хлынула нужная информация о денежной системе, возвращая Аркадию Петровичу былую уверенность в себе, и он, не спеша, с достоинством, отсчитал требуемую сумму.
Еще столько же гони, неожиданно потребовал второй громила.
Помилуй бог, за что? возмутился Аркаша наглым наездом.
Плати, судя по его виду, вымогатель не обладал большим словарным запасом, но дубинка, которой он непринужденно поигрывал, играла роль некоего коммуникатора, позволяющего понять, что хочет этот туповатый, но очень сильный человек. Видно было, что ему не терпелось поскорей пустить ее в дело.
Хорошо, хорошо. Я заплачу, Аркадий Петрович предпочел не связываться с вымогателями, справедливо полагая, что близкое знакомство с дубинкой не принесет пользы его драгоценному здоровью. Чего, чего, но портить столь прекрасное тело, обладателем которого он стал, пусть на время, Аркадий совсем не желал.
Окончательно рассчитавшись, Аркадий Петрович, оделся в присутствии вышибал, даже не подумавших отвернуться, ради приличия. Эта парочка проводила клиента до самых дверей заведения, на прощание вежливо пожелав ему хорошего вечера.
Покинув бордель, Аркаша бесцельно бродил по удивительному городу, полному контрастов: бросающихся в глаза ярких красок одежд горожан и огромного количества грязи на улицах. Время от времени, с окон вторых этажей, абсолютно без предупреждения, добропорядочная матрона в ярко синем чепце на голове, выплескивала прямо на улицу помои скопившиеся у нее дома. Прохожие, как могли уворачивались от летевших во все стороны брызг, и нужно сказать, у них это почти всегда получалось. После того, как Аркадия пару раз окатили нечистотами, он быстро научился уворачиваться.
Судя по добротной одежде на нем, и присутствию серебра в кошеле, прежний хозяин тела обязан быть вполне обеспеченным человеком. А главное, он должен где-то жить. Аркадий Петрович перестал глазеть по сторонам, спрятавшись в полутемной нише дома, и попытался сосредоточиться, и у него это получилось. Память прежнего владельца тела хранила всю информацию, только доступ к ней открывался волевым усилием. Ноги сами привели на улицу пекарей, где располагался средних размеров двухэтажный каменный домего дом.
На его поясе болтался большой железный ключ, и Аркаша воспользовался им, попытавшись открыть дверь. Пару минут возни, и дверь отворилась абсолютно без скрипа. Аркадий вошел внутрь, прихватив с собой ходули на которых он передвигался по городу. Полезная штукаэти ходули, вообще-то, центральные улицы городка оснащены мостовыми, но в большинстве своем улицы просто утопали в грязи, местами доходившей до колена. В дождливую, сырую погоду, ходули оказались полезными, иначе башмаки не выдержали бы испытания сыростью, развалившись через несколько дней.
На первом этаже дома располагалась пекарня, с кладовками. Аркадий, не задерживаясь на осмотр, поднялся по лестнице на второй этаж, в свою спальню. Не снимая башмаков, сняв только шерстяной плащ, он бросился на кровать, с наслаждением широко раскинув руки и ноги. И стал лениво размышлять над тем, как ему быть дальше. Но на ум ничего путнего не шло, кроме вопроса, куда делось сознание прежнего хозяина? Тогда он, постарался воспользоваться его памятью, что бы определить, куда его занесла нелегкая и, главное, в какое время?
Кудабыли смутные догадки, он сейчас говорил на языке очень похожем на английский и французский одновременно, еще в его лексиконе имелся богатый запас слов явно из латинского языка.
Створки памяти вновь отворились, и Аркадий Петрович погрузился в чужие воспоминания. Звали егоРобин Джодерел. Профессиональную деятельность он начал очень рано, в 10 лет был отдан отцом в ученичество к мастеру булочнику. Пять долгих лет маленький Робин исполнял роль слуги и мальчика на побегушках. Мастер Джон, его хозяин, не торопился учить мальчишку ремеслу, так как отец Робина скоропостижно скончался, неосторожно промокнув под проливным дождем, а мать мальчика умерла родами через месяц после смерти отца. Новорожденный выжил, но судьба брата мало интересовала Робина. Знал он, что мальчишку отнесли в приют при церкви, но в какой именно из трех действующих приютов, Робин даже не пытался узнать, и вообще воспоминания о родителях почти стерлась из его памяти. Аркадий, как не пытался вспомнить, но так и не смог вспомнить лиц матери и отца Робина.
