Образованных людей, умеющих хотя бы читать-писать-считать, у нашего героя было категорически мало. Поэтому замахиваться реформами сразу на всю свою державу он не мог и помыслить. Так что еще по осени завершил писать указы, благодаря которым сформировал десять провинций[2]. Включив в них, разумеется, только земли королевского домена, не трогая частные владения аристократов. Те же вотчины боярские и прочее. Это было сделано для того, чтобы не плодить их недовольство. А вся реформа проходила как можно более гладко.
Кроме того, всех этих аристократов он решил «причесать», то есть, разложить на своего рода средневековую табель о рангах по титулам и гербам. В лучших традициях западноевропейской геральдики и ранжира. Может это было и неправильно, но порядок среди всех этих деятелей требовалось навести. Да заодно перетрясти их. Им ведь нужно было в течение пяти лет подтвердить свое состояние посредством грамоты какой. А были они не у всех. То есть, через «неофициальное» и «задним числом» оформления их положения, можно было недурно состричь с них ресурсов, ослабляя.
Но мы отвлеклись. Учредил наш герой провинции, а потом назначил в них губернаторов, чтобы управляли ими от имени короля. Но власть теперь имели они не полную, как поначалу замыслил Иоанн, а только гражданскую, полицейскую да фискальную. В поддержку им выделял он воеводу из числа опытных дружинников, что должен был управлять вооруженными силами провинциями и ведать всеми военными делами, а также судью.
Написал указы, значится Иоанн. Выбрал эти многострадальные троицы. И отправил их подальше, то есть, к местам отбывания службы. И так было всюду, кроме Московской провинции, за которую взялся самолично.
Для начала он собрал самых уважаемых жителей Москвы и предложил им выбрать приматораградоначальника главного города провинции. Потом аналогично поступил с малыми городами провинции, обозвав тех выборных лиц просто головами. И завершил это процедуру утверждением в селах старост.
С последними оказалось все посложнее.
На Руси к тому времени уже утвердилась система из сел, с окружающими их маленькими деревнями буквально в три-четыре, максимум пять дворов. Почти что хуторов. Вот староста и ставился не только над самим селом, но и над этими деревушками и прочими мелкими поселениями, что находились в округе. И это получившаяся территория называлась уездом. Волостью же, как и прежде, именовалась округа городская, состоящая в том числе и из уездов.
Бумажной и административной волокиты изрядно. Но Иоанн не замахивался на вот такое структурирование сразу всей державы. А только брался за Московскую провинцию, что по размерам выходила даже меньше, чем Московская область XXI века.
Так или иначе, но он сумел кое-как разобраться с этой возней к началу 1474 года. Утвердил выборных людей в должностях. И даже провел с ними несколько встреч, ознакомив с должностными инструкциями да разъяснив их самым подробным образом. Причем со старостами сельскими общался в присутствии городских голов и приматора, дабы те ясно понимали права и обязанности села.
Ключевой ролью всех этих выборных персонажей стал учет населения, обратная связь, ну и налоги. Куда уж без них? А они были к этому времени чрезвычайно запутаны и непрозрачны. Отчего собираемость их страдала, как и благополучие простых граждан, ибо система позволяла изрядно злодействовать с злоупотреблениями.
По монгольскому обычаю налоги на Руси с крестьян взымали с пашни. Преимущественно. Иоанн же посчитал, что это очень плохо, так как не мотивирует людей распахивать и обрабатывать больше земли. «С дыма» вводить налоги он не стал, хотя такой подход ограниченно практиковался еще со времен взыскания дани. Причина простаслишком легко уходить от налогов. В 1473 году крестьяне на Руси жили преимущественно в землянках или полуземлянках семьями в полтора поколения, то есть, родители и их малолетние дети. Если же ввести налоги «с дыма», то люди начнут скучиваться в большие семьи и ставить большие дома. В какой-то мере это и неплохо. Но учитывать такие дворы будет в целом бессмысленно из-за категорической «пляски» численного состава. Там вот двор, где живет вдова с двумя малолетними внуками, а вот там двор, где только взрослого населения было более десятка «лиц». И как их ставить вровень? Как облагать налогом? Для них тот налог будет непосильным бременем, а для другихпушинкой. А ведь на бумаге все гладко станет получатся
Поэтому Иоанн и обязал старост, городских глав и градоначальника в том числе и население вверенных им поселений контролировать. И ежегодно отчет держать. Во всяком случае, постоянно. А налоги взыскивать пусть и небольшие, но подушно. Без оглядки на пол, начиная с пятнадцати и заканчивая пятью десятками годков. Продукцией ли, монетой ли, барщиной лине важной. Да с круговой порукой такого платежа. То есть, если кто уклонялся, недоимок за него вносило община сельская или иная. А уж как она там промеж себя разбираласьее дело.
