[1] Компания от фр. compagnieназвание роты. Впрочем, рота в XV веке не вполне соответствует ее современному пониманию. Она была ближе к современному понятию «компания», то есть, некая организация для ведения коммерческой деятельностивоенного ремесла с целью обогащения. На практике такая «рота» могла состоять и из сотни человек, и из тысячи, и даже более того. Из-за чего статус капитана такой роты был довольно высок. В современном понимании рота утвердилась только в середине XVII века (1631) в Швеции при Густаве Адольфе.
[2] Волынкатрадиционный музыкальный инструмент не только в Шотландии, но и на Руси, который активно бытовал до XIX века.
[3] Кьес а вени? Qui est-ce à venir? Кто это идет? (фр.) Автор специально употребил французский, а не старофранцузский.
[4] Руа де РюсиRoi de Russie. Король Руси. (фр.)
[5] 100 тысяч флоринов (по 3,53 грамма золота каждый) равна примерно 62 тысячам серебряных рублей (по 68 грамм серебра каждый) новгородским счетом.
[6] 500 тысяч флоринов равна примерно 311 тысячам серебряных рублей новгородским счетом (по 68 грамм серебра каждый).
[7] Иоанн ввел упрощенные команды для боевой обстановки, представляющие усеченные формы слов. Выбирались они так, чтобы произноситься громко, быстро и контрастно.
Часть 2Нерушимой стеной
Люди чаще отдают предпочтение вождю, который выглядит великим, нежели тому, кто таковым является.
«Лучше подавать холодным» Джо Аберкромби
Глава 1
1474 год2 февраля, Москва
Друг мой, проходи, садись, произнес Иоанн, приветствуя главу миланской делегации. Как твои дела? Все ли хорошо?
Отлично, Ваше Величество!
В самом деле? А мне тут злые языки говорят, что тебе голову нужно отрубить.
Антонио резко так напрягся да побледнел, но устоял на месте. И было с чего так рефлексировать. Впрочем, Иоанн сам виноват. Миланская партия при московском дворе находилась в подвешенном положении. Из-за чего интриговала нещадно и зарывалась в своем стремлении подвинуть Элеонору Неаполитанскую от Иоанна. Причем в самых разных форматах, включая отравление и иные формы убийства. А потом заменить на свою Катерину Сфорцу. Формально-то девчонка эта должна была ждать, пока еще не рожденный сын Иоанна войдет в возраст. Только она к тому уже станет совершенно старой девой по местным меркам. И это вообще ни разу не устраивало ни ее саму, ни Милан.
Ситуация
Иоанн, обдумывая ее, уже ни раз приходил к выводу, что многие средневековые герцогини и королевы отходили в лучший мир до срока. Очень многие. Слишком уж эта генитальная история была важна для политики и экономики.
Элеонора представляла неаполитанский дом Трастамара. Там правил ее папаФердинанд, который был бастардом бывшего короля АрагонаАльфонсо V Великодушного. Теперь же в Арагоне правил дядя ФердинандаХуан II. Тоже Трастамара. А его сын, бывший двоюродным братом короля Неаполя, женился на своей троюродной сестреИзабелле, королеве Кастильской, также происходящей из дома Трастамара.
Таким образом получалось, что дом Трастамара в 1474 году контролировал юг Италии, Сицилию и практически всю Испанию, исключая Португалию и Гренаду. Понятно, что у Фердинанда Неаполитанского были определенные сложности в общении с родственниками из-за своего происхождения. Как-никак бастард. Но это меняло не так уж и многое в большой политике.
Для Иоанна дом Трастамара был огромным окном возможностей по сбыту как своих собственных товаров, так и реализации плодов Персидской торговли. Плюс флот. А он у короля Арагона и королевы Кастилии в эти годы был очень сильный. Даже Венеция не смогла бы конкурировать с их объединенным кулаком корабликов. В общемсплошная выгода, отсутствие каких-либо конфликтов интересов и все такое.
Но и с домом Сфорца Иоанн связывал большие надежды. Отец Катерины контролировал самый экономически развитый регион ИталииЛомбардию, с ее банкирами, доспехами и артиллерией. Великое герцогство Миланское к 1474 году было своего рода пупом Европы, в котором сходились очень многие передовые решения и перспективные ходы. Из-за чего в Милане можно было и денег занять, если что. Причем много. И доспехи сделать хорошие. И артиллеристами разжиться, которые были в те годы у них без всяких оговорок лучшими в мире. Более тогоони активно продавали свои услуги, выступая наемниками.
