Андрей ПосняковСуворовец
Глава 1
Май 1773 г. Нижнее течение Дуная
Медная луна, повисшая в черном небе, заливала призрачным светом степь и покрытые колючими зарослями кручи, серебрилась в реке смутной дрожащей дорожкою, играла в волнах на плесе. Пахло горькой полынью, перебивавшей запахи всех прочих трав и сладкий аромат цветущих яблонь. Тихо было кругом, однако же тишина вовсе не казалась мертвой. Щебетали в кустах мелкие пичуги, невдалеке, на плесе, всплеснула крупная рыба, а вот забила крылами какая-то ночная птица. Где-то запели цикады, хотя еще был не сезонвсего-то начало маяи тем не менее вот
Ишь, как выводят-то! любовно погладив засунутый за ремень трофейный турецкий ятаган, восхищенно промолвил Прохор. Ятаган этот Прохор добыл совсем недавно, во время лихой стычки с отрядом сипахов. Сипахи, конечно, не янычары, но тожевояки лихие, не то что всякий там местный нанятый сбродлевенды.
Чи-ки-чи, чи-ки-чи сложив губы в трубочку, парень попытался изобразить цикад Получилось не очень удачно, да еще и старый солдат Никодим Иваныч ткнул Прохора в бок. Не сильно, но весьма чувствительно, да шепнул:
Тихо ты, скаженный! Тсс
Никодим Иваныч приложил палец к губам и неожиданно хмыкнул:
Все клинок свой таскаешь? От того турка, что на штык взял?
От него-о, шмыгнув носом, довольно кивнул молодой. А что? Пущай не по уставутак ведь хороша саблюка, острая, как бритва.
Не саблюка это, а нож-переросток, неожиданно прозвучал позади чей-то голос. Молодой, уверенный в себе и слегка такой командирский
Господин капрал!
Резко обернувшись, Прохор вытянулся и выпятил грудь, увидев свое непосредственное начальство, как здесь, в карауле, так и по службе вообще.
Никодим Иваныч грудь не выпятилветеранам эдак-то «гнуться» не положенооднако улыбнулся: капрала в карауле уважали.
Еще бы не уважать, парень-то из своих, из служивых, и в унтер-офицеры выбился совсем недавно, и не по подхалимству угодническому, а по отваге своей и уму. Выбился Только не всем это нравилось, были завистники, были
Здоров будь, Алексей Василич, протянув руку, уважительно приветствовал командира старый солдат. Почитай, с вечера с тобой не виделись а скоро и утро уже.
Скоро Как тут у вас, Никодим Иванович? Спокойно все? капралвысокий статный молодец с серо-стальным взглядом, поздоровался, поименовав Никодима по отчеству, с «вичем», что нижним чинам уж никак не полагалось.
Да здесь-то спокойно, старый служака довольно подкрутил усы. А к реке мы и не спускались. Ты же сказалтебя дожидаться.
Вот, дождались, улыбнулся Алексей Васильевич, Алексей Васильевич Ляшин, или простоАлексей, как его все и звали. Ну, идемте теперь, глянемчто тут да как
* * *
В карауле капрал не употреблял уставных фраз, говорил по-простому. Да и вообще, на войне много делалось не по уставу. Вот и вчерашним вечером Алексей не заставлял своих пудрить букли да заплетать косы, как по уставу, по форме положено. Ночной караулне парад, не строевой смотр. Там другое нужно, не букли Да и у самого-то капрала выбивалась из-под треуголки русая прядьтоже не напудрился, мукой не обсыпал.
Пошли. Прямо через кустык речке, вернее сказатьк протоке. Тихо, ловко такни один сучок не хрустнул, ни одна веточка. Даже высокая, по колено, траваи та, казалось, не шелохнулась. Что и говоритьопыт. Такой опыт, который обычно только с кровью приходит.
Спустившись почти к самой воде, караульные затаились в кустах, прислушались Тихо
Чу! Что-то прошуршало вдруг в камышах.
Крыса водяная, шепнул Никодим Иваныч. Тут их страсть как много.
Минут пять все слушали ночь, сидели недвижно. Потом завозился Прохор, поправлял свой трофей
Смотри, осторожнее с ятаганом, Алексей покачал головой. Пальцы порежешь запросто. С ним и не все сипахи-то могут управиться, а уж левенды
Ни-чо, господин капрал. Управлюсь как-нибудь.
Близился рассвет. Поблекла, посмурнела луна, стали бледными звезды, а на востоке, за широкой лентой реки, потихоньку занималась заря.