Подушная подать платилась из расчета стоимости одного рабочего дня в две недели. То есть, крестьянин за пятьдесят две недели года должен был отработать на Государя двадцать шесть дней. Или оплатить свой труд ему монетой али произведенной продукцией. И тот же староста должен был следить за этим особенно. Аналогично обстояло дело в городах.
Понятное дело, что внедрить эту систему разом во всей провинции не получалось. И не получилось бы. Поэтому наш герой начал со столицы и ближайших к ней волостей да уездов. Просто потому, чтобы можно было их проще контролировать и отлаживать в ручном режиме.
Следующим шагом он начал формировать в волостных центрах своеобразные МТС[3]. Но тракторов у него не имелось, как и машин. Поэтому он распорядился ставить там конюшни да формировать парк фургонов и сельскохозяйственного инвентаря. За государев счет, разумеется.
И опять-таки, не всюду, а только в тех уездах, где уже была введена новая система налогообложения. А крестьяне, что привлекались к барщине, трудились в том числе, посредством координации этими организациями. Собственно, часть селян и так там работала на постоянной основе. Остальные же отрабатывали барщину, выполняя дорожные работы, ремонт мостов и прочий тяжелый, но неквалифицированный труд.
На эти станции Иоанн закупал в вассальном Касимовском ханстве мелких, но совершенно неприхотливых степных животинок. И плуги кузнецы делали, с боронами и прочим. И телеги для того, чтобы продовольствие да лес возить. И волокуши. И иное.
Важнейшей функцией этих станций стало оказание услуг крестьянам уезда в распашке земли, ее обработки и транспорте. Также, через эти станции шли помочи во время посевной и жатвы, что позволяло производить концентрацию рабочих. Ну и дорожные работы? Куда уж без них? Иоанн возлагал очень большие надежды на то, что отработка подушной подати хотя бы частью населения позволит привести в порядок дорожную сеть, а кое-где и фактически создать ее чуть ли не с нуля.
Первый блин вышел, конечно, комом. Но с горем пополам в семи уездах по весне 1474 года работа таких станций пошла. Еще в двух десятках планировалось ее запустить к осенипод жатву. А в общем и целом развернуть их во всей провинции лишь к 1476 году.
Иоанн мало что смыслил в сельском хозяйстве. Поэтому не спешил совать свой нос в этот вопрос. Однако имея технический склад ума не думал, что некая механизация и централизация сельскохозяйственного труда помешает. Так-то он, конечно, уже завел несколько опытных станций, еще в 1472 году, на которых посадил людей заниматься селекцией и ставить эксперименты по севообороту. Какой-то «звон» о таких вещах он слышал. Однако без проверки не спешил рисковать.
Другой архиважной реформой короля Руси стали общественные уборные. Выглядит смешно. Но нашему герою было совсем не до него. Оказавшись перед угрозой остаться без пороха вынудили Иоанна очень серьезно и вдумчиво подойти к этому вопросу. Поэтому в Москве и всех городах провинции были поставлены бесплатные общественные уборные со строгим запретом справлять свою нужду где попало в черте города. Кроме того, были введены должности службы с содержанием за счет города, на которые возлагались функции чистить эти сортиры, собирать органический мусор с улиц, а также помои и вывозить все это «добро» к селитряницам.
