Швейцарцы, конечно, очень сильно пали духом, после фактического расстрела из пушек и аркебуз. Но теперь, увидев своих обидчиков в поле, прямо озверели и рвались с ними поквитаться. Тем более, что их еще оставалось тысячи пять. Фламандцы также чувствовали себя вполне уверенно в полевом сражении и начали спокойно выдвигаться вперед.
Что давало Казимиру одиннадцать тысяч пехоты против шести. Вдвое перевес! Плюс латная конница вся его была собрана в кулак. А ее, несмотря на удачный отсекающей залп мушкетеров и второй, брошенный вдогонку, оставалось больше тысячи.
А ведь у Казимира еще имелось более сотни артиллерийских стволов
Швейцарцы построились в атакующую колонну. Одну. Рядом с ними встали фламандцы, также сбившиеся в одну колонну. И пошли вперед. Не дожидаясь того, когда русские войдут в зону действительного поражения их артиллерии. Швейцарцы стремились как можно скорее добраться до рукопашной схватки и реабилитироваться. Фламандцы же не считали нужным уступать своим конкурентам в боевом рвении.
Полки Иоанна строились довольно необычно по местным понятиям. Спереди стояло две роты аркебузирбок о бок. За ними пикинеры также. В итоге получалась этакая коробочка, разделенная на четыре сегмента. И таких восемь штук, вытянувшись широким фронтом.
Иоанн шел за ними, окруженный мушкетерами и уланами. За ним гусары и артиллерия. Этого с позиций Казимира не разглядели. Но, Иоанн все-таки снял с оборонительных позиций восемь фальконетов и конными упряжками потащил их на поле боя. Старательно скрывая за массой гусар.
Русская пехота шла тихо. Спокойно. Размеренно. Под музыку. Барабанщики и флейтисты шли сразу за пехотой и играли caver на знаменитую композицию British Grenadiers song. Само собой, не ноту в ноту, но очень похоже. По крайней мере в ритмике и мелодике.
Музыка была без слов. Бойцы тоже все молчали. Ибо кричать было нельзя, как и разговаривать, так как это могло помешать передаче команд.
Так и шли, методично вышагивая и держа равнение. Благо, что в таких плотных формациях его выдерживать было несложно. Поэтому Максимилиан Габсбург, что стоял при Казимире наблюдателем, прямо залюбовался этим зрелищем. Ровные коробочки русских надвигались подобно римским когортам. Во всяком случае так, как их описывали в книгах.
А над полем неслись звуки барабанов и флейт. Три разные мелодии, ибо эти инструменты задавали ритм шага пехоте всех участников конфликта. И всюду молчание
Когда между противниками осталось метров триста, армия Иоанна остановилась. И бойцы спешно поставили на треноги пищали. Зарядили их картузами, увязанными с малыми, всего лишь фунтовыми ядрами. И выстрелили.
Перезаряжать их было удобно. Так как ствол для этого можно было сильно задрать вверх.
Сорок секунд.
Новый залп малых фунтовых ядер улетел в сторону атакующих колон, немало там навредив. Да, это были не полноценные орудия вроде кулеврин. И масса их снаряда не отличалась особенной разрушительностью. Но двух-трех бойцов за одно попадание удавалось выбить. А учитывая, что это были ребята в первых рядах, упакованные в лучшие доспехиэто дорогого стоило.
Наконец колонны швейцарцев сблизились на сто шагов. Что позволило открыть огонь аркебузирам.
Залп.
И первый ряд отходит назад на перезарядку. А второй выступает вперед.
Еще залп.
И снова ротация.
Каждая рота была построена в пять рядов. Поэтому стрельба шла достаточно ловко. По выстрелу раз в десять секунд. Перезарядка же задних рядов шла с подшагами, что позволяло им не только готовить свои аркебузы к бою, но продвигаться вперед, освобождая место сзади для очередной разрядившейся шеренги.
Но всему приходит конец.
Поэтому, когда до швейцарцев, уже опустивших пики и алебарды, осталось шагов двадцать, командиры полков отдали команды и аркебузиры слажено бросились назадв тыл, укрываясь за своими пикинерами. А те, опустили пики и пошли в клинч с неприятелем.
Против колонны швейцарцев и фламандцев вышло лоб в лоб всего по два полка. То есть, по тысяче пикинеров, если при полном составе. Еще по два полка атаковали в передние углы их построения, чуть-чуть нависая над неприятелем.
