Но я все равно не смог закрыть каждый рот.
Не сдержал слово.
В зеркальном отражении у меня безобразно кислая рожа, потому что это впервые в жизни, когда я не сделал то, что обещал. И когда из-за своей самонадеянности подставил под удар невиновного человека. У которого и без того достаточно поводов вспоминать меня самыми нелицеприятными словами.
Я хотел отправить ей цветы и даже накатал «в голове» целое длинное письмо, полное сожалений, извинений и попыток как-то загладить свою вину, но вовремя вспомнил, что мой первые «веник» и привел к этому скандалу, а с сотней других она разделалась очень гуманным, но унизительным способом. После всего случившегося теперь, какая участь ждала бы третью попытку?
Прячу телефон в карман и запрещаю себе думать о Марго.
Потому что ну, объективно, я столько всего натворил, что больше не имею права вторгаться в ее жизнь. Теперь моя участь - быть ее самым ужасным кошмаром. И мне придется смириться, даже если вся моя сущность орет благим матом, что эта женщина, возможно, лучшее, что случалось в моей жизни.
Я спускаюсь вниз и сажусь в машину.
Ладно, нужно отбыть положенных шестьдесят минут приличия, показать каждому шакалу, что КРэйга ШадФара не так-то просто загнать в нору, и свалить до того, как вечеринка начнет скатываться в унылый и заученный обмен любезностями.
Обычно мероприятия подобного рода проводят в шикарных местах, а не каких-то там элитных ресторанах. В прошлом году это была крытая арена, украшенная дополнительными софитами, а в этом выбор пал на выставочный зал салона «Бентли» - такой огромный, что в нем без труда поместился бы пассажирский «Боинг».
Я захожу в зал и тут же оказываюсь в плену у парочки блондинок, одна из которых (хоть и пытается замаскировать) определенно журналистка. Эту братию сразу видно, это как хороший синяк под глазом - даже под слоями замазки он все равно есть. Сначала даже пытаюсь вежливо свести разговор на нет, прикрываюсь своими планами переговорить с кем-то из гостей, но, когда она начинает откровенно лезть в лицо с телефоном, отодвигаюсь и очень жестко предупреждаю, что на подобные мероприятия нужно приходить только с аккредитацией, а она не очень-то похожа на журналистку, которую могли сюда допустить. Точно не официально. Так что, если еще раз сунется ко мне - завтра сама станет героиней новостей. Криминальной хроники.
Хвала Луне, она быстро понимает и растворяется в толпе.
Иду дальше по залу, принимаю парочку вполне дружелюбных приветствий и не очень дружелюбных взглядов. Наверное, АЛьта еще не приехала, иначе нас бы уже наверняка столкнули лбами, чтобы богатым снобам было чем разлечься в этом очень роскошном, но очень унылом болоте.
Пока все до банального предсказуемо.
Кроме разве что парочки новых лиц, которые пришли в компании моего главного конкурента. Белобрысого парня я уже точно где-то видел, но не могу вспомнить где. И он, когда замечает, что я направляюсь к их копании, привлекает внимание «главного».
Тот поворачивается.
Улыбается мне во весь свой рот с мелкими крысиными зубками, как будто нарочно выставляя напоказ неприлично широкую щель между передними резцами.
Лакс ШадИнн.
Пятьдесят семь лет, безупречная репутация, неприличное количество денег, обширные связи. И единственное, что по большому счету имеет значение в нашем противостоянии, - уже имеет сенаторский опыт. Восемнадцать лет назад он стал самым молодым сенатором в истории и запомнился людям парочкой успешных законопроектов, широкой благотворительной деятельностью и прочими «очень рейтинговыми» вещами. Но бедолаге не повезло - в те годы как раз началась одна очень неприятная лунная болячка, против которой оказались бессильны все улыбки сенатора ШадИнна и вся его кристальная репутация. Его, вместе со всем правительством, отправили в отставку.
Я слышал, что он очень болезненно перенес это пятно на репутации, долго восстанавливался и выжидал лучшее время, чтобы вернуться на политическую арену. И вот, когда это время наступило - его светлый, заранее выстеленный красной ковровой дорожкой путь, загородил я.
