Светоснимки произвели фурор в доме коменданта форта. У домочадцев и гостей горели глаза, новоиспеченный светописатель пританцовывал от желания всё и вся запечетлеть и я ловя удачный момент пригласил всех сниматься на новомодные светокартинки.
"Ты что, зашипел мне в ухо камергер, неприлично как-то Так, вашбродь, угомонись! Ты принёс им новомодную европейскую вещицу, они ж тебе ещё и благодарны останутся!" Резанов отошел вглубь нашего общего тела, а я принялся руководить расстановкой людей, животных и предметов в живописные композиции, благо глаз на подобных фотосессиях в 21-м веке набил. Лангсдорф снимал без передышки и только время от времени машинально утирал пот с лица порядком помятым платком. Снимали вновь до полного израсходования запаса взятых с корабля светочувствительных пластин.
Резанову более других пришлась по вкусу светописная картинка, где Кончита гарцевала верхом на породистой тонконогой кобылице. И я саркастически заметил: "Вашбродь, вот так и тебе она со временем на шею сядет да погонять наладится". На что Резанов только легкомысленно отмахнулся: мол, Ну что будет, то будет.
На этом свидании при традиционной беседе с отцом Кончиты, я вскользь упомянул о нужде русской экспедиции. И Хосе Дарио Аргуэльо с живостью откликнулся. Подозвал Фернандо, который теперь также следовал неотступно за командором, кратко переговорил с ним и тот отвел к еще одному Дальнему родственнику.
То ли дядя, то ли брат, то ли племянники я и камергер запутались во всех этих родственных связях. С другой стороны я позавидовал как они друг друга поддерживают и крепко связаны, почти Как евреи.
Так вот этот самый родственник в своё время по протекции тестя камергера, К тому моменту коменданта крепости, купил неплохой участок земли под поместье здесь неподалеку. И за последние годы хорошенько обогатился. А вот теперь решил уйти на покой, вернуться в метрополию, продавал поместье. Сбывал сейчас и судно, батель.
На этом судне, по речушке, впадающей в океан, в бухту как раз этот самый родственник со своего поместья сплавлял продукцию, которую потом грузили на океанские корабли для отправки в Европу или здесь, на побережье Америки, продавали.
Если на русский манер переводить, бательнебольшой ботик. Как объяснил капитан "Юноны" это судно каботажного плавания, полупалубное. Тоесть до половины корпуса была палуба, дальше нет, как в обычной лодке. В бухте суденышко сейчас и стояло. Владелец торопился уступить нам обременительное теперь имущество, поэтому немедля отправил своего торгового представителя.
Кораблик нам понравился. Но командор решил призвать специалистов и вот тут я с ним солидарен. Последние тоже прибыли с осмотра весьма довольные. Хотя и не очень-то понимали Зачем такое суденышко в их переходе. В свои помыслы мы с Резановым их пока не посвящали.
Из докладной записки:
"Командору Калифорнийской экспедиции Русско-Американской компании, его светлости графу Резанову Н.П. лейтенанта Русского Императорского флота Хвостова Н.А., Мичмана Русского Императорского флота Данилова г.и.
Рапорт
Осмотренная батель в полной исправности. Содержалось бережно. Доски менялись вовремя. А паруса таки вовсе новые. Ходовые испытания в бухте Сан-Франциско показали приличную ходкость и превосходную управляемость.
Из недостатков: однако данное судно имеет прямое парусное вооружение и хорошо идёт по ветру, а под углом к ветру идти невозможно. Это объясняется видимо тем обстоятельством, что использовалась батель для плавание по реке, которая перпендикулярно береговой линии. Господствующие ветра в прибрежной зоне пассаты: днём дует с берега на океан, ночью с океана на берег. И для плавания вдоль побережья сия батель пригодна мало".
Я заерзал: "И что это значит, вашбродь?"
Резанов почесал за ухом кончиком пера: "Да сдаётся мне, Савелий, что дела плохи. Судно-то у нас есть Но вдоль берега плыть на нём мы, увы, не можем. Разве что на вёслах". "Ах ты, ёлки-палки Ах ты коровья морда закипятился Я, так-так-так, так-так-так", я погрузился в раздумья, покуда резанов взялся за другие бумаги.
Сама собой в моей голове всплыла картинка из детства: Весеннее снеготаяние разлив, половодье. мы с ребятами пускаем кораблики. Вот я, такой важный, в расстегнутой на груди куртке, из-под которой видна тельняшка, вразвалочку иду к ручью.
