Что мы натворили? повторил Дитрих. Похоже, он поверил только в этот момент.
Гусев вытащил сигарету.
Огоньку у кого-нибудь найдется? глянул он на зарево пожаров. И скажу я вам так: вот сейчас тот тип из подземелья меня достал.
И что ты ему сделаешь? Вот что ты сделаешь с кем-то, кто тебе только снится? подсознательно обернул он ситуацию агентов, спускающихся в подземный город.
Я спущусь туда еще раз.
Чтобы развязать войну или чтобы окончательно съехать с катушек?
Гусев уселся на низкой стенке, окружающей лестницу, ведущую к ближайшему лекционному залу.
Стены Мечтаний невозможно пройти, поскольку тогда сходишь с ума. И со мной это чуть не случилось. Но вы меня спасли, потому что я был там совсем недолго.
Не больше двух десятков секунд.
Отлично.
Только ведь не удастся спать несколько секунд, просыпаться и снова засыпать.
Не удастся? Гусев наконец-то закурил свою сигарету. Не удастся?
Кууурва! Дитрих присел рядом с ним. Он тоже кое-что вспомнил. Чтоб ты сдох
О чем вы говорите? спросила Ирмина.
Дитрих глубоко затянулся, глянул на девушку.
Был один такой американский радиодиктор, который решил побить рекорд времени без сна. Выдержал он несколько десятков часов. Черт знает, сколько, не помню. И вот с ним начало твориться нечто странное. Очень странное. Впоследствии учение заявили, что он засыпал на пару секунд, похоже, сразу же входил в фазу REM. Несколько секунд сна, пара минут яви, и снова он широко усмехнулся. А это может сработать! Пара секунд сна, и ты снова у нас. А потом еще парочка секунд. И они не успеют ничего тебе сделать.
Лесьмян об этом не знал, Ирмина тоже усмехнулась.
Он не знал кое о чем еще. Я догадываюсь, где находится Фальшивое Кладбище.
О Боже Где?!
Все это просто, как обслуживание молотка, Гусев повернулся к Дитриху. Свяжи меня с самыми лучшими специалистами по средневековым кладбищам. Пусть скормят мне все о тогдашних некрополях. На подготовку им дай тридцать часов. У Лесьмяна не было таких возможностей.
Кладбища? Так я попрошу приятелей из универа. Но погоди Дитрих почесал подбородок. Раз их мир воздействует на наш, тогда ведь и нашна них
Ты о чем думаешь?
Мне нужен усыпляющий газ, а может, даже боевые газы. Нужны спецы по герметизации помещений. Несколько противогазов. Ага, еще специалисты по заражениям.
В чем проблема?
Господи, перебила их Ирмина. Боевые газы? Противогазы? Откуда вы все это возьмете?
Я же уже говорил тебе, что все учебные заведенияэто одна громадная мафия? И мы поддерживаем друг друга.
Но, погоди, боевые газы
Гусев поглядел на очередную пару «дромадеров», приземляющихся на площади.
Боевые и усыпляющие газыэто химики из Политехники. Герметизация помещенийэто ребята с материаловедения. Противогазы устроим у военных, этого добра у них навалом
И вам дадут? допытывалась Ирмина.
Дитрих только вздохнул.
Я ведь тебе уже говорил. Не бывает такого, чтобы коллега не помог коллеге.
Гусев поднялся с места и потянулся.
Ладно. У нас есть тридцать часов, чтобы все устроить. За работу, мафиози!
Вроцлав потихоньку выкарабкивался из шока, вызванного пожарами. Понятное дело, что телевизионные станции все еще «пели на высоком «до», но город, как и сотни раз в течение собственной истории (если считать от каменного века, то это было тысяч триста лет) начал очередной процесс отстройки. Возведение из руин у всех горожан было в крови, а может, это даже было записано в их генах. Следующее одно за другим поколения делали это уже столько раз, что бех всяческих приказов или планов каждый знал, где его место, и что ему следует делать. Реальную помощь предоставила только Познань, а так же жители сел и городков неподалеку от Вроцлавакак и всегда. История любит повторяться
Впрочем, уничтожения были не такими уже и крупными. Пожары на старинных объектах удалось быстро загасить, несколько полностью разрушенных кварталов находились словно бы в специально выбранных, гадких местах. Неужто это должно было быть только лишь предупреждением?
