- Сейчас построим ваш контингент, выбирайте.
Представившуюся возможность штаб-капитан Магу использовал без всякого стеснения. А чего стесняться-то? В результате, все пополнение оказалось практически одного роста. Между самым высоким и самым низкорослым новобранцем разницы было не больше вершка. Дежурный на то, как шустрый штаб-капитан снимает сливки со всего призыва, смотрел с явным неодобрением, но воле начальства перечить не решился. Просмотрев списки, Алекс вычеркнул пару фамилий, подозрительно напоминавших полонские, и сам повел пополнение в часть.
Об этом своем скоропалительном решении штаб-капитан пожалел, едва только команда вышла за ворота сборного пункта, быстро превратившись в мало организованную толпу. Многие из новобранцев в большой город попали впервые, и все здесь было им в диковинку. Они больше по сторонам глазели, толпа растягивалась все больше и больше, а подогнать отстающих было некому, единственный офицер должен был дорогу показывать. Поскольку вызвать из батальона пару унтеров возможности не было, Алекс нашел компромиссное решение.
- Господин городовой, окажите содействие в доставке новобранцев.
- Я бы с величайшей радостью, господин штаб-капитан, да пост покинуть права не имею!
- Понимаю, - офицер сунул в ладонь полицейского чина аккуратно сложенную ассигнацию.
Бросив на "вложение" косой взгляд и мгновенно оценив его достоинство, городовой тут же переменил свой взгляд на сложившееся положение, а границы его поста претерпели весьма значительное расширение.
- Куда следовать изволите, господин штаб-капитан?
- В расположение Его императорского величества стрелкового батальона. Следуйте в конце... э-э-э... колонны. Следите, чтобы никто не отстал.
- Будет исполнено, господин штаб-капитан!
Полицейский Алексу встретился толковый, да еще и обладающий зычным голосом, способным привести в чувство любого ротозея. Его стараниями толпа стала куда более компактной, а главное, удалось избежать дорожных потерь. Загнав новобранцев в ворота части, штаб-капитан поблагодарил городового за содействие и с огромным облегчением спихнул эту головную боль на дежурного по батальону.
Впрочем, эпопея с новобранцами еще только начиналась. Их предстояло обучить, сделав из них хоть каких-то солдат, привести к присяге и распределить по ротам. Параллельно с этим нужно было уволить в запас выслуживших свой срок старослужащих. Объем бумажной работы в батальонной канцелярии вырос многократно. Алекс чувствовал, как он тонет в этом бумажном потоке, поскольку, адъютанту батальона он не доверял, приходилось постоянно его контролировать. А тут еще и аудиенция у великого князя подоспела, как всегда не вовремя.
В назначенный день, отутюженный и до блеска надраенный штаб-капитан Магу, при всех орденах и парадной сабле, остановился у порога генеральского кабинета. Проштрафившиеся гвардейские офицеры трепетали перед этой тяжелой дубовой дверью, поскольку войдя в нее счастливым баловнем судьбы легко можно было вылететь обратно обыкновенным серым армеутом, а то и еще хуже - штатским шпаком. Приговор великокняжеский был окончательным, и никакие связи при дворе от его исполнения не спасали. Собравшись духом, офицер взялся за массивную бронзовую ручку, шагнул за порог и доложил высокому начальству о прибытии.
Начальник Гвардейской дивизии встретил штаб-капитана весьма сурово.
- Так вот ты какой штаб-капитан Магу. Чин невелик, в комбатах недавно, а уже даже я о тебе наслышан.
- Надеюсь, только хорошее слышали, господин гвардии генерал-лейтенант.
- Всякое. На днях генерал Вышнеградов печалился, что по столичному гарнизону больше половины жалоб - на тебя, вся канцелярия ими завалена.
- Господин гвардии генерал-лейтенант! Ваше высочество...
- Да не егози, - взмахом руки великий князь прервал возмущение офицера. - Проморгали мы это гнездо полонское. И я тоже проморгал, каюсь, теперь просто так этот чирей не сковырнешь. А ты за них хорошо взялся, вон, как борзо кляузы на тебя строчат, одну за одной.
Алекс продолжал стоять молча, не зная, каким образом реагировать на речь Николоса Николосовича. Великий князь поднялся во весь свой гвардейский, без малого саженный рост, подошел к штаб-капитану вплотную, почти нависнув над ним.
- Дави их сучье семя, ничего и никого не бойся!
