Наш, главный козырь, мобильность и то, что нам дороги не нужны. Машин-то у нас нет, а велик и лошадка пройдет там, где самый лучший внедорожник будет кисло трактор ждать, зарывшись по уши в грязюке, или застряв меж двух осин (ну или дубов, или там лип). Днем будем идти лесами, ночью отдых, а если открытые места, то тоже пересекать их мы должны ночью, что бы нас никто не видел, появились, нагадили и исчезли в лесу.
А если напустят всяких егерей или еще, каких охотников за чужими головами, то мы их быстро затопчем, нас много, для того и нужна такая толпа. И полный карт-бланш на любые действия подрывающие гитлеровский покой.
Идем лесом, пушки на мотоциклетных колесах катят легко по лесу, пара лошадок тянет пушчонки, как студебеккер тянул бы эмку. Шелестят шинами велосипеды, кстати утром переиграли наш состав, то есть как переиграли, нет нам Семенов добавил людей, забрал Листикова, зато вместо него дал Михася (он местный), добавил двух братьев с необычной фамилией Головченя, они тоже местные они наш GPRS, то есть проводники. Так же добавил Романыч нам "немцев", то есть парней хорошо говорящих на великорейхском, это Стась Зыгмантович, студент четвертого курса МГУ, и Эрнст Нойер, из поволжских немцев.
Так вот Михась местный, но родился и вырос где-то под Оренбургом, оказывается, во время первой мировой, царское правительство, эвакуировало население из мест, куда наступали немцы. Причем если Советское правительство, обеспечивало эвакуируемых, во время ВОВ, жильем и работой, то Николашке на это было плевать. Перевезли, набив вагоны, белорусов в Оренбуржье, поселили в бараках, и живи как хочешь, жри что хочешь, одевай что хочешь. Причем не следует путать бараки царских эвакуантов, с советскими бараками 40-50-х годов. Потому как советские бараки имели отдельные комнаты, а вот царские нет, Семья Михася, например, жила в бараке, который раньше был конюшней. Причем фигвам отдельные комнаты, и семьям приходилось отделять свои нары (нары, как в концлагере) от других простынями или еще каким подручным материалом. И освещение тоже за свой счет керосинками, лучинами, свечами, короче чем хошь и как хошь. От такой заботы, белорусы поголовно пошли за большевиками в 1917, а родной дядька Михася, даже каким-то легендарным партизанским командиром был, и воевал против колчаков, семеновых (не Романыч, а который подяпонский атаман) и их хозяев вроде японцев.
Головчени, из бедняков, национализмом не страдали, Советскую власть приняли с радостью, в сороковом, оба пошли в армию, и вот они с нами. Парнишки верные, смелые, умелые и знают окрестности как свои пять пальцев, потому как охотники.
Теперь насчет Зыгмантовича, парнишка белорус, но не местный, он из под Минска, учился в МГУ, изучал немецкий. В июне сдав экзамены экстерном, приехал помогать родителям, тут его и застала война. Пошел добровольцем защищать Минск, попал в плен, а оттуда к нам. И физиономией и речью истинный германец, хотя природный белорус, но такие, нам нужны. И последний, из подарков Романыча, это Нойер (почти как вратарь "Баварии") сын немца батрака из Поволжья, служил в кавдивизии, так же в начале войны попал в плен. Фашисты пытались из него сделать фольксдойче, но сын красного командира, погибшего в 21 году, Эрнст отказался. Соплеменники и били его и пытали, но парень остался верен долгу и памяти отца. Был освобожден нами и попал к Онищуку, а вот теперь он у нас.
Так что трепещите фашисты, начинаем нашу игру, а она вам не особо понравится.
Идем споро, шелестят шинами нагруженные велосипеды, сами понимаете, они несут боеприпасы, запчасти к велосипедам (камеры, гайки и т.д.). Каждый второй велосипед имеет прицеп, на нем едут снаряды, мины, жрачка, одежда запасная, одеяла и т.д. Почему, каждый второй? Потому как велосипедисты у нас идут парами, и тот, у кого нет прицепа, должен прицепоносному помогать, ну там грязь, подъем или еще что. Подтолкнуть-подтащить и т.д.
А пока погода нас балует, дождя нема, и идем, так сказать с крейсерской скоростью. А меня все интересует вопрос, кто такие "черные партизаны"?