Гусев пожал плечами. От бессонницы он делался все более тупым. На сей раз роли поменялись местами. Иван с Ирминой отсыпали то, что не доспали раньше, а он, наоборотвот уже несколько десятков часов пытался не заснуть. Он выдумывал для себя самые разнообразные занятия. Сделал новые рентгеновские снимки у приятеля в больнице, посетил, похоже, чуть ли не все известные себе ночные бары, возбуждая тотальное изумление у официантов, которые его знали, потому что заказывал исключительно кофе, соки и энерджайзеры. «Что, печень отказала?», спрашивали те, а он только смеялся. Спиртного он пить не мог, в противном случае немедленно бы заснул. Только в барах это ему тоже угрожало, поэтому он бродил по паркам, потом покупал какие-то вещи в торговых галереях, открытых в столь поздние часы по причине наплыва в город людей, связанных с ликвидацией последствий пожаров. Покупка чего угодно, хотя бы дурацкой рубашки, приводило к тому, что черный пес ненадолго удалялся. Странно, насколько примитивно сконструирован человек! Гусев посетил, кажется, все супер-пупер магазины, посетил чуть ли не все подземные и надземные многоуровневые стоянки для автомобилей. Собственно говоря, сейчас в его глазах было только лишь плавное движение открываемых фотодатчиком дверей, перемещающиеся неоновые вывески, все более размазанные во время поездок на бесчисленных эскалаторах. Магнитные карточки, автоматические шлагбаумы, лифты с кондиционерами, бетонные спиральные пандусы, ведущие вверх или вниз. В багажнике автомобиля высилась все большая гора собираемых товаров. Каждое перемещение кредитной карточки отгоняло черного пса на шаг. Магия электроники срабатывала надежно, хотя и чертовски медленно.
Когда галереи закрыли, Гусев начал просто ездить по городу. Куда глаза глядят, через мосты и парки Осматривал все всплывающие из туманов прошлого здания, и вновь его охватило предчувствие, что старинные мастера, творцы всего окружающего, желали ему что-то сказать. Во всем этом должно было быть заколдовано некое послание. Нечто, что пряталось в самой геометрии города. Но вот что?! Вот что триста тысяч лет назад, в эпоху камня, могли делать мастера, чтобы их творение не было изменено рафинированными архитекторами девятнадцатого века, или хотя бы миллионами солдат, оставляющих свое клеймо после каждого нашествия? Гусев не имел понятия, но знал, что какое-то таинственное послание крылось в самой геометрии города. Оно было в ней заколдовано.
Гусев вздрогнул, когда зазвенел спрятанный в кармане будильник. Блин! Пора в институт!
Он нажал на педаль газа до упора. К счастью, было недалеко. Теплый ветер задувал сквозь открытые окна. Лишь бы только не заснуть
Специалисты из пары учебных заведений перестроили и герметизировали бывший кабинет Борковского.
Все? Дитрих закончил приклеивать электроды. Прошло достаточно много времени.
Ты уже должен видеть микросны, прибавила Ирмина.
Возможно, уже и вижу. Мне тяжело сконцентрироваться.
Ладно. В общем, мы уже надеваем противогазы.
Друзья помогли Гусеву застегнуть крепеж маски на голове. Еще он успел заметить, как Иван откручивает винт на огромном баллоне. Вообще-то говоря, спать ему совершенно не хотелось, но при поддержке аппаратуры, переставленной на холостой ход
БА-БАХ!
На несколько секунд он очутился в подземном Вроцлаве. Собственно, ничего заметить не успел, настолько велико было изумление.
Через мгновение он сидел в кабинете Борковского, глядя на Ивана и Ирмину через стекла противогаза.
Снова перескок.
Он увидел спящую Ирку, сумасшедшего и кучу другого народа вокруг. Миры проникали один в другой. В реальном помещение заполнили усыпляющим газомздесь все выглядело как гекатомба.
Вновь он сидел, глядя на друзей.
Перескок. Быстрым шагом Гусев направился в направлении Стены Мечтаний. Прошло слишком мало времени, чтобы он успел сойти с ума. Потому что, собственно, он находился в реальном мире. Сюда, на короткие мгновения его переносили усиленные электроникой микросны. На самом деле его разум не засыпал. Он все время находился в реальном мире, обессиленный бессонницей, с которой мозг как-то пытался справляться. И справлялся: перенося Гусева в страну мрака всего лишь на мгновение в качестве призрака, в качестве кого-то, кто появляется лишь на пару секунд и тут же исчезает, чтобы вновь появиться, но уже в другом месте. Адская механика сна. Краткая фаза REM, Гусев успел сделать несколько шагов. Бум! Явь. Снова сон. Теперь он уже был намного ближе к цели. Бум. Перескок. Явь. Сон. Как же это просто! Сложно эффективно противодействовать научному методу в неосредневековье, даже если располагаешь волшебством. Методэто основа основ. Теория, испытание, причина, следствие, дисциплинированное мышление и, в конце концоврезультат.