Для обслуживания селитряниц также была создана специальная государева служба. Небольшая. Плюс по всем городам и селам вводился сбор древесной золы из печей. Которую должно было промывать для получения поташа[4]. Ибо слишком уж поганая была селитра с тех куч перегнойных. В XV веке, правда, о том, как улучшать аммиачную и кальциевую селитру до натриевой и калиевой не знали. Но Иоанн знал. Слышал. И опыты все подтвердили.
Более того, стремясь зайти дальше, он даже одну пороховую мельницу на Яузе начали строить. Водяную. Хотя королю больше импонировали ветряные мельницы на Воробьевых горах у Москвы, так как они могли работать круглый год. Но пока мастеров по ним не было. А как поставить водяную мельницу мало-мальски разбирающиеся специалисты имелись. Поэтомупока так
За все сразу Иоанн не хватался. Понималресурсов у него имелось очень мало. И, прежде всего людских ресурсов, в которых он был крайне ограничен. Поэтому для начала сфокусировался на трех наиболее приоритетных для него направлениях в своих реформах, два из которых были взаимно переплетены[5]. И потихоньку «пилил» четвертое в факультативном порядке[6]
А где-то там, уже у Перекопа, хан Ахмет вел свои войска по помощь Крымскому хану Менгли I Герай.
В оригинальной истории Мехмед II Фатих султан османский отправил свои войска в Крым только в 1475 году. Но тут ситуация несколько ускорилась. Поэтому его люди высадились в Кафе годом ранее. А вот Менгли Герай поступил много умнее, чем в оригинальной истории. Он обратился за помощью к хану Ахмату, благодарю которому и пробился к власти.
И тот не только отозвался, но и подтянув с собой союзный контингент Москвы под командованием Андрея Васильевича Молодого. Все-таки попадание Крыма в вассальную зависимость от Константинополя не устраивало нашего героя совершенно. Хотя и не являлось приоритетной целью. Поэтому основное войско он не выдвигал. А вот мало-мальски причесанную и тверскую да рязанскую дружины, вооруженные по уму, он отправил в поход. Ну и в нагрузку к ним выдал пятьсот генуэзских арбалетчиков, две сотни валлийских лучников и отряд ольденбургской пехоты. Само собой, не жалея денег и честно выплачивая им и жалование, и кормовые.
Да, наемникиполезные ребята. Но Иоанну прямо сейчас они были не нужны. И потерять их было в целом не жалко. Потому как принять к себе на регулярную службу и вписать в формат своей армии он вряд ли бы их смог. Не потому, что не хотел. Нет. Потому что характер этих персонажей не очень уживался с тем порядком и дисциплиной, которую король наводил в своей армии. И проиграть важную битву из-за того, что наемники бросили все и побежали грабить обоз, он совсем не желал. А так, почему бы и не применить?
[1]Russiavel Hispaniam orientale (лат.) Россия или восточная Испания.
[2] Уже утвержденные Рязанская и Тверская провинция были также переработаны в рамках этой реформы.
[3] МТС в данном случаеэто машинно-тракторные станции.
[4] Поташем долгое время называли не карбонат калия, а смесь карбоната калия и карбоната натрия. Так как после промывки из древесной золы получалась их смесь, а разделять ее еще научились только в XIX веке.
[5] Речь идет об административной реформе в провинции, реформе конно-упряжных станций и сортирной реформе. Первые две были взаимно связаны.
[6] Речь идет о титулярно-геральдической реформе.
Глава 3
1474 год9 июня, Салачик[1]
И пока в Москве и ее окрестности шла пертурбация административно-хозяйственного плана в Крыму лихо закручивалась драма, за которой пристально наблюдали все вокруг. Причем не только ближние соседи, но и очень дальние. Как-никак молодая Османская Империя уже успела стать немалым пугалом для Европы. Поэтому на собравшись у Перекопа, войска союзников, многие смотрели со снисходительной улыбкой. Дескать, пошумят, да и разойдутся. А те, не обращая на это никакого внимания, разделились на два корпуса и пошли дальше.
Хан Ахмат повел своих людей сразу на Кафу[2], где располагалась штаб-квартира османских войск и базировался флот, привлеченный к их переброске. К нему присоединился и Менгли Герай со своими сторонниками, каковых, впрочем, было немного.
