- Хочу его к себе в батальон взять. Я в батальоне аттестацию унтер-офицерского состава затеял, надо бы полонцев среди унтеров проредить. И прекрати, наконец, зевать! Я тебе о серьезных вещах говорю!
После этих слов гвардеец несколько активизировался.
- Полонцев разогнать? Это интересно. Я бы и сам этим делом заняться не прочь. Уж больно заносчивые, сволочи. Да и развелось их в последнее время...
Раздухарившийся гвардеец едва успел прикусить язык прежде, чем успел сказать что-то лишнее.
- А Надежина бери, не сомневайся. Ради такого дела я тебе и других унтеров подыскать попробую.
Дальше развить столь интересную тему гвардии штаб-капитан Червонозерский не смог, беседа двух офицеров была прервана бесцеремонным, хотя и довольно приятным образом. Сначала ноздри Алекса уловили запах дорогого парфюма.
- Анатоль!
Рядом с их столом остановилась молодая, дорого и по последней моде одетая, женщина. Приподнявшись, гвардеец приветствовал ее, попутно приложившись к изящной ручке.
- Госпожа Мамтильда, безмерно рад. Рад и счастлив лицезреть, так сказать..., - расшаркался перед ней Анатоль.
- Представьте же меня своему товарищу, - женщина обратила на Алекса свое благосклонное внимание.
- Мой друг штаб-капитан Магу.
Щелкнув каблуками, Алекс в свою очередь приложился к божественно прекрасной ручке, попутно вдохнув незнакомый, но очень приятный и волнующий запах духов, явно не из дешевых, как и сама женщина.
- Актриса императорских театров Мамтильда Кшиштофская.
Имя это было знакомо каждому столичному жителю. И только такой равнодушный к светской и театральной жизни офицер, как штаб-капитан Магу ни разу не видел ее даже на премьере. Лет пять тому назад юная и очаровательная актриса появилась в столичном городе, быстро пробилась в театральные примы, благодаря многочисленным интрижкам с высокопоставленными персонами. Слухи ходили разные, даже имена великих князей не раз всплывали. Неожиданная встреча со столь знаменитой особой заставила приглядеться к ней внимательнее.
Вероятно, многие мужчины назвали бы Мамтильду Кшиштофскую ослепительной красавицей, Алекс к их числу не относился. Тем не менее, даже он не мог не признать, что актриса очень хороша собой и великолепно сложена. Косметика и одежда умело подчеркивала все ее достоинства и скрывали возможные недостатки. К тому же, она щедро расточала вокруг себя незримые женские флюиды, будившие в мужчинах самые грязные и низменные желания. Офицеру внезапно захотелось вдруг завалить эту актриску на пол, задрать ей юбки и... Ведьма, настоящая ведьма. Алекс тряхнул головой, отгоняя навалившийся морок.
Между тем, женщина продолжала стоять около их стола, не думая уходить, и пауза неприлично затягивалась. Пришлось Алексу проявить инициативу и пригласить актрису присесть за их стол. К его удивлению, Мамтильда, рассыпавшись в благодарностях, изящно присела рядом с ним, обдав запахом дорогих духов и еще чего-то весьма возбуждающего. Офицер и далее изобразил любезность.
- Официант!
Актриса скромно ограничилась вином, фруктами и пирожными, затем начала демонстрировать искусство светской беседы. Пока она о чем-то непринужденно щебетала, офицер не мог оторвать взгляда от ее губ. Сочные, красиво очерченные, между ними поблескивали жемчужные зубки, мелькал розовый язычок.
- Вы совсем не слушаете меня, - штаб-капитан не сразу понял, что эта фраза адресована именно ему, - это просто невежливо.
Чуть склонив голову, женщина смотрела на него взглядом вовсе не укоряющим, а обещающим, влекущим. Пока Алекс пытался придумать оправдание, халдей принес ее заказ, чем выручил офицера из неловкой ситуации. Поглощение принесенных яств ничуть не сказалось на бойкости мамтильдиного язычка. Время шло, светская беседа ни о чем затягивалась. Когда актриса принялась уписывать последнее пирожное, штаб-капитан бросил на гвардейца умоляющий взгляд, не дождавшись нужной реакции, пнул под столом его ногу. Дружище Анатоль встрепенулся и, как всегда, не подвел, принял удар на себя.
- Мадам...
- Мадемуазель, - внесла существенное уточнение своего статуса служительница Мельпомены.