И никто не мог ему помешать. Все вокруг спали.
Гусев анализировал все свои знания о кладбищах, которые передали ему коллеги из университета. В средние века кладбища поначалу были безопасными местами. Там прятали сбережения на случай нашествия; достаточно было повесить наиболее ценные вещи в мешке на дерево и все; на кладбище завоеватель заходить отказывался. Потом кладбища превратились в место товарищеских встреч, показываться среди трупов было даже показано. Это ничего, что пованивает (в те времена неплохо воняло и в домах). Уважаемые парочки прохаживались среди свеженьких могил, среди куч костей и черепов народ дискутировал о проблемах окружающего мира. Там проводились ярмарки, иногдасуды, там скрывались преступники, желающие избежать гражданской ответственности. Салон и форум среди гниющих останков, где мажордомом был опытный могильщик, показывающий «лучшие» участки, на которых почва лучше разлагает плоть.
Но потом пришло другое время. В мыслях людей кладбища делались страшными. Выдумывали самые невообразимые вещи: будто бы кладбище травит целый город, что оно создает массы эпидемического воздуха, который кружит в виде ночных облаков, убивая прохожих, вливаясь украдкой в подвалы, портя вино и отравляя пищу. Такие облака отравленного газа были способны окутывать людей и менять действительность. Они приводили к тому, что металл ржавел, покрывался патиной, а стекло растворялось
Так где же находится фальшивое кладбище? Все просто. Его не могли выделять какие-либо кресты, часовни или могилы; но раз в этом мире действовали законы сна, то после преодоления Стены Мечтаний достаточно было следить за часами.
Гусев остановился точно в тот миг, когда металлический браслет молниеносно покрылся патиной, а стекло отдельными каплями начало стекать на циферблат. «Я на месте», подумал он и огляделся по сторонам.
Постоянные перескоки не позволяли сконцентрироваться. Правда, он слышал голос Посредника, но всего лишь фрагменты, обрывки произнесенных им предложений. Никакого целого из всего этого склеить ему не удавалось. Человечествоэто подделка фальшивомонетчика (вроде кактут Гусев не был уверен, правильно ли понял), это карта, вытащенная из рукава кем-то, кто мухлюет в древней ИГРЕ, что ведется с самого начала времен. Оно словно кости, нагруженные свинцом, которые позволяют выиграть в божественной шулерской игре тому, кто обманывает в игре. Это нечто такое, что не имеет права существовать, поскольку представляет собой надувательство; единственное, что другие тоже знают, что все этоИГРА. Жуткая армия до сих пор поддается учениям, и в какой-то момент человечество будет вытащено из рукава
Гусев терялся во всем этом. Ничего не понимал. Он пытался задать несколько вопросов, но постоянные перескоки из сна в явь приводили к тому, что до него доходили только обрывки слов, фрагменты осколков. Возможно, это и есть принцип неопределенности? Можно установить контакт с существом, не являющимся человеком, но на такое короткое мгновение, что дальше все остается в испарениях непонимания? Можно установить контакт и с Богом, и с Абсолютом, с Природой, но на столь краткий миг, что сам контакт увиливает сознательной регистрации?
И сам Гусев выиграли или проиграл? Первым из тысяч агентов он добрался до Посредника. Выиграл? Проиграл? Наверняканичего не понял.
Он возвратился к спящей Ирке. Забросил ее себе на спину и в ходе очередных перескоков занес ее к костёлу Святого Креста, после чего усадил в космический аппарат. Девушка проснулась и, находясь еще не в совсем сознательном состоянии, мигала покрытыми пеленой глазами.
Оставайся навсегда маленьким мальчиком, шепнула она вдруг. Тогда ты знал И сейчас тоже знаешь. Останься
Вот что он должен был знать? Выиграл или проиграл? Впервые в жизни он не имел понятия, как закончилась игра. Красный свет диода пульсировал в уголке левого глаза. Он указал наверх.
Там тебе будет легче, как-то рассеяно произнес он.
Его мучила совершенно иная мысль. Выиграл он или проиграл?
