Оставаться на берегу после нашего сольного выступления, долго был опасно, мало ли кто, услышав стрельбу, пожалует в гости.
Река была не глубокой, и мы ее форсировали без проблем, после чего проскочив колхозное поле, углубились в следующий за ним лес.
Перед переправой возникла мысль попробовать заминировать, оставляемую вражескую технику, но немецкие колотушки, для этого не годились, а другими гранатами нам разжиться не удалось. Зато этих М24, каждый взял не менее чем по пять, шесть штук. Иван с Назаром, несли за спиной набитые сидоры, а мы с сержантом раздобыли себе немецкие рюкзаки, и они у нас тоже совсем не пустовали.
Уже начинало темнеть, когда мы устроили очередной привал. Посмотрел на часы, после уничтожения немецкого взвода, я обзавелся данным девайсом, время было уже больше десяти часов вечера. Решили остаться на ночевку, на месте привала, благо место было удобное. И распределив очередность охранения, произвели отбой.
Заснуть сразу не мог, за последние дни произошло столько всего, но меня удивило то, что такое ощущение, будто я стал к этому привыкать, и все перипетии происходящие со мной, мне уже не казались бредом сивой кобылы, более того я начал ощущать себя действительно бойцом Красной Армии. Так и заснул.
Утро красит, ну до утра еще было часа два, три, когда меня разбудили, настало время моего дежурства. В ямке уже давно потух бездымный костерок, а деревья в темноте, казались сказочными исполинами. Но темнота властвовала не долго. Сначала один робкий, затем еще, и еще более настырные лучики солнца начали пробивать мрак леса. Выждав отмеренные мне два часа, и дав товарищам по скитаниям доспать последние сладкие минуты, уходящей ночи, сделал общую побудку.
Зябко поеживаясь, бойцы поднялись и стали совершать утренний моцион. Запалили снова маленький костерок, следя за тем, чтобы в костер шли только сухие дровишки. Перекусили, перекурили, благо трофейных сигарет хватало, удивительно, но у немцев были сигареты 'Gauloises', короткие, но в то - же время толстые, я такие курил в свое время. Заразы очень крепкие. Но, что я помнил абсолютно точно, сигареты эти были французскими. Вот оно, к нам в гости пожаловали покорители Европы.
Спустя час мы выдвинулись, в поход, держа за конец маршрута, военный городок бригады, но с каждой минутой вера в то, что мы сможем влиться в свою часть, постепенно угасала.
По пути попалась избушка лесника, но мы решили ограничить контакты с местным населением, необходимостью и заходить не стали.
Через какое - то время услышали работу моторов, а подойдя ближе, увидели дорогу. По дороге безостановочно перла немецкая техника. Иногда ее сменяли маршевые роты пехотинцев, иногда телеги с запряженными в них лошадьми, но все это были враги, и их было много.
Провалявшись на пузе около четырех часов и так и не дождавшись большого промежутка в движении гитлеровцем, мы оттянулись обратно в лес и решили переждать до вечера. Безделье выматывало, к этому добавлялась близость немцев и полная наша неопределенность.
Старшина по второму разу затеял чистить оружие, ефрейтор мастерил себе что-то типа мундштука, под трофейные папиросы, а мы с сержантом разговорились.
Он рассказал, как окончил летное училище под Ростовом в городе Ейске, как получил назначение и прибыл в свой ИАП. Как, патрулировали небо в районе государственной границы, имея четкий приказ к границе не подлетать, по самолетам нарушителям, огня не открывать, и в то же время оберегать рубежи нашей Советской Родины. Рассказал, как утром 22 июня люфтваффе расчихвостило их аэродром, да так, что из имеющихся штатных 34 боевых самолетов И16, в результате налета осталось 14 машин, ко всему прочему взорвали склад ГСМ, и отбомбились по поселку, где квартировали летчики. И как на зло досталось все старичкам И16, да обоим связным У2, а новенькие только приехавшие в часть ЯК1, в количестве шести машин абсолютно не пострадали.
- Вот только ни одна тварь на них летать не умела, со злостью выдохнул Чевлидзе. Техники, для отладки новых машин, вместе с пилотами инструкторами должны были прибыть в часть к 28 июня. Так, САМИ И СОЖГЛИ, новейшие боевые машины, чтоб не достались наступающему врагу.
- В общем, сменили аэродром, наш немцы уже 23 июня захватили, летали на сопровождение бомбардировщиков, и на прикрытие наземных войск. За несколько дней от полка осталось только 6 машин, ну а последний бой...
