08.10.1983. ФРГ. Группа «Браво».
Джигс еще раз тихо выругался себе под нос, вспоминая вчерашний день.
Колонна группы как раз подходила к очередному перекрестку, когда ЭТО произошло. Настроение у подчиненных Кейси по мере приближения к казармам понемногу улучшалось. Учения для группы закончились вчера и, оставив свой позиционный район, они наконец-то отправились домой. Не то, чтобы солдаты до этого очень переживали. Однако полевые условия подкашивали их, лишая возможности получения таких земных благ, как нормальное питание, чистая сухая одежда и другие предметы первой необходимости. После трех дней тяжелой работы на жаре рота начала выдавать себя запахом. Дополнением к этой проблеме была напряженность, вызванная подъемом почти по боевой тревоге и началом выдвижения на боевые позиции, за которым последовал шквал действий практически в панической обстановке в первые сутки после выхода. Да и потом новости было сложно назвать вдохновляющими. Какие-то непонятные протесты русских, о точном содержании которых из выловленных в эфире новостей узнать было невозможно. Бюро общественной информации сделало гениальный ход, прекратив вещание «Armed Forces Network»[4]. Из цензурируемых сообщений на Би-Би-Си и по немецкому радио группа «Браво» узнала только то, что силы НАТО продолжают проводить учения, а также то, что между представителями НАТО и Варшавского договора проходят переговоры в некоем тайном месте. Таким образом, солдаты и офицеры терялись в догадках. И были не в состоянии понять, вернутся ли они завтра в расположение или примут первый бой Третьей Мировой войны. Как правило, чем дольше длится такое положение, тем сильнее оно подрывает боевой дух. Именно поэтому приказ на возвращение был воспринят с таким энтузиазмом.
Так и получилось, что начало той самой долго ожидаемой и поэтому неожиданной войны группа встретила, стоя у перекрестка и дожидаясь зеленого огня светофора.
Кейси ехал в прикомандированном к группе джипе военной полиции, радуясь возможности покинуть душное и холодное нутро командно-штабной машины[5]. Опять, как обычно, не повезло Гендерсону, который вынужден был остаться в ней вместе с механиком-водителем. Но это мало волновало Джигса. Мэтт всегда сможет отыграться за это незначительное неудобство, первым покинув казарму, например. Куда больше волновало капитана, почему начальство так и не расформировало их группу, несмотря на завершение учений.
Радио в джипе, настроенное на какую-то местную радиостанцию, передавало зажигательную мелодию нестареющей битловской «Желтой подводной лодки». Внезапно музыка оборвалась на полутакте и раздался взволнованный голос ведущего, явно передававшего какие-то экстренные новости.
Что случилось?спросил Кейси у нахмурившегося сержанта военной полиции, отлично владевшего немецким, и прикомандированного на случай необходимости переговоров с местными властями.
Не пойму,удивленно ответил сержант.Сообщают, что в Черном море потоплены наш крейсер «Джозеф Дэниэлс» и эсминец «Фаррагут». А на границе с Западным Берлином идут бои. Вроде бы красные обстреляли наших, или наши обстреляли красных, в результате «Иван» перешел в наступление.
Кейси еще не успел даже отреагировать на эту более чем странную речь сержанта, как из стоящей позади джипа КШМки выскочил с обалделым видом Гендерсон. Сердце капитана ухнуло куда-то вниз в недобром предчувствии.
Война, возвращаемся,только и сказал лейтенант, подбежав к машине.
Сержант, разворачивайтесь, и обеспечьте моей колонне свободный проезд,скомандовал Кейси, выскакивая из джипа. Светофор уже поменялся на зеленый и со всех сторон доносились недовольные гудки.