Гусев коснулся большим пальцем пусковой кнопки. Чудовищный двигатель стартовал, моментально убивая их обоих.
Гусев проснулся в реальном мире. Дал знак, что все в порядке. Нужно заканчивать.
Дитрих открыл окно, срывая герметизирующие уплотнения, и закрыл кран газового баллона. Через какое-то время они уже могли выйти в погруженный во мраке коридор, но вот противогазы сняли уже только на стоянке.
И что?
И что?!
Оба, Дитрих и Ирмина подскочили к нему.
Ты добрался до Посредника?
Да.
Гусев зевнул.
Слушайте, мне нужно выспаться, зевнул он еще раз.
Вырвал из блокнота листок, накалякал чего-то, сделал корявый рисунок и отдал Ивану.
Честное слово, мне нужно встать на якорь в какой-нибудь кровати, прежде чем буду годен к употреблению.
Ирмина закинула ему руки на шею. Поцеловала: легонько. Потом крепче.
Ты ужасный дурак, «Полковник», шепнула девушка ему на ухо, что пошел на все это. Ты словно маленький мальчик, который пойдет играть на любую ставку и на любых условиях, Гусев почувствовал ее язык у себя на носу. Хочу, чтобы таким остался навсегда, поцеловала она его еще раз. Не взрослей, Гусев. Никогда.
Я тебя отвезу.
Да нет, все в порядке, Гусев направился к собственному автомобилю.
Ну давай же, честное слово.
Нет, лучше уберите здесь.
Дитрих закончил паковать остатки герметизирующих материалов в большой картонный ящик, затем начал демонтировать газовый баллон.
Послушай, Ирмина присела на краю письменного стола. А нашел ли он Переход?
Иван прервал работу по откручиванию винтов и отложил инструменты. Похлопал себя по карманам, вытащил пачку сигарет, сунул одну из них себе в рот. Потом поглядел на маленький листок, который получил от приятеля.
Да, закурил он и глубоко затянулся. И он широко раскрыт.
«Полковник» Гусев резко затормозил на пешем переходе и широко зевнул, хотя на самом деле спать ему особенно и не хотелось. Творилось нечто странное. В левом глазу пульсировал красный огонек. Светодиод!!! дернулся он на сидении, инстинктивно касаясь виска. Кожа была гладкой. Ну да, ведь светодиод существовал только лишь в реальном мире Погоди! Ведь СЕЙЧАС он находится в реальном мире.
Он глянул в сторону. Это всего лишь испорченный сигнализатор на болтающемся проводе мигал с другой полосы движения. Гусев оттер пот со лба. Когда загорелся зеленый, он резко стартовал, чтобы через мгновение припарковаться у больницы, где проводил обследования. Он знал, что у его коллеги ночное дежурство.
Предписание о запрете вхождения в общественные здания было уже смягчено, но на входе пришлось проторчать минут пять, предъявляя различные удостоверения и бумаги. После того он пошел наверх по темной лестнице, но где-то на высоте второго этажа начались сомнения. Вот, вроде как, зачем туда идти? Гусев остановился, вытащил из кармана телефон и набрал номер.
Да? раздался в трубке сонный голос.
Привет. И как там мои анализы? Снимки ты уже видел?
Эээееее
Ага. Понял.
Нет, нет! Погоди. Это это
Разрастается?
Мммммм
Понял.
Нет, нет, погоди. Это
Ты только скажи по-человечески, как врач врачу. Ничего не скрывая.
Разрастается.
Быстро?
Быстро.
И что дальше?
Ты же знаешь. Удар может случиться в любой момент. Сам знаешь. Паралич, растение
Когда?
Боже! Да в любую минуту. Два дня, неделя, а может и через четверть часа. Слушай, а ложись ты в мое отделение. Я предоставлю тебе отдельную палату.
Зачем?
Гусев отключился. Он инстинктивно хотел уже положить телефон в карман, но улыбнулся и бросил его в мусорное ведро. Черный пес, должно быть, таился тут же, за углом, потому что тихонько подошел и оперся лапами на плечах «Полковника».
Привет, сказал черный пес и облизал ему лицо.
Привет. Как делишки?
У меня все в порядке. А как у тебя? голос пса превратился в голос Ангела Смерти. Четверть часа? Похоже, что более всего ты не желал паралича и превращения в овощ. Четверть часа Не успеешь добраться домой, до своей милой коллекции оружия, чтобы пальнуть себе в лоб.