Я бы не удивился, если бы в будущем оказалось, что этот жук каким-то образом причастен ко всем моим несчастьям. Хотя пока у меня нет ни единой зацепки и даже намека, где рыть.
ШадФар, ну надо же. - Он нарочно растягивает мое имя буквально по слогам. - Не думал, что тебе хватит смелости высунуть нос после того, как САрэн публично от тебя отказался.
САрэн - это отец АЛьты, и заявление о публичном отречении от меня, мягко говоря, преувеличено. Он лишь сказал - и это то, что я слышал собственными ушами и видел собственные глазами - что наши с ним деловые отношения требуют нового взгляда.
И хоть пока наше с ним сотрудничество стоит на паузе, я более чем уверен, что через пару дней старик перестанет корчить обиженного папашу - и мы с ним найдем какой-то приемлемый компромисс. Потому что я видел, как горели его глаза, когда он снова вернулся в мир большой политики и, несмотря на возраст и давно завершенную политическую карьеру, вполне успешно поиграл там мускулами. Как в той человеческой поговорке про старого мерина, который чего-то там не портит.
Лакс, - я возвращаю ему такую же широкую улыбку, с той лишь разницей, что мои зубы в полном порядке - и парочка лунниц в поле моего зрения тут же заинтересованно строят глазки. - Наслышан, что ты тот еще скорострел, но не думал, что это распространяется и на гммм другие сферы твоей жизни.
Он так старится выдержать откровенную издевку, что на сухом, покрытом старческими пятнами лбу выступает испарина.
Это с тобой? - поглядываю на парней позади него. Все же, где я видел того белобрысого? У меня хорошая память на лица, но я не всегда могу вспомнить, когда и при каких обстоятельствах я их видел. Вот этого определенно уже где-то встречал, но понять где - не могу. Он точно не из политического круга - слишком молод. - Новая охрана? Даже здесь? Боишься, что бывшая жена попытается отгрызть у тебя еще одну конечность?
А еще говорят, что ШадФар не копается в грязном белье, - с откровенным пренебрежением говорит Лакс. Белобрысый продолжает пристально следить за нашей беседой, и я не могу отделаться от мысли, что ему тоже знакомо мое лицо. И, может, поэтому он только что так странно побледнел?
Твои ребята меня вынудили, - пожимаю плечами и вопреки этикету сдергиваю треклятую бабочку. Заодно застёгиваю пару пуговиц, и мир сразу как будто прогибается под мои правила - ну вот, совсем другое дело. - Когда ты начал усиленно набрасывать грязь на ту неприятную историю обо мне и Наташе
неприятную? - Лакс гаденько хихикает. - Судя по фотографиям, ты был очень даже удовлетворен!
Не знал, что ты умеешь экстрасенсорно читать эмоции по фотокарточкам, - не медлю с ответом.
Белобрысый все-таки подходит ближе, но Лакс останавливает его взмахом руки.
Кстати, ШадФар - Старик как будто собирается выдать какую-то очередную не очень умную остроту, но неожиданно замирает. Хмурится. И напряженно вглядывается куда-то мне за спину. - Кажется, КРэйг, у тебя только что появилась новая проблема с племянником.
Что за чушь он сейчас порет? Какие могут быть проблемы с ШИреном, который только то и делает, что курсирует от офиса домой и обратно, и даже у меня возникают большие вопросы к тому, есть ли вообще у парня хоть какая-то личная жизнь?
Я оглядываюсь.
Замечаю, что по залу ползет какой-то ропот, и несколько человек выходят вперед, как нарочно закрывая обзор. Приходится отступить и вежливо «сдвинуть» в сторону парочку высоких красоток, которые как раз увлеченно и неприлично громко обмениваются мнениями. Видимо, по поводу моего племянника? Он что - надрался и явился на вечер в ластах и пляжной маске?
Но первым я замечаю совсем не ШИрена, хотя он одет совершенно по дресс-коду, в белоснежной рубашке и костюме, который сидит на нем просто идеально. Странно, почему я раньше не замечал, что этот мелкий заграниц вымахал в целую шпалу и отрастил в спортзале плечищи почти как у меня. Все же мы одной породы.
Но, черт, что кто?..
