Вот и до нас добрались,спокойно отметил Иоганн, снимая с плеча автомат.
Стой,опустившись из люка на место командира, приказал Николай.Ждешь здесь,добавил он командиру машины, старшему сержанту Ефимкину, располагавшемуся на месте стрелка. И, подхватив свой автомат, вылез из машины.Черт, как неудобно,спрыгивая на асфальт дороги, невольно выругался он.Машина для разведчиков, а вылезти сложнее, чем мне из танка,пояснил он уже спустившемуся на землю Вайсу.
Надо менять,хладнокровно согласился Вайс.Боковые люки должны быть, чтобы пешую разведку высаживать.
Перестрелка, между тем, усиливалась, автоматные очереди несколько раз заглушили более громкие выстрелы, похоже, из чего-то вроде дробовиков.
Пойдем, посмотрим,решил Николай.
Держа наготове автоматы, они осторожно свернули за угол дома. Прижимаясь к стенам, медленно, как коты, выслеживающие стайку, голубей двинулись вперед. Одновременно наблюдая сценку из какого-нибудь западного боевика. Метрах в пятистах впереди четверка парней, одетых в обычные гражданские куртки и джинсы, увлеченно палила из пистолетов-пулеметов «Узи» в окна здания с характерной вывеской «Полиция», прячась за парой легковых машин. Из открытой двери здания торчали чьи-то неподвижные ноги в форменных брюках. Еще один полицейский лежал прямо перед машиной. Под ним расплывалось характерное темное пятно. Однако в полицейском участке еще нашлось несколько человек, которые продолжали отбиваться. Стреляли они, похоже, тоже из пистолетов-пулеметов. От пуль которых нападавших хорошо защищали корпуса машин.
Дикий Запад,не удержался от комментария Николай. Расслышал его Вайс или нет, он так и не понял. Но повернувшийся немец жестами показал на крылечко напротив и на двух ближних нападающих. После чего передернул затвор и махнул рукой Бергу.
Николай парой стремительных прыжков перескочил на другую сторону узенькой улицы. Присел за каменной боковиной крылечка, едва прикрывшей его самую уязвимую мужскую гордость. Бросил взгляд на готового к стрельбе Иоганна и прицелился в хорошо видимых противников. В этот же момент один из нападавших их увидел и развернувшись, выпустил короткую очередь. Целясь в Вайса. Не попал. Одновременно дуплетом выстрелил Вайс. Выпалил длинную очередь Николай. Стараясь удержать в прицеле пытавшихся укрыться от новой опасности диверсантов. Один из них упал сразу, перечеркнутый очередью. Во второго Николай не попал. Но тут из окна полицейского участка грохнул дробовик и одновременно снова дуплетом выстрелил Вайс. Последний уцелевший нападающий картинно, как в кино, вышел на заплетающихся ногах из-за машины, держа двумя руками «Узи» и рухнул.
Готовы!крикнул Иоганн Николаю.
Из-за поворота, рыча мотором и вращая башней с пулеметами, выскочила их бронемашина. Громыхая, промчалась вперед, одновременно закрывая Вайса и Николая броней. И громыхнула очередью. Похоже, по машинам диверсантов. Остановилась, мягко урча мотором. Из башенного люка выглянул Ефимкин.
Товарищ капитан, все!коротко и не совсем понятно доложил он.Полицаи белый флаг выкинули!
Встав и обойдя бронемашину, Николай увидел, что действительно в окне полицейского участка торчит что-то вроде белой салфетки.
Пойдем, поговорим!Иоганн уже забросил свой автомат за спину и невозмутимо ожидал появление Николая. И сразу пошел вперед, к полицейскому участку.
Слушай, ты точно только переводчик?спросил, улыбаясь, Берг, догнав немца.
А что, есть сомнения?удивился Вайс и подмигнул.
Теперь нет,ответил Берг.
В дверях участка их уже ждал полицайобермайстер, представившийся Карлом Эбертом.
У нас здесь всего семеро было,говорил он по-немецки, с местным акцентом, но Вайс успевал переводить.Одно оставшееся работать полицейское отделение на весь город. При этом заявлений о преступленияхна всю полицию земли работы хватит. Как война эта дурацкая началась и с базы в Тефенхофе народ разбегаться стал, так и пошло. И свои, и даже достопочтенные бюргеры словно озверели но они все быстро в Голландию смотались А потом вот эти появились. Четверо, на машине или машинах. Почерк одинаковыйпытки и убийства. Похоже, чтобы панику посеять. А ваши сюда, в город и не заглядывали почти, пришлось нам работать. Видимо кто-то им донес, вот они и приехали сюда с нами покончить. Спасибо, господа, выручили.