Клинч такой пехотыэто ад.
Задние ряды напирают на передние. И те вынужденно пытаются продавить, смять, оттеснить неприятеля. Обычно побеждает тот, у кого глубже построение. Поэтому, несмотря на выучку, подходящее снаряжение и преобладание пикинеров, русские полки стали медленно отходить. Шаг за шагом. Без особых потерь. Просто из-за того, что неприятель их оттеснял. Слишком глубока была у швейцарцев и фламандцев глубина строя. Слишком велико их численное превосходство.
Казимир увидев это расплылся в улыбке.
Но тут Иоанн вытащил козырь из рукава и отправил упряжки с фальконетами на фланги. А вместе с ними туда двинулись и аркебузиры. Да не шагом, а трусцой, под дробный звук барабана.
Тун-тун-тун-тун-тун-тун
И топот ног.
Казимир заметил этот маневр и отправил свою конницу в атаку.
Три сотни польских рыцарей возглавили остатки польско-литовской средней конницы в натиске на левый фланг Иоанна. Итальянские и имперские латники ринулись на правый.
Наш герой отреагировал оперативно. Он предвидел такое развитие событий. Поэтому, как только началось это движение, он начал противодействие. Против латников отправилась рота королевских мушкетеров и две роты улан. А на другой флангрота улан и четырегусар.
На поле боя разворачивалась драма. Игра ва-банк становилась все круче и опаснее. Все или ничего. Здесь и сейчас решалась развязка всей истории.
Па! рявкнул командир мушкетеров, своим бойцам, что лихо подскочили к орудиям, спешились и выстроились в две линии.
Мгновение. И первая шеренга мушкетеров дала слитный залп.
Жуткий. Страшный залп. Потому что свинцовые пули, выпущенные из этих «агрегатов», разили далеко и сильно. Во всяком случае, на дистанции в сто метров, на которую мушкетеры подпустили конных латников, тех поражало вполне уверенно.
Па! снова рявкнул командир мушкетеров, и дала залп вторая шеренга, в то время как первая встала на колено, пригнувшись.
Больше двухсот мушкетных пуль секунд за пятьэто не фунт изюма. Во всяком случае лихой запал латной конницы они немало поубавили, свалив более сотни всадников. На первый взгляд очень высокая точность. Но конница шла гурьбой и промахнуться по такой толпе нужно было постараться.
Тут же подоспели и аркебузиры, которые зачастили со своими выстрелами, опасными на такой дистанции больше для лошадей, чем для всадников.
Па! ревели их командиры. Па! Па! Па!
И весь фланг оказался совершенно закутан пороховым дымом. Из которого, после того как разрядились стрелки, вылетели уланы и под звуки рожка понеслись в атаку. Первая и вторая московские ротысамые хорошо упакованные всадники.
Ту-ту-ту-y-y. Ту-ту-ту-y-y. Ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-у-у.
Надрывался рожок.
Двадцать метров.
Уланы опустили длинные пики, вставленные в ремни кожаных упоров. Очень длинные пики. Иоанн велел делать их пустотелыми, выклеивая из восьми струганных долей на оправке, а потом обматывая тканевой лентой на лаковой пропитке. Так что пики улан превышали длину стандартных рыцарских копейлансов, достигая шести метров. Из-за чего у этих ребят имелся определенный шанс в предстоящей сшибке.
Кроме того, улан было тактическое преимущество в инициативе. Ведь рыцари и кондотьеры смешались и затормозили от огня аркебузиров и, особенно, мушкетеров. Шутка ли? Без малого двести пятьдесят мушкетов и порядка полутора тысяч аркебуз. Там такая долбежка шла со свистом пуль, что любой бы смутился. И если мушкетные «подарки» были действительно опасны, пробивая на дистанции в сто метров миллиметр-полтора закаленной стали, то аркебузные действовали более нервическикороткие стволы давали большой разброс. Из-за чего казалось, будто бы весь воздух вокруг наполнен жужжанием пуль.
И тут стрельба прекратилась.
А на совершенно расстроенную и деморализованную латную конницу вылетели уланы, переходя в галоп. С пиками наперевес. Ни итальянцам, ни имперцам уже было не разогнаться. Просто не успеть. Да и отойти они уже не успевали
На другом фланге ситуация разворачивалась примерно также. Только там не было мушкетеров, поэтому аркебузиры открыли огонь не со ста метров, а с полусотни. Польских рыцарей свалило практически всех уже после пары залпов. Ведь тут тоже оперировать около полутора тысяч аркебузиров в ротных «коробках», глубиной в пять шеренг.
