Рад стараться, ваше превосходительство! рявкнув, капрал вытянулся во фрунт, как и предписывал армейский устав, беззастенчиво содранный российскими воинскими деятелями с устава прусского короля Фридриха. Ну а что? Прусская армия по тому времени лучшей в мире считалась!
Ну, ты это не тянись! махнув рукой, рассмеялся Суворов. Один чертодет не по форме. Ни буклей, ни пудры!
Виноват, господин генерал-майор. Не успел! Ляшин гаркнул еще громче прежнего. А пусть начальство видитвид у него лихой и придурковатый, какой со времен царя Петра Алексеевича востребован.
Ну, не успел так не успел Ты вот чтосопроводи-ка меня до омутка. Там и поговорим.
Генерал-майор обернулся на казачину:
Епифан, полотенце да халат мой захватишь Ну и там, закусить-выпить.
Так и пошли, можно сказатьналегке. Впередисам Суворов в сопровождении почтительно внемлющего капрала, а уж за нимиЕпифан с халатом и большой плетеной корзиной. Не простой казак Епифанхорунжий. Так и Александр Васильевич Суворов, чай, не крестьянский сын.
Не люблю я, Леша, всякой там свиты, на ходу признался генерал-майор. Вот взяли бы сейчас денщика, повара с ординарцем да прочих Растянулись бы до самой реки с этакими-то поползнями. А нам с тобой, Леша, без лишних ушей поговорить нужно. О сегодняшней схватке ночной. Вот все обстоятельно мне и доложишь.
Слушаюсь, ваш-превос-во!
Да не тянись ты! Сказал ведь уже.
* * *
Солнышко давно уже вышло, сверкало в ярком голубом небе, припекало совсем по-летнему. Начало маяа дни-то стояли жаркие. Что поделаешьюг. Ночью еще как-то прохладно, а уж днем
Вот в Финляндии хорошо, глянув на солнце, прищурился Суворов. Почти все времядождь да сырость одна. Как, прости, Господи, в Петербурге!
Не любите Петербург, ваш-высокпре-во?
Твое какое дело?
Виноват!
Ла-адно, расслабься.
Ранняя для матушки России весна здесь, на юге, казалась вовсе не ранней. Скорее настоящее лето со знойным солнцем, выгоревшей травой и выцветшим от пыльного жара небом. Но пока еще самый зной был впереди, природа расцветала: кругом пели жаворонки и еще какие-то птицы, тянулись в небеса пышные венчики иван-чая, вовсю цвела сирень. От одуряющего запаха южной весны можно было сойти с ума если бы не война, если бы не турки.
Окоротить! Дать от ворот поворот. Забрать Крым, покончить с крымским ханом и его поганым работорговым ханством! Ведь и впрямьсколько можно-то? Терпеть все эти набеги, унижения, караваны невольников. Если бы не набегиблагодатный ведь край!
Ничего, Алексей, скоро разобьем турок! Суворов словно бы подслушал мысли капрала. Разобьем, городов настроим, будем хозяйство вести Называетсяэкономика! Слово для тебя, конечно, незнакомое, но хорошее. Если хозяйствовать правильно. Вот у меня, к примеру, в имении А!
Генерал-майор вдруг махнул рукой и грустно улыбнулся:
А черт его знает, что там у меня в имении? Я то в Польше, то в Финляндии, то вотздесь. То поляки, то шведы, то турки. Об имении и думать некогда. Да и пес-то с ним, с имением. На то управляющий есть. Нынче о России-матушке думать надо! Окромя нас, служивых, кто ее, родимую, оборонит-защитит?
Кроме наснекому, ваше превосходительство! убежденно поддакнул Ляшин.
Вот и я говорюнекому.
* * *
Купались все втроем. Генерал-майор, капрал и хорунжий. Правда, недолгопросто ухнули в омут да тут же и вылезли. Пот смылии ладно. Высохли быстро на солнышке, оделись, уселись на бережку. Епифан раскинул на траве скатерть, распотрошил корзинутак сказать, поляну накрыл.
Ну, давай, Леша, по маленькой Я-то одну чарку приму, а вам с Епифаном нынче не возбраняется. Одначе не увлекайтесь!
Как можно, господин генерал-майор?
Выпили по чарке. Закусили салом да хлебушкомкрасота! Что еще надо-то? Всякие овощи да фрукты еще даже и здесь, на туретчине, не поспели. Впрочем, такая уж ли это туретчина? Болгарская ведь земля, а чуть дальше, за Дунаем-рекойвалашская. Что болгары, что валахибратушки православные, турками заполоненные. Эх, вот их поднять бы!
