И действительно, машина подлетала к поместью на берегу реки, окружённому густым лесом. В нескольких десятках метров от берега располагался большой красивый дом в два высоких этажа, потолки там должны быть высотой не менее семи метров. Двор спускался прямо к реке, где на воде колыхался вместительный катер и несколько лодок. Вокруг простиралось большое поле, должно быть, на нём росли лекарственные растения.
Их встречала вся семья. Дети, старшему было четырнадцать, средняя девочка восьми лет и младшая крошка на руках матери, гостям были особенно рады, видимо, не часто здесь появлялись посторонние люди. Матвей Юрьевич перехватил управление и плавно приземлился на берегу.
Зять Татьяны Григорьевны, молодой сильный мужчина с умным тонким лицом, бледным от беспокойства, взял на себя приём гостей.
Жена его, дочь Коневской, сослалась на занятость и увела погрустневших детей в дом.
Вслед за Игорем Сергеевичем, так звали зятя, они прошли в ту часть дома, которую занимала Татьяна Григорьевна.
Аскетизм обстановки сразу бросался в глаза. На стороне, где жила вся семья, было ярко, мягко и весело, а здесь, словно в другом мире, голые стены окрашены в серый цвет, под камень, мебель твёрдая, необходимый минимум, ничего лишнего и нефункционального.
Игорь Сергеевич заметил уливление на лицах агентов и пояснил:
- Татьяна Григорьевна всегда была против излишеств, держала себя в тонусе, однако, никому никогда не навязывала свои правила. Мы за это ей очень благодарны. Однако, библиотека - её любимое детище, о ней мама позаботилась, вы удивитесь! Может пройдём сразу туда? Здесь совершенно нечего осматривать, порядок идеальный и всё как на ладони, никаких потайных уголков, я вас веряю!
Они согласились и направились в библиотеку. По пути Игорь Сергеевич всё время говорил, рассказывал о тёще, его искреннее восхищение этой женщиной не вызывало сомнения.
- Книги - особенная страсть Татьяны Григорьевны, с мониторов она не любит читать, глаза быстро устают. А ещё - в бумажных книгах особый дух, она и меня научила их любить. Когда открываешь книгу, испытываешь ни с чем не сравнимое трепетное чувство, её запах, аромат, настроение, особенно если она старинная, напечатана на плотной, пожелтевшей от времени бумаге, с великолепными иллюстрациями. Она завораживает прежде, чем узнаёшь, что там написано! Вы когда-нибудь читали бумажные книги?
Таня отрицательно кивнула головой, Матвей Юрьевич не ответил, терпеливо ожидая продолжения разговора, впрочем, Игоря Сергеевича вполне устроила реакция одной Тани.
- Возможно, вы никогда не обратите внимания на скромный шедевр, затерявшийся среди аннотаций броского хлама. А бумажную книгу можно перечитывать снова и снова, всякий раз открывая что-то новое, постигая новую глубину смыслов!
Они вошли в огромную библиотеку, которая в высоту занимала оба высоких этажа, и стелажи с книгами поднимались до самого потолка. Между ними, на широких деревянных колёсах, стояли передвижные лестницы, на уровень верхних стелажей можно было подняться в корзине лифта, которая бесшумно скользила по тросам по всей библиотеке, управляемая вручную изнутри деревянными рычагами и кнопками. Эту корзину, сделанную по древним чертежам, хозяин с гордостью продемонстрировал гостям, даже предложил прокатиться.
Аскетизма, так любимого хозяйкой, здесь не наблюдалось, напротив, всё поражало изысканной роскошью, мягкий ковёр с витиеватым узором, устилал пол, ноги в нём утопали, и сидеть с книгой можно было прямо на нём.
Деревянные стелажи располагались в несколько рядов, на расстоянии полутора метров друг от друга. На стенах висели медные светильники в форме ангелов, держащих в руках подсвечники, все разные, настоящие шедевры. В центре стоял большой круглый стол, вокруг него чёрный кожаный диван, мягкий и удобный. Высоту стола можно было регулировать. На нём лежал компьютер.
