Уезжал Сергей от жены с хорошим душевным подъемомона всегда на него хорошо влияла и сразу направился в Тетюхе, где запустили процесс обогащения и выплавки свинца и цинка. Теперь на скоростном катере поездки по побережью стали как прогулки. Вид поселка и новой фабрики радовал глаз, еще радостнее было то, что весь цветной металл скупала казна. Всем производством командовали горные инженеры Станкевич Андрей Борисович и Быстров Юрий Васильевич, сумевшие распределить обязанности в обширном хозяйстве и неплохо ладившие между собой. Оба были фанатиками горной добычи и влюбленными в местную природу. Станкевич недавно женился на дочери Якова Лазаревича, а вот невеста Быстрова должна была прибыть из Одессы через месяц.
Поселок расположили в стороне от карьеров и самой фабрики, чтобы ни шум, ни пыль не тревожили жителей. Дорога к морю уже проложена, но комфортом не отличалась, особенно летом. Оба инженера клялись, что в ближайший год эту проблему закроют.
Недавно обнаружили месторождения бора почти случайно, но теперь оба утверждали, что здесь самое концентрированное содержание датолита. Что с ним делать Сергей пока не знал, Станкевич и Быстров предлагали получать борную кислоту. Подумав, Куприянов велел инженерам составить докладную записку в Академию наук и ждать ответа. Зато производство свинца и цинка было на потоке.
Довольный Сергей Михайлович отправился в Камень, где на него вывалили кучу проблем. Новое гражданское судно водоизмещением 1500 тонн постепенно строилось и через год должны спустить со слипа. Но двигатели для него пока не получались. Если блоки 6-ти цилиндрового двигателя удалось отлить и расточить без особых проблем, то коленвал изготовить пока не удавалось. Сергей пытался вспомнить технологию из будущего, но трудно вспомнить то, что не знал. Промаявшись три дня, он собрал всех конструкторов и заявил, что не выпустит никого, пока приемлемое решение не будет найдено. Целую неделю они вместе пытались разработать технологию, расходясь только для сна. Наконец два реальных варианта были найдены и стали воплощать их в металле, а довольный Куприянов рванул на катере на остров Аскольда, где начали добывать монолиты гранита для будущего собора.
Глава 44
Василий Сергеевич Тон был архитекторомнеудачником. Его работы постоянно занимали вторые-третьи места и очень редко воплощались в камне, хотя последние десять лет его постоянно называли талантливым и многообещающим, что не добавляло денег. Несколько храмов, построенных в провинцииэто весь багаж. Нестандартная оригинальная манера архитектора удивляла заказчиков, но побеждал более привычный подход. Так к 32 годам Василий Сергеевич без заказов и без семьи потихоньку приближался к депрессии. Однако, весной 1877 года его неожиданно пригласил к себе дальний родственник его покойной матери адмирал Казакевич. Естественно, Василий отправился на встречу, немного волнуясь и не представляя, что от него надо бывшему губернатору Приморской области.
Петр Васильевич не стал тянуть время, а просто рассказал о просьбе купца-миллионщика Куприянова найти оригинального архитектора для постройки крупнейшего собора. Казакевич вкратце рассказал о достижениях будущего заказчика и заверил, что тот не пожалеет, тем более проезд до Владивостока за казенный счет. Василий вдруг понял, что перед ним открывает двери фортуна и немедленно согласился.
Через месяц с рекомендательным письмом Казакевича, он страдал от морской болезни, пересекая экватор и зарекаясь от морей и океанов на борту зафрахтованного немецкого парохода с тысячью переселенцев.
Все-таки к концу путешествия похудевший Василий одолел морскую болезнь и занялся рисованием пейзажей. За любимым занятием время прошло быстрее и в конце августа пароход причалил к живописному берегу Владивостока. Красивые виды сопок и разбросанные по склонам дома и бараки не внушали оптимизма, но дело архитекторастроить.
Пароход и переселенцев встречали с оркестром, комендант и городской голова сказали прочувствованные речи, а затем начали устраивать людей. Большинство крестьян отвели к длинным баракам и там начали распределять по районам. Василия это мало интересовало и, когда люди немного разошлись, он спросил у полицейского про Куприянова.