А дальше доспехи средней польско-литовской конницы не были пригодны для противодействия даже аркебузной пуле. И эти «подруги» творили там черти что. Настоящий ад. Бойню. Расстрел.
Потом же, ровно также, как на другом фланге, в атаку пошли уланы. Только всего одна рота. А за ними уже гусары, с клинками наизготовку. Никакой карусели не требовалось. Приказ был простойрешительный натиск и самая беспощадная рубка
Тем временем батареи фальконетов вышли на свои позиции. Развернулись буквально в полутора сотнях метров от вражеских колонн и открыли по ним огонь. Ядрами. С такой дистанции даже 3-фунтовые орудия уверенно пробивали колонну, прорубая в ней просеку за просекой. И деморализуя ее совершенно.
А потом, когда обе фланговые атаки конницы Казимира оказались отбиты, в сторону фламандцев и швейцарцев развернулись и аркебузиры. Они ринулись на сближение для открытия огня. И артиллеристы, таща свои фальконеты на плечевых лямках, последовали за ними с тем, чтобы выйти на картечную дистанцию и тоже поучаствовать.
Надо ли говорить, что и швейцарцы, и фламандцы резко сбавили натиск? Он прекратился буквально с первых ядер, что пронзили их колонны с флангов.
Кавалерия же Иоанна тем временем двигалась дальше, преследуя неприятеля. И на плечах бегущей итальянской, имперской и польско-литовской конницы ворвалась на позиции ломбардских артиллеристов. Кто-то остался их вырубать. Кто-то бросился дальше, стараясь нагнать бегущих.
Небесный сигнал, громко и отчетливо произнес Иоанн. Запускайте небесный сигнал!
Слушаюсь! козырнул кто-то рядом.
И вскоре с оборонительных позиций русской армии взлетела в небо ракета. Обильно дымя, разумеется. Ничего особенного. Простой примитив из примитивов в духе ракеты Конгрива небольшого калибра с шестовым стабилизатором. Ее запускали строго вверх. Поэтому она, взлетев на высоту около восьмисот метров, взорвалась. Ибо огонь дошел до боевой части. Что сформировалов высоко в небе крупное облачко белого дыма.
Что он творит?! Выкрикнул Максимилиан, на скаку обращаясь к Казимиру. Что это за штука взорвалась в небе?
Черт его знает! Крикнул тот. Нам это теперь без разницы!
Но он ошибался.
Сильно ошибался.
Потому что, едва оторвавшись от гусар, замешкавшихся в драке с вооруженными слугами, король и его свита вылетела на поле и замерла в нерешительности. Ибо от дальней опушки на них широкой лавой на рысях двигалось тысячи две или даже больше всадников. Каких еще толком не разобрать, но на их белых, синих и черных знаменах красовались восставшие волки.
Казимир, увидев это, нервно засмеялся. А из его глаз непроизвольно побежали слезы. Он широко перекрестился и, подняв голову к небу истово воскликнул:
Господи, за что?!
Кто это?! Крикнул Никлаус фон Шарнахталь, предводитель швейцарской армии, оказавшийся в тылу из-за раны руки, полученной во время первой атаки. Оттого он и не попал во вторую мясорубку, откуда уже сложно было удрать. Он так без доспехов на торсе и восседал на коне с перевязанной рукой, покачиваясь, но все еще держась.
Татары процедил Казимир, татары Иоанна его волчья стая
Так вот, значит, что громыхнуло, хмыкнул произнес Максимилиан Габсбург, это был им сигнал к атаке.
Какая разница? обреченно покачал головой Казимир.
Действительно, никакой, согласился Максимилиан. К бою! Постараемся прорваться!
И все пришпорив коней последовали за молодым Габсбургом. Но это было в целом бесполезная забава. Татары не собирались никого выпускать из этой ловушки. Поэтому довольно легко «стреножили» спасающихся бегством стрельбой «по колесам», то есть, по лошадям.
