За мной ведется слежка?
Велась. Следующая гипотеза, появившаяся на сей раз у меня в голове, была такова, что вы хитро убили пана Дароня и
Господи Иисусе, Василевский закрыл лицо ладонями. Подобной чуши я давно уже не слышал, неожиданно он прервался и поднял голову. Означает ли это для меня какие-то неприятности?
Это означало бы для вас огромные неприятности, поглядел на него Мержва с самой легкой усмешкой, если бы мы нашли тело пана Дароня. Но Что-то мне кажется, что мы никогда его не обнаружим.
Василевский молчал, выкручивая себе пальцы. Ему казалось, будто он кружит высоко-высоко над океаном бессмыслицы, но сидящий с ним рядом офицер не выглядел таким, кто верит в океан бессмыслицы. Нет, он выглядел совершенно деловым.
Видите ли, Роберт Даронь вел себя крайне странно. Приблизительно за месяц перед аварией он ликвидировал свою процветающую фирму, и об этом факте скрупулезно информировал налоговую службу. Он уволил весь персонал, снялся с учета в Управлении социального страхования, сообщил в статистическое управление, аннулировал с двухмесячным продлением свой договор на аренду жилища. Образец идеального гражданина, воистину. Оформил паспорт. Мержва прикурил сигарету и глубоко затянулся. Ну и
Ну и? повторил Василевский.
Уселся в свой «пежо» и направился в сторону германской границы, по направлению к Згоржельцу. Только на пути у него оказалось громадное колесо грузовика.
То был мой автомобиль!
Документы говорят нечто совершенно иное, но не будем о том. Пана Дароня неоднократно видели после аварии, как он выходил из своей квартиры. Несколько соседей подтвердили это однозначно.
В таком случае, в чем здесь проблема? О чем вы вообще говорите?
Мержва вновь усмехнулся, на сей разшироко. Он вынул что-то из кармана.
А позволил себе покопаться в портфеле пана Дароня. И обнаружил его фотографию, офицер зажег фонарь и осветил прямоугольник картона, который держал в руке. Прошу.
Василевский дрогнул.
Но ведь это же я!!! Это мое фото!!!
Именно. Вы бы могли это объяснить?
Да что объяснить, псякрев? Ведь это моя фотография!
Выходит вы убили своего брата-близнеца?
Вы что, с ума сошли?
Мержва вновь сунул руку в карман. Прикурил сигарету, вынутую из смятой пачки. Глянул на фонари, освещающие паркинг перед Леклерком и на море камыша на канале, что разделял валы и гипермаркет.
Пан Даронь мог пешком перейти границу с Чехией. Тогда не было бы ни единого следа в документах. Если бы он отправился на Запад, мы, возможно, и могли бы его как-то нацелить, но ведь он мог пересечь границу со Словакией, потом с Украиной или Россией. Тогда он находится за рамками нашей юрисдикции, а а в бумагах ни малейшего следа. Исчез. Вот просто так исчез. И наверняка он не погиб в той злополучной аварии.
Василевский хотел перебить, но Мержва удержал его движением руки.
Видите ли, зевнул он, прикрыв рот ладонью. Я выдумал уже кучу гипотез. Даронь ехал пьяным в дупель. Чушь. Вы убили Дароня. Слишком глупо. Вы являетесь агентом иностранной разведки, выдающим себя то за Дароня, то за Василевского. Слишком глупо. Чушь! И Мержва спрятал снимок, зажег свой фонарик и поднялся с лавки. Он выглядел по-дурацки в своем безукоризненном костюме здесь, на валах, среди деревьев и алкоголиков, среди хихикающих в кустах парочек. И что мне с вами делать? спросил он. Что здесь всем нужно?
Вы хотите предъявить мне обвинение?
В чем? вопросом на вопрос ответил офицер. Он бросил окурок на землю, затоптал. Есть ли кто-нибудь, кто бы мог вас идентифицировать?
Есть! Конечно же есть.
Хорошо. Тогда давайте сделаем так: моя секретарша свяжется с вашей. Он направился в сторону моста, освещая себе путь фонариком. Прошу прощения за беспокойство.
Василевский не отвечал. Он сидел на лавке в состоянии полнейшего ступора.