Да, вот же он, сразу ответил тот, указав на стройного широкоплечего мужчину в очень удобной одежде, явно сшитой на заказ. Его заказчик пострижен был по-европейски с аккуратной бородкой и маленькими усиками, взгляд пронизывающий, красивый профиль и лицо в оспинах, впрочем добавляющее мужественности. Куприянов о чем-то беседовал с городским головой Семеновым и вдруг остановил взгляд на Василии:
Я правильно решил, что вы архитектор Тон?
Да, это я.
Куприянов с Семеновым подошли к Василию и представились. Рука у Куприянова напоминала сталь и Василию стало не по себе. Однако, оба его собеседника излучали доброжелательность и после обычных расспросов о дороге, Куприянов отправил вещи архитектора на свой пароход, вызвал извозчика и велел подняться на Голубиную сопку, чтобы рассмотреть всю бухту. Затем последовал ужин у коменданта и сон в каюте на пароходе. Василий Сергеевич был очень тронут приемом и красотой природы и моря.
На следующий день Куприянов отобрал около 30 семей и загрузил их на свой пароход. После обеда отправились в Б. Камень.
Первый месяц архитектор буквально плавал от впечатлений; его занимало все и главное люди казались давно знакомыми и родными. Тона свозили на Аскольд, чтобы он сам увидел монолиты гранита, после чего Сергей очень подробно рассказал о своем видении собора, предупредив, что ни в чем пока не ограничивает автора.
Как оказалось, в Камне еженедельно устраивались собрания инженеров с семьями, очень напоминающее производственное совещание. Однако побывав там, Василий Сергеевич быстро сошелся со всеми и с удовольствием участвовал в дискуссиях, чтобы понять «душу» жителей города. Удивительно, но все следы недавней депрессии исчезли и Тон чувствовал серьезный творческий подъем. Уже через два месяца он подготовил рисунки трех вариантов собора, а также рисунки нескольких общественных и жилых зданий. Куприянов внимательно рассмотрел рисунки и предложил сделать общественное обсуждение. В ближайшее воскресенье рисунки были вывешены в помещении городского собрания. Там же были размещены рисунки местных художниковлюбителей. Василий Сергеевич очень волновался, однако обсуждение было чрезвычайно доброжелательным. Большинство выбрало вариант, который и самому автору был наиболее близок.
Между делом Василий посмотрел картины местных художников и был просто очарован несколькими пейзажами. Он спросил у доктора Костюкова про автора. Как оказалось, все эти картины написала двоюродная сестра жены доктора.
Сейчас она подойдет и я вас познакомлю, пообещал доктор. Через полчаса пришла жена доктора Лиен, которую Василий хорошо знал, а в компании с ней смущающаяся довольно высокая кореянка, по имени Елена, к которому Василий немедленно мысленно прибавил «прекрасная». Весь вечер он не отходил от нее, а придя домой до утра рисовал по памяти ее силуэт на фоне заката. Думать ни о чем другом архитектор был не в состоянии.
Глава 45
В 1878 году начался перевод Сибирской флотилии во Владивосток, что привело к быстрому его росту. Однако, Куприянов не собирался уступать звание Б.Камня как промышленной столицы. Лесопереработку постепенно перенесли в более богатые лесом места, но судостроение и машиностроение развивали именно в Камне. Наконец-то довели 6-ти цилиндровый ДВС и запустили в серию как основной судовой двигатель. Сергей намеревался ставить по четыре двигателя на теплоход с двумя винтами либо через редуктор, либо делать электропривод прямо на выходной вал; эксперименты в этой области велись очень интенсивно. Таким образом, можно закрыть потребности по мощности всех судов, изготавливаемых на верфи, да и на перспективу хватит.
В сентябре спустили на воду головное судно водоизмещением 1500 тонн с двигателями на жидком топливе. Яков Лазаревич и еще четыре купца решили создать судоходную компанию из таких теплоходов, естественно с участием Куприянова, и к концу года оформили юридически.
Сергей понимал, что быстрый рост количества теплоходов потребует своего керосина и соляры, а значит нужна нефть. Где месторождение ее на Сахалине, он прекрасно знал, тем более, что были слухи о огненной воде среди гольдов. Сергей отправился во Владивосток в геологическое управление и предложил им организовать экспедицию на север Сахалина, причем, буровую установку и людей он выделял своих. Соглашение было подписано и весной 1879 года на «Пароходе-1» экспедиция отправилась к точке, указанной Куприяновым, где в будущем будет Охинское нефтяное месторождение.