Потом посидели в участке, пропахшем кровью и порохом. Как объяснил Карл, с базой было все просто такие же непонятные парни приезжали несколько раз и что-то там искали. А заодно местных бауэров с деревни привлекали на помощь. Те, что смогли утащитьутащили, а что не смоглиразбили.
Что нам теперь делать, господа? Нас осталось четверо, Юлиус ранен и не скоро сможет вернуться в строй. А вот такие вот «гости» могут появиться вновь,полицейский начальник смотрел на двух офицеров с надеждой и одновременнос вызовом. Как бы намекая«вы виноваты в том, что происходит, вам и решать».
Иоганн, полагаю, пару дней ты сможешь городу уделить? Мы как-нибудь на базе сами устроимся. А тебе в помощья и наших разведчиков дам и отделение мотострелков пришлю. А там наша дивизия подойдет или местные власти что-нибудь придумают. Согласен?ничего лучше Берг придумать не смог.
Что тут думать. Согласен. Вызывай мотострелков, а мы с герром полицайобермайстером попробуем связаться с его начальством. А заоднопошлем весточку моему начальству. Думаю, сюда, как минимум, еще пару рот нашей военной полиции присылать надо,сразу согласился Вайс.
Вот и отлично. Давай, решай все с милиц полицейскими, а я пойду из «бардака»[8]с нашими свяжусь,поднялся с мягкого стула Берг.Работы у нас полно. И война, как видишь, не заканчивается даже после победы
12.11.1983. г. Никарагуа. Манагуа
Они подъехали к самолету на белом санитарном «Форде». Санитары подхватили Володю и практически на руках вынесли из машины, третий помог выбраться раненому в голову сандинисту. Бойца положили на носилки и понесли к самолету. Самолет оказался какой-то незнакомый Захарову, изящно-белоснежный маленький по сравнению с другими, словно игрушечный, двухмоторный, слегка напоминавший наш Як-40.
У трапа, к которому Владимир добрался сам, при минимальной поддержке санитаров, их ждали главный военный советник и представитель местного Министерства Обороны. Оба по очереди подошли сначала к Захарову, потом к местному бойцу. Крепко пожали руки и пожелали скорейшего выздоровления.
Не волнуйся,добавил генерал Борисов,у кубинцев врачи не хуже наших. Подлечат, а если неттогда и в СССР полетишь. Но место за тобой остается. Хорошо действовал, капитан. Буду ходатайствовать, чтобы тебе досрочно майора присвоили
Бойца поднимали в самолет первым, а Владимир, стоя у трапа, еще раз осмотрелся вокруг. На самой стоянке, практически под самым колесом основной стойки шасси и кое-где дальше на бетонных плитах выделялись свежие заплатки. Бомбардировки Никарагуа закончились всего пять дней назад и полностью восстановить все разрушенное пока не успели. Но аэродром, как видел Захаров, отремонтировали в первую очередь. Ведь он пока оставался практически единственной возможностью быстро получить помощь от Кубы и Союза. В Тихом океане спокойствие так и не наступило, северо-корейские подводные лодки ловили американские корабли и суда не только у своих берегов, но и в открытых водах. Отчего американцы постоянно патрулировали по всему океану. Не гнушаясь и провокациями, из-за чего советские торговые суда ходили конвоями в сопровождении хотя бы одного боевого корабля. Бои же в Корее не прекращались и даже отправленные туда подкрепления не спасали положения. Северокорейцы держались. И даже ухитрялись наносить короткие, но сильные удары, оттесняя противника от тридцать восьмой параллели. Да и на Гренаде было по-прежнему неспокойно. Хотя организованное сопротивление фактически прекратилось, постоянно где-то что-то взрывалось и горело. К тому же после инцидента с атомной подводной лодкой американцы даже хотели прервать переговоры в Женеве. Но не прервали и даже успокоились, когда им вернули гидролокатор. Как объявили в газетахнеповрежденный, чему Захаров нисколько не поверил. В общем, на морях было неспокойно, зато воздушные сообщения никто не трогал, похоже по взаимной договоренности.