На счет выданной великим князем индульгенции Алекс не обольщался. Это всего лишь слова. Как дал слово, так и назад возьмет, оставив маленького штаб-капитана крайним. Но пока хоть с этой стороны неприятностей можно не опасаться.
- А что касается маневров, - сменил тему начальник дивизии, - так и быть, батальон твой тоже задействуем, готовься.
- Премного благодарен, господин гвардии генерал-лейтенант!
- Не спеши благодарить. На маневрах в этом году сам император присутствовать будет, коли обделаешься со своим батальоном - никто тебе не поможет, даже я. А у тебя сейчас новобранцев - пятая часть от списочного состава. Успеешь их в божеский вид привести? Времени осталось немного.
- Успею, господин гвардии генерал-лейтенант!
- Ну, смотри, я тебя за язык не тянул. Ступай, готовь своих стрелков.
- Слушаюсь, господин гвардии генерал-лейтенант!
Выйдя из генеральского кабинета, Алекс мог поздравить самого себя, согласие на участие в маневрах получено, как и словесная индульгенция на дальнейшие действия по чистке офицерского состава батальона. Довольно ухмыльнувшись, штаб-капитан направился к выходу. Генеральский адъютант проводил его удивленным взглядом, нечасто из кабинета его начальника армейские штаб-капитаны в хорошем настроении выходили. Бывали случаи, что офицеров в куда более высоких чинах с сердечным приступом выносили.
К возвращению своего командира с великокняжеской аудиенции батальон приготовил ему сюрприз. Не очень приятный. А прямо сказать, чрезвычайное происшествие в расположении приключилось.
- Что случилось?
Дежурным по батальону сегодня был недавно переведенный в часть капитан Знамов. Поэтому, сообщая командиру неприятные новости он чувствовал себя неловко.
- Унтер офицер Шломек избил рядового из новобранцев, господин штаб-капитан!
- Где находятся оба?
- Унтер-офицера я распорядился в каптерке запереть, рядового - отправили в госпиталь.
Алекс не ожидал, что ситуация окажется настолько серьезной.
- Вот даже как!
Дать делу ход или замять ситуацию? У каждого решения были свои преимущества и свои недостатки. Разрешить столь сложный вопрос помог штаб-капитан Чарторыйский, явившийся ходатайствовать за своего унтера.
- Господин штаб-капитан, он отличный унтер-офицер, один из лучших в батальоне! Стоит ли из-за какого-то...
- Из-за какого-то?! - вспыхнул Алекс.
То обстоятельство, что проштрафившийся унтер оказался из первой роты, придало комбату решительности.
- Капитан Знамов, рапорт о происшествии ко мне на стол! Срочно! Унтер-офицера Шломека под конвоем отправить на гарнизонную гауптвахту! Пусть с ним суд разбирается.
Князь приоткрыл было рот, чтобы возразить, но не успел сказать и слова.
- Молчать! Развели в роте бардак! Унтер рядовых калечит, а ротный командир его покрывает! Молчать! Я вас покрывать не собираюсь! Пусть суд решает судьбу вашего Шломека! Объективно и беспристрастно! И вашу заодно, господин штаб-капитан!
И на этот раз Чарторыйский сдержался, хоть Алекс старательно провоцировал его. Пожалуй, на этот раз только присутствие дежурного капитана Знамова удержало его от резкого выпада в адрес командира батальона.
- Ступайте, господин штаб-капитан, и подумайте, как вы дальше будете служить! Если вообще будете!
Алекс почти физически ощутил, как скрипнули княжеские зубы.
- Слушаюсь, господин штаб-капитан!
В этом Чарторыйском "Слушаюсь!" хватило бы яду для смертельного отравления десятка комбатов, как минимум. А вот отход от начальства был выполнен безупречно, полонец был отличным строевиком.
- Вы бы поосторожнее с ним, господин штаб-капитан, - заметил Знамов, когда командир первой роты ушел, - опасный он человек.
- Да? А я слышал, он дамам нравится. Что же касается опасности, то я и сам не подарок к именинам. Пишите рапорт, капитан, и отправляйте унтера на гауптвахту.
К величайшему сожалению Алекса, такого происшествия было никак недостаточно, чтобы вышибить самого князюшку со службы, даже карьеру ему серьезно не подпортить, а вот повод для того, чтобы перетряхнуть весь унтер-офицерский состав батальона повод был железный. Этим штаб-капитан и решил заняться в ближайшее время.