Игорь Сергеевич всё время беспрерывно говорил:
- Мы много времени провели здесь с Татьяной Григорьевной. Она очень интересная личность, настолько, что некоторая странность и даже угрюмость характера ей легко прощается, гениям прощается всё только за то, чтоб быть с ними рядом и дышать, так сказать, одним воздухом! Тем более, что она никогда не докучала, а когда её посещало вдохновение, то молча уходила в свою лабораторию, и никто не смел её побеспокоить! Она настаивала на том, чтоб даже если она в ней умрёт, а тело замумифицируется, то пусть это станет её могилой! А могилы, как правило, не принято вскрывать, только по просшествии веков.
- И сколько времени она могла там находиться? - спросила Таня.
- Как-то её не было полтора месяца. Признаться честно, нам становилось с каждым днём всё страшнее и тоскливей. Но когда вышла, то оказалось, что замкнутое пространство никак на ней не сказалось! Наоборот, она даже выглядела посвежевшей! Вышла, успокоила нас, и с тех пор мы больше не волнуемся, ну, или почти не волнуемся. Вот такая непостижимая личность! Я даже не представляю, что смог бы пробыть в её лаборатории даже неделю, чтоб не сойти с ума! Как-то она просила меня ей помочь, мы проработали с ней два дня, и для меня это было большим испытанием!
- Мы можем осмотреть лабораторию? - спросил Матвей Юрьевич, - я хотел сказать, что мы обязательно её осмотрим, даже если придётся взрывать дверь, однако, хотелось бы обойтись без таких сложностей.
- Разумеется! Нет никаких сложностей, ключом я располагаю, если желаете, прямо сейчас и спустимся!
Он повёл следователей из библиотеки в подвал.
Дверь в лабораторию представляла собой вход в бункер, который мог выдержать длительную осаду врага, и даже ядерную катастрофу. Игорь Сергеевич приложил к замочной скважине печать, всё время висевшую у него на поясе, на платиновой цепочке, и представлявшую собой деревянную ступку с витиеватым оттиском на платиновом основании. Дверь, толщиной двадцать сантиметров, медленно отодвинулась, обнаружив тёмный проход и спуск вниз по узким каменным ступеням. Таню пробрал озноб, если запереть их в этом бункере, то никто никогда не узнает, что с ними произошло, даже с просшествием веков. Она украдкой взглянула на Матвея Юрьевича, однако, на его невозмутимом лице не читалось, что он думает? Таня тоже не подала виду, что боится. Игорь Сергеевич включил свет, стало видно, но от того не менее жутко, скорей наоборот, свет только давал полное представление о том, в каком неприятном месте они оказались. Спускаться пришлось, осторожно ступая по узким каменным ступеням, не менее трёх этажей вниз, лестница скользила по спирали, с каждой ступенькой воздух становился всё гуще от инфернального страха. Таня замыкала шествие и постоянно думала, что сейчас они, наконец, преодолеют спуск, и окажутся в банальном тусклом помещении, страх, который сейчас пробирал до костей, покажется сродни детскому испугу темноты.
- Какая неприятная лестница, - сказала она, - надеюсь, мы скоро будем на месте?
- Почти пришли, наберитесь терпения, осталось совсем немного, - сказал Игорь Сергеевич таким будничным тоном, что Тане стало стыдно за свои эмоции.
На самом деле, они скоро вошли в вырубленную в камне большую пещеру.
- Это древняя пещера, здесь, кроме этого зала, есть ещё несколько ходов, мы не знаем, куда они ведут? Пробовали исследовать, но там или обрыв в пропасть, или лабиринт, где нетрудно заблудиться, поэтому предпочли не рисковать. Татьяна Григорьевна устроила здесь лабораторию, поскольку природная вентиляция превосходная и можно не волноваться, что кто-нибудь отравится в результате её опытов с химикатами. К тому же, ей здесь хорошо думается. А лично мне всё время представляется взгляд неведомых чудовищ. Татьяна Григорьевна исключительно смелый человек!
- Ступени вы сами вырубали, или они здесь были раньше? - спросил Матвей Юрьевич.
- Во всяком случае, их вырубали не при мне, возможно, раньше, когда меня не было в этой удивительной семье.
- Вы никогда не интересовались?
- Нет. Я привык к тому, что всё, что мне нужно знать, я обязательно узнаю, а если что-то мне не говорят, то нет смысла выяснять, я только вызову недовольство. А зачем позволять праздному любопытству портить отношения в семье?