Тяжелораненных же из Никарагуа понемногу вывозили на Кубу, где было легче и с лекарствами и с врачами. Кроме того, вывозили всех серьезно раненых советников, русских и кубинских. Особенно тех, кто не мог быстро встать в строй, наподобие Владимира с его переломом ноги.
Самое обидное, что в последнем бою своего батальона Захаров поучаствовать так и не смог. Как раз тогда, когда колонна танков медленно и методично разворачивалась в боевые порядки. И батальон готовился с ходу ударить по наступающим американцам прямо на штаб батальона, вышла четверка штурмовиков А-37 «Стрекоза». Легкие, предназначенные для борьбы с партизанами машины. Даже название которых намекало, что ничего серьезного от них и не ждут. Вот только машины на самом деле оказались маневренные, неплохо для своего веса защищенные и вооруженные. Выпустив почти три десятка неуправляемых ракет и сбросив четыре бомбы, неожиданные налетчики развернулись чуть ли не вокруг собственного хвоста и улетели безнаказанными.
Оставив батальон без командования.
Владимиру повезло, он успел упасть в какую-то канавку около танка и потом отделался всего лишь парой касательных ранений осколками и переломом ноги, на которую упало срубленное взрывом дерево. О такой мелочи, как контузия, можно и не вспоминать. Повезло и в том, что сразу после налета уцелевший, потому что он сидел в одном из атакующих танков, командир батальона отправил к разгромленному штабу отделение тыловиков. Так что в руки медиков капитан попал быстро, не успев получить осложнений от грязных ран
Теперь он летел вместе с десятком других раненых и двумя сопровождающими санитарами на Кубу. Где, как говорили, для раненых советских офицеров специальным распоряжением Кастро выделили один из лучших отелей. И жалел только об одномчто так и не успел сесть в свой танк и поучаствовать в реальном бою с американцами. Но переживал не сильно. Потому что полагал, что война не закончится, даже если коммунизм победит во всем мире. Потому что даже если люди перестанут воевать между собой, никто не даст гарантию отсутствия в космосе каких-нибудь агрессивных «тор-марсиан». И никто не может подтвердить, что фантаст прав и существует тот самый принцип или порог, по которому фашисты и капиталисты не могут летать в космос. Если вспомнить немецкую «Фау»принцип более чем спорный.
«Главноене проговорится о таких выводах замполиту»,подумал Владимир, пытаясь переменить позу. Летели они уже больше часа и тело начало затекать даже в удобном мягком кресле, в которое его усадили.
Самолет, неожиданно заложив вираж, начал понемногу снижаться
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1] Латинск., конец венчает дело, конецделу венец
[2] Прозвище советских дизельных подводных лодок, которые действительно легко обнаруживались акустиками в режиме работы дизеля под водой с подачей воздуха через шноркель. Поскольку первое поколение советских атомных подводных лодок было также шумным (как и американских), прозвище перешло на них. Американцы считали, что все атомарины СССР сильно шумят. В реальности это опровергалось многократноот описанного в тексте случая с кабелем, до учений «Атрина» и т. п.
[3] Уильям Кларк, советник президента Рейгана по национальной безопасности в 19821983 г.г. По образованию юрист, служил в контрразведке армии США
[4] Государственный секретарь (министр иностранных дел) США в описываемый период Дж. Шульц
[5] Мультсериал «Утиные истории» был впервые показан в 1987 г. Создан на основе комиксов К. Баркса о селезнетриллионере Скрудже Макдаке
[6] Операция «Мангуст II»разрабатываемой в этой реальности план вторжения на Кубу
[7] Подлинные слова Дж. Шульца, произнесенные им в 1983 г. в Конгрессе
[8] «Бардак»прозвище БРДМ в войсках
Эпилог
«И я мечтаю,
чтобы все мы были счастливы,
каждый из нас.
Но как это сделать?»
В.В. Путин, 2012 г.
Улицы Москвы сегодня выглядели особенно нарядно. С утра по городу уже проехали поливальные машины и, пока солнце не набрало полной силы, на асфальте дорог блестели лужицы воды. Небо сияло первозданной, без единого облака, голубизной. Домачистыми, словно только что окрашенными и помытыми фасадами. Над улицами, пересекая небесную синь красным и белым, висели растяжки с лозунгами. Чаще всего встречался один: «Привет делегатам 28 съезда КПСС!»