Строительство сухого дока во Владивостоке застопорилось из-за недостатка финансирования, поэтому док в Большом Камне срочно достраивали. Сергей обоснованно надеялся, что ремонт клиперов и всех больших кораблей будет проходить в новом доке. Для строительства теплоходов новой серии заканчивали новый огромный эллинг с передвижными позициями на рельсах. После введения его в строй Сергей надеялся на выход не менее пяти теплоходов в год. И двигатели и суда строились на конвейере, что несомненно должно удешевить продукцию. Все первые теплоходы шли в судоходную компанию «Дальний Восток», созданную Куприяновым, Семеновым и еще четырьмя купцами. Цель была вполне амбициознаязабрать под себя все морские перевозки на Дальнем Востоке. Председателем компании избрали Якова Лазаревича. И в летнюю навигацию 1880 года от компании в рейс вышли больше 30 судов, из которых 8 были пароходами, одинтеплоход, остальныепарусники. С таким составом уже можно было диктовать цены на перевозки. Куприянов выделил один цех для изготовления портовых кранов с электрическими лебедками, причем электрооборудование делали здесь же, но вскоре ожидались поставки с завода Сименс в Петербурге. Как он и предполагал на Сименсе электрооборудование получалось качественнее, так что решили везти лучше оттуда.
В апреле 1880 года Куприянов собрал всех инженеров на совещание и рассказал о своем видении развития компании.
Не вдаваясь в подробности он поставил несколько задач, которые должны быть решены до 1900 года:
Первое: В связи с броненосной истерией во всем мире необходимо разработать эффективные контрмеры, а точнее подводную лодку со скоростью хода 1016 узлов, вооруженную торпедами.
Второе: На базе трактора разработать гусеничный вариант для бездорожья.
Третье: Разработать и начать производство грузовых и пассажирских автомобилей с ДВС.
Четвертое: Доработать до промышленного использования паровую турбину.
Пятое: В ближайшее время необходимо запустить электростанцию на угле для всего поселка и производств.
Куприянов немного помолчал, усмехнулся и оглядел притихших инженеров:
Надеюсь всем понятно, что работы по подводной лодке являются особо секретными, иначе нам недолго быть монополистами, причем секретными они должны быть и для наших моряков до определенного момента.
После этого назначили временные творческие группы для разработки плана действий и молча разошлись, обдумывая задачи.
Глава 46
Двадцать лет в жизни человека совсем немало, особенно, если это в середине жизненного пути. Если уж за это время не стал самим собой, то уже и не станешь. А подводить промежуточные итоги самое время.
В 1881 году исполнилось ровно 20 лет, как неведомая сила перекинула Сергея Куприянова, обычного инженера с небольшим опытом, достаточно нелюдимого, на 120 лет назад, дав шанс хоть чуть-чуть поправить историю. Но вот подводить итоги как раз Сергей и не собирался, потому что весь был нацелен в будущее. Зачем ему это надо, он вряд ли смог ответить, как и все увлеченные люди он этим жил.
Весной 1881 года достроили сухой док и ожидали схода льда, чтобы поставить первый корабль в ремонт. В марте пришла весть из столицы о убийстве царя Александра 2 и вступлении на престол Александра 3. Сергея эти новости не волновали, зато местное чиновничество забегало, выискивая врагов империи. Первый клипер был успешно поставлен в док, а Куприянов дал команду достроить последние деревянные суда и строить эллинг для небольших стальных рыболовных сейнеров.
Во время очередного визита во Владивосток нового губернатора Баранова Иосифа Гавриловича в 1882 году на совещании Куприянов предложил начать строительство железной дороги в Хабаровск и ответвление ее в Б. Камень. Предложение не нашло поддержки, хотя изыскания уже велись. Тогда Сергей и Яков Лазаревич заявили о начале строительства дороги из Б. Камня в Надеждинскую частным образом, создав акционерное общество. Баранов возражать не стал, однако, рекомендовал довести дорогу до Владивостока. Получив разрешение в том же году началось строительство. Не надеясь особо на отечественную промышленность, все рельсы закупили в САСШ, зато размер колеи установили стандартный для России -1524 мм. Сергей пошел на этот шаг, хотя понимал, что вызовет недовольство, но ему хотелось показать скорость строительства, а ждать рельсы из России слишком долго. Он решил применить всю возможную механизацию, для чего оборудовал часть тракторов ножами и задними клыками. Гравий для отсыпки полотна дороги возили только с помощью тракторов с прицепами. Наняли почти три тысячи китайцев для тяжелых работ, остальное делали квалифицированные рабочие. К счастью, за год до начала работ прибыли трое специалистовжелезнодорожников и именно они командовали стройкой.