Не успел арестованный унтер-офицер Шломек дойти до гарнизонной гауптвахты под конвоем двух солдат и унтера, как штаб-капитан Магу уже начал диктовать адъютанту новый приказ по батальону.
- Приказываю учредить в Его императорского величества стрелковом батальоне комиссию по аттестации унтер-офицерского состава.
В комиссию он включил штаб-капитана Николосова, как одного из ротных командиров, капитана Знамова, недавно переведенного в батальон из пехотного училища, соответственно, хорошо знающего уставы, батальонного адъютанта капитана Сташчака, надо же кому-то бумаги оформлять. Ну и самого себя на скромную должность председателя.
- ...аттестацию закончить до двадцать третьего числа сего месяца.
Будучи человеком военным, Алекс прекрасно понимал, что задуманная им чистка в унтер-офицерской среде в краткосрочной перспективе не пойдет на пользу боеготовности батальона. А времени до начала летних маневров осталось совсем немного. С другой стороны, грех было упускать возможность одним махом вышибить из-под полонских офицеров поддержку снизу, которую они создавали себе не один год.
- ...не прошедших аттестацию унтер-офицеров срочной службы разжаловать в рядовые, сверхсрочнослужащих унтер-офицеров - со службы уволить к чертовой матери! Последние три слова в приказ вносить не нужно. Все записал?
Оставаясь сидеть на стуле, писарь, тоже из полонцев, скотина, ухитрился вытянуться в струнку.
- Так точно, господин штаб-капитан!
- Давай, я подпишу.
Алекс размашисто поставил под приказом свой росчерк и дату.
- Я могу быть свободен? - осторожно поинтересовался писарь.
- Ступай.
Полонец бесшумно исчез за дверью. "Побежал своих приятелей предупредить о сгустившихся над головами тучах". Может, и его тоже сменить? Хотя, претензий по службе к нему нет, а на такую должность солдата с каллиграфическим почерком найти очень трудно. "Пусть пока остается", принял решение Алекс.
По возвращении в родительский особняк, прежде чем подняться на второй этаж и привычно приложиться сначала к изящной ручке, а затем к нежным губкам супруги, офицер заглянул на кухню. Привлек его внимание доносившийся оттуда шум, там явно кто-то с кем-то ссорился ничуть не стесняясь в выражениях. Как был, в шинели и при сабле, штаб-капитан отправился разобраться и принять меры к провинившимся. По мере приближения к источнику шума стало ясно, кого именно неприятным визгливым голосом отчитывала кухонная прислуга.
- Мало того, что сам жрет, как ни в себя, будто у него три глотки, а не одна, так еще и моду взял приятелей своих водить! Таких же варнаков, как и сам! Ходят тут, гадят, грязь носят, так этот еще им еду взялся таскать с хозяйской кухни!
- Да пойми ты, старая, - оправдывался Ивасов, - человек в такое положение попал, трудно ему, пусть хоть иногда поест от пуза.
- Да чтоб он лопнул! - продолжала кипятиться кухарка. - Все хозяину про твои выкрутасы расскажу!
- Может, мне сначала расскажешь?
Увидев в дверях молодого хозяина, прислуга растерялась и на какое-то время утратила дар речи.
- Ладно, - продолжил свой монолог Алекс, - сам все узнаю. А ты брысь отсюда!
Кухарка была женщиной в солидном возрасте и еще более солидной комплекции, а с кухни ее будто ветром выдуло - быстро и без лишнего шума.
- А ты, - штаб-капитан повернулся к отставному гвардейцу, - давай, рассказывай, кто, откуда и в какое положение попал.
- Так приятель мой, - начал оправдываться Ивасов, - вместе призывались, вместе лямку тянули. Уволился он недавно...
Призыв Ивасова должны были уволить еще год назад. В голове мелькнула догадка.
- Сверхсрочник?
- Так точно!
Теперь все стало намного понятнее. Остался гвардейский солдат на сверхсрочную, да по каким-то причинам со службы вылетел. Назад, в деревню, возвращаться, охоты нет. Да и не ждет его там никто, для родни он - отрезанный ломоть, братья, небось, и наследство уже поделили. В полицию или швейцары без хорошего знакомства или хорошей взятки не попасть, а он капитала за столь короткий срок он накопить не успел, как и нужными связями обзавестись. Ремеслом каким-либо он не владеет. Даже в дворники на хорошее место его вряд ли возьмут. Вот и мыкается болезный, подъедаясь время от времени у хорошо пристроившегося приятеля.
