Дважды раненый в правую руку, но так и не ушедший с мостика, Эссен приказал повернуть на двадцать градусов право руля, подставляя еще не сильно потрепанный левый борт. Но еще не совершив полный поворот на новый курс "Варяг" получил еще одну неприятную плюху шестидюймовый снаряд пробив скос бронепалубы попал в румпельное отделение и разворотил баллер руля, согнув румпель, повезло только, что перо руля стало почти прямо, да еще из за попадания резко изменился курс на некоторое время выведя крейсер из под обстрела. Все воздухозаборники и решетки были иссечены осколками, один из осколков сорвал кормовой флаг, но не растерявшийся боцман, не взирая на осколки свистящие как коса вокруг, собиравшие свою кровавую жатву, схватил флаг и поднял новый, пятная его кровью из рассеченной головы. Управлять пришлось машинами, что не в лучшую сторону сказалось на управляемости и опять же на скорости. Правда и у японцев дела шли не лучшем образом, крейсера смешались образовав кучу с небольшим расстоянием между собой, мешая стрелять соседним кораблям постоянно маневрируя, чтоб не столкнутся, мешая канонирам пристреляться по уходящему "Варягу". А раненый, но не сломленный крейсер обходил эту кучу малу, начиная удаляться от грозного противника. На горизонте замаячила первая робкая надежда на удачный исход в который до сих пор ни кто не верил. Но и этот робкий росток надежды чуть не затоптала суровая реальность. "Варяг" проходя японцев которые хоть и были в смятении все же умудрились со столь незначительного для морского боя расстояния, влепить две увесистые оплеухи, один снаряд попал чуть выше ватерлинии и в образовавшуюся брешь стали изредка заливать волны, а вот второй снаряд разорвался ниже ватерлинии и в брешь рванулись ледяные воды залива, грозяперевернуть крейсер. Водоотливные средства не справлялись, только контрзатопление помогло исправить немного ситуацию, но и в пробитую первым снарядом пробоину уже начала заливаться вода, корабль принимая все большее количество воды начал замедлять ход. Оставшиеся орудия продолжали вести огонь по японской эскадре, хотя и не было больше заметных попаданий, все кто мог занимались спасением тяжело раненого крейсера стоя по пояс в ледяной воде матросы с большим трудом заделывали пробоины, только на русском упрямстве и подгоняемые залихватским матом, они справлялись с водой отвоевывая у залива сантиметр за сантиметром свой корабль. С большим трудом русские моряки отстаивали свой корабль от гибели, но надежды таяли с каждой минутой еще одно попадание и уже не удастся спасти крейсер от морской бездны, жадно взиравшей на суетливых людишек, японцы наконец то выстроились в кильватерную линию и не ограниченный в ходе "Акаси" начал вырываться в перед за уходящим, накрененным на левый борт и управляемый машинами "Варягом". И тут случилось настоящее чудо, как так могло произойти, историки и военные спорили не один десяток лет, но в тот момент это спасло вырывающийся, покалеченный крейсер. Весь бой "Кореец" на одиннадцати узлах плелся за своим лидером постоянно отставая и не имея возможности поразить цели которые смещались быстрее, чем он мог их нагнать. Но и канонерскую лодку игнорировали все, японская эскадра поголовно была сосредоточена на ускользающем крейсере, и даже когда орудия "Корейца" открыли огонь по покалеченной "Асаме" и тогда ни кто не отвлекся на эту цель. С японского броненосного крейсера не могли стрелять из за большого крена, а увлеченные погоней другие крейсера эскадры не хотели отвлекать орудия сосредоточенные на "Варяге". "Кореец" добившись трех попаданий в "Асаму", одного попадания восьмидюймового орудия и двух шести дюймовых, а также отвлекшись и подойдя на уверенный пуск, выстрелил миной, которая как не редко бывало к сожалению не дошла до поврежденного японского флагмана и затонула в пол кабельтов от покалеченного японского крейсера. Задерживаться и добивать японца было некогда, как свора собак облепляет грозного зверя так же японцы облепили "Варяг" и помощи ему неоткуда было ждать, поэтому надо было спешить, старые машины "Корейца" работали на пределе, стоявшие на мостике видели как единственный на многие мили русский крейсер пытается сбросить обложивших его японцев. Так же они видели как все больше и больше становится пожаров, как замедляется ход, как кренится наборт "Варяг". Продолжая идти полным ходом канонерская лодка самым оптимальным маршрутом догоняла, преследующих "Варяг" японцев которые активно маневрировали, тем самым позволяя приблизиться канонерской лодке на расстояние выстрела.
- Вот уже можно открыть огонь по замыкающей японскую колону "Наниве", еще минута и столбы воды встают возле "Нанивы", японский крейсер пытается огрызаться но довернуть корабль не считает нужным и только одно орудие правого борта ведет огонь по наглому Русскому. Десять минут и два восьми дюймовых подарка заставили вражеский корабль описывать неуправляемую циркуляцию.
-Павел Гаврилович! Наконец то пристрелялись, постарайтесь доломатьпобольше на подранке, но не увлекайтесь, как только сможете доставайте следующего. По моему это "Такачихо".
Повернувшись к стоящему матросу, спросил.
- Что за крейсер следующий за "Нанивой"?