Невесело, ничего тут больше не скажешь. Сидя в спокойной обстановке, начал сожалеть, что не придумал как испортить технику врага, оставленную нами у реки, и что не озаботились о схроне для трофейного оружия. Просто в тот момент при неожиданной, быстротечной схватке, и что неожиданно с таким блестящим результатом чувство эйфории в тот момент взяло верх, над земноводным живущим в душе каждого из нас. А говоря попросту, все заглушило, и в отличие от старшины. Тот четко отобрал патроны, от MP40 и пистолетов, благо, что они были, 9*19 парабеллум, и по всем параметрам подходили ему и ефрейтору. Я же впал в некую прострацию и все дальнейшие действия в тот момент шли как бы на автопилоте, без детального осмысления.
Подошел Патрикеев, с предложением снова переместиться к дороге, так как уже скоро будет вечер, и должна появиться возможность переправиться через дорогу и продолжить наше движение. Кивнув головой, поддерживая начинание ефрейтора, стал размышлять о дальнейших планах.
То, что бригады в городке не окажется это 99 и 9 периоде, а что дальше. Просто сейчас движение к пункту постоянной дислокации, подменяет собой все мысли о неустроенности завтрашнего дня. Да, у нас есть оружие, есть запас патронов, не большой, но в данный момент нам достаточный, так же мы имеем продовольствие, и имеем цель, дойти до ППД, и в отличие от меня мои бойцы надеются. На что? А я и сам не знаю на что, судя по толпам немцев прущих на восток, и моему послезнанию, что 28 июня был сдан Минск. Нет, ничего перекраивать не буду. Выйдем к городку, благо до него не так далеко и осталось, а там уже будем принимать решение.
Дорога опустела только через пару часов, когда уже начало темнеть. Видно у гитлеровцев был приказ о перемещении только в светлое время суток. Утверждать с уверенностью не буду, сам не помню, но что - то такое было.
Воспользовавшись кроками карт, что мне передал еще лейтенант Кароленко, убедился, в правильности маршрута, и мы двинулись дальше. Конечно, движение в темное время суток отличается, от движения в дневное время. Но для нас это не было проблемой номер один, оставалось пройти порядка 20-25 километров, и для нас полных сил, день ничегонеделанья пошел нам на пользу, в плане поправки здоровья.
Во время движения обратил внимание на окружающий пейзаж. Ночь была по - своему красива. Полотно неба, украшали сияющие осколки далеких звезд, луна была полупикрыта тенью, но все равно отбрасывала свет, который отражаясь от деревьев, превращал те в сказочные исполины, нависшие над нами. Не сильный ветерок шуршал травой под ногами. И если бы не война, да ключевое слово 'если'...
Как бы там ни было, но на рассвете мы были уже в непосредственной близости от военного городка. Причем мы не ломились сломя голову, а по дороге даже делали получасовой привал.
И шо мы имеем с гуся? Как и ожидалось геморрой на обе половинки.
К чему это я? А все просто, к тому, что на въезде в военный городок нашей бригады, как и положено, стоял шлагбаум. Только совсем не обязательно, чтобы за ним прохаживался часовой в ненавистной мышиной форме. А чуть дальше, справа от будки охраны, на пяточке, стоял мотоцикл цундап, водитель которого расположился в люльке, накрывшись тентом, досыпал какой - то там сон. Здесь только и напрашивается, что сказать - Здравствуйте девочки, из бородатого анекдота моего времени. Но факт есть факт. И против него не попрешь. ППД бригады захвачен противником, и наши надежды о соединение здесь основными силами Красной Армии, рухнули.
В таком случаи - Король умер. Да здравствует новый король! Или переходя к нашим реалиям, цель достигнута, до бригадного военного городка мы добрались. Но в связи с тем, что он занят врагом, нужно ставить перед собой следующую задачу.
Не в таких выражениях, боюсь, предки меня не поняли бы, но такую информацию я донес до своих товарищей по несчастью. А находились мы в тех самых садах, которые проезжали еще 25 июня, выдвигаясь на разведку. Почему в садах, да все просто, во первых недалеко от места куда мы вышли, во вторых нужно было место, где можно было бы относительно спокойно обмозговать создавшуюся ситуацию. Да и место было довольно удобным, большое количество фруктовых деревьев, надежно прикрывало нас от лишних, даже сказал бы не нужных нам взглядов кого бы там ни было.