- Пошли, покажешь.
В каморке Ивасова обнаружилась почти точная его копия в гвардейском мундире с недавно споротыми погонами и петлицами. При появлении офицера отставник шустро вскочил и привычно бодро представился.
- Гвардии младший унтер-офицер Надежин!
И чуть помедлив, добавил.
- В отставке.
Видать, не успел еще гвардеец привыкнуть к своему новому статусу. Алекс сразу взял быка за рога.
- Сам уволился?
- Так точно.
Это "так точно" прозвучало не слишком уверенно, видимо, все-таки не совсем сам.
- С ротным фельдфебелем он не сошелся, - влез со своим мнением Ивасов.
- На службу вновь желаешь поступить хотя бы в армию?
Антагонизм между гвардейскими и армейскими не только на офицеров распространялся. Гвардейские рядовые и унтеры к своим армейским коллегам относились с ничуть не меньшим презрением. В гвардейских полках солдаты были выше и здоровее, их лучше кормили и строили мундиры из лучшего сукна. Правда и служба у гвардейцев была далеко не сахар, в армеутах не в пример легче служилось. Зато во время выхода в увольнение все девки отдавали предпочтение высоким и красивым гвардейцам, от души позволяя серой скотинке поскрежетать зубами в бессильной ярости. Потому и избегали гвардейские солдаты в одиночку ходить по городским окраинам. Одиночного гвардейца, встреченного в темном переулке, армейские всегда били отчаянно. Бывало, и до членовредительства доходило. Потом, правда, некоторое время сами бегали от разъяренных гвардейцев, горящих жаждой мести за товарища. И не всегда успешно бегали. Но уж если что и могло объединить этих антагонистов, так это общая ненависть к флотским, густо замешанная все на той же зависти. В драках с матросами, что гвардейцы, что армейские, всегда принимали сторону сухопутных.
В общем, предложение гвардейскому унтеру перейти в армейскую часть звучало почти оскорблением. Немудрено, что гвардеец на некоторое время задумался, затем отчаянно тряхнул головой.
- Я согласен, господин штаб-капитан!
Судя по весьма краткому времени, потребовавшемуся на принятие решения, дела у отставного гвардейца были совсем плохи.
- Вот и хорошо. В таком случае, завтра... Нет, лучше послезавтра жду тебя после утреннего развода в расположении стрелкового батальона.
"К тому времени и первые вакансии в ротах образуются".
- Премного благодарен, господин штаб-капитан!
Лишние сутки потребовались Алексу на то, чтобы навести об отставном унтере справки, все же рискованно брать на службу совсем уже никчемного человека, даже, если его Ивасов рекомендует. Хотелось послушать и его начальство. Благо, таковое было вполне достижимо, поскольку оба приятеля служили в одной роте. Роте гвардии штаб-капитана Червонозерского. И едва только Надежин вышел из особняка, как Ивасов с запиской был отправлен на квартиру Анатоля.
Встречу дружище Анатоль назначил в ресторане, причем, в заведении не из дешевых. К приходу Алекса гвардеец успел слегка принять на грудь, потому, и пребывал в отличнейшем расположении духа в компании с бутылочкой красного и запотевшим графинчиком беленькой. После нескольких приличествующих и ничего не значащих фраз, штаб-капитан перешел к делу, ради которого ему пришлось посетить данное заведение.
- Что плохого ты можешь сказать про унтера Надежина.
Если гвардеец этому вопросу и удивился, то виду не подал, зато продемонстрировал завидную сестру таланта.
- Ничего.
- А хорошего? - не сдавался Алекс.
- Исполнителен. Вопросов лишних не задает. Правда, и умом не блещет.
- Тогда, за что его со службы поперли?
- Сам ушел, - зевнул Анатоль, галантно прикрыв рот ладошкой. - С ротным фельдфебелем не поладил, в подробности я не вдавался.
Тоже ничего нового, в таких делах ротный командир всегда примет сторону фельдфебеля, с которым прослужил много лет. У гвардейца эта тема не вызвала ни малейшего интереса.
- Тебе-то все это зачем? - еще раз зевнул Червонозерский.
Похоже, предыдущую ночь Анатоль провел не в своей постели и весьма бурно.