Андрей Васильевич же повел за собой второй корпус, который направлялся к Салачикустолице ханства. Там должен был находиться гарнизон, который ему и предстояло разбить. Небольшой, по словам Менгли Герая. После чего, Андрей планировал соединяться с войсками Мангупского княжества и выдвигаться к Кафе, где не факт, что быстро и просто удастся все закончиться. К этой армии присоединился и отряд, выставленный Стефаном свет Богдановичем, господарем Молдавского княжества. Всего сотня тяжеловооруженной линейной конницы восточного типа и четыре сотни легкой.
Формально-то Стефан поддерживал родственников жены в Мангупе. Но это только формально, потому что на деле он хотел лишь одногоне дать поставить Крымское ханство под руку султана. Ибо в этом случае он окажется практически в окружении. А значит и без того сложная борьба с османами могла превратится в катастрофу. Так что, он выставил в этот поход все, что мог. Чтобы не так сильно оголять свое княжество, над которым постоянно нависал Дамоклов меч венгерского, османского и польско-литовского вторжения.
Поход от Перекопа прошел относительно спокойно. Благо, что обозное хозяйство, каковым племянник снабдил дядю кардинально облегчало марши. И это в целом средневековое войско двигалось без особых проблем.
Однако недалеко от Салачика их ждал сюрприз
И что делать будем? Напряженно спросил Холмский.
Драться, тихо, но уверенно ответил Андрей Васильевич.
Да как же драться то? Их вона сколько! Удивился Даниил. И это не татары. Это османы. А слухи про них ходятжуть какие.
Про швисов[3] тоже слухи ходят. Однако наш государь их разбил, да погнал в хвост и гриву со своей землицы.
Узнав о подходе противника, османы выступили вперед. Ибо были уверены в себе. Да и крымских хан прекрасно знал, что у Салачика стоит довольно крепкое войско. Поэтому и подбил Ахмата на «героический» поход к Кафе, дабы зайти с тыла к неприятелю. Там ведь по его расчетам неприятеля почти что и недолжно было быть. Так. Мелочи. Какие-то отряды прикрытия. А московское войско? Его ему было не жалко. Даже если и погибнетвсе одно потреплет османов, которых потом можно будет и добить. Вон сколько Ахмет конницы привел.
Хорошо, что Андрей Васильевич твердо усвоил пусть небольшую, но науку племянника. Поэтому имел и передовые дозоры, выдвинутые вперед достаточно далеко, и боковые заставы. Благо, что легкая конница, которую прислал Стефан, прекрасно для этого подходила. Что и позволило ему загодя узнать о приближении неприятеля.
Сколько и чегоне ясно. Поэтому он, на всякий случай развернулся в глухой оборонительный боевой ордер.
Спереди он поставил рогатките самые испанские козлы, что удалось быстро собрать и выставить довольно широким фронтом. По бокамрасположил обозные повозки. Со спины также прикрылся рогатками.
В результате получился довольно большой квадрат, в котором вольготно себя чувствовали и всадники, и пехота, и обозные лошади. И даже сортиры спешно стали организовывать.
Пятьсот генуэзский арбалетчиков разместились за своими павизами в десяти шагах от передовых рогаток. Внутри периметра. Валлийские лучники заняли позиции на обозных повозках с целью прикрытия флангов. А ольденбургская пехота встала за спиной арбалетчиков. Обеспечивая издалека видимость плотного строя. Конница же вся укрылась в тылу, чтобы при случае можно было выйти «со двора» через заднюю линию рогаток.
Османы, заприметив противника, также поставили полевое укрепление из повозоквагенбург. А как завершиливыдвинули вперед конницу и попытались выманить неприятеля на контратаку.
Но не удалось.
Арбалетчики и лучники немного постреляли. Подбили с десяток османов. После чего те отступили.
Потом еще раз повторили прием. И опятьбез толку. Андрей Васильевич не спешил подставляться. Он прекрасно был знаком с обычным для тюрков приемом выманивания. И сохранял хладнокровие. Да и что генуэзские арбалетчики, что валлийские лучники не сильно рвались преследовать конницу пешком по степи. Благоразумия им вполне хватало.