Не сказать, чтоб генеральская закуска отличалась особой изысканностью или каким-то там шиком, но все основное имелось. Водка само собоюлафитничек, никакая не четверть, четверть-то уж на троих многовато, тем более Александр Васильевич много не пил, о том уже все знали. Сам не пил, но другим не мешал, подливал даже, потчевал.
Хлеб, сало, сыр с холодным отварным мясом, еще какой-то мелкий зеленый лукуже тут наросшийда рыбка, вот и все, пожалуй. Господин генерал-майор очень даже жаловал простую пищу, чего уж там.
Ну, давай, давай, рассказывай, выпив, поторопил Суворов. Значит, устроил засаду, согласно приказу. Что-нибудь еще добавил? Чего в приказе не было?
Да все, как вы и указали, господин генерал-майор, капрал повел плечом. Расставил солдат в караулы, приготовил стрелков Все, как у вас в приказе. Разве что чучел еще выставил
Собеседник тут же заинтересовался, живенько этак переспросил:
Ну-ка, ну-ка! Что еще за чучела?
Ну, эти, ваш-во Которые на полях-огородах. От птиц. А они у менячасовых вместо.
Типаротозеи, значит, Суворов громко хохотнул и сделал знак Епифану, чтоб налил еще. И что? Попались на это турки?
Попались, ваше
Да знаю, знаю, что попались. Молодец, Алексей! Славная придумка. Знаешь, а не хватит ли тебе в капралах ходить? Пора, пора уже и расти! За один этот бой ну, еще за одинсебя проявишьи в подпрапорщики!
В подпрапорщики?!
А то и сразу в сержанты! Чего уж. Так, говоришь, чучела? Ай, вот поистине славно придумано, славно Ну, как тебе турки?
Этот вопрос Суворов задал серьезно, без всяких ухмылок-смешков. Ляшин так же серьезно и отвечал:
Первым залпом многих поубивало. Остальные бились достойно.
Янычары, сипахи? уточнил командир полка.
Капрал едва сдержал презрительную улыбку:
Наемники, ваш-бродь. Как турки говорятлевенда.
Левенда, брат, тоже разная бывает, взяв хлеб, Александр Васильевич аккуратно положил на него тонко нарезанный кусочек сала и, прижав сверху луком, продолжил: Есть байраки, белюкипешие и конные, есть драгуны-секбаны, да много кто есть. Встречаются вояки опытные, с гонором.
Вот уж точно, ваш-высокродь! заговорившись, Ляшин в одиночку намахнул стопку впрочем, его тут же поддержал Епифан.
Вот уж точнос гонором! И вояки умелые.
Правильно, Алексей! Умелые. Врага недооценивать нельзя. Ты, я гляжу, разведчик хоть кудане врали. Что про артиллерию турецкую скажешь?
Хороший пошел разговор, деловой, по всему чувствовалосьСуворов спрашивал не из пустого любопытства.
Про артиллерию ничего доброго не скажу, потянулся к закуске капрал. Хоть я в полку и недавно, однако с турками бился да кое-что приметить успел.
Турецкие артиллеристы звались на их манертопчу. Большинство орудий были железными и крупных калибров.
Такие, ваше превосходительство, попробуй-ка потаскай! Да и заряжать намаешься.
То есть артиллерия турецкая в бою малоподвижна и скорострельностью тоже не отличается? вполголоса уточнил командир.
Капрал улыбнулся:
Так и есть, ваш-пр-во! Громоздки пушки у турок! Коли конную тягу взять, так передков у них вообще нет, а вся упряжьверевочная. Вот так встанут пушки у лагеря, и больше уже черт-те с два куда их сдвинешь. Да и канониры, прости господи Пушки-то в бою большей частью все по одному месту стреляют, наступающим особого вреда не делая.
Как человек опытный и даже уже можно сказатьбывалый, Ляшин прекрасно осознавал, что беседу эту Суворов затеял не зря. Что-то задумал отец-командирне иначе. Совсем недавно явившись из Финляндии, Александр Васильевич получил от главнокомандующего генерала Петра Румянцева под начало двухтысячный отряд. Семьсот шестьдесят солдат Астраханского полка и еще донские казаки. Теперь нужно было действовать, о чем сейчас командир и высказался, вроде бы благодушно, с улыбкойно взгляд был серьезен, очень серьезен.