- Не лишено логики, - согласился Матвей Юрьевич.
Таня внезапно поняла, что всю жизнь будет вынуждена скрывать от семьи очень много тайн, и не факт, что её будущие родственники отнесутся к ним с таким же уважением. Выйду замуж за коллегу, тут же успокоила себя она и вспомнила про Виталика.
Они прошлись по пещере, стараясь заглянуть в каждый уголок, а пещера словно насмехалась над ними, глухо тая свои секреты. Здесь стояли лабораторные столы из металла, печь, также принесённая извне, а так же большое количество различных бутылочек и колб, кастрюли, перегонные аппараты и прочий необходимый для лаборатории инвентарь. Здесь действительно работали, долго, много и напряжённо. В холодильнике находились смеси странных веществ. Кровать, располагавшаяся в уютной нише, была смята, как будто её покинули совсем недавно. Рядом, тоже в нише, притаился глубокий колодец с водой. В стене, возле кровати, был встроен большой электрический камин.
- Наши коллеги исследовали эту пещеру? - спросил Матвей Юрьевич.
- Нет, никто ей даже не интересовался, ведь доподлинно известно, что случилось с мамой, камеры засняли момент её похищения.
Матвей Юрьевич тяжело вздохнул, поражаясь непрофессионализму спецслужб, а вслух сказал:
- Я думаю, мы здесь всё посмотрели, пора возвращаться.
Игорь Сергеевич вздохнул с облегчением, и Таня была с ним солидарна. Они поднялись на верх.
- Уж не обессудьте, но ключ от лаборатории мне придётся временно изъять, так же, как компьютер из библиотеки, - заявил Матвей Юрьевич, ему тут же, без возражений, передали требуемое.
Они вернулись в библиотеку. Внезапно Матвей Юрьевич остановился возле одного из стелажей, лицо его помрачнело. Таня проследила за его взглядом, он смотрел на потёртую бумажную книгу, совсем невзрачную и тонкую. На обложке был изображён человек, прибитый к кресту. Рука Матвея Юрьевича потянулась к книге:
- Вы позвольте мне взять на время этот фолиант?
- Евангелие? - будничным тоном спросил Игорь Сергеевич.
- Это называется Евангелием?
- Да, Вы никогда о нём не слышали? Разумеется, возьмите, я даже могу его Вам подарить.
- Благодарю, я Вам очень признателен. Не могли бы Вы просветить нас, что это такое? Судя по всему, для Вас это не тайна?
- Какая там тайна! Это культовая книга, человечество несколько тысячелетий поклонялось распятому Богу. До сих пор у нас сохранились храмы, в которых проводились мистерии. Сейчас они или заброшены, или закрыты для посещения. Смысл культа в том, что на Землю пришёл сын Бога, который до тридцати трёх лет учил, исцелял и воспитывал людей, а потом завистники его предали и распяли на кресте, однако, он не совсем умер, или умер, а потом воскрес. На самом деле, он сам принёс себя в жертву за грехи всех людей. Там сложная философия не смотря на то, что написано не много. В основу заложено прощение и любовь. Прочтите, это не только интересно, но и поучительно.
Матвей Юрьевич слушал историю книги с нескрываемым недоумением, держа её в руках как ядовитую змею. Таня украдкой наблюдала за ним, для неё было очевидно, что с этой книгой связано какое-то преступление. А ей оставалось только вздыхать и всеми силами бороться с любопытством, поскольку доступа к этой информации, скорее всего, у неё не будет.
- Расскажите об открытии, которое принесло мировую славу Татьяне Григорьевне, - попросила Таня.
Игорь Сергеевич на мгновенье задумался, а потом стал нехотя рассказывать:
- Она обнаружила древний трактат, кажется, на древне-французском или испанском языке. Потом долго работала над его переводом. В нём описывался рецепт чудодейственного бальзама, только пусть это останется между нами, я боюсь, что её обвинят в том, что она не сама его изобрела, а как бы украла. Хотя, знали бы вы, чего ей это стоило! Мало того, что перевести с древнейшего языка, это уже открытие мирового уровня, а то, что травы, описанные в нём, сейчас называются совершенно по-другому, и весовые меры тоже поменялись, об этом никто не подумает! Она почти год искала ингридиенты и подбирала пропорции! Сама себе резала руки, чтобы проверить действие бальзама, и не сразу он стал помогать! Она истекала кровью и продолжала работать!