У гостиницы «Москва», рядом со стоянкой такси и служебных автомобилей стояли трое в летней повседневной форме и с погонами полковников.
Значит не ошибся,радостно улыбаясь, говорил один из них, постарше, с авиационными птичками в петлицах.А я вначале думал, что показалось.
А я вас сразу узнал,отвечал ему один из полковников, судя по знакам различиятанкист.Еще вчера, когда мы на мандатной комиссии встретились.и, слегка повернув голову, пояснил третьему полковнику, тоже танкисту,Познакомься, Володя. Полковник Николай«Федорченко»,заметив заминку, добавил летчик,Федорченко. Вместе служили в Германии, в Альтесе. Он меня с воздуха прикрывал А это,он повернулся уже к авиатору,мой однокурсник, Владимир Захаров. Воевал в Никарагуа
Полковники обменялись крепкими рукопожатиями.
Так, товарищи, время у нас еще есть,посмотрев на часы, предложил Федорченко,может в ресторан? Или кафе какое-нибудь получше?
Точно!обрадовался Николай.Хочу в ресторан. У нас, в диком гарнизоне на самом краю земли, ресторанов нет. Володя, ты как?
Я только за,усмехнулся Захаров.До завтра нам все равно делать нечего.
Тогда,Федорченко показал на стоящее неподалеку такси,вперед, товарищи офицеры! Броня крепка и танки наши быстры,пошутил он.
Помедленнее, тезка, помедленнее ваших самолетов,отшутился Берг,по земле ездим, а там препятствий побольше, чем у вас в небе. Только сразу предлагаюсначала немного покатаемся. Это ты, Владимир здесь уже все насмотрелся, а нам с тезкой интересно на город посмотреть.
А что тут смотреть? Город, как город. Только СТОЛИЦА,последнее слово Захаров произнес подчеркнуто выделено.Предлагаю в ресторан не ехать. У меня тут одно кооперативное кафе есть, отличное. По утреннему временисамое лучшее, что можно придумать.
Ну, кафе, так кафе,согласился Федорченко.
Дружно, словно по команде, развернувшись, они пошли к свободному такси. Сразу стало заметно, что Захаров слегка прихрамывает.
Что Володя, так и хромаешь?не удержался от вопроса Берг.
Прихрамываю,возразил Захаров.Но, знаешь, физо[1] сдавать это мне почти не мешает. Да и работа у меня конторская.
Конторская тоже нужна,поддержал его Федорченко.Я теперь тоже почти все время на стуле сижу, а не в катапультном кресле. Штаб?негромко спросил он.
Управление по военно-техническому сотрудничеству,так же негромко ответил Захаров.
Такси прокатило полковников по Москве, от гостиницы через бульварное кольцо, мимо знаменитых ворот и прудов, к Университету и библиотеке Ленина, а потом по набережным к Крымскому мосту. И в переулок
Прошу, товарищи офицеры,расплатившись с таксистом, выбрался из машины Захаров.Вот оно.
Действительно, в угловом домике расположилось кооперативное кафе. Домик был явно недавно подкрашен и начисто вымыт, затейливо украшен вывеской, тентом и занавесочками на витринах и окнах. На вывеске стилизованными под древнерусский алфавит буквами, белым на голубом фоне, можно было прочесть название: «Привал странников».
Добро пожаловать,с улыбкой встретила их в прихожей молодая симпатичная официантка.С друзьями, Владимир Иванович?
С ними, Машенька,ответно улыбнулся ей Захаров.
Проходите в зал,предложила она. И они прошли. Внутри оказалось совем даже неплохо. Кирпичные, под старину, стены, вымощенный мореными досками пол, «закопченные» балки под потолком. Освещение выключено и в зале царит приятная полутьма.
Хорошо-то ка-ак,протянул Николай.
Лепо, боярин,согласился Володя.Закажу на всех?предложил он размещающимся за массивным деревянным столом товарищам.
И он заказал. А пока горячее готовилось, официантка принесла сразу запотевший кувшинчик, три рюмочки и пару блюдс маленькими, словно игрушечными солеными огурчиками и с бутербродами с маслом и икрой. Быстро, вежливо отстранив потянувшегося к кувшинчику Николая, разлила по рюмкам водку.