Главная задача нашапровести разведку боем! Этакий лихой рейд на Туртукай! Смекаешь?
Алексей молча кивнул. Еще бы не понять! Турецкий городок-крепость Туртукай с гарнизоном в четыре тысячи человек контролировал ближайшую переправу через Дунай. От Суворова и его войска требовалось лишь отвлечь внимание турок от действий главных сил.
Человек, брат, а особенносолдат, обладает свойствами, из которых одни для войны весьма пригодны, опрокинув стопочку, продолжал генерал-майор. Качества сиирешительность, храбрость, презрение к опасности. А ещенаходчивость, сила воли, бодрость духа, умение подчиняться и повелевать. Вот чем русский солдат и ценен!
Наставительно подняв вверх указательный палец, Александр Васильевич передал стопку Епифану:
Все ж, окромя того, есть еще и свойства, для воинских целей непригодные. Вялость, трусость, нерешительность! Стало быть, надобно что? Верно! Развивать качества первые и заглушать вторые.
Первейшее условие военного успехасмелость и решительность во всяком случае. Но чтобы быть смелым и решительным, надобно не бояться опасности, а самый верный и прямой путь для этогоне выжидать ее, а идти ей навстречу.
Вообще-то, Суворов именно этого и держался, именно так и действовал, именно так воспитывал своих солдат. Отсюда и его приметы наступленияне только с точки зрения наивыгоднейшего образа действий, но и с точки зрения воспитания.
Между тем Александр Васильевич все не унимался, оседлав своего любимого конька. Значит, правду про него говорилилюбит старик повитийствовать. Хотя какой старик? Лет сороксорок пять Не молодой, да, но ведь и не старый еще! А уж бодростии тела, и духавсем бы молодым так!
Чтобы наступление было решительным, а только такое, Алексей, и приводит к положительным результатам, необходимо многое! Чтобы войска ничто не могло озадачить. Ни-че-го! Чтобы они были уверены в своей силе и мысли бы не допускали, что могут быть побиты! Чтобы наступление заканчивалось бы непременно ударом. Вот как наш поиск на Туртукай, я думаю, сложится! Сложится, а?
Всепременно, ваше превосходительство господин генерал-майор! вытянулся Ляшин.
Капрал уж теперь окончательно понял, зачем его позвал командир. Не просто лясы поточить, отнюдь, а дать совершенно ясные указания к ближайшему боевому действурейду (или как в те времена говорили«поиску») на Туртукай. Что ж Не так далеко крепостица сия располагаласьверст десять, если напрямки.
* * *
Лагерь Астраханского полкаа с недавних пор и казаковрасполагался неподалеку от православного монастыря Негоешти. Вполне добротной казалась обитель: кирпичные стены, ворота с башенкой, а во дворепросторный храм, местные крестьяне именовали его иностранным словом «базилика».
Рядом с монастырскими стенами располагались бревенчатые хозяйственные постройки и совсем неподалеку деревня с одноименным названием, где встали постоем некоторые офицеры. Большинство же русских воинов в деревеньку не поместилиськак и сам командир! Ну, на то его воля.
Жили в походных шатрах да палатках, варили на кострах нехитрую солдатскую пищукашу да щи, иногда разбавляемые раками да рыбой. Вот сейчас потянуло дымком
О! улыбнулся Суворов. Гречневую кашу варят. А пойти-ка потом, откушать.
Откушайте, Александр Васильевич! Хоть и к нашему костерку
Да хоть и к вашему Ну, ты ступай, Алексей, ступай. И наготове будьте!
Посмеявшись, генерал-майор шутливо погрозил Ляшину пальцем и, понизив голос, на полном серьезе добавил:
Может, уже завтра в поиск и пойдем. Илисегодняшней ночью уже. Чем неожиданней для врага удартем лучше. Как ты сказал-то? Пулядура, штыкмолодец? Вот уж верно.
Обоихи отца-командира, и капраланичуть не смущало, что в Туртукаечетыре тысячи человек плюс крепостная артиллерия, а у них-тоот силыдве! И что с того? Бьют-то врага не числом, а уменьем. Тем болеев крепости не регулярная армия, а наемники-левенды. Главноерешительность! Быстрота, натиск, удар. Удача, она смелых любит. Особенно на войне.