Наскоро пообедав мясно-жировым порошком, едем дальше. Что такое мясно-жировой порошок? Это ноу-хау Маши (может не самой, а кого из ее людей), они просушили-провялили мясо и жир (говяжий, свиной, овечий), а потом все это перемололи в порошок, для полного удовольствия добавили пряностей и соли. Сытная, скажу вам вещь, можно просто так есть, а можно вскипятить немного воды, и две щепоти порошка добавить, обалденный мясной суп получается. Просто это "ноу-хау" легче транспортировать, накидаешь в мешочек килограмма три, и хватит надолго. Вот такие мы продуманные, этот порошок, на первое время, а дальше перейдем на подножный корм, реквизиции у полицаев, трофеи от немцев и т.д., так сказать полный хозрасчет и самообеспечение.
Кстати я, еду на лошади, очень из меня с лошадкой живописная картинка получается. Кожанка, скрипящие ремни портупеи, маузер на боку, парабеллум на пузе и для полного ансамбля ППШ на спине, и гнедой конь. Ах, еще на голове кубанка и красная ленточка по диагонали справа-сверху влево-вниз, такой вот красавелло. Рядом скачет военветврач, да Бусинка же комэск, вот и скачет рядом. Хотя справедливости ради, стоит отметить, что не она рядом, а я. То есть я скачу с её эскадроном. Впереди, разведывая путь идет Михась со товарищи, за ним первый эскадрон, потом пушкари, за ними саперы, потом Аннин эскадрон и сзади велосипые Гарифулина. И замыкает все, Акмурзин, не один конечно, а со своим взводом, идем быстро и ходко, несмотря на пересеченную и заросшую местность даем километров по 20 в час. И к вечеру, мы уже в 200-250 км от ДОН, и пора объявлять привал, что я и не преминул сделать, отдыхаем ребята.
Ну да, Бусинка рядом, ложимся спать (и никакого секса), просто обнявшись с Бусинкой, лежим и вспоминаем свою жизнь. Все, первый день рейда закончился, завтра уже можно начинать шалости против предателей и их хозяев.
Глава VIII " Второй день. Черные партизаны "
14 августа 1941 года где-то в Белоруссии (в 80 - 100 км от госграницы СССР).
Ну вот, утро, пора вставать, кстати, стало холодать, на улице спать уже не айс, но накройся шинелью и все в норме, не зима пока. Родничок лесной, журчит, Аня полила мне (из котелка), я полил ей, миру мир? Неа, фигвам мир гитлеровцы и особенно их прихвостни, идем вас мочить/мучить, так, что готовьтесь!
Вот потому, Михась, со своими (одним отделением) вышли спозаранку на разведку, тут, в трех километрах от места нашей ночевки, деревня Ласкевичи, там есть немцы. А вот сколько и как, предстоит выяснить Карасевичу, это охрана моста, заодно и мосту карачун устроим.
Пока ждали Михася, успели позавтракать, на завтрак у нас был, мясной суп, таким же будет и обед и ужин тоже. Вообще-то, может на ужин обломится что-нибудь другое, так как, может быть трофейнёмся (или обтрофеимся?).
После завтрака, чистили оружие и т.д. Потом, ближе к восьми, точнее полдевятого, приехали на великах Михаси, почему на великах, так это же не конь, велик только шелестит (если он в норме), а конь, мало того копытами стучит почем зря, так еще и заржать может. Так вот, в самой деревне гитлеровцы живут в двух домах, местных согнали, на мосту дежурит отделение, два остальных отдыхают, по очереди.
Решили окружить село (что бы никто не сбёг), а с той стороны моста к немцам подъедет взвод унтера Шрайбера. Роль Шрайбера играть будет Нойер, а роль его взвода, наиболее немцеподобные ребята. Короче они должны застать врасплох охрану моста, и расчифанить немчуру к едрене фене. Но все должны сделать тихо, вот и будем полагаться на талант Шрайбера, тьфу, Нойера, я хотел сказать. А потом идти в село, там недалеко, и уже громко напасть на отдыхающих. Остальные прячутся, охраняя периметр села, нас не должны видеть, немцы долго, не должны догадываться, что нас много.
Так вот, все выдвинулись на исходные, "немцам" Нойера, пришлось переплывать реку, причем, не замачивая головы и униформу, потом одеться и топать вперед. Ах да, вся одежка должна быть единообразна, потому как фашисты сторонники орднунга. Потому и мы порядочные, ой нет, порядковые. Так берём слово порядок, делаем из него производные или порядочный или порядковый. Но у обоих слов, другой смысл, первое означает, так сказать морально устойчивый, правильный. У второго смысл - нумерационный, или скажем очередной; там первый, второй, третий и т.д.