Интересный регион. Совсем другого формата. Но интересный. Особенно в связи с тем, что Генуя был в эти годы вассальным владением герцогства. Со всеми, как говорится, водоплавающими последствиями
В общемпроблема. Нужно было срочно куда-то пристраивать Катерину Сфорцу. Идеально-то, конечно, взять ее в жены второй супругой. Но, по христианским обычаям, этого не получиться сделать. Да и дамы явно не уживутся, так как обе с характером и те еще собственницы.
И что же мне с тобой делать? Тяжело вздохнув, спросил Иоанн, когда зажал Антонио словами и вынудил повиниться.
Понять и простить, Ваше Величество, на голубом глазу выпалил он с интонацией Галустяна. Я ведь не для себя стараюсь. О державе вашей пекусь. Но мой сюзерен поставил строгие условиядо замужества его дочери ни о каких мастерах миланской школы даже и говорить не стоит.
Понимаю, печально кивнул Иоанн. Это ведь я Катерину должен был в жены брать. А Элеонору отец. Но ты и сам видишь, как сложилось. Чертов Казимир!
Вижу. И все понимаю. Произнес Антонио, но в глазах у него не было ни малейшего сочувствия.
На самом деле нет никакой проблемы в том, чтобы исполнить договоренность между моим отцом и герцогом Милана. Я могу выдать Катерину Сфорца за наследника престола королевства Русь.
Но ведь ваша супруга родила дочь.
Это верно. Поэтому, до тех пор, пока она не родит сына, наследником считается мой дядяАндрей Васильевич Молодой. Он последний из братьев отца, что пережил события минувших лет.
Это интересно, подался вперед Антонио.
Очень интересно, потому что мне нужен союз и с Трастамара, и со Сфорца. Я не хочу выбирать. Другой вопрос, что это будет очень опрометчивый шаг с моей стороны. Ведь при заключении такого союза мой дядя, который и так невольно привлекает заговорщиков, станет моей головной болью. А вы, мой друг, станете пытаться отравить не мою Элеонору, а меня. Что, как вы понимаете, мне совсем не по душе.
Я могу поклясться!
Это пустое, отмахнулся Иоанн. Не стоит давать невыполнимых клят.
Тогда что? Все остается как есть? Или вы отсылаете нас обратно в герцогство?
Повторюсьмне важен и нужен союз с Миланом. И если бы законы христианства позволяли, то я бы взял Катерину второй женой. Ноувы. Поэтому я могу вам предложить следующее. У покойного Великого князя Рязанского есть сын. Он также, как и я из дома Рюриковичей и мой кузен, ибо рожден сестрой моего отца. Ныне, как я присоединил Рязань к своему домену, упразднив титул, он оказался без кола и двора и живет при мне. Но это неправильно. Его дядя Юрий Васильевич преставился и мои земли в среднем течении Волги, завоеванные отцом, остались без присмотра. Они довольно далеко находятся от меня и, полагаю, что было бы разумно там поставить вассальное княжество или, если пожелаете, герцогство. Оно там уже было. Но после смерти дяди я унаследовал его титул и упразднил. Я не прошу немедленного ответа. Я предлагаю вам проконсультироваться с вашим герцогом. И если он согласен, то я все устрою, и Катерина станет герцогиней.
А приданное?
Половина обозначенного приданного пойдет ее мужу. А на половину я выпишу вашему герцогу акций Персидской компании. Или, если он пожелает, верну их. Кроме того, я не отказываюсь от предложения сочетать браком наших с Галеаццо детей.
Я понял, Ваше Величество, произнес Антоний. И вы правы. Я должен обсудить этот вопрос с моим господином
Антонио ушел, а Иоанн открыл тетрадь и сделал там запись, фиксируя дату этого разговора, характер предложения и реакцию собеседника. А также свои резоны.
После победы над Казимиром он оказался вынужден заниматься очень непростыми делами. Например, рисовать политические карты Европы. Не только по территории и владениями, но и с выгодами и прочими нюансами. Кто с кем и против кого дружит. У кого какие резоны и интересы. Ну и так далее. И начал заводить даже картотеку по странам, подумывая о помощниках в столь важном деле. А то и о создании отдельной службы.