* * *
После беседы с отцом-командиром настроение у капрала поднялось, можно сказатьпрямо до небес взлетело. Как все удачно нынче складываетсяи ночная засада, и этот вот обнадеживающий разговор! Теперь еще бы в рейде-поиске не оплошать. Эх, тогда бы
Что «тогда», молодой человек представлял себе весьма определенно: проявит себя, получит унтер-офицерский чин, а там и до офицера недалеко, тем более Алексей не из крепостных, не из приписных даже. Помор со свободного Севера, где отродясь никаких бояр-дворян-захребетников не было.
Так что на будущее перспективы имелись, и весьма неплохие. Что же касаемо сегодняшнего моментапрямо вот сейчас, то Ляшин получил от Александра Васильевича благословение устроить по случаю удачной засады небольшую пирушку. Тем более что и казачки-донцы что-то подобное соображали уже с утра: варили ушицу из местной белорыбицы, жарили на костре ягненка и даже смотались в Негоешти за водкой и брагой. Конечно, они не засаду отмечать собирались, а своеи господина генерал-майорана театр военных действий прибытие. О начальстве своем казачины отзывались весьма одобрительно«лихой и нашего брата солдата жалует». К тому времени Суворов успел уже повоевать и в Польше, и в Финляндиисо шведами, приобретя репутацию командира решительного и даже в чем-то склонного к авантюрам. Таким же вот «немного авантюристом» был и главнокомандующий граф Петр Румянцевдостаточно вспомнить его рейды под Кольбергом во время войны с Пруссией. Однако сейчас Румянцев то ли постарел, то ли привык к осторожности и объявившегося словно снег на голову Суворова, как говорят, не жаловал.
Так оно было или не такбог весть, это сейчас Алексея не шибко-то занимало. Гораздо больше интересовало другоегде бы раздобыть водки? Как успел доложить верный Прошка, донцы уже прошвырнулись по всем окрестностям, скупая вообще все, что можно было употребить в целях приятно-пьяного веселья. Если была водкабрали водку, не былои брагой не брезговали и даже забродившим квасом. В монастырь заглянуть тоже не постеснялисьза кагором. И это при всем при том, что водка-то у них еще имелась и своя, казенная, в обозе.
Ну, вот я и говорю! Прохор возмущенно всплеснул руками. Казенка есть, а они Нам-то что теперь делать, коли волчины эти еще с утра рыскали? Теперь уж шаром покати Теперь уж Эх!
Экий ты питух, Проша, пошевелив подброшенный в костер хворост, укорил парня Никодим Иваныч. Невысокого роста, с виду не очень сильный, но жилистый, в ловко пригнанном мундире с до блеска начищенными пуговицами, старый солдат производил впечатление человека бывалого, каким, собственно, и являлся. Прохора он опекал, учил уму-разуму.
Донцы-то, оно понятно, прокатились пошевелив хворост, ветеран заглянул в котелок. И тут уж мы до самого Букурешта ничего не сыщем. Ты воды-то принеси, Проша!
До самого Букурешта! округлив глаза, молодой потянулся за котелком. Воды-то принесу, Никодим Иваныч. Вода, чай, не водка, искать не надобно.
От и принеси, от и славно
Проводив парня взглядом, старый солдат покачал головой и хитро прищурился:
Ну, а ты, господин капрал, что скажешь?
Честно сказать, насчет водки Алексей пока ничего такого не придумал, а только еще начал подумывать. Впрочем, думать надобно было как можно быстреескоро и вечер уже. Эх, пирушка сейчассамое дело! А что? Не так уж и часты на войне праздники.
Хмыкнув, молодой человек присел к костру, на расстеленный кусок обозной парусины, используемый когда каки от дождя, и от солнца палящегов качестве тента, и вот такпосидеть-поваляться. Сегодня вот день выдался облачный, нежаркийвот и лежала себе парусина прямо в притоптанной траве, меж деревьями не натягивали. Да и не деревья тут росли, а какие-то кусты-переростки типа орешника да чернотала.
Кстати, парусину эту для тента именно Ляшин и приспособил, а глядя на негои другие тоже.
У казаков-то и казенная водка есть, покусав губы, Алексей задумчиво посмотрел вдаль, на дымчато-голубую ленту Дуная, на расстилавшуюся за ней бескрайнюю степь, изредка перемежающуюся чахлыми зарослями. Турецкий берег. Где-то тамкрепость Силистрия, где-то тамТуртукай. Отсюда не видать, но совсем рядом.