- У неё сохранились записи или дневники? Где-то же она записывала формулы? - продолжала спрашивать Таня.
- Представьте себе, Татьяна Григорьевна тренировала память и все формулы запоминала! Записывала только то, что уже перестало её интересовать, чтобы не забыть или сохранить для потомков, всё содержится в компьтере, который у вас в руках.
- Когда она начала работать над бальзамом? - Таня поняла, что Матвей Юрьевич сейчас не расположен к тому, чтобы вести расспросы, он осматривал библиотеку, потому взяла эту часть работы на себя.
- Три года назад, уже достаточно давно, вряд ли её открытие послужило поводом для похищения, уже весь мир пользуется этим средством. Она не оставила никаких секретов ни для близких, ни для общественности, кроме тех, которые я вам поведал. Производство приносит нам колоссальные прибыли, мы не смогли бы никогда потратить столько, даже за тысячу лет. Поэтому, живём так, как нам нравится, а всё прочее оставляем в бюджете страны. Любое наше желание, которое можно купить за деньги, моментально исполнятся на всех уровнях. И если бы похитители потребовали выкуп, мы могли бы им отдать любую сумму! Однако, они молчат.
Таню поразило признание Игоря Сергеевича. Эти люди были избыточно скромные для своего положения, хотя бы квартиру в Москве они могли бы позволить себе получше! Что-то не складывалось, или это Татьяна Григорьевна так привила любовь к аскетизму всей семье. Её очевидный авторитет бросался в глаза.
- У Татьяны Григорьевны есть друзья или подруги?
- Во всяком случае, я таких не знаю, она наверняка общалась с коллегами на научных симпозиумах, но я её не сопровождал и не представляю, что там могло происходить. Официальная информация скудная, а сама она ничего не рассказывала.
5.
Сидя в машине, Матвей Юрьевич негодовал:
- И это называется - наши хвалённые спецслужбы! Они даже не удосужились исследовать лабораторию! Совершенно очевидно, что Коневская, обладая выдающимся умом и смелостью, исследовала катакомбы! Возможно, там есть выходы в коммуникационные системы города. И искать её следы надо было не в квартире, куда она почти не заходила, а в подвале этого подьезда! Я не сомневаюсь, что там есть тоннель, ведущий за город! Поэтому она и купила эту квартиру! И нет здесь никакой мистики! Надеюсь, Вы вели съёмку?
- Конечно, я же профессионал, - ответила Таня, она загружала запись со скрытой в одежде камеры в компьютор, - позвольте поинтересоваться, чем Вас так увлекла книга, которую Вы до сих пор держите в руках? Евангелие, кажется?
- Танечка, Вы же профессионал, и должны понимать, что, прежде, чем что-то рассказать, я обязан запросить для Вас доступ к данной информации, но я пока не вижу в этом необходимости. Не исключаю, что она появится, и тогда Вы удовлетворите своё любопытство. Могу лишь предупредить, что мира в душе Вам это не прибавит, некоторые вещи лучше не знать.
- Простите, я действительно думала, что книга Вам стала интересна по содержанию. Кто б мог подумать, что какой-то древний культ может добраться до наших дней, - скучным голосом ответила девушка, при том, что ей было нестерпимо любопытно, отчего её всегда невозмутимый коллега бледнел и хмурился, читая древний фолиант?
Она взломала почту в компьютере Коневской, среди немногочисленных поздравлений и приглашений в ней находилось письмо от анонимного автора, непрочитанное. Таня вскрыла конверт и прочла вслух: "Коневская Татьяна Григорьевна! Вы нарушили закон в не принадлежащем нам пространстве и приговариваетесь к наказанию через стирание памяти и пожизненной ссылке."
Они потрясённо молчали. Первым заговорил Матвей Юрьевич:
- В чём я совершенно точно убеждёт, так это в том, что нигде на земле, ни в одном государстве, не применяется наказание через стирание памяти. История опять принимает небанальный оборот, а я то надеялся, что всё проще, чем мы думали!