* * *
«Альфа» с утра находилась на паркинге. Классная. Секретарша заслужила повышения зарплаты. Целый день Василевский провел, закупая различные аксессуары, радиоприемник, коврики, средства по уходу, освежители, замшевые салфетки, специальные тряпочки для пыли, систему динамиков, желтые и затемненные очки для различных случаев. Все это было чертовски приятно. День как-то так прошел. Вечером он поехал по шоссе на Кржыжановице (на сей раз шоссе находилось с другого конца города). Вдавил педаль газа до упора, хотя, скорее, просто из желания проверить, а не по какой-либо иной причине. Тачка летела, что твой реактивный истребитель. На поворотах цеплялась дорожного покрытия будто пиявка. Двигатель ревел на максимальных оборотах, ветер за окнами гудел, шины пели, передние фары извлекали из мрака странные силуэты деревьев Василевский врубил радио на полную катушку. Йеаааах! Травматических остатков после аварииникаких. Но тут приемник затих, включился телефон.
Прошу прощения, что мешаю в такое время, голос секретарши едва пробивался сквозь свист ветра. Но тут звонила ассистентка офицера из Центрального Следственного Бюро.
Василвский коснулся пальцем кнопки, поднимающей боковые стекла. Теперь было слышно лучше.
Так?
ФамилияМержва. Он желает встретиться с вами и лицом, которое может вас идентифицировать.
Нет проблем. Сегодня в полночь на паркинге на улице Казимежа.
В том, многоуровневом?
А разве там есть еще какой-нибудь?
Так и передам. Привыкшая к его чудачествам, она, все же, решила удостовериться:А время не странное?
Для пана Мержвынет. Передай ему и позвони моему психоаналитику. Пускай будет там без четверти двенадцать.
Секретарша какое-то время удивленно молчала.
Господи! Без четверти двенадцать? На паркинге?
Да. Василевский коснулся кнопки, прерывающей соединение. Потом снизил скорость. Выбрал первый же съезд с шоссе, окруженный оставшимися еще от немцев бетонными противотанковыми ежами. Похоже, что он очутился на полигоне. Он открыл дверь, повернулся на сидении и опустил ноги наружу. Покусывая губы, он вскрыл банку пива, глядя на темно-синее, быстро темнеющее небо. Потом закурил.
Здзисек Ковальский много лет назад сменил имя на Моисей Хиршбаум. Был он стопроцентным поляком, с широким славянским лицом, но ну разве видел кто-нибудь настоящего психоаналитика по фамилии Ковальский? Подобная фамилия не обещала успехов в профессии последователей Фрейда.
К тому же Здсисек был безнадежным водителем. Василевский, который в поисках места въехал на самый третий этаж стоянки, чуть ли не врезался в капот «фиата мареа», который приближался с противоположной стороны. Он рванул руль, усиление «альфы» чуть не вмазало его в бетонную стенку. Он притормозил с писком шин, затем подъехал поближечтобы оба автомобиля остановились борт в борт. Два боковых стекла с электрическим управлением бесшумно поползли вниз.
Здзисек, псякрев! Как это тебе удалось ехать с противоположной стороны?
Разыскивал свободный бокс, Ковальский/Хиршбаум в панике глянул на свою панель управления. Как минимум три светодиода сигнализировали непорядок.
Но ведь здесь мало места, чтобы развернуться и ехать по ходу.
Ковальский гордо поднял голову.
Поляк сможет!
Василевский рассмеялся, но тут же сделался серьезным.
Здзих, я, похоже, схожу с ума. Помоги мне.
Вовсе ты не сходишь с ума, старик.
Слушай, ко мне прицепился какой-то полицейский. Он говорит, что яэто не я. Слушай, Здзисек, помоги мне или ему.
ОК, а он заплатит за консультацию?
Не смейся. Что-то у него на меня есть. Он Похоже, он псих!
Я как раз специалист по психам.
С обрамленного бетонными стенами пандуса неожиданно выскочила синяя «лянча». Собеседники услышали писк резины и чью-то ругань, затем щелчок открываемой двери. Алек Мержва подошел к фиату. Бамперы двух автомобилей разделяли считанные сантиметры.
Господи Иисусе, ведь я мог в вас врезаться!
Не Иисус, а только Моисей, парировал Здзисек. Моисей Хиршбаум. Приветствую от всего сердца, протянул он руку.