Конечно, у сада должен быть сторож, но идет война, поселок с военным городком захватил враг, так что кого - либо встретить мы там не рассчитывали. Самое интересное, что наши выводы были не совсем верны. Но обо всем по порядку.
Оттянувшись в сад, и убедившись, что с дороги нас не видно, а все тропки от места нашей лежки мы контролируем, устроились под двумя растущими рядом яблонями, и немного покидали на зуб. Типа мозгового стимулятора. Допинг помог.
Начался конструктивный диалог, по вопросу наших дальнейших действий. Сержант, чуть не захлебываясь в словах, со своим грузинским акцентом, ратовал за движение на восток, до пересечения линии фронта. Иван, немного смущаясь тем, что спросили его мнение, предлагал поискать наших в этом районе. Он ни как не мог себе представить, что бригады нет, она для него была чем - то идеалистическим.
В принципе его понять не трудно. Молодой парнишка, только попав в ряды РККА начал чувствовать себя человеком. Не знаю, как у них в колхозе было с продуктами, думаю не очень, а здесь для него открылись все дороги. Служи главное, исполняй все требования командиров, и все для тебя. Об этом даже говорило то, с какой заботой он относился к своему мотоциклу.
Старшина молчал.
Я тоже пока молчал, не зная, что предложить, даже не что, в голове для себя я решил, идти на восток глупо. Фронт мы если и догоним, то это будет далеко не завтра, да и, догнав, что мы поимеем? Проверку НКВД. Бог с ней, будем считать, что прошли ее успешно. А дальше? Бросят нас с трехлинейками, останавливать фашистские танки. И опять окружение, опять выходить к своим, это еще если выживем. В чем я очень и очень сомневался. Но как, черт побери, довести это до этих простых Советских парней? Как сказать им то, что драпать нам до самой Москвы. Да меня ефрейтор с Назаром порвут за такое как Тузик грелку, не говоря уже про горячего Анзора.
Или попробовать им сказать, что я из 2016 и типа самый умный. Смешно, аж плакать хочется. Ясное дело, что о своем иновременном разуме, я промолчу, не объяснишь же ребятам, что того лейтенанта Стогова С. М. больше нет, что есть просто его тело. А вот уже в голове этого тела поселился совсем другой человек, из далекого будущего. Нет ни о каком варианте печки и жинки под боком, на каком либо хуторе, даже в мыслях не было. Врага надо уничтожать. Но это не значит, что надо выскочить на дорогу, пристрелить, первого попавшегося вражеского солдата, и лечь смертью храбрых. Пусть простят меня потомки, но по моему это смерть не храбрых, а глупых.
Вариантов нет ребята со мной отличные, надо убеждать. В наступившей тишине, повисшей после вопроса ефрейтора, о том, что думает делать командир?
Неспешно раскуривая 'Gauloises', поинтересовался, как бы, не в некуда, давно ли кто слышал артиллерию? Все удивленно посмотрели на меня.
- А зачем вона Вам надо? Спросил старшина.
По мелькнувшей в его глазах искорке, мне показалось, что он сразу понял, что я хочу сказать, и своим вопросом просто подводит к этому остальных. Если это так, то Кривонос, не просто матерая рыбина, а Акула, при чем обязательно с большой буквы.
Патрикеев с Чевлидзе переглянулись и неуверенно просветили нас, о том, что не стреляет уже давненько.
- В виду удаленности линии фронта предлагаю, да Вы не ослышались, предлагаю, а не приказываю, углубиться в более лесистый район, и до подхода Красной Армии, бить врага из засад, уменьшая его численность и наносить ему любой возможный вред, для ускорения прихода нашей победы.
Во загнул, даже сам с себя прихренел малясь.
- Почему в лесистый, ответ прост, нам нужна какая -то база, доверять мирному населению на 100 процентов нельзя, здесь много еще панских недобитков, от этого и пляшем. А место для диверсий мы всегда подберем.
- Так нэльзя товарищ лейтенант, опять горячиться Анзор. - Мы присягу давали, нам в части надо, мне в небо нужно.
- Погоди дорогой, только выслушай спокойно, останавливаю разошедшегося грузина.
И сразу задаю ему вопрос, много ли он видел наших самолетов, пока шел с нами?
Мнется, это - то понятно, сказать нечего.
- А, что ты будешь делать, если самолета не будет?
- Как что? Винтовку возьму, пулемет вот, э, кинжалом рэзать буду!