Из-за них офицеры не сразу услышали нарастающий рев двигателей подлетающих самолетов. Оба вздрогнули и одновременно подняли вверх головы, разглядывая четверку реактивных самолетов, несущихся на небольшой высоте. Джигс не смог распознать тип самолета, знание авиатехники вообще не было его сильной стороной. Но никакой необходимости определять их тип и не было. Красные звезды на крыльях рассказали о самолетах все, что требовалось. Самолеты скрылись за горизонтом, и через некоторое время откуда-то донесся приглушенный звук, похожий на гром
Ожидание закончилось. Шарик взлетел. Группа «Браво» оказалась на войне. На той самой войне, в возможность начала которой никто не верил до самого последнего часа. Настроение Кейси упало ниже точки замерзания. Как военный профессионал, он ясно осознавал, что может начаться в любой момент. И перед его мысленным взором всю обратную дорогу вставала одна и та же картина. Кто-то, сидящий в бункере, за прикрытием земли и бетона, произносит роковые слова, боясь опоздать и получить первым сокрушающий удар. Отлетает в сторону крышка шахты, тысячетонный «карандаш», ревя так, что разбегается и прячется зверье на десятки километров вокруг, устремляется на столбе пламени в небо. Улетает, обернувшись в конце пути «атомным грибом». Ракет летит много, сухопутных и морских, а потом к ним добавляются бомбы с успевших взлететь самолетов. «Поганки» ядерных взрывов испятнали большую часть западного полушария. Горят города и леса, испаряются люди и кипят озера, в небо поднимаются миллионы тонн сажи и паров. Ветра меняют свое направление и черные облака закрывают солнце
Но пока ничего этого не произошло. И после почти суток одуряющего марша сквозь забитые автомобилями беженцев дороги, Кейси пытался развернуть оборону группы в том, что осталось от былого показательного позиционного района обороны, разбитого налетом, как минимум, эскадрильи русских «Фехтовальщиков».[6] Притом, что связь, подавляемая советскими системами РЭБ, работала отвратительно, и у него не было уверенности, что все его соседи добрались до своих оборонительных рубежей. И что в них не зияют дыры, через которые русские могут свободно выйти ему в тыл.
Но он старательно делал то, к чему готовился всю свою предыдущую жизнь, стараясь не думать о семье.
[1] Авиабаза Уоррен150 межконтинентальных баллистических ракет «Минитмен» на то время, как мне помнится. Тогдашний президент США Р. Рейган до прихода в политику был киноактером и часто играл в вестернах ковбоев
[2] Использованы воспоминания о событиях 1988 г. бывшего старшего помощника командира СКР «Беззаветный» Валерия Владимировича Куликова. Тогда все ограничилось навалом советского эсминца на американский крейсер. Крейсер «Джозеф Дэниэлс» в текущей реальности заходил в Черное море в 1980 г. Эсминец «Фаррагут»в 1979 и 1983 г.г.
[3] Зенитная шестиствольная артиллерийская установка со скорострельностью 80 снарядов в секунду. Предназначена для ближней самообороны кораблей, в т. ч. для борьбы с противокорабельными ракетами
[4] Радио и телевидение американской армии, дислоцированной в Западной Европе.
[5] Командно-штабная машина (КШМ)боевая машина на танковой, автомобильной или базе бронетранспортера, которая предназначена для обеспечения радиосвязи и управления в сухопутных войсках
[6]«Фехтовальщик» (Fencer)по коду НАТО так назывался Су-24, фронтовой советский и российский бомбардировщик. РЭБрадиоэлектронная борьба.
Бесконечные поля сражений
Театр военных действий пройден вдоль и поперёк,
Использован, как собственный карман!
Алькор. «Военный марш»
8.10. 1983 г. Где-то в ГДР
Первый день войны начался для Николая совсем обыденно. Он как раз допивал горячий чай из жестяной кружки, завершая немудреный походный завтрак, когда возле его танка нарисовался посыльный.
Товарищ старший лейтенант! Всех ротных вызывает комбат. Сбор у КШМки,быстро, слегка задыхаясь после бега, доложил он.
Принял. Свободен,настроение комроты сразу упало, несмотря на приятную теплоту в животе после сытного и вкусного, по походным меркам, завтрака. Потому что любому, кто хотя бы немного анализировал происходящее становилось понятно, что эти учения отличаются от привычных, как небо и земля. Вся Германия бурлила как осиное гнездо, в которое кто-то сунул палку. Части советских и немецких войск бродили по дорогам или скрывались в редких лесах. При этом все получили боевые, а не холостые, патроны, снаряды в танках заряжены строго по нормам военного времени. А самое главноени один проверяющий не смотрел на чистоту покраски машин или их смазку. К тому следовало приложить срочно отремонтированную технику и несколько поступивших в часть на штатные места, предусмотренные только в военное время, «партизан». А самое паскудноеновые противогазы, секретнейшую разработку, выданную вдруг всем на руки вместе с ОЗК типа Л1, тоже новейшими и секретнейшими. Что заставляло опять-таки думать о многом и преимущественно нехорошем, например, о готовой разразиться с минуты на минуту ядерно-химической войне.