Сергей занимался только ускорением снабжения, а также механизацией работ. Через два года дорога от Владивостока до Надеждинской и Б. Камня была построена и не останавливаясь пошла в сторону Никольск-Уссурийского. На открытие прибыли все чиновники из Хабаровска, да и местных набралось изрядно. Первые паровозы с вагонами купили также в Америке, но уже из Одессы шли паровозы и вагоны российского производства.
Губернатор неожиданно попросил Куприянова дать начало движению, но Сергей настоял, чтобы сделать это вместе с Барановым, все-таки тот оказал огромную помощь. Паровоз и четыре вагона не вместили желающих, а когда доехали до Надеждинской, то тут Сергей добавил в пассажиры свою супругу, надевшую по такому случаю свои ордена. От Надеждинской проехали в Большой Камень, где тоже устроили праздник. Затем начальство покатило во Владивосток, а Сергей с женой остались праздновать со своим городом.
Еще в 1883 году добыли первую нефть на Охинском месторождении на глубине почти160 метров, а через год уже начал работу нефтеперегонный завод в 20 верстах от Б.Камня. Пока это была экспериментальная установка, но все трактора и теплоходы уже спокойно снабжала. Естественно, что Сергей поручил своему КБ проектировать нефтяной танкер для доставки нефти с Сахалина.
Почти одновременно с пуском железной дороги в 1885 закончили строительство Александровского собора, немедленно признанного самым большим и красивым в Восточной Сибири. Сергей набрался наглости и пригласил на открытие ЕИВ Александра 3 от имени всех горожан Б. Камня. Естественно, сам император не поехал, зато отправил целую команду чиновников на пароходе из Одессы, среди которых Романовых не оказалось.
Заодно к их приезду открыли электростанцию в Камне, чем буквально потрясли всех. Сименс поставили оборудование, освещение и провода, поэтому поселок смотрелся лучше европейского, по признанию одного генерал-адъютанта. Сергею было не до праздников; его занимало, как поведут себя две экспериментальные паровые турбины, установленные на станции. К счастью, никаких сбоев не произошло, и все гости остались довольны, о чем обещали доложить ЕИВ Александру 3, так что Куприянову похоже нужно готовиться к очередному ордену.
Первые турбины имели мощность всего по 100 л.с., но именно на них отрабатывали все возможные режимы и конструкции. Куприянову удалось запатентовать несколько конструкций турбины даже раньше Парсонса, а эксплуатация турбин для выработки тока вообще была первой в мире. Дальнейшее совершенствование велось в основном для применения паровых турбин на военных судах, а также на электростанциях. В 1884 году начали строить опытный завод котлов и паровых турбин, однако серийного производства и установки их на корабли ожидали не ранее чем через шесть лет.
Компания Сименс в Петербурге по заказу Куприянова начали производство гребных электродвигателей, а генераторы с ДВС изготавливали в Б. Камне. Уже в 1886 году пять судов имели двухвинтовой движитель с электродвигателями и шесть генераторов с ДВС общей мощностью 900 л.с., позволяющими развить скорость 16 узлов, что было совсем неплохо даже для военного корабля, а уж гражданский обгонял всех. Для своих двигателистов Сергей поставил задачу довести мощность единичного агрегата до 300 л.с., и инженеры с энтузиазмом стали экспериментировать. Он не говорил, что новые двигатели ему нужны для подводной лодки, но ребята и сами догадались. И если с двигателями и корпусом подводной лодки вопросы решались, хотя и не быстро, то вопрос аккумуляторов подвис в воздухе и требовал какого-то решения. Помощь пришла из Европы, где с 1882 года начали выпускать свинцово-кислотные аккумуляторы. Куприянов немедленно закупил два десятка штук и заставил своих инженеров изменить конструкцию, чтобы обойти патент. Через три года экспериментов удалось запатентовать оригинальную конструкцию и получить патент. Летом 1886 года первая подводная лодка была спущена на воду почти без зрителей и через два месяца начались эксперименты. Базу для подводных лодок построили в бухте южнее Камня, чтобы спрятать от посторонних глаз. От моряков не удалось сохранить в тайне испытания, поэтому команду и офицеров набрали из флотилии.