Может, и не придут турки-то, тихо протянул молодой.
Никодим Иваныч усмехнулся в усы и сплюнул:
Не-е, Проша, придут. А уж коли придуттак как раз сейчас. Самое время!
Сон сейчас самый крепкий, пояснил для молодого капрал. Пока темно еще Но и рассвет близок. А посветлу легче уйти.
Снова что-то шумнуло в камышах. Где-то совсем рядом дружно закрякали утки.
Тсс!
Алексей напряженно прислушался. Покусал губу, обернулся к ветерану:
Никодим Иваныч слышал?
Вроде как железяка звякнула.
Да не! жарко зашептал Прохор. Рыба плеснула так было уже.
Рыба да не рыба старый солдат вытянул шею. Слышите? Вот снова Как будто ведром воду зачерпнули или котелком.
Над рекой уже начинал клубиться туман, как бывает перед погожим днема дни нынче стояли жаркие. Непонятный звук доносился с той стороны протоки кто там мог быть? Да и был ли? Вполне могло и показаться, да. Может, и вправду рыба.
Караульные затихлипо воде-то звуки разносятся далеко и быстро. Тем более ночью, да еще под утро. Слушали напряженно, Проша аж рот открыл от усердия.
Вот снова!
Может, это водоносысакка?
С чего бы им ночью-то?
Весла это, робяты! сплюнув, Никодим Иваныч пригладил усы. Гребет кто-то!
И гребет осторожно, сиплым шепотом протянул капрал. Чтоб никто не услышал Ну что, парни? Дождались!
Азартно потерев руки, Алексей хлопнул Прохора по плечу:
Давай-ка живенько пробегись по всем нашим. Чтоб были готовы Как договаривались, ага.
С ружьями, господин капрал?
С ружьями, ага! Сказал жекак договаривались. Помнитеначинать по моему выстрелу.
Ловкая фигура молодого солдата тут же скрылась во тьметолько фалды кафтана мелькнули. Хмыкнув, Алексей вытащил из-за пояса пистолет. Трофейный, турецкий, изукрашенный серебряной арабской вязью. Пистолетами в те времена пользовались многиеособенно в коннице. Куда уж удобнее, чем даже укороченное ружьекарабин. Однако, как и ружье, перезаряжать все же долгопотому и использовались пистолеты обычно парой, парой и покупались, и очень даже прилично стоили. Капралу пистоль достался в боюодин, без пары. Уж как вышло.
Ага-а! Вот они, субчики!
В дрожащем свете луны вдруг поднялись от реки такие же призрачные неслышные тени. В тюрбанах, в широких коротких штанах, в удобных для боя камзолах-субунах. Турки! Дюжины две. С саблями наголо! У многихпистолеты и короткие ружья.
Явились, субчики! Явились взводя курок, негромко промолвил капрал.
* * *
Светало. На небольшой полянке рядом с протокоювсего ничего идтимирно махали хвостами стреноженные кони. Здесь же стояли походные армейские палаткитри штукии один небольшой шатер с узорчатым пологом. Сразу за палатками виднелось с десяток телег и две арбы на больших тонких колесах. И телеги, и арбы были заботливо укрыты рогожкамивидать, ценный груз. Обоз! Что там? Провиант? Боеприпасы? Оружие? Да, именно так. Может даже всего понемногу. Такойпусть даже и небольшойобоз и охранялся солидно: пятеро часовых на ночь выставлено. Двое сейчас грелись у небольшого костерка, трое маячили за телегами. Хорошо так все, благостно. Светлеет на востоке небо. Хмурится, бледнеет луна. И тихо кругомлишь пичуги в кустах, да потрескивает в костре хворост.
Тишину турки не нарушали. Лишь так, чуть-чуть. Только вдругпочти разомпросвистели в воздухе стрелы. Впились в часовыхтоже почти что разом, и не однаа сразу несколько.
И тотчас же прозвучал гортанный крик турецкого командираэфенди. Нападавшие разом бросились к палаткам, к шатругрянули выстрелы, взрезали ткань шатра острые турецкие сабли
Алла и-иль Алла-а-а!
Жарко засвистели пули. И стрелы И нож кто-то из нападавших метнул
Только вот
Часовые-то что-то не падали!
Как сидели у костра, так и сиделисо впившимися стрелами. Да и те, что за телегами
Ва, Аллах! Что же это такое-то? Это не люди, что ли? Их убили, а они Кто этоэто живые покойники, пьющие кровь мертвецы?
Да нет, не мертвецычучела!