Судя по лицам комбата и начштаба, сумрачно-серьезным, сразу стало ясно, что опасения Николая оправдались на все сто процентов.
Товарищи офицеры,комбат говорил спокойно, но его тон не оставлял никаких сомнений.Третья мировая война
О необходимости которой говорили американские империалисты,тенором, похожим на голос отсутствующего замполита, негромко пошутил комроты-три, невысокий, крепко сбитый, с вечно улыбающимся лицом, капитан Федоров. Носящий кличку «вечный капитан», ибо, несмотря на свой молодой вид, он уже имел двадцать лет выслуги и, соответственно, полное отсутствие перспектив на карьерный рост. Ходили слухи, что и в ГСВГ его послали из жалости, дать дослужить в нормальных условиях оставшиеся до пенсии пять лет.
Товарищ капитан! Молчать!неожиданно вспылил обычно спокойно относившийся к его шуткам комбат.Война действительно началась. Там,майор махнул куда-то в сторону Берлина рукой,уже стреляют и гибнут наши товарищи. А вы тут шуточки изволите шутить в вашем возрасте не стыдно?
Капитан, не говоря ни слова, вытянулся по стойке «смирно». Майор несколько секунд помолчал, гневно раздувая ноздри и постепенно успокаиваясь, потом продолжил, как ни в чем не бывало.
Получен приказ,все, не ожидая дополнительных указаний, достали из планшетов карты. Ровным, твердым голосом комбат начал описывать обстановку.
Командиры рот быстро наносили на бумагу положение противника и своих войск
Батальон, идя в авангарде полка, должен быстрым маршем выдвинуться в заданный район, в готовности немедленно сменить передовые части, ведущие тяжелые наступательные бои. Не менее ожесточенные схватки шли в воздухе, поэтому комбат еще раз напомнил о необходимости постоянного наблюдения за небом. Несколько успокаивало то, что противник, как и наши войска не использовал ядерное оружие. Но насколько долго такая ситуация могла сохраниться, никто не мог предсказать.
Доведение указаний на предстоящий марш заняло совсем немного времени. Начштаба дополнительно раздал всем распечатки с приказом, «в части, касающейся» их рот, после чего комбат отправил ротных готовиться к походу и бою. Николай быстро, нигде не задерживаясь, дошел, практически добежал до ротывремени на подготовку было немного. Собрал взводных, довел обстановку и приказы, после чего его закрутила обычная армейская круговерть: получение боеприпасов и ГСМ, подготовка машин, проверка готовности подчиненных, получение внеочередных очень ценных указаний от начальства, доведение их до подчиненных. Так незаметно пролетело время. Но только когда танки двинулись вперед, стоящий в люке Берг наконец получил время подумать и осознать случившееся.
Войнаэто слово, имевшее до того абстрактный смысл, наполненное лишь картинками из книг и фильмов, вдруг стало реальностью, надвинулось на весь окружающий мир.
Рота шла на запад в общей колонне батальона. Траки танков оставляли на покрытии дороги нестираемые следы, постепенно перемалывая асфальт в пыль. В небе, поблескивая в солнечных лучах, изредка проносились тонкие стальные иглы, исчезая где-то там, впереди, за линией горизонта, куда стремился дойти полк. Пока колонна шла совершенно без помех, если не считать за таковые узкие улочки встречавшихся городков, жителей которых не было видно, словно все они вдруг вымерли. Даже простые автомашины за все время марша встретились всего несколько раз и то в основном полицейские патрульные автомобильчики.
Берг постоянно оглядывался, проверяя, как идет рота. Пока, к его немалому удовольствию, ни поломок, ни других происшествий в его подразделении не было. А вот во второй роте один танк остался у обочины, из-за поломки, и еще один ухитрился снести угол дома. Об этом сообщил на привале всезнающий Хабибулин, получивший новости неведомыми путями, поскольку радиосвязью во время движения пользоваться комбат запретил.
Солнце понемногу закатывалось за горизонт, окрашивая горизонт в багровые тона. Но Николаю казалось, что это горит не закат, а полыхает пожарами земля, по которой в очередной раз катилась тяжелым катком война. Надвигалась ночь, но колонна продолжала движение вперед, туда, где на горизонте иногда громыхало и, кажется, даже что-то горело.