Никто не ушел. По крайне мере все, кто ринулся по старой дороге, откуда армия Казимира пришла, оказался или убит, или взят в плен. Включая короля и многих иностранных наблюдателей, что находились в его свите
[1] Флоринэто золотая монета массой 3,53 грамма золота высокой пробы. 2 млн. флоринов это примерно миллион рублей новгородским счетом (деньга новгородская в то время0,8 грамм, а рубль счетный равнялся сотне таких монет). В живом весе это около 7 тонн золота. Само собой, 2 миллионов флориновэто счетное значение, наличность же Казимиру выдали разными монетами, преимущественно серебром.
Глава 10
1476 год10 августа, окрестности Вильно
Разгром был страшный.
От швейцарской армии уцелело едва за тысячу человек из которых половина была ранена. Все-таки стоять под фланговым аркебузно-артиллерийским огнем удовольствия мало.
Фламандцев выжило еще меньше. Они побежали раньше и попали под горячую руку гусар, что громили тыловые службы войска Казимира. Простых солдат там брать в плен было не с руки, поэтому, чтобы не мельтешили, их попросту рубили. В капусту. Только те фламандцы, что прижались к швейцарцам перед капитуляцией, и выжили.
Ломбардских артиллеристов гусары вырубили начисто, как и большую часть слуг и нестроевых. А вот итальянской латной коннице повезлотам с добрую сотню человек пережило битву. Тех, что уланы копьями из седел повыбивали и они не смогли сразу продолжить бой. Остальным досталось по полной программе. Или пулей, или кончаром.
Имперские рыцари пережили битву числом семнадцать человек. Они, как самые «забронированные» шли в атаку первыми. Именно они и нарвались на залпы мушкетеров. Польских рыцарей выжило побольшетридцать два. Но лучше всего в этой ситуации почувствовали шляхта и магнаты Польши и Литвы. Поняв, что дело пахнет керосином, они «утопили тапку в пол» и дали деру. Из-за чего смогли спастись числом более пятисот всадников. И не просто выжить, но и уйти. Потому что эти ребята оказались единственными, кто ломанулся не по старой дороге, а в ближайший лес, стараясь оторваться от улан.
Ну вот, собственно и все. Огромная армия, которая насчитывала двадцать пять тысяч пехоты, три с половиной тысяч конницы, из которой половина была латной, и сто семнадцать орудий прекратила свое существование. В течение буквально двух часов. Ну, трех часов, если учесть резню, учиненную татарами и гусарами бегущих нестроевых.
Король Казимир и вся его свита были взяты в плен.
Трофеи же, захваченные в лагере, превзошли все самые смелые ожидания короля. Там только монетой удалось взять три миллиона флоринов. Иоанн в своих расчетах забыл об имперских рыцарях, артиллеристах и кондотьерах. А они были людьми небедными, особенно кондотьеры. И эти три миллиона удалось «поднять» только монетой, преимущественно серебряной. А сколько там еще иного имущества? Не счесть. Во всяком случаепока. Но даже «на выпуклый глаз» общая стоимость «улова» уходила за пять миллионов флоринов. Что создавало большие проблемы и угрозу инфляционных процессов в экономике его государства[1]. И требовалось как можно сильнее ограничить попадание в оборот избыточной массы монет, не подкрепленной товарами и услугами. Поэтому король распорядился собирать трофеи в общую кучу, которую он станет делить между участниками сражения. По итогам. Что люди и делали. Кто-то, конечно, себе что-то зажимал и прятал. Но по мелочи и тайно. Потому что открыто «прибарахляться» было нельзя. Не поняли бы коллеги по опасному бизнесу. Ведь ты таким образом и их долю уменьшал.
Ну что, братцы кролики? Поинтересовался король у переговорщиков из Вильно, на глазах которых все это сражение и происходило. Что делать с вами будем?
Ваше Величество, осторожно произнес один из этих уважаемых людей, но ведь это твоя война с нашим Великим князем. Частная. Мы уважаем тебя и твое право осадить наш город, дабы вынудить Казимира атаковать. Но теперь он в твоем плену и город осаждать более нет никакой необходимости.
Так и есть. Но я потратил время и деньги.
Мы с радостью возместим тебе этот ущерб, кивнул другой представитель. Насколько он велик?
Меня удовлетворит тридцать тысяч рублей серебром, новгородским счетом. И половина ваших книг, не духовного содержания. И оных книг должно быть никак не меньше сотни.
Тридцать пять тысяч рублей, а книгиБог с ними, сделал встречное предложение глава делегации.
Вам так нужны книги? Удивился Иоанн.