Чучела, набитые сеном. Таких обычно ставят на поляхотпугивать птиц. Да и палатки и шатерпусты!
Засада! Вай, шайтан Засада, ага!
Турки поняли это слишком поздно
Грянул пистолетный выстрел
И тут жеружейный залп!
Встали, всколыхнулись над густою травой черные солдатские треуголки. Грозно блеснули штыки Разорвали округу выстрелывырвалось из ружей грозное пламя, и кислый пороховой дым вмиг окутал поляну.
Пятнадцать ружейзалпом. Почти в упор, разом
В десятке обычно случается больше десяти солдат. Капрал еще. Еще вот мальчишкибарабанщики да кантонистнапросились. Тоже с фузеями-ружьями. Барабанщикис трофейными, тяжеленными, старой французской системы. С таким ружьем не просто управиться. Но старались ребята. Да и расстояние-тотьфу!
Наверное, турки все же были наемникамилевендами, но хорошо обученными, умелыми. Иных в этот рейд и не взяли бы. Всего около двух десятков, да
Большую часть сразил первый же залп. Кто-то упал убитым, кого-то ранили
Перезаряжать ружья уже было некогда. Да и дым
А ну, братушки! возникший из порохового дыма капрал, бросив разряженный пистолет, выхватил из ножен трофейную турецкую саблю. В рукопашном бою уж куда лучше, чем хиленькая офицерская шпага.
Пулядура, штыкмолодец! В атаку, братцы!
Вырвалось из глоток неистовое «ура», пусть не такое уж и громовое, но это уже было не важно. Пулядура, штыкмолодец Молодцы в зеленых мундирах бросились в штыковую
А нуколи! Раз-два
Р-раз!
Алла-и-и-и!
Турки бились отчаянно, словно голодные тигры. Однако нынче не им сопутствовала удача, и удачатщательно подготовленная.
Ур-а-а-а-а!!!
Штык врагу в брюхо! Получа-а-ай! Увернулся? Саблей отбил? А вот попробуй-ка приклада! Н-на!
* * *
После такой атаки обычно наемники бежали или сдавались в плен. Тем более провинциальные капылы. Разбежались и эти. Кто смог, кому повезло. Кому повезло не оченьсдавались в плен. Все, кроме одногомолодого усача-командираэфенди. О, этот горячий парень вовсе не собирался сдаваться, нет! Ухмылялся, гордо сверкая очамисиними, как весеннее небо. Крепкие башмаки с модными французскими пряжками, синие чулки, короткие широкие штаны, как у янычар. Темно-красный, шитый золоченой нитью камзол, черный кожаный пояс с бляхами. Тюрбан, видно, сбило пулейрассыпались по плечам черные кудри. Этакий турецкий дАртаньян! Щеголь, привыкший убивать.
Тяжелый, жаждущий крови клинок покачивался в руках, словно готовая к броску кобра.
Эй, эфенди! Сдавайся! крикнул Никодим Иваныч.
О, не на того напал! Скосив глаза, турок лишь презрительно скривилсявот еще, разговаривать с нижним чином.
Плюнул, выругался по-своему, по-турецки, и по-русски спросил:
Где ваш командир? Если не трус Давай!
Выкрикнул и махнул саблей. Уже почти совсем рассвело, над протокою и дальше, над Дунаем-рекой, клубились тающие клочья тумана.
Что ж раз уж требует командира Негоже праздновать труса, негоже!
Ну, я командир, сбросив кафтан, Алексей поудобней перехватил саблю.
Турок церемонно поклонился:
ЯМустафа Эльчин-эфенди, левенды лейтенант. А вы кто?
Капрал Ляшин, унтер-офицер
Всего лишь унтер? скривился «дАртаньян». Ну что ж Это вы задумали засаду?
Да.
Весьма неплохо. Что ж Приступим Апп!
Со звоном скрестились клинки Заскрежетали Турок ухмыльнулсяон явно был хорошим бойцом, «опытным бретером», как сказали бы в дворянских кругах. И этот «опытный бретер» почуял добычу! Соперник вдруг показался ему слабым. Да не показалсятак оно и было. Не так уж и виртуозно Алексей Васильевич Ляшин владел клинком. Нет, для боя хватало но для такой вот дуэли с разными изящными выпадами хотя сабляоружие не изящное, но все-таки
Турок вновь произвел выпад, разрезав сопернику правый рукав Потомтут желевый Играл, словно кошка с мышью!
Выпад Отбивка Рубящий модный удар!