Мой взгляд буквально приклеивается к ногам.
Нет, не Ши, а его спутницы. Не знаю, почему именно оттуда начинаю ее изучать. Но, как бы странно это ни звучало, даже я - довольно искушенный ценитель женских ножек, едва ли не впал в медитативный ступор от того, как эти ножки медленно, но уверенно вышагивают рядом с Ши. Длинные, бесконечно длинные мускулистые ножки в чулках карамельного цвета, обутые в атласные туфли на высокой платформе и устойчивом квадратом каблуке. Кажется, что-то такое сейчас в моде - я помню такие у АЛьты, но они только уродовали ее короткие кривоватые ноги.
Женщине Ши туфли явно идут. Они черт как будто были созданы специально для этих ножек!
Я делаю еще шаг вперед, почти не слыша голос разума, который призывает остановиться и вести себя адекватно. Ши ведь и так вот-вот нас познакомит, куда спе
Я поднимаю взгляд выше, до кромки темно-красной ткани, которая плотно обхватывает упругие сочные бедра, тонкую талию и выше, подчеркивая пышную грудь. Если бы для учебника требовалась иллюстрация классической фигуры а-ля «песочины часы» - эта женщина подошла бы идеально.
Но стоп
Я могу поспорить, что даже в плотной завесе из разных богатых женских ароматов безошибочно узнаю этот запах. И почему-то при воспоминании о нем перед глазами появляется образ темноволосой строптивицы, которая
Добрый вечер, Коряга, - улыбается Маргарита Шереметьева, держа под руку моего племянника. - Отлично выглядите без бабочки.
Мне нужна секунда, чтобы переварить тот факт, что все эти бесконечные ноги, роскошная фигура, потрясающий аромат и черти в зеленых глазах - это действительно Марго.
Моя Марго, та самая, которая истыкала мой мозг своими острыми словечками в ответ на мои попытки ее уколоть. Моя Марго, которая не приняла от меня ни травинки из сотен букетов, которые я ей отправил. Моя Марго, которая, черт побери, в последние дни не выходит из моей головы даже на перекур!
И по какой-то абсолютно идиотской случайности она почему-то держит под руку не меня, а моего мелкого засранца племянника.
Марго? - Это очень тупо, но мой мозг больше абсолютно ни на что не способен. По крайней мере до тех пор, пока я не пойму, как подобное вообще может происходить в реальности.
Маргарита, - поправляет не она, а ШИрен, и заговорщическим шепотом добавляет: - «Марго» она только для своих. И, - накрывает лежащие на его локте женские пальцы своей ладонью, - для меня.
Глава пятнадцатая: КРэйг
«Для тебя?» - вопит мое уязвленное самолюбие.
А какая-то звериная часть, о которой я уже давным-давно забыл, настойчиво требует схватить руку племянника и оторвать ее от пальцев Марго. Даже если я сделаю ему больно. Даже если ему будет очень больно. А если уж совсем честно, то если бы я сделал это сейчас, его крик приятно ласкал бы мой слух и стал бы достаточной компенсацией за то, что этот молокосос притрагивался к моей Марго.
Отлично выглядите, Марго, - нарочно игнорирую «заботливое предупреждение» ШИрена. - Что-то очень поменялось в вашей системе ценностей, раз вы решили изменить своим принципам и появиться прямо в рассаднике бессердечных лунников?
Все в порядке, дядя? - снова встревает племянник, и на этот раз моих внутренних ресурсов не хватает, чтобы удержаться от выразительного гневного взгляда.
Не вмешивайся, - осаждаю его.
По-моему, не вмешиваться нужно тебе, - говорит он.
Коротко. Четко. Без заминок.
Как говорил бы я сам, если бы какой-то неотесанный чурбан пытался зацепить мою женщину. Тем более в моем присутствии. Ручаюсь, еще парочка подобных выпадов - и ШИрен пустит в ход кулаки, и плевать ему будет на то, что на подобном мероприятия мы сразу станем «гвоздем вечера».
Мы несколько долгих секунд обмениваемся взглядами, а потом Марго делает шаг вперед, как бы отгораживая нас друг от друга своим телом. Она высокая и статная, но между двумя здоровыми лбами кажется неестественно маленькой и хрупкой. Даже со взглядом прущего напролом носорога.