- Прошу прощения, мадемуазель, как на счет того, чтобы продолжить этот чудесный вечер в обществе гвардейского офицера?
- С превеликим удовольствием, - согласилась актриса. - А вы куда собрались, Алекс? Вечер ведь только начинается.
В поведении актрисы Кшиштофской Алексу виделась схема. Примитивная, но безотказная, многократно опробованная на других мужчинах и от того еще более опасная. Еще немного и он не устоит, Мамтильда его дожмет, едва только они останутся наедине. Окрутит, соблазнит, склонит ксупружеской измене. Единственное спасение виделось в немедленном бегстве, в него-то штаб-капитан и обратился.
- Прошу прощения, не могу. Вынужден вас оставить. Дела. Срочные. Очень.
И почти бегом за дверь, по коридору, вниз по лестнице, спешно выхватить из гардероба шинель и на улицу. Свежий уличный воздух слегка охладил голову и немного упорядочить мысли. Тем не менее, полученный от Мамтильды сильнейший заряд низменного желания требовал немедленного выхода, иначе он просто лопнет. Нельзя было возвращаться к жене в таком взвинченном состоянии, она сразу все поймет.
Мозг лихорадочно начал перебирать возможные варианты. В дом терпимости? Там могут узнать, если только не выбрать какое-нибудь заведение самого низшего пошиба на далекой окраине. Нет, только не это! Подцепить даму полусвета? Там требуется соблюсти определенный ритуал и нужные места знать надо, а выход требовался скорейший. Да и гарантий соблюдения инкогнито никаких опять же. Обратиться к белошвейкам или прачкам? Тут требовались предварительные знакомства и наработанные связи, которые Алекс давным давно растерял. А с первого раза просто так не дадут, даже за деньги или какой-нибудь ценный подарок.
- Извозчик!
Офицер сходу заскочил в пролетку лихача. В голове всплыл, казалось напрочь забытый адрес, его он извозчику и назвал.
- Гони!
Торопливо сунув лихачу деньги за проезд, штаб-капитан, воровато оглядевшись, прошмыгнул к парадному входу в особняк. На звонок дверь открыл знакомый мажордом. Увидев Алекса, немало изумился.
- Господин штаб-капитан?!
- Пшел с дороги!
Отпихнув в сторону мужика, офицер решительно устремился в сторону хозяйских покоев, где подобно волку пришлось рыскать по комнатам в поисках владелицы особняка. Хозяйка отыскалась в кабинете своего ныне покойного мужа. Там его встретили с ничуть не меньшим удивлением.
- Алекс?!
Биргет была одна и при полном параде. То ли куда-то собиралась выехать, то ли только что вернулась домой, в любом случае, выглядела она весьма привлекательно для мужского взгляда. Ни слова не говоря, штаб-капитан ловко обошел баронессу с тыла и решительно нагнул над министерским столом.
- Алекс, что ты делаешь?!
Многочисленные юбки взлетели вверх и обрушились ей на спину.
- Немедленно прекрати!
Последняя преграда - щедро украшенные кружавчиками по последней моде тоненькие панталошки с треском разлетелась, открыв мужчине доступ к самым сокровенным местам баронессы Люменкрофт. Брякнула об пол офицерская сабля.
- Алекс, ты... Ах!
Дальше женщина ничего сказать не могла, все только ахала и охала. Под конец, издав удовлетворенный стон, грудью рухнула на министерский стол, давая мужчине полную возможность закончить начатое дело. На все это творящееся под ним безобразие с суровым осуждением взирал со стены портрет ныне покойного императора Александриса Второго. Довольный, как напившийся крови клоп, опустошенный и обессиленный Алекс отвалился от пышного женского зада, рухнув в стоявшее рядом кресло.
Первой способность двигаться и говорить обрела баронесса.
- И что это было, скажи на милость?
Одернув юбки, женщина поспешно приводила себя в порядок, стремясь вернуть себе пристойный вид. Этому цинично мешали безжалостно разодранные в клочья остатки ее панталон, лежащие на ковре посреди кабинета.
- Прости, я...
Ничего толкового, что могло бы объяснить причину столь бесцеремонного вторжения сначала в дом, а затем и в его хозяйку в голову не приходило.
- Ладно, великодушно прощаю, - понимающе усмехнулась баронесса, - в память твоих прежних заслуг.
- Не будь моя жена в положении... - зачастил Алекс.