Мержва пожал руку психоаналитику. Покачал головой.
Как это вы здесь так развернулись, чтобы блокировать проезд?
Поляк, он может! рассмеялся Василевский.
А вы, надеюсь, не из ГАИ? удостоверился Здзисек.
Мммм Алек Мержва, Центральное Следственное Бюро, офицер глядел на бампер своей машины с неким недоверием.
Так как! Припарковываемся и идем, или пьем здесь?
Я не займу у вас много времени, сказал офицер.
Тогда пьем здесь, Василевский вынул из контейнера в двери альфы три банки пива. Две подал через окно.
А он точно не из дорожной полиции? указал Хиршбаум на Мержву. Я могу выпить пиво и вернуться домой на машине?
Полицейский присел на капоте фиата. Он усмехнулся, не очень-то сердечно, затем сделался серьезным.
В состоянии ли вы идентифицировать этого человека? спросил он у Хиршбаума.
Хмм «Этого человека» я знаю достаточно хорошо. Как и всякий психоаналитик свою жертву.
И с какого времени вы его знаете?
Лет уже шесть. Или дольше.
А вам не знаком Роберт Даронь?
Нет.
Как часто вы встречались с Василевским?
Где-то раз в неделю. Иногдадаже чаще.
Хорошо. Вы когда-нибудь видели его документы?
Нет.
Вы ведете тщательную документацию собственных пациентов?
Здзисек одарил его широкой улыбкой.
А на этот вот вопрос я стану отвечать, когда меня заставит решение Суда Польской Республики. Я врач и не могу предоставлять какие-либо данные относительно своих пациентов.
Понимаю, Мержва слегка пожал плечами. Но ведь я спрашивал только про документацию, а не о личных данных ваших пациентов.
Я ничего не скажу.
Почему пану Василевскому требовались консультации психоаналитика?
На эту тему я ничего не скажу.
Нууу, ведь это же не совсем нормально, когда владелец процветающей фирмы ходит к психоаналитику, причем, это единственное лицо, способное его идентифицировать?
От меня вы ничего не узнаете. Относительно своего пациента я ничего не скажу, разве что меня заставит Суд Польской Республики.
Ладно, ладно, прервал его Мержва. Теперь вы, глянул он на Василевского. Я тут покопался немного в ваших документах.
Тот приподнял брови.
Какой официальный язык действует в Белизе?
Василевский выпучил глаза, удивленный Хиршбаум наклонился над рулем.
Не понял?
Мержва усмехнулся.
А где находится Белиз? Приблизительно в какой стороне света
Офицер какое-то время глядел на парочку. Он явно не ждал ответа. Прикусил губу.
Я тут покопался в ваших документах, повторил он. Полгода тому назад вы прилетели во Вроцлав рейсовым самолетом из Франкфурта. В аэропорту у вас украли все документы. Среди всего прочего был украден и паспорт, о чем вы, собственно, скрупулезно заявили в полиции. Вы офицер понизил голос. Вы ведь всегда весьма скрупулезны, правда?
О чем вы вообще говорите?
Я говорю о том, что легче всего устроить себе новый паспорт в Белизе. Это вопрос исключительно финансовый. Только я не об этом. Их консульство в Германии выдало вам дубликат, а затем вы подали заявление о натурализации в Польше. Что, если учесть ваш внешний вид, язык общения и представленные документы о предках, реализовать было совершенно несложно. И вы стали польским гражданином.
Мержва откинулся на капоте и отпил глоток пива.
У меня такое странное чувство, что вы никогда не были в Белизе, что вы не знаете, какой там официальный язык, и вы даже понятия не имеете, где эта страна находится, и более того Что-то мне подсказывает, что вы и в Германии не были.
В чем вы меня подозреваете? Что это вообще за чушь?
Я вас ни в чем не подозреваю. Любой преступник поступил бы раз в сто умнее. Не говоря уже об агентах иностранной разведки.
Хиршбаум закури. Он, казалось, вовсе не был удивлен сообщениями полицейского.
Я мог бы все это пояснить, буркнул он. Если, конечно, буду иметь согласие своего пациента, заявил он официальным тоном.
На сей раз Мержва удивленно вскинул брови. Точно так же, как и Василевский.