- Так кто ж тебе мешает это делать чудак человек здесь и сейчас, не дожидаясь пока ты еще выйдешь в расположение наших войск?
Смотрю, как сверкнули глаза, горячего финского, тьфу, это из другой оперы, грузинского парня. По психуй, думаю, погоняй в голове ситуацию, мужик ты не глупый, должен правильно приоритеты поставить, а то, что хочешь в небо это понятно, летчик - это навсегда.
Посмотрел в сторону своих разведчиков, старшина, что - то негромко втолковывает ефрейтору. Так, наверное, и тут толк будет. Посмотрим.
- Всем час на обдумывание и принятие решения, пригвоздил я все разговоры.
Пока мои товарищи погрузились в раздумья по поводу своей дальнейшей судьбы, я попытался из глубин памяти вытащить все, что помнил о Западной Белоруссии за данный отрезок времени. К сожалению не много.
Освободительный поход по территории Западной Белоруссии называли в кулуарах прогулкой. За пять дней практически без боев было пройдено порядка 500 километров. Другой вопрос в том, что население данной местности было очень не однозначно. И приход Красной Армии, трактовался ими точно так же не однозначно. Конечно, здесь играла свою роль то, что восприятие Красной Армии, а с ней и всего Советского народа, шло через призму исторического опыта, стойкие ассоциации, а так же через личные отношения к тем или иным людям.
Перед началом войны на территории Западной Белоруссии действовало порядка семнадцати бандформирований, основная цель которых была борьба с Советской властью. Насколько помню как раз в июне 1941 года, ощущая усиление напряженности в отношениях с Германией, из Западной Белоруссии было выслано более двадцати двух тысяч человек. Отсюда и такой разброс в отношениях людей. Зайдя в одну избу и попросив кусок хлеба, наши бойцы могли получить последние крохи, а из другой еще на подходе к дому очередь из пулемета.
По поводу партизанского движения вспомнить особо ничего не смог, но вроде оно начало зарождаться сразу после оккупации края немцами. Хотелось бы вспомнить что - то еще. Увы, память это такая интересная штука, что сравнить ее можно только с кошкой, та тоже гуляет сама по себе.
Опа, возле ближайшего дерева материализовался дедок, лет эдак шестидесяти с охотничьей берданкой за плечом. Как же мы его просмотрели, видать все сильно увлеклись обдумыванием сложившейся ситуации, но как бы оно не было, это залет, причем очень серьезный. Вместо деда могли и немцы пожаловать. Вот они бы обрадовались, сидят четыре бойца РККА и в ус не дуют. Бери не хочу их тепленькими. Да, по краю прошли.
А дедок меж тем подошел еще поближе, и сняв картуз произнес
- Здравствуйте сынкi.
Мы в разнобой поздоровались в ответ. После чего старшина сразу задал деду вопрос
- А, шо ты тут дида робишь?
На что дедок поправив винтовку, и по возможности принимая бравый вид, ответил
- Я тут за садам сачу.
И вероятно почувствовав, что мы его не все поняли, пояснил уже по-русски
- За садом я тут смотрю.
Постепенно разговорились, угостили деда трофейными сигаретами. Деда звали Якуб Иванович, или по-простому дед Якуб. Особо ничего интересного дед не рассказал, жили, работали на пана, потом пришла Червона армия, опять работали, только в колхозе.
- Ну а сейчас германец пришел, будем на него працаваць, подвел итог Якоб Иванович.
- Ты б дед берданку то свою не таскал, бы обратился к деду Патрикеев.
- Не равен час на фашистов наскочишь, они тебя сразу шлепнут, и разбираться не будут, сад ты охраняешь, или за ними охотишься.
- Сюды яни покуль не совацца, попробовал отбояриться дед.
На что ему уже практически все в один голос сказали, что все бывает впервые, а в его случае одного раза как говориться необходимо и достаточно.
Покряхтел и нехотя признал нашу правоту.
- Вообще - то германец вояка добры, тут i сказаць нема чаго, усё у их по командзе.
Затем как то хитро взглянул на меня и поинтересовался моей должностью. После ответа, который по всему видать его удовлетворил, уточнил
- Так ты афицэр?
- Не совсем батя, офицеров у нас нет, я красный командир в звании лейтенанта.
Деда Якуба это тоже устроило, и он предложил пройти с ним в его сторожку. Анзор сперва было хотел отказаться, но старшина просто сказал