Казимир бежал в спешке, стремясь избежать пленения. Поэтому его обоз оказался взят московским войском. Включая казну, в которой кроме предложенных им ста тысяч флоринов, находилось еще столько же. Примерно. Вероятно, он собирался торговаться и был готов немного уступить в цене. Но не так дико, как хватил Иоанн. Да и наемникам нужно исправно платить.
Захват казны выводил Казимира из игры как минимум на год.
А значит, что? Правильно. Передышка. В год, а может быть и больше. И Иоанн планировал ей воспользоваться в полной мере. В том числе для того, чтобы укрепить свое международное положение. И надежду на это принесли вошедшие по осени в Неву корабли Неаполитанского королевства.
Фердинанд на все деньги, что были выручены от продажи акций Персидской торговли в Италии закупил военных припасов. Одного только пороха тонн десять вышло, что не могло не радовать Иоанна. Да, самоуправство, но тесть ведь не знал, как все у зятя сложится и поступал вполне разумно. Так же он привез с собой четыре сотни генуэзских арбалетчиков и две сотни валлийских лучников. Наемные банды, разумеется. Что также было более чем здраво. Он ведь думал, что Казимир Иоанна дожимает и тому приходится отбиваться с опорой на крепости.
Кроме того, люди короля Неаполя привезли много всякого военного имущества на продажу уже на иные средства. И продали. А потом закупились товарами московскими. По ценам, существенно ниже закупочных, характерных для Средиземноморья. Но и они в любом случае превышали ставки генуэзских купцов в два-три и более раз.
Тем более, что закупать было чего. За минувшие два года товаров накопилось изрядно и у Иоанна, и у прочих купцов, ориентированных на международную торговлю. Военные конфликты смешались с настоятельной просьбой Казимира к ганзейским купцам не ходить в Новгород.
Сначала Иоанн, пользуясь своим положением, реализовал свои товары, которые состояли из трех основных номенклатур: стеарин, костяной фарфор и небольшие стеклянные зеркала с серебряным отражающим слоем. Это были товары его мастерских.
Он ими смог «оплатить» сначала все предложенные ему военные припасы и компенсировал контракты на наемников. Потом «выбрал» двести пятьдесят тысяч флоринов наличкой, что у купцов имелось. А потом еще выдал им в двое к тому на реализацию.
Новгородские купцы, так как подключились только после Иоанна, могли сдавать генуэзцам товары только на реализацию. Но, оценив свои выгоды, сделали это без всяких переживаний с оглядкой на государя. Поэтому их мех, мед да воск также пошли на корабли. Что позволило в какие-то шесть каррак набить добра более чем на полтора миллиона флоринов. И этопо закупочной цене, существенно заниженной для Средиземного моря.
Засиживаться генуэзцы не стали. И свалили к себе домой в темпе еще до ледостава. Да и лишний раз нервировать ганзейских купцов им не хотелось. А то вдруг еще решаться на какой-нибудь отчаянный шаг, когда узнают, что к чему
Решительная победа над Казимиром в генеральном сражении и столь массированный выход на рынок Западной Европыэто была заявка. Большая такая заявка на Большую политическую игру. Впрочем, Иоанн был уверен, что король Польши просто так не отступит. И с Ганзой ему придется как-то объясняться. Да и не столько с ней. Поэтому было бы не дурно бодаться с ними не один на один, а в коалиции с заинтересованными людьми, желательно большой коалиции
Если лев голоденон ест. Тихо произнес Иоанн, отложив свою тетрадь с записями и усмехнулся.
А где-то далеко Жан де Сегюр, докладывая Карлу Смелому свои наблюдения и впечатления от битвы под Ржевом, именно в этот момент сказал точно такие же слова. После чего приступил к описанию диспозиции и самому ходу битвы
Глава 2
1474 год2 июня, Москва
Иоанн II свет Иоаннович сидел за столом и читал очередную бумажку, а его супругаЭлеонора, полулежа занимала диван поблизости. Но так, чтобы они могли были видеть друг друга. И наблюдала за ним. Молча. Из-под полуприкрытых глаз, просто получая удовольствия от нахождения с ним рядом
Диван был для местной публики новинкой, как и кресла.