Отбив! Контратака
Надо было срочно что-то придумать
Алексей придумал
Улучив момент, просто упал. Упал в смятую траву, раскинув руки и выпустив саблю Турок тут же подскочил, замахнулся
Однако Ляшин ведь не зря падал
Ловкая подсечка!
И вот уже соперникв траве!
Вскочитьи кулаком ему в челюстьоп! И еще раз»! И еще еще еще
Ну, ну, Лексей Василич, уймись! И так басурмана изгваздал в кровь
А
Отмахнувшись, капрал поднялся на ноги. Кто-то заботливо накинул ему на плечи кафтан, темно-зеленый, с красными фалдами и витым шнуром Астраханского полка на погоне.
Этогок остальным пленным, взглянув на поверженного «дАртаньяна», распорядился Ляшин.
Никодим Иваныч довольно кивнул:
Сделаем! Эй, Прошка Пойдем-ка, Алексей Василич, к костерку О-от попей вот чайку, да А мы тут пока осмотримся, сладим
Там же лодки!
Да побросали их басурманетрофей. Ты пей, пей, Василич О-от Никодим Иваныч уселся рядом и раскурил трубку. Ты вот что Другой раз с чертями этими рубиться не лезь. Просто возьми, да пристрели черта. Ну, сам не хочешьмне мигни. Мы-то из крепостных, из крестьян, всякому политесу не обучены. Опи разом.
Мигну, Иваныч! В следующий раз обязательно мигну.
От и ладненько. А в морду ты басурману славно приложил, одобряю!
* * *
А ну, давай, давай, Леша, рассказывай! Да не журисьпобедителей не судят, а мертвые сраму не имут!
Новый командир Астраханского полка, недавно прибывший генерал-майор от инфатерии Александр Васильевич Суворов, выйдя из походного шатра, похлопал дожидавшегося капрала по плечу. Ухмыльнувшись, уселся на вынесенное суровым денщиком креслице, вытянул ноги к костру. Невысокого роста, узкоплечий, всегда улыбчивый и веселый, новый командир солдатам и офицерам нравился. Генерал-майор любил шутку, не брезговал простой солдатскою кашей, а пуще тоговсе делал для того, чтобы солдаты знали, как действовать в бою. Лично учил, рассказывал, а то и показать мог. Ну, конечно, любил почудить, не без этогото поутру поет петухом, кукарекает, то прямо ночью сиганет в речкукупаться, а то переоденется в солдатский мундир да прикинется рядовым служакою, особенно когда кто-то его ищет по какому-нибудь начальственно-важному делу. Совсем вот недавно так попался один вестовой, посланец самого главнокомандующего, фельдмаршала Петра Румянцева. Суворов как раз прикинулся простым солдатиком, переоделся, а тут и вестовой! Где, говорит, господин генерал-майор? А генерал-майор ему: «А пес его знает! Может, валяется где-то пьяный, а может, кукарекает петухом, бог весть!» Осерчал вестовойты как, мол, посмел, сучий потрох, так вот о командире своем отзываться? Вот ужо посейчас палкой тебя попотчую, будешь вдругорядь знать!
И впрямь едва не попотчевалнасилу убежал Александр Васильевич. Переоделся, вестового приняла тот его и узнал, сконфузился Суворов же лишь посмеялся, да после всех дел велел налить вестовому чарку.
Все это вихрем пронеслось в голове капрала при виде появившегося отца-командира. Оно конечно, Александр Васильевич солдатушкам заместо отца родного однако, а вдруг опять зачудит? Не так и давно Суворов полком Астраханским командует, но почудачить успел. Говорят, он и в Финляндии так же вот Оттуда сюда, на войну, попросилсятурок колошматить. Да уж, не генералорел! Хотя по видусовсем замухрышка.
Александр Васильевич явился в уже потрепанный изрядными боями полк не один, а с подмогойотрядом егерей да с казаками. Один из этих вот казаковздоровенный рыжебородый мужичага в синих, с красными лампасами, шароварах, заправленных в короткие юфтевые сапоги, как раз и маячил сейчас за спиной генерал-майора. Адъютант? Да нет, скорейординарец. Охранник, но не денщик. Денщика Ляшин уже знал, как и личного генеральского повара. Не всегда Суворов от солдатских костров кушалжелудок не позволял, Александр Васильевич им с самого детства маялся.
Глянул командир на капрала, да вдруг подмигнул, тем самым и смутил парня окончательно.
Ну что, герой? Говоришь, пулядура, штыкмолодец? Ах, черт возьми, недурно сказано!