Что-то я не понимаю.
Я мог бы объяснить все происходящее Конечно, если мой приятель и одновременно пациент позволит.
Мержва вопросительно глянул на Василевского. Тот кивнул.
Честно признаюсь, я тоже мало чего понимаю, но он пожал плечами. Если речь идет об открытии врачебной тайны, то ладно
Точно? спросил у него Хиршбаум.
Василевский удивленно глянул на него.
Ясное дело, только и ответил он.
Несмотря на внешний вид, дело довольно простое. Ты страдаешь Он страдает раздвоением личности.
Василевский уставился на него.
В настоящее время он находится в регрессивной фазе. Вот сейчас даже не помнит, по какому делу ко мне приходит. Только не спрашивайте у меня про латинские термины или точные научные объяснения, потому что ничего не поймете. Это определенный вид амнезии, связанной с расстройствами личности. В определенный момент Василевский, ну как бы это сказать Превращается в другую личность. Он внезапно перестает помнить, что является кем-то совершенно другим. И ну начинает новую жизнь.
Погодите, погодите-ка. Правда, я обладаю весьма туманными понятиями о шизофрении. Но никак не могу себе представить, как больной перед приступом, в течение нескольких недель, с необычной тщательностью закрывает свои служебные дела, включая сюда и соцстрахование, налоговое управление и всю остальную любимую нашу бюрократию
Действительно. Это сложно себе представить, развел Хиршбаум руками. Что поделаешь. Мы до сих пор мало чего знаем о психических заболеваниях. Со времен Фрейда продвинулись буквально на волосок.
Момент, вновь перебил его Мержва. Вы утверждаете, будто бы ваш клиент, ни с того, ни с сего, начинает новую жизнь, забывая о предыдущей? Он придумал, будто бы является Робертом Даронем?
Нечто подобное я и хочу сказать.
А каково же его настоящее имя?
Не знаю. Лично я знаю его как Василевского, но это еще ни о чем не свидетельствует.
И, извиняюсь за выражение, психически больной человек открывает фирму за фирмой, и в каждой немедленно достигает ошеломительного финансового успеха?
Хиршбаум расхохотался.
Шизофреникиочень умные люди, продолжал он хихикать. А у этого вдобавок имеется одно специфическое свойство. Он обладает гипнотическим влиянием на людей.
Вы хотите убедить меня, будто бы кто-то, понятия не имеющий об Интернете, неожиданно учреждает фирму, по объявлению в газете нанимает секретаршу и пару программистов, а уже через неделю способен позволить себе приобрести новенькую «альфа ромео»?
А что такое вообще бизнес? вопросом на вопрос ответил Хиршбаум. Это искусство убедить контрагента, чтобы он заключил сделку именно с вами, а не с Ковальским или Новаком, которые предлагают то же самое. Вот и все. Гипнотического влияния на людей будет вполне достаточно.
Секундочку. Вы хотите сказать, что через месяц он с равным успехом будет продавать грузовики, а через годженские трусики?
А еще он может создать Польскую Космическую Промышленность. Проблема лишь в найме специалистов и нахождении партнеров. А вот это второе ему удается очень даже легко.
Мержва покачал головой.
Все это в башку не помещается, вы мне какую-то чушь пытаетесь сунуть, разгневанно остановил он Хиршбаума. Теперь вместо одного подозреваемого у него появилось двое.
Да пожалуйста Как вы прекрасно знаете, никакой он не агент разведки Гондураса, никакой не преступник. Если так уж желаете, предъявите ему обвинение. Но в чем? В убийстве Роберта Дароня? А где тело? За получение паспорта за взятку? Так можете проверять в Белизе до конца жизни! Это уже мания преследования! Он будет менять шкуру словно змея. Постоянно, каждый сезон, непрестанно. Только вы ни на чем его не выцепите, потому что он чертовски скрупулезен в устройстве дел с налоговиками, что вы и сами отметили.
И вы называете это шизофренией?
Если говорить честно, то я не знаю, что такое шизофрения. Только прошу не удивляться, если через год вы станете вести дело Элизы Вуйтчак, гражданки Китая, богатой как тысяча чертей, проживающей в одном из вроцлавских богатых вилл, и станете размышлять над тем: куда девался Василевский.