- Ты бы никогда сюда не пришел, - закончила фразу баронесса. - А вообще, мне даже понравилось, давненько меня так решительно не... брали. Ты заходи опять, если что.
- Нет, нет, - начал отнекиваться офицер, - это была минутная слабость и они никогда больше не повториться. Прощайте, Биргет.
"Это была только физиология, - уговаривал самого себя Алекс, - только физиология, а никакая не измена". Подхватив с пола саблю, штаб-капитан поспешил покинуть место своего позорного грехопадения.
- Не зарекайся, - донеслось ему вслед.
"Какие же все-таки эти бабы - стервы". В этот день Алекс домой не вернулся. Понимал, едва он появится дома, Аделина по его виду все и сразу поймет. Он не смог бы посмотреть ей в глаза, прикоснуться к ней. Ночь офицер провел в расположении батальона, на жесткой и узкой койке под колючим солдатским одеялом. Вкупе с изменой жене этот факт окончательно испортил настроение штаб-капитана, что не замедлило сказаться на ходе работы комиссии. Причем, досталось всем, не только полонцам. Даже капитан Знамов не преминул заметить.
- С этаким усердием, господин штаб-капитан, вы вверенный вам батальон совсем без унтер-офицеров оставите.
- Да, да, - поспешил поддакнуть батальонный адъютант, - где только новых набирать будем?
Первым Алекс поставил на место капитана Сташчака.
- Ваша роль в комиссии исключительно техническая. Пишите свои бумаги и не суйте свой нос, куда вас не просят.
Следующим на очереди был капитан Знамов.
- Как вы относитесь к гвардейским унтер-офицерам, господин капитан?
Вопрос привел офицера в немалое смущение. Немного успев изучить нынешнее начальство, он имел все основания полагать, что за ним скрывается какой-то подвох.
- Я? Э-э-э... Скажем так, положительно.
- Вот и отлично, - ухмыльнулся комбат, - скоро получите парочку в свою роту.
Для сидевших за столом офицеров такой финт был в диковинку. Первым свое удивление высказал штаб-капитан Николосов.
- Они что, вот прямо так и согласились из гвардии в армию перейти?!
- Ну, не то чтобы прямо, - ушел от ответа Алекс.
Рассказывать, что пополнение унтер-офицерами будет получено через отставку, он счел излишним. Сами все узнают, но позже. А пока пусть мучаются неизвестностью, хотя пилюлю можно и подсластить.
- Первый кандидат появится уже завтра.
- А кандидаты эти тоже аттестацию проходить будут?
Алекс испытал сильнейшее желание дать Сташчаку кулаком по голове. С одной стороны, не для того он эту комиссию затевал. С другой, если не аттестовать вновь набранных получиться вопиющая несправедливость. Вопросов у офицеров батальона будет много, а этого хотелось бы избежать. Уже с первого дня деятельность аттестационной комиссии вызвала серьезное недовольство ротных командиров и субалтернов, а дальше будет только хуже.
- Аттестацию пройдут все, - принял решение комбат, - в том числе и вновь набираемые.
"Надо будет их заранее предупредить, вопросы не слишком сложные подобрать и Николосова со Знамовым предупредить, чтобы не усердствовали. Только сделать это надо в приватной обстановке, не дай бог полонцы про это прознают". Приняв такое решение, комбат успокоился. В конце концов, он тут председатель комиссии или кто?
В обед посыльный принес штаб-капитану узкий изящный конверт из дорогой веленевой бумаги. Дружище Анатоль не мог не шикануть даже в таких мелочах. После вскрытия в конверте обнаружилась короткая записка. Гвардеец предлагал встретиться, приглашая Алекса посетить после службы магазин Офицерского общества. Предложение выглядело вполне разумным - обоим недалеко и удобно добираться, посетителей будет немного, никто не сможет им помешать. А обсудить было что. Алекс горел желанием узнать, чем же закончился вечер Анатоля и Мамтильды после его ухода. Посещение особняка баронессы разогнало морок чар актрисы, и все же его мужское естество она зацепила. Написав ответ с согласием на встречу, штаб-капитан отправился дальше мучить унтеров, имевших несчастье служить в стрелковом батальоне.
Привязав коня у входа, Алекс заявился в магазин, Анатоль был уже там. Приказчик вертел в руках ножны, сабля гвардейца лежала на прилавке.
- Кожа на ножнах потерлась, хочу отдать в перетяжку.