У всех пацанов корабликину что это за кораблики: обломок штакетины заостренный спереди, вбитый взамен мачты гвоздь и вместо паруса согнуты дугой лист бумаги.
А у моего кораблика нет ни мачты, Ни парусау него кое-что покруче.
И поэтому мой кораблик идет Не только вниз по течению, но и снизу вверх.
И Вот мой кораблик плывет, расталкивая кораблики других пацанов. Ребята с ревом, с плачем бегут к отцам. Кто к завгару, кто к директору магазина, а кто и ксекретарю райкома. мой Отец, как мне тогда говориликапитан дальнего плавания. Я его никогда и не видел. "Вот, говорят, вот должен вернуться".
И поэтому я всем с жаром показываю, что вот тельняшка, отец подарил. Хотя на самом-то деле это просто свитер в вертикальную полоску: такой-то удалось мать уговорить купить, тельняшки не было. И я с помощью хитрых манипуляций и булавок закрепил на груди свитер таким образом, чтобы в куртке нараспашку можно было подумать будто это Тельняшка. Я и сам в это почти что верю. И про кораблик говорю, что отец прислал.
Хотя взрослые-то конечно поймут, что игрушка самодельная. Да и на самом-то деле я сам его сделал в сарае по одному из журналов, найденному в макулатуре на школьном дворе. В которых были тридцатых сороковых годов чертежи паровых машин для судомодельного спорта. Для судовых моделек.
Особо конечно пришлось поломать голову и поработать руками над моторчиком. Над паровым моторчиком. Но зато Теперь мой кораблик пыхтя и отдуваясь как всамделишний, настоящий корабль, слывет снизу вверх супротив течения. Расталкивая встречные кораблики и попадающиеся плавающие льдинки и снег на поверхности ручья.
Вот паровой моторчик я сейчас и задумал изготовить.
И решил сначала провести испытания: смогу ли я здесь сделать что-либо подобное. А как это провернуть?
Но, понятное дело, самому несподручно: как-никак для других ЯКомандор, Граф, Ваше благородие и всё такое прочее. Могут не так понять. Хотя, конечно, даже Царь Пётр I не гнушался на токарном станке выточить деревянные детали. Но то царь
Я толкнул в бок хозяина тела: "Слушай, вашбродь. Есть тут у меня кое-какая мыслишка"
Накануне я подбил командора на обход судна. Для того, чтобы осмотреть: что имеется в моем распоряжении.
Непонятно было, найдутся ли в начале 19 века подходящие материалы. Вот поэтому-то и как попаданец подыскивал умельцев на корабле.
Я взял за правило разговаривать с нижними чинами, интересоваться их бытом. Хотя самого Резанова это коробило: не по чинуно тем не менее он в некоторых пределах доверял своему постояльцу и не мешал. Так вот ри очередном обходе "Юноны" я расспросил боцмана кто из корабельной команды склонен к механике. И тот, помявшись, назвал бомбардира Ерёму. Предмет затруднения почему он не хотел его сразу называть, так это тяга к загулам, запоям пушкаря. "Руки золотые, голова светлая, но как возьмется за стаканто и глотка луженая", так его отрекомендовал боцман.
И вот сейчас Ерёма как раз входил.
Робко постучав в косяк распахнутой каюты вытянулся за комингсом в струнку. Я улыбнулся, поскольку хотел расположить парня к себе:Заходи, братец, заходи.
Тот осторожно переступил через порог, представился: матрос-бомбардир Синельников Ерёма по вашему приказанию явился.
Иди сюда, братец. Присаживайся, указал я ладонью на стул напротив.
Затем молча сунул руку в ящик и плюхнул на столешницу огрызок разорванного ствола фузеи.
Ерёма внимательно её осмотрел, поднял глаза, типа: "что надо-то?" Резанов тоже недоуменно пыхтел в правое ухо, будто видел железяку впервые, хотя подготавливал всё при нём.
Я всё также молча взял листок бумаги, карандашперьевой ручкой как-то так и не научился пользоваться как следует, Резанов в основном писали быстро нарисовал паровую машину с качающимся цилиндром. Ткнул пальцем:
Ерёма, вот такую штуку сможешь смастерить? Это будет здесь, это вот сюда, показывал и рисовал я. Битых полчаса втолковывал что хочу. Но как только мастеровой сообразил что к чему, быстро перестал стесняться, ухватил суть.