С четырнадцати лет началось обучение. Серебро, оставленное отцом и вырученное от продажи дома и имущества, позволило оплатить всю сумму за обучение Робина. К тому времени мастер Джон перестал бегать по дешевым борделям, решив обзавестись женой. Ему тогда исполнилось тридцать пять лет. Нормальный возраст для обзаведения семьёйтридцать пятьсорок лет. Причина столь позднего бракав меркантильности. Жена в молодостиэто дополнительная налоговая нагрузка на семейный бюджет. С появлением жены в доме появляются женские вещи, одежда, посуда и т. д. Некоторые виды налогов платятся, как раз с имущества, списки которого ежегодно уточняются и на их основании выводится налогооблагаемая база. Вот и бегают добропорядочные горожане по борделям. Все прочие довольствуются нищенками или дешевыми девками, на которых смотреть страшно, а не что иное с ними делать. Ляжки у них синюшного вида, тощая задница, лица как у старух, да к тому же почти все они беззубые. Отдаются за медяшку, прямо на улице. Память живо нарисовала нескончаемую вереницу таких женщин, услугами которых пришлось пользоваться самому Робину.
Сразу после свадьбы хозяина, в город пришла Смерть. Торговцы из Кале завезли чумучерную смерть. Слухи о ней достигли городка еще раньше. Городские власти, как могли, приготовились к эпидемиигород нанял лекарей за очень большую сумму.
Чума пришла неожиданно, ждали ее, ждали, а когда несколько горожан свалились с лихорадкой, в городе началась паника. Звонили колокола, весь народ собрался в главном храме города, где шла служба. Народ истово молился, а потом все разошелся по домам, плотно затворив ставни и запечатав двери.
Так прошло лето. Каждый прожитый день приносил всё новые смерти. Могильщики самоотверженно вывозили тела умерших за городские стены, беспорядочно скидывая трупы в глубокую общую могилу. Но к середине осени, некому стало убирать трупы. Город оказался завален разлагающимися мертвецами.
Робину и его хозяевам сказочно везлосмерть обходила их стороной. Хозяин предусмотрительно запас провиант: хлеба, вина, масла и орехов хватало в избытке. Но однажды утром, Робин почувствовал легкое недомогание, а к полудню, мальчишка прямо-таки весь горел от сильного жара.
Хозяин, не долго думая, вышвырнул больного на улицуумирать. Робин с большим трудом смог заползти в дом, стоявший по соседству. Хозяева не возражали: мертвые, вообще, очень покладистые люди. Забившись в какую-то каморку, парень потерял сознание. Очнулся он от ужасного холода. Слабая попытка подняться на ноги не увенчалась успехом, Робин испытывал страшную слабость, но упрямо пытался встать на ноги. Он не помнил, как долго он мучился, но инстинкт гнал его на кухню. Добравшись до очага, ему кое-как удалось разжечь огонь. Бросив в котел с кипящей водой нечищеную луковицу и горсть крупы, Робин вновь приложился к кувшину с вином, оставленным на столе покойным хозяином. Вино придало ему силы.
Сварив похлебку, он грыз найденную в корзине краюху заплесневелого пшеничного хлеба, запивая ее горячим бульоном. Насытившись, Робин тут же улегся спать, завернувшись в поднятую с пола шкуру.
На следующий день, подкрепившись остатками вчерашнего супа, он к вечеру чувствовал себя достаточно окрепшим, чтобы вынести на улицу тела мертвых хозяев дома. Еще два дня, и он смог погрузить тела на тачку и, отвез их до соседней улицы. Дальше увозить их не было смысла, обглоданные крысами мертвецы валялись повсюду. Вонь от них стояла непереносимая. Робин обмотал голову куском льняной ткани, закрыв лицо до самых глаз, но это все равно не спасало от терпкого тошнотворного запаха.
Еще через день, парень вновь сделал вылазку на улицу. Почти на ощупь, он пробирался в густом смоге, заменявшим в этом городке воздух. В церкви, на удивление, шла месса. Вот только прихожан в нейвсего с дюжину человек. Живых. Зато мертвые у церкви лежали аккуратными штабелями. Все вперемешку, богатые и бедные, старики и дети.
Робин исступленно молился, после мессы побрел назад. В одном из домов двери стояли настежь открытыми, и, парень решил заглянуть внутрь, в надежде обнаружить съестные припасы. Хозяева дома оказались на месте, худой и длинный Пит Хопкинс, мастер оружейник, лежал на пороге комнаты с разрубленной головой. Повсюду валялись разбросанные вещи. Молодая жена Пита, обнаженная, лежала на кровати с распоротым животом. В доме явно побывали мародеры.
Робина вытошнило. Поднявшись с колен, он предпочел покинуть страшный дом, зачем-то прихватив с собой серебряную ложку, оброненную грабителями.
К вечеру Робину вновь стало плохо, его лихорадило, и ни разведенный огонь в очаге, ни теплые одежды бывших хозяев дома, ни толстое шерстяное одеяло, в которое он закутался с головой, не могли согреть его. Робин приготовился умирать. Шепча слова молитвы, он заснул.