8.10.1983 г. В небе над Европой
Нечто подобное в этих небесах творилось только лет тридцать восемь назад. Огромные стаи железных птиц, с разнообразными опознавательными знаками, взлетели с земли и с ревом устремились навстречу друг другу. Среди этой армады летели на запад и двадцать восемь истребителей восемьсот тридцать третьего истребительноговторая и третья эскадрильи в полном составе и звено управления. А первая эскадрилья почти в полном составе сидела на аэродроме, в готовности подвесить и применить по заранее запланированным целям те самые «специальные» авиабомбы, ярость которых испытали на себе японские города в сорок пятом.
Шли перевернутой «кубанской этажеркой». Эскадрилья на средней высоте играла роль приманки, а эскадрилья, идущая нижеосновной ударной силы. Но кроме этих, заметных на экранах локаторов, сил, снизившись прикрытием на предельно малую высоту, шел «засадный отряд» из четырех МиГов с подвесными баками. На малой высоте двигатель Р-35 расходовал топливо с жадностью вечно голодного Робина-Бобина из детской книжки. Поэтому пришлось подвесить топливные баки на подкрыльные пилоны, а вооружение ограничить двумя новейшими ракетами ближнего боя Р-73 под фюзеляжем. Впрочем, подвесные баки, но уже подфюзеляжные, висели и на самолетах второй эскадрильи, которая должна была принять на себя основную тяжесть боя, после того как противник клюнет на летящую напоказ приманку.
Николай перещелкнул переключатель, настраиваясь на резервный канал, так как на основном стоял вой и скрежет от помех систем РЭБ, забивавший любой сигнал. Как оказалось, вовремя. В наушниках раздался спокойный голос командного пункта.
Сова Один, Заслону. Засечено двадцать четыре крупные скоростные цели. «Фантомы», возможно «Иглы».
И столь же спокойный, словно на учениях, ответ командира полка.
Заслон, Сове Один. Принял. Всем. Работаем по плану
«Фантомы» семьдесят четвертой эскадры западногерманских ВВС вылетели на перехват появившихся воздушных целей быстрее принятых в НАТО норм только из-за так и не успевших закончиться учений. Обычное время подготовки даже дежурного звена было настолько большим, что нарушитель воздушного пространства успел бы долететь до бельгийской границы[1].
А сейчас все боеспособные перехватчики F-4F, вооруженные каждый двумя «Воробьями» (AIM-7E Sparrow) и четырьмя «Гремучниками»[2] (змея в пустынях США, название ракеты AIM-9 Sidewinder), мчались вперед, чтобы отбить вторжение русских самолетов. Встречи с русскими они не опасались, ведь их самолеты намного лучше, чем у отсталых коммунистов. Большинство переживало только о том, не дойдет ли дело до «нюков».[3] Многие оптимистично гадали, сколько дней понадобится армиям западных союзников, чтобы дойти до Варшавы. Но тут на экранах появились первые отметки целей и все посторонние мысли ушли в сторону у всех летчиков, сидящих в боевых машинах. Локаторы «Фантомов» обнаружили обе группы противникаи летящую на высоте и низколетящую, но не смогли засечь четверку на предельно малой высоте. Впрочем, даже если бы они ее и обнаружили, толку было бы мало«Спарроу» на западногерманских самолетах были не самой последней модели и били только на тридцать пять километров, плохо захватывая цели на фоне земли. Зато на машинах советской второй эскадрильи висели только Р-24, дальнобойностью в полтора раз выше. К тому же русские, летящие ниже германских истребителей, что увеличивало дальность обнаружения и захвата целей, воспользовались своим преимуществом.
Восемьсот второй и третий Сове один. Распределение слева на право, пуск по готовности. Атака!
Двенадцать ракет понеслись к начавшим маневрировать целям. Поздно! Большая часть самолетов противника не успела войти в противоракетный маневр. «Фантом», даже в модернизированном, облегченном, чисто истребительном варианте, уступал в маневренности русским самолетам. И уж тем более имел мало шансов уйти от ракет «воздух-воздух». В чем убедились экипажи большинства из обстрелянных машин. Остальным повезло, но очень по-разному. Кто-то все же успел поставить помеху, у кого-то из русских сорвалось по неопытности наведение и ракеты просто ушли мимо цели. А пара ракет промахнулась, уйдя куда-то в молоко из-за отказа электроники, о чем конечно никто не узнал. Раздосадованный промахом летчик так и не понял причины, по которой его ракета не попала в цель. А потом ему стало не до переживаний