Дело в том, что в XV веке их не было еще даже в Османской Империи или у арабов. Там ведь как получилось? Слово «дивана»это «записать», «вести записи» по-арабски. И изначально это слово, появившееся в начале XVI века, употребляли только так. Потом им стали называть реестр документов и помещения, где их составляют. А там, чтобы лучше работалось писцами, на лавки укладывали подушки. И, потихоньку, это название перекочевало на эти самые лавки с подушками. В современном же виде этот вид мебели явил себя свету не раньше XVII века. В общембыло еще очень далеко до естественного изобретения не только изделия, но и даже слова. Поэтому Иоанн не стал ждать столько времени и в частном порядке обставлял свои покои нужной ему мебелью. Благо, что ничего сложного в ней не было и плотники легко справлялись с заказами. Элеонора ничуть не возражала этой инициативе супруга. Ей подобная инициатива супруга очень даже пришлась по душе.
И не только ей.
Увидев и опробовав у короля новый вид мебели, аристократы зашевелились и стали повторять себе. Все лучше, чем на жесткой лавке сидеть
Иоанн с Элеонорой теперь часто проводили время вместе. Поначалу-то он воспринимал ее довольно холодно и ограничивался лишь супружеским долгом. А вот с конца лета 1473 года все изменилось. Иоанну требовались знания своей супруги по политической обстановке в Европе. И он с ней стал часто беседовать. Тем более, что тот невероятный ворох феодальных титулов и отношений, который хранился у нее в голове, быстро не освоить. Кто кому кем приходится. Кто с кем дружит. Кто с кем враждует. Кто у кого любовник или любовница. И так далее.
Больше всего она, конечно, могла рассказать про Италию с Испанией. Но и про прочие земли ей было известно очень немало. Следствием того, что они больше времени проводили вместе, оказалась ее новая беременность. Первого ребенка по обычаям того времени она сама вскармливать не стала. Отдав кормилице. Поэтому довольно быстро пришла в себя и вновь понесла. И вот теперь возлегала недалеко от супруга, красуясь округлившимся животиком.
Именно благодаря ее подсказкам Иоанн по весне не только главу миланской делегации с сопровождающими спровадил за консультациями к сюзерену, но и еще несколько «оперативных групп» отправил в Европу. У каждойсвоя задача. Прежде всего обсуждение торговых дел. Ну и мастеров вербовать по возможности. Хотя и без особого рвения. Не эта задача стояла сейчас в приоритете. Иоанн старался максимально заинтересовать Западную Европу торговлей со своей державой.
Кроме того, требовалось действовать на опережение в делах пропаганды. Казимир ведь, без всякого сомнения, станет рассказывать байки и всячески очернять Иоанна, а вместе с тем и его Русь. Если уже не стал. Но покаустно. И в узких кругах. Поэтому с этими опергруппами в Европу поехало несколько сотен рукописных брошюр, под названием «Russia vel Hispaniam orientale[1]». На латыни, разумеется. Но в формате едва ли не лубка. То есть, очень кратко и доступно.
Маленькая такая брошюрка. Всего в две дюжины страниц небольшого формата, в которых описывалось где находится держава, откуда пошла и чем живет. Выставляя ее главным щитом христианского мира от безграничной Дикой степи. Также Иоанн в этой брошюре особо подчеркивал, что во время вторжения монголов два века назад именно Русь стала грудью на защиту христианского мире. Из-за чего, также как и в свое время Испания, оказалась почти полностью завоевана, но, если бы не она, то Ну и пара слов там проскакивала про «продажных литовцев-язычников, что в тяжелую годину». Поляков же, он вполне целенаправленно не трогал, стараясь внести раздор в их лагерь.
Этим шагом наш герой старался первым «набросить на вентилятор» с лопаты. Потому что прекрасно понималтот, кто оправдываетсятот всегда находится в слабой, уязвимой позиции. А значит нужно наступать. И вот такие брошюры, без всякого сомнения, будут довольно популярны хотя бы потому, что рассказывают о чем-то неведомом, далеком и незнакомом.
Ведь борьба между восточной точкой кристаллизации Руси и западной перешла в новую стадию. И теперь, пользуясь передышкой, король старался как можно лучше подготовиться к предстоящей кампании. А в то, что Казимир отступит Иоанн не верил. И был убежденследующий заход у него будет намного серьезнее. А значит, что? Правильно. Он постарался в темпе проводить давно назревшие реформы, чтобы не остаться без тылов во время войны. Возможно, что и затяжной. Ведь дипломатия дипломатией, а кушать всем все одно хочется, какими бы замечательными не были успехи в международных отношениях.