А в смысле любящий порядок, нет, есть слово педантичный, но фу, у него какой-то негативный оттенок. Ну и черт с ними, с орднунгофилами, но и мы должны быть педантичными, что бы фашисты не распознали раньше времени.
Так вот, лежим вокруг села, и наблюдаем, из глаз у меня торчит бинокля, неправильно написано? Зато по народному. Вот к мосту катит взвод велосипедистов вермахта, впереди едет некий унтер-офицер Шрайбер. Да, Да! Тот самый старый, добрый Шрайбер, по фамилии Нойер.
Пароль ребята не знают, но язык у Шрайбера-Нойера подвешен покруче чем у Швейка, и потому скоро велосипедёры наши курят вокруг охранников, какого сорта лагман, вешает Нойер на пару с Зыгмантовичем фашистам, я не знаю. Зато результат супер, незаметное движение руки, и велосипые за минуту прирезали целое отделение гитлеровцев. Молодцы, экзамен пройден, на мосту уже снова стоит охрана, то есть даже не охрана, а "охрана", остальные два отделения катят на своих велосипедах в село.
Тут же в ход пошли бесшумники, эти правда не открыто, эти ползут по-пластунски, немцы, да и деревенские, смотрят на велосипедистов, всем интересно, что за велочасть катит, а бесшумники ползут и даже перебегают, двигаясь вперед, они должны поддержать велонемцев.
Из избы выбегает офицер и что-то лопочет на немецком (если честно через бинокль не слышно, я тупо догадался) но тут, же из кустов и огородов полетели стрелы, а еще и велосипедисты добавили из автоматов и карабинов, падая мгновенно на землю. Да, рано немцы расслабились, пардон, гитлеровцы, вот и поплатились. Тут же велосипые, кончив фашистов, принялись вырывать и прятать стрелы, не надо нам сверкать пережитками феодализма и рабовладельческого строя, то есть стрелами. Парадным шагом, в село вошло отделение саперов, они должны заминировать мост, эти как раз в форме РККА, скрываться не треба. В лес с разных сторон села, рванулись полицаи, а мы тут их ждали. Не тут, а везде, вокруг всего села. Выловили всех, всех пятнадцать подгитлерников, село держали в орднунге эти оленекозлы. Снова в село замаршировало отделение бойцов РККА, это последние, других селяне не увидят. А отделение веду я, а оно ведет пятнашку двузадых, потом провели общее собрание акционеров, простите жителей. Четверых полицаев повесили в центре села, остальным выписали разное количество шомполов (а шомполом от мосинки по заду, не айс) и отпустили.
Тут же при стечении народа, я держал речь, если вы помните, я когда-то был комиссаром дивизии, недолго, но был. Вот я и высказался (точнее высказывался, аж полчаса) о любви к Родине, о намерениях гитлеровцев. Рассказал о концлагерях, об истреблении евреев и цыган, короче просто просветил людей, а потенциальным предателям (если таковые еще остались) описал будущее полицаев и т.д.
Как и сказано было ранее, лишь четверо из полицаев, оказались запачканными в крови окруженцев и евреев, остальных эти четверо загнали для толпистости полицай-банды.
Потом мы пошли вон из села, а сапер, красноармеец Горбушкин, взорвал красиво мост, пусть немцы вброд переправляются, а мы ушли дальше. Правда тут Нойер (теперь уже вовсе не Шрайбер) рассказал о том, что их группой, при выдвижении на мост, в лесу, были задержаны четверо парней и девчонка. У ребят есть оружие: три немецких автомата, один пистолет и три гранаты, видимо партизаны-самоучки или мстители-добровольцы.
- Ну, что ребята, кто вы такие?
- Пошел ты, сволочь полицайская.
- Алло гараж, какой я к дьяволу, полицай? Я капитан Красной Армии Любимов.
Ребята лежали связанными в лесу, и потому понятия не имели, что мы сделали с гитлеровской охраной моста. Потому быковали, и играли в молодогвардейцев, правда играли всерьез, они же думают я полицай, ну или "доброволец" фашистский.
- Ребята, расслабьтесь, мы не фашистские холуи, мы из ДОН-16.
- Вы из ДОН? - и сразу у ребят (трех парней и девчонки) засияли улыбки, яркостью соперничавшие с Солнцем, Вегой, Сириусом, Бетельгейзе, Альголем и всеми звездами мира.
- Слушайте, а не вы случайно "черные партизаны", - спрашиваю я, рассматривая маски с прорезями ребят. Ну не совсем маска, как у спецназовца, а скажем накидка с прорезями для глаз.
- А вы чем докажете, что вы из ДОН?