- Так точно-"Такачихо" ваше благородие!
Ответил матрос напряженно всматривающийся в даль. И опять без повреждений "Кореец" двигался дальше, продолжая обстрел раненного врага, заставляя считаться с собой. На японском крейсере отвлеклись от уходящего русского подранка и решили утопить сначала эту настырную канонерку, которую вначале и в расчет то почти не брали, за то теперь на таком расстоянии когда орудия "Корейца" были почти наравне с японскими крейсерами с ним пришлось считаться. Поврежденная "Нанава" стала управляться машинами, что привело к сильному рысканью, так как перо руля заклинилона пятнадцать градусов влево. Но и в таком положении пристрелка по канонерке показала выучку японских комендоров. От близких разрывов появились раненые и убитые, но и канониры "Корейца" втянулись и стали показывать лучше результаты чем на тренировках. На "Наниве" бушевал пожар на корме, очередной восьмидюймовый подарок пробил борт и разметав угольную яму пробил котел и взорвался сразу за ним, скрутив трубы паропроводов уничтожив всех кочегаров кроме одного Это попадание практически остановило японский крейсер, по обводным паропроводам поступал пар только от одного котла и больше двух узлов теперь поврежденный крейсер дать не мог. Теперь все уцелевшие орудия вели огонь по кусачей казявке, команда японского крейсера не могла теперь позволить, чуть ли не каботажнику спокойно уйти, злость на русскую канонерку придала японским комендорам новые силы и они почти с максимальной частотой стали посылать снаряд за снарядом в маленький, но кусачий кораблик. Расстояние было достаточно небольшим и это сказывалось на точности. В "Корейца" стали попадать снаряды появились не только раненые но и убитые. На корме загорелись каюты офицеров, в носу был разбит и выворочен шпиль. Все это мешало точно стрелять в ответ. Но русские артиллеристывошедшие в раж как автоматы- заряжали, целились, стреляли.
-Яков Тихонов, воевавший еще с китайцами 1901г. был сосредоточен, он не слышал взрывов не обращал внимание на дым и крики раненых, он был где то в другом измерении, наведя прицел своей восьмидюймовки он пытался ощутить тот самый момент кода надо дать пинка снаряду и заставить ворога прекратить избивать его корабль. И в очередной раз наведя прицел на цель он почувствовал тот самый момент. Выстрел и восмисекундное ожидание.
-Молодец! Попал сукин сын! Смотри, что творится на японце!
Орал командир орудия Ваганов. А посмотреть было на что. Бронепалубный крейсер окутался белым паром и через пять минут почти лежал на правом борту.
Весь "Кореец" взорвался криками ура! Все хотели добить врага, но капитан 2го ранга Беляевпресек все попытки и приказал заниматься ремонтом повреждений, необходимо было догнать хвост японцев и пока есть возможность отвлечь на себя сидевших на хвосте у "Варяга" врагов.
Машины работали как часы, а все остальные повреждения споро устраняла команда, работая как один слаженный механизм. Перед ними стояла сложная задача догнать и отвлечь на себя оставшихся японцев, Беляев понимал, что выбраться его не бронированной лодке практически невозможно и до сих пор только очень сильное везение позволяло нагло преследовать врага намного превосходящего "Корейца" по всем параметрам.
Но и избиваемый "Варяг" не собирался сдаваться, все оставшиеся целыми орудия вели огонь по догонявшим его японским кораблям. Точность огня сильно упала так как были разбиты все дальномеры, командир дальномерного поста Нирод с осколками в ногах сейчас лежал с ранеными, но и так изредка на идущем впереди колоны "Акаси" изредка вспыхивали облака попаданий. Из четырех орудий которые могли вести огонь на ретираде стоящие открыто на корме два сто пятидесяти двух миллиметровые орудия были полностью разбиты, но два орудия стоящие в салоне продолжали вести огонь и с каждым выстрелом наводчики и командиры орудий становились более опытными что сказывалось на точности в лучшую сторону. На японском крейсере тоже было не всё в порядке с орудиями русские снаряды разбили носовое шести дюймовое орудие и вести огонь можно было только идя галсами подставляя то один, то другой борт задействуя артиллерию этих бортов, но сто двадцати миллиметровые орудия не пробивали скос бронепалубы русского крейсера, хотя и наносили урон надстройкам.За "Акаси" шла "Такачихо" замыкал отряд бронепалубный крейсер "Ниитака". Вся японская линия скоро должна была догнать "Варяг" и добить его, два десяти дюймовых орудия "Такачихо" не оставляли шансов для раненного корабля. Но как уже ни раз за этот бой бывало, все изменилось очень быстро. Два выживших катера, у которых осталось по одной торпеде, уже мчались на всей возможной скорости в самоубийственную атаку в надежде задержать преследователей русского крейсера. Из за низкого силуэта и использования двигателя на бензине заметить катер можно было только миль с пяти, а то и четырех. На катерах осталось по одной дымовой бочке и они берегли дым рассчитывая только на свою незаметность. И этот расчет оправдался когда их катера заметили японские сигнальщики, торпеды уже ушли к своим целям. Развернувшись смельчаки кинулись уходить от огня противника отчаянно маневрируя. И те четыре мили с которыхбыли пущены торпеды давали неплохой шанс уйти вертким катерам.