И вот уже я объясняю Как из старого разорванного дула фузеи сделать цилиндр, Как из свинца отлить поршень, Как станину изогнуть, где просверлить отверстия, как вал, как винт устроены Ну а уж лодочку из доски и горелку из сальных свечек Ерёма сам подсказал. Единственное над чем поколдовали, так это конструкция котла: пришлось в баке предусмотреть несколько широких трубок для прохода дыма, спаянных из медного листа для лучшей теплоотдачи.
Разошлись до того, что Резанов, который поначалу досадовал на то, что его отрывают от дела, в конце-концов заинтересовался сам как бывший артиллерист: как это будет в стволе двигаться такой снаряд как поршень от пара? Я пытался втолковать что пар от огня напитывается невидимой силой, подобно закрученной пружине, которой и выпирает поршень.
В конце концов Ерёма молвил:
Вашбродь, сделаю Через три часа будет. Как раз до моей вахты успею.
«Дойдёт! Не дойдет! Дойдёт!" Резанов одним глазом смотрел на двоих азартно спорящих Матросов, а другим через их головы на игрушечный кораблик, шныряющий близ «Юноны». Я про себя посмеивался: ну чисто мальчишка! Он переживал не меньше матросов, которые уже на чарку водки поспорили. Другие матросы тоже толпились у борта.
Но больше всех переживал бомбардир Ерёма. Наравне со мною.
Но вот подишь ты! моделька длиной около полуметра (Ерёма мерил локтями да вершками, это я уже в привычные для себя единицы перевел(возле шлюпки, с которой её спустил ерёма, матроса на веслах с удивлением крутили головами, Ерёме хватило ума руль на Кораблике чуть-чуть повернуть чтобы далеко не уплыл, настолько тот ходко сновал вокруг шлюпки. "Пожалуй, на вёслах будет и не угнаться", прикинул Резанов.
Теперь-то Он полностью поверил тем образам, которые подбрасывал ему я. Честно сказать, по-первости-то он шибко сомневался: Ну как так, Это же невозможно: из огня, из воды, без паруса А вот поди ж ты!
Паровой кораблик был не первой моей моделью поэтому я наблюдал со снисхождением за ажиотажем у борта. Резанов поначалу важничал, как бы не пристало ему участвовать в забавах простонародья. Я чувствовал что любопытство гложет его и пользуясь сложившимся за последние дни отношением к командору как к человеку не Чурающемуся общаться с нижними чинами посмеиваясь подошёл к борту, матросы передо мной расступились и Резанов пригляделся к судомодели, которая бегала вокруг шлюпки.
Чуть правее, в нескольких метрах вдоль борта с неизменным Светописцем суетился Лангсдорф. Он умолял Ерёму внизу замереть на пару минут, чтобы он, Ламгсдорф, запечатлел исторический момент. Но Ерёма сам захваченный азартом и подгоняемый криками матросов всё никак не внемлил просьбе судового доктора. Тогда я, пользуясь своим положением начальника экспедиции взмахом руки привлёк внимание моделиста-бомбардира и зычно попросил удовлетворить просьбу светолетописца. Лангсдорф поднятием шляпы поблагодарил меня и ловко, весьма изящно снял и одел колпачок на объектив заранее заряженного светоаппарата.
У меня мелькнуло превосходная идея и я обратился к партнёру в теле: "Вашбродь, а ведь этот аппарат, этот процесс, я мотнул головой в сторону светописца, нужно привилегией закрепить за Россией", "Зачем?" не понял Резанов. "а затем, что это статус Российской Империи поднимет в глазах европейцев. Да и всего мира! С одной стороны. А с другойэто деньги. И немалые деньги! Не против, если я сейчас об этом переговорю с Лангсдорфом?"
Резанов пожал плечами: "Пожалуйста". Но я чувствовал, что несмотря на вынужденное примирение с ученым осадок в душе командора всё-таки остался, и он с облегчением перепоручает мне этот разговор.
Я отступил. И двинулся в сторону светолетописца, который в этот момент деловито менял фотопластинку. Моё место тут же заняли жаждущие зрелища моряки.
Удобная штука, кивнул я на аппарат для того, чтобы завязать разговор.
Лангсдорф поднял на меня блестящие возбуждением исследователя глаза:Дааа, Ваше светлость, Замечательная вещь, весьма пользительная и удобная!