- А вот чем, - "достаю из широких штанин" тугамент, - смотрите, - показываю документ выданный Семеновым (автор Ашот), там черным по белому написано:
"Удостоверение. Выдано командиру ПРБ ДОН-16 НКВД СССР" и т.д., а внизу подпись; "Комдив ДОН-16 СССР И. Р. Семенов" А сверху подписи Романыча печать. Ребятня прониклась.
- Да, "черные", это мы.
- И что сподвигло вас? Да и не мешало бы представиться.
- Иван Максюта, Василь Яремко, Янек Старицкий и Рита Баренбойм.
- Рад знакомству, и все-таки, почему "черные партизаны", чем вам насолили полицаи и их хозяева?
Тут, девушка, ну та, что Рита Баренбойм, заплакала, и Бусинка повела ее к воде, а Василь начал рассказ.
- Мы товарищ капитан с Ритой любим друг друга.
- Хорошее дело, но причем тут полицаи?
- Да они ее родителей и братьев убили, а Ритка с Васькой в то время гуляли по лесу, - не вынесла душа поэта, то есть Ваньки Максюты.
- Понятно, значит, вы решили мстить?
- Нет, мстить решила Ритка, а мы решили ей помочь.
- А маски зачем, ну для чего?
- Сперва они были для нашей неузнаваемости, а потом мы поняли, что полицаи боятся не столько нас, сколько наших масок. Они и обозвали нас черными "партизанами".
- Ну, ребятки, вы вчетвером напугали целый район, если раньше говорили о нас и боялись полицаи нас, то теперь вас боятся гораздо больше. Предлагаю вам, идти с нами, и воевать с фашистами и полицаями, согласны?
Еще бы они не согласились, это ж мировые парни, то есть ребята.
- Да.
- Да.
- Да.
- Да.
Стало в нашем батальоне на четыре души больше, правда души попались неопытные да юные, зато ну очень решительные, да смелые. Вот только с транспортом у них не вась-вась, ни лошадей ни велосипедов. Ничего, где-нибудь отберем, у фашистов тех же, или у полицаев.
А пока, ребятишек посадили на коней, что тащат пушки, временно кони могут потерпеть, да и детки не особо упитанные.
Таким образом, мы шли до вечера, уходя на северо-восток от Ласкевичей, скоро вынырнем из под-пространства (из лесу вестимо) и снова фашистам бумбараш устроим.
А уж когда наступила тишина, чего это со мной, темнота, конечно, мы устроили привал, поели свеженького, селяне одарили яйцами, сметаной, хлебом ржаным да колбасами. Не все стрескали, еще и на утро осталось, у Бусинки в объятьях, эту ночь провела Рита, а я ночевал в обнимку с шинелью.
Глава IX " Третий день , партизанская МТФ "
15 августа 1941 года где-то в Белоруссии (в 100 - 120 км от госграницы СССР).
Я встал рано утром, то есть я думал, что встал рано, а оказывается почти все уже на ногах. Ну что, первым делом пробежка, нет сперва мордомывство, потом пробежка. Хорошо было делать "пробежки" с Машей по утрам, но нет тут мАши, да и как тут "пробежишься"? Вокруг люди.
Потом завтракаем, ну и сразу планируем день:
- Ну, Михась, что сегодня "натворим", какие тут поблизости села-кишлаки?
- Вы еще аулы скажите, товарищ капитан. В пятнадцати километрах строго на север, совхоз имени Луначарского, там немецкая фактория. Фактория обеспечивает гарнизон города З. молоком, мясом, маслом и т.д. Ну да, у совхоза имени Луначарского есть молочно-товарная ферма, причем она знаменита была на всю Белоруссию. Вот фашисты и прицепились к совхозу, там пять немцев, десяток предателей и человек двадцать работников из военнопленных. Вот бы реквизировать весь скот и перегнать на базу ДОН, и немцы с носом и наши с маслом, а товарищ капитан?
- Мысль, ну, очень интересная, а кто погонит скот на базу, тут двести-триста километров гнать надо. И вообще, я в перегоне скота понимаю меньше чем в межпланетных полетах, а в межпланетных полетах я не понимаю ничего!
- Есть ребята, дорогу знают, брод я объясню, где именно, тем более он в лесу, там поблизости населенных пунктов нет, можно безопасно перевести скотину на тот берег. Открытые места, пересекать следует только ночью, а еще, пока мы в радиусе действия рации, можно сообщить Семенову, пусть вышлет встречающих, почему бы нет?
- Смотри, какой продуманный, и где только таких делают?
- В Советском Союзе, товарищ капитан.
- Ладно, сколько человек надо на это дело?