Утром, от лихорадки не осталось и следа, осталась только вялость и сонливость. Робин заставил себя подняться, приготовил горячий луковый суп и поел, обжигаясь, горячим варевом. Потом вволю напился вина, благо его запасы позволяли не экономить и тихо заснул.
Так прошло несколько дней. Лихорадка к вечеру возвращалась. Но с каждым днем, ее приступы становились короче, пока вовсе не прекратились. А за окном уже начиналась зима.
В один из дней, Робин крутил меж пальцев серебряную ложку, подобранную в доме оружейника, и ему вдруг подумалось, что это его шанс разбогатеть. Почти все дома стоят бесхозные, и там, наверняка, сыщется то, чем можно поживиться. Робин страшно боялся, но жадность пересилила страх.
Удача сопутствовала начинающему мародеру. В первом же доме он обнаружил серебро. Не многофунта полтора, но лиха беда начало. Парень забирал подсвечники, отрезы ткани, шкуры, золотые и серебряные украшения. Постепенно он расширял круг поисков, перестав обращать внимание на вещи, и забирая только золото, серебро, продукты и оружие. В каменном доме рыцаря он разжился железным нагрудником, превосходной кольчугой и кинжалом. Еще он забрал железную каску, и совершенно новый кольчужный авентайл.
Однажды, в своих поисках он добрался до порта. Там, на приколе у пирса, стояли корабли с мертвой командой на борту. Робин тщательно обследовал трюм одного их кораблей, но из всего груза, он взял только несколько тюков дорогих тканей и мешок перца. Разумеется, он тщательно собрал все монеты из единственной на судне каюты, и, не брезгуя, обобрал мертвецов. Робин стал очень богат, одного серебра у него теперь хранилось на пятьдесят фунтов! А еще было золото! Про шелка и другие ткани и говорить нечего, их он собрал столько, что ему хватит на всю оставшуюся жизнь.
Одно плохо, приходилось прятаться от стражи. Не все жители умерли, и не все прятались по домам. Несколько раз Робин нарывался на патруль, и тогда он прятался, бросив добычу. На площади, каждый день, появлялись новые повешенные. Это говорило о том, что власть в городе не исчезла, а грабежи и мародерство, по мере сил и возможностей пресекались.
В своих поисках, парень всегда обходил стороной дом своего хозяина, но однажды, одурманенный вином, он решил наведаться и туда. Дверь долго не открывали, но Робин, стуча колотушкой по закрытой двери, громко выкрикивал свое имя, в надежде, что его впустят. Так продолжалось почти час, Робин собрался было уйти, но вдруг засов заскрипел и дверь приоткрылась. Робин, чувствуя силу, ногой отворил дверь, смело вошел внутрь. Дверь ему открыла жена хозяина. Молодая женщина оказалась больна, у нее был сильный жар, пожиравший ее силы. Слабым голосам она поведала, что после бегства Робина (выкинуть умирать на улицу называется бегством!), ее муж, хозяин Робина, почувствовал легкое недомогание. Утром, он не встал с постели, как обычно, а в полдень, попытавшись встать с кровати, почувствовал такое сильное головокружение, что был вынужден вернуться в кровать. И тут его начала бить дрожь. Молодая женщина сильно испугалась, различив все признаки страшной болезни, но мужественно оставалась все это время рядом с мужем. Оставаясь в сознании, он потребовал священника.
Жена, сотрясаясь от ужаса, вышла на улицу. Повсюду валялись мертвецы. Одна очень красивая женщина брела ей навстречу, еле переставляя ноги. Чума не щадила никого, ни старого, ни малого.
Оставшиеся в живых священники и монахи соседнего монастыря самоотверженно исполняли свой долг. Ни один из них не покинул город, спасая свою жизнь бегством. После исповеди, ее муж попытался сесть, но сразу же зашелся в сильном кашле. Через час он стал задыхаться, испарина покрыла его горячий лоб. Теперь он кашлял кровью, и ее сгустки становились все больше и больше. Потом его вырвало, и он испустил дух.
Еще вчера он был полон сил, а сегодня, к вечеру, скоропостижно скончался. Бубоны в паху и под мышками даже не спели набухнуть. Муж ее умер от чумы, самой быстрой её разновидности.
С тех пор женщина жила одна, боясь даже выходить на улицу.
И тут с Робином что-то случилось. То ли вино тому виной, то ли злость на бессердечного хозяина, выбросившего своего подмастерье умирать на улицу, или же виной тому проснувшаяся жажда мести, но парень неожиданно набросился на беззащитную женщину с кулаками. Она не сопротивлялась, позволив себя изнасиловать. И тут Робин совершил такое, что заставило Аркадия покрыться холодным потом. Парень совершил убийство!
В его воспаленном мозгу возникла картинка изнасилованной жены оружейника, и парень, схватив нож, вонзил холодное железо в горячую плоть, вспарывая живот. Он иступлено наносил удар за ударом Дикий хохот безумца, зловеще раздавался в пустом доме покойного булочника.