Ножны обновить это хорошо, но штаб-капитана интересовало совершенно иное.
- А как закончился твой вечер с госпожой Кшиштофской?
- Я бы сказал, очень странно закончился, - поморщился Анатоль, - собственно, за этим я тебя сюда и позвал. Хотел предупредить кое о чем.
- Я весь - внимание, - насторожил уши штаб-капитан.
Гвардеец отсчитал приказчику деньги, получил всевозможные уверения, что через неделю все будет готово в лучшем виде и саблю можно будет забрать. После, офицеры отошли в сторону, где их разговор не мог помешать другим посетителям магазина.
- После твоего ухода Мамтильда была со мной чрезвычайно мила. Насколько я знаю, у нее нет сейчас постоянного сердечного друга, а жить она привыкла на широкую ногу. Вот я и подумал, уж не прочит ли она меня на эту роль?
- Заранее ей сочувствую, - изобразил на физиономии сострадание Алекс, - у тебя все интрижки длятся не больше недели.
- И это тоже, - не стал отрицать гвардеец, - но мне ее даже по финансовым причинам не потянуть - Мамтильда женщина очень дорогая, я за полгода разорюсь. Вот только у меня сложилось впечатление, что интересовал ее не я, а ты.
Изумление Алекса было настолько велико, что он даже не пытался его скрыть.
- Я?! Но у меня нет собственных средств! К тому же, я женат!
- Кому и когда это мешало, - ухмыльнулся гвардеец.
Алекс сгоряча хотел заявить что ему, но вспомнив об окончании вчерашнего вечера, вовремя прикусил язык.
- Она пыталась выведать о тебе все, что только возможно, - продолжил Анатоль, - а больше всего ее интересовали твои слабости и отношение к женщинам.
- Надеюсь, ты не был с нею излишне откровенен, - забеспокоился Алекс.
- Не могу сказать, что был нем, как могила. Да не нервничай ты так! Ничего существенного я ей не сказал, хотя она была весьма настойчива. В глаза смотрела, руку поглаживала и даже плечиком так чувственно прижималась, я уж грешным делом подумал, что это мне аванс на предстоящую ночь. А духи у нее...
Мечтательно зажмурившийся Анатоль стал похожим на большого мечтательного кота, казалось, еще немного и он мурлыкать начнет.
"Да, сильна чертовка! Уж если такой прожженный циник князь Червонозерский ее чарам поддался", мелькнула мысль в голове штаб-капитана.
- Избавь меня от этих подробностей, - попробовал вернуть друга в реальность Алекс. - Что было дальше?
- Да ничего, - в голосе гвардейца сквозило ничем не прикрытое разочарование, - Мамтильда разузнала все что смогла и сразу упорхнула, оставив меня наедине с неоплаченным счетом. А знаешь, что я успел заметить?
- Откуда? Не томи, выкладывай.
- Возле ресторана ее ждал экипаж, причем, не наемный, а чей-то собственный. Черная, запряженная четвериком, неприметная карета с занавешенными окнами без родовых гербов и вензелей. Она сразу села в нее и уехала.
- Может, это был ее собственный выезд, - предположил Алекс.
- У нее нет своего выезда, - отрезал гвардеец.
В этом вопросе Анатолю можно было доверять. Собственный выезд - удовольствие весьма дорогое, бывшей великокняжеской содержанке не по карману будет. Но кто-то же предоставил свой экипаж в распоряжение актрисы! И с какой целью спрашивается? Подумать над этим вопросом штаб-капитан не успел. Со спины зацокали женские каблучки, лицо Анатоля изумленно вытянулись, а раздувшиеся ноздри уловили запах дорогих духов.
- Добрый вечер, господа!
Матильда Кшиштофская как всегда шикарна, сногсшибательна и возбуждающа. Анатоль, а вслед за ним и Алекс приложились к затянутой в тонкую лайковую перчатку ручке, заверили актрису в своем безмерном счастье от одной только возможности лицезреть ее красоту.
Если первую их встречу с актрисой в ресторане еще можно было отнести на случайность, то эта таковой явно не выглядела. Незачем актрисе заходить в магазин, где вещи продавались исключительно мужские, да еще по большей части военные. "Как она могла узнать? О встрече знали только я и Анатоль. Подслушать нас не могли, подсмотреть содержимое записок тоже. Посыльный? Вряд ли. Выходит, следили. За мной или за Анатолем? Скорее всего, за мной".