Я оказалась здесь из-за вас, Коряга, - громко шипит она. - Потому что кто-то любит молоть языком и рассыпать обещаниями, но как только доходит до дела - тут же врубает заднюю. Вы и ваша пустоголовая гммм бывшая или нет - уже не имеет значения - сделали все, чтобы превратить мою жизнь в кошмар, уничтожили мою репутацию и превратили в предмет насмешек!
ШИрен пытается задвинуть ее назад, но, конечно, это его главная ошибка.
Ошибка, которую я бы ни за что не допустил, хоть это и не я пришел с Марго под руку.
Некоторые женщины действительно тают от подобных проявлений самцовости и мужественности, любят, когда большой и сильный мужик властно закрывает ее спиной и решает все проблемы рыком и игрой мускулов. А если нужно - пускает в ход кулаки. Последнее у представительниц особенно хрупкой породы почему-то особенно ценится. Правда, мало кто из них задумывает, что мужик, неспособный договариваться языком, после завершения конфетно-букетного периода, с бо́льшей долей вероятности точно так же будет чесать кулаки и об свою «драгоценную».
Маргарита буквально взглядом «вгрызается» в затылок ШИрена и тут же снова выходит вперед, но на этот раз становится так, чтобы он больше никак не смог закрыть ее спиной.
Я искренне сожалею о случившемся, - говорю до того, как она снова откроет рот. - И, поверьте, сделал все, чтобы как-то
избавиться от последствий? - вместо меня заканчивает Марго. - Вы это уже говорили и не сделали ровным счетом ничего!
Мне остаётся только пожать плечами.
Виноват. Объективно - со всех сторон виноват.
Мы смотрим друг на друга - и пауза между нами такая плотная, что ее можно потрогать, как пергаментную бумагу.
Марго поджимает губы, нервно проводит языком по темно-вишневому мазку помады на коже, и мне, чтобы не схватить ее в охапку, приходится сжать кулаки и сунуть руки в карманы брюк. Мы слишком близко, а у меня нет надежного укрытия стола, чтобы ретироваться и спрятал свои слишком очевидные мысли.
Черт, я не знаю, кем нужно быть, чтобы не желать эту женщину.
У меня даже ладони вспотели словно у школьника, который до сих пор не расстался с девственностью.
Но, погодите-ка минуту.
Она пришла с моим племянником.
На этот крутой вечер лунников Марго пришла не просто так - это просто невозможно, потому что на такие мероприятия никогда не приглашают простых смертных. Но она здесь с ШИраном - моим, черт подери, племянником! Значит, Марго
Она не знает, - как будто слышит мои мысли ШИрен. - Я не говорил.
Не знаю чего? - моментально настораживается Маргарита.
Это очень искренне недоумение. У меня нюх на такие вещи, и, если бы мне предложили поставить на кон свою голову, я бы не задумываясь побился об заклад, что Марго понятия не имеет, что между мной и ее спутником есть родственная связь. И достаточно близкая. Хотя, конечно, внешне мы не похожи ни капли.
Я разглядываю лицо племянника, пытаясь понять, для чего ему все это. Ведь должна же быть причина, по которой он вдруг закрутил роман с Марго, прекрасно зная о нашей с ней тяжбе. Это как если бы он начал целовать бордюр, о который я ежедневно разбиваю мизинец, и клялся, что это просто совпадение. Ведь не просто же так из всех женщин, которые перед ним сами выкладываются в штабеля, ШИрен выбрал именно ту, которая стала занозой в моей заднице?
Что происходит? - низким недобрым рокотом настаивает Марго и смотрит на нас так, словно мы уже достали монетку и обираемся разыграть ее в «орлянку» как героиню «бесприданницы». - Ши?
Она называет его «Ши».
Я еще крепче сжимаю в кулаке ленту галстука-бабочки и близок к тому, чтобы вырвать кулаки из карманов и врезать мелкому ублюдку. И по фигу, что это будет грозить очередным скандалом, который станет последнем гвоздем в крышку гроба моих сенаторских амбиций.
Ши, мать его!