А Вы знаете, Григорий Иванович, что я тут подумал? Я вот сейчас готовлю дипломатическую почту с оказией отправить. Давайте-ка мы с Вами заодно отправим заявку на привилегию на вот сей процесс. На аппарат-то не получится, Он уже всё-таки известен многим, а вот процесс, который мы с Вами разработали,Лангсдорф протестующе поднял руку:
Нет Ваша светлость, это Ваш процесс!
Ваша скромность известна всем Григорий Иванович, покачал я головой, но без Вас мне бы его так быстро не создать Поэтому предлагаю, раз уж Вы считаете меня изобретателем, соотношение, ну скажем 55 к 45 долей оформить привилегию. И когда вернёмся в Санкт-Петербург тут же организуем производство.
Учёный возмутился:Да я ученый-натуралист, я не делец!
так и я не делец, вздохнул я и пожал плечами, Но ведь это деньги. Если этим процессом без нашей привелегии воспользуется кто-то другой, эти деньги достанутся ему. Это во-первых. А во-вторых, это те самые деньги, которые Вам как учёному на Ваши изыскания придутся весьма Кстати! Вы не находите?
Лангсдорф хмыкнул:Ну Вы делец, Николай Петрович. Вот никогда бы за Вами не подумал
Да какой там делец, дёрнул я левой щекой. Да, это, конечно, деньги. Но в первую голову это положение моей страны в глазах мирового общества. Это ставит моё государство в один ряд со столь просвещенными как Германия, Англия, Франция и другими Европами. Ну, тогда мы оформляем, подытожил я.
Когда я отошёл, Резанов спросил: "Слушай Савелий, а зачем это нам?" "А вот зачем Вашбродь: я надеюсь увлечь этим процессом Александра I. Сделать его, Ну или хотя бы кого-нибудь из членов Императорской семьи пайщикам, Ну так же как они пайщики русско-американской компании. А это что значит?" "Вот это да!", подёргал за ус Резанов, как он всегда делал как я понял когда был приятно поражён, "Это значит, что наше общество станет Императорским обществом, будет под покровительством Императорского дома. А это уже совсем другие деньги, совсем другой коленкор!" "Да. А кроме того, светопись это, Николай Петрович, не только развлечение на потеху публике. Светопись, Николай Петрович, это ещё и снимки например преступников, которые будут у жандармов и у полиции, представляешь насколько легче будет тогда государстве порядок обеспечивать. Да мало ли чего ещё, чего сейчас мне в голову не придёт, То есть пока будем добираться до столицы мы придумаемя вспомню ещё много-много пользы государству, которую может принести светопись. Так что Прямая Выгода Императору". "Да, Сергей Юрьевич, голова", засмеялся Резанов. Засмеялся впервые с того момента, как мы с ним Со-жительствуем в Едином теле.
Рев матросских глоток отвлек командора от рассуждений. Кораблик на стакане жира целых полчаса сновал вокруг шлюпки. Но вот порыв ветра поднял волну возле борта и опасно приблизившийся отважный кораблик опрокинулся. Он ещё дольше бегал бы, топлива хватало, но вот незадача. И разочарованные матросы хлопали друг друга по плечам, пытались выяснить: Кто выиграл. Тот ли, который ставил на то, что кораблик пройдёт до выгорания топлива. Или другой, который говорил что суденышко сгорит раньше. И как Теперь определить победителя. Я усмехнулся: Да, мне бы их заботы. А мне теперь предстояло построить настоящую паровую машину на настоящий корабликна батель.
Вечером, когда командор прогуливался по берегу с Кончитой, я приметил торчащий из груды мусора казенник старинной бронзовой пушки. и утром попросил корабельного приказчика доставить эту пушку на судно. Готов был заплатить за неё, но intendant крепости только выпучил глаза: чего это русским понадобилось древнее, да тем более выгоревшая сильно изнутри, ни к чему не пригодная уже пушка. Ну выкинули, да выкинули. Так, если только на бронзу. Ну вот по цене бронзового лома её и взяли.
В маленькой бухточке пятеро самых сообразительных Матросов под руководством Ерёмы приступили к установке паровой машины на батель. Вал заказали у местного кузнеца.
Котёл склепали сами из медных листов. Очень кстати один из работников оказался туляком из семьи потомственных мастеров самоварных дел. Он-то сноровисто гнул, лудил, паял и клепал невиданную емкость. А материал, на их счастье, оказался в запасе небольшой судоремонтной верфи, это уж боцман углядел да подсказал.