Девушка вслед за мной легла на кровать и укрылась одеялом. Я же чувствовал, что могу не сдержать обещание, лечь просто так. Я же не местный низким гормональным фоном. Но раз просит, придётся стиснуть зубы и терпеть.
Тем временем Лукреция перестала плакать и затихла, а беседа пьяной дембельской бабовщины какой-то там прославленной терции перешла от воспоминаний прошлого к событиям недавним.
Значит, эта он её запинывает под телегу, горлопанила подвыпившая Урсула, а рыжая скулит как побитая шавка. В боку дырок пять штук.
Слышь, сеструха, отозвалась Тереза, с грохотом поставив кружку на столешницу. Он, конечно, хорош, но рыжую не верю. Да и ты вполсилы била.
Не веришь?! Ща докажу!
Раздался грохот столов и стульев, а вслед за ними топот по лестнице. Раздался стук в дверь.
Юн спадин. Юн спадин, громким шёпотом позвала Урсула. Я улыбнулся, но смолчал. А наёмница прислушалась и снова постучала.
Катарина, дай кинжал. Тот что к шпаге парный. Ну Катарина, ты же не спишь, по ночам, как кошка, я же знаю.
Мы с храмовницей переглянулись. А потом она скользнула из-под одеяла, схватив клинок. Ведь не отвяжется эта неугомонная. Дверь скрипнула и в неё сунулась физиономия. Урсула оглядела с головы до ног одетую только в рубаху храмовницу, подхватила полушпагу и исчезла, загрохотав обувью по ступеням.
Я так и думала! Либо убили друг друга, либо трахаются! раздался голос на всю гостиницу.
И чё?
Ну эта кровь с потолка не капает, отозвалась наёмница, добавив громкое. Вот! Из сломанных пальцев вытащили.
Точно, это вещица Джинджер, протянула Тереза.
Они ещё что-то бормотали, пока шерифыня не уснула на столе. Она храпела, а Урсула всё кричала, что хватит спать, и что она ещё не всё рассказала. А потом каким-то лукавым голосом она добавила.
Красавчик, пойдём, покажешь кладовку с мёдом.
Бряцнула лютня. Раздалось пьяное бормотание.
А я лежал рядом с Катариной. Всё-таки к чёрту секс. Нужно выспаться. Хотя бы раз за эту неделю.
Руки скользнули девушке под камизу, остановившись на плоском животике. Только мизинец касался жёстких завитушек волос женского лона. Глаза щипало, и рассудок проваливался в сон.
«Внимание! Опасность! Обнаружено постороннее присутствие!»заверещала система, не дав окончательно заснуть. Я приподнял голову, увидев, что Катарина вглядывалась в потолке поблескивающими зелёным светом глазами.
А по крыше кто-то едва слышно пробежал
Глава 27Жаркий прием
Звуки шагов на крыше повторились, и я потянулся за спрятанным под подушкой пистолетом. Патрона осталось четыре, но жизнь как-то дороже этой математики. И если это подосланные убийцы, то применю оружие без колебаний. К тому же с моими приключениями немудрено заполучить манию преследования и шизофрению.
Одновременно со мной почти беззвучно скользнула с кровати Катарина. Девушка быстро вынула откуда-то фитиль, подожгла егои затушила масляную лампу, бросив тлеющий шнур на столешницу. Я поджал губы, но манёвр был понятен. Она видела в темноте в несколько раз лучше обычного человека, и тусклый огонёк фитиля для неё всё равно, что яркая свеча.
Катарина подхватила стилет и на цыпочках подошла к ставням. Там она прислушалась, но тот, кто двигался по крыше тоже замер, видимо, почуяв подвох. Храмовница коротко глянула в мою сторону, и от этого, помимо едва различимого силуэта девушки, одетой в светлую ночнушку, сверкнули ещё и кошачьи глаза.
Я затаил дыхание, вслушиваясь в темноту, вглядываясь в невидимый потолок. Он тонкий, сделанный из решётки из прутьев, промазанной смесью из соломы и глины. За ним только сложенная из черепицы крыша. А из темноты раздавался тихий храп, постукивание и шкрябанье по металлу, словно кто-то пытался очистить сковородку от нагара. Потом сковорода бултыхнулась в таз с водой, и загремели ложки. В углу шуршала мышь. За стеной скрипела зубами и бормотала во сне Лукреция. К этому всему примешивалось хихиканье менестреля, и приглушённый пьяный голос Урсулы, которая изливала мужичку историю о том, как ей пришлось отстреливаться от врага золотыми монетами вместо пуль, и целый фунт улетел с пороховым дымом. Но мне было не до историй.
Тот, кто на крыше, сделал несколько осторожных шагов. А так как крыша черепичная и без какой бы то ни было звукоизоляции, напрашивался вывод, что обувь у человека на мягкой подошве. А ещё он очень лёгкийлибо девушка-подросток, либо мужчина. Вскоре прошелестела шнуровка и на брусчатку под окнами что-то со звоном упало, словно бубенчик. И сразу после этого неведомый человек бросился прочь.
Катарина быстро распахнула ставни, клацнула зубами по железу, наверное, перехватила стилет в зубы, вцепилась руками в верх косяка и одним рывком выскочила на крышу, как профессиональная легкоатлетка на турнике, сделавшая подъём переворотом. Почему-то вспомнилось, как она была неуклюжа на бревне, когда мы переправлялись через речку. Если то был эффект печати, то весьма впечатляет.
Звуков с крыши не повторилось. А вскоре в окне сова появилась Катарина. Она скользнула с подоконника на пол и подошла к столу. Следом зажгла лампу с помощью фитиля.
Ушёл, прошептала девушка.
Это был мужчина?
Я думаю, да, вздохнула Катарина и села на край кровати. Я не стала догонять, это могла быть ловушка. В бездну, тихо выругалась она, воткнула стилет в столешницу и откинулась. Её голова оказалась на моих коленях.
А в следующую секунду мы оба подскочили и уставились на стену, за которой закричала во сне Лукреция.
Нет! Нет! Не надо!
В ушах очень громко засвистела модуляция датчика, но вопреки ожиданию, этот свист не оборвался исполненным заклинанием, а медленно затих, словно воздух выпустили шины через выкрученный ниппель. Волшебница снова заскрипела зубами.
Может, это просто воришка? тихо спросил я, опуская голову на подушку.
Не знаю, прошептала Катарина. У тебя есть ещё то зелье от боли? Опять плохо стало. Отвыкла силу чуять. Словно первые дни после преображения.
Я кивнул и потянулся к сумке, откуда достал бумажную упаковку с таблетками.
А какие они были, эти дни?
Мне было плохо. Кровь горела, тело болело, в голове туман. Любое движение приносило боль и синяки. Потом нас учили сдерживаться в миру, но тогда было тяжело.
Катарина, проглотила таблетку, опустила голову мне на колени и закрыла глаза. Я запустил руку в густые каштановые волосы и начал медленно гладить, как кошку.
Я слышала, как вы с Урсулой учебный поединок устроили. Как ты так быстро учишься? Демонесса помогает?
Да, ответил я и задумался. А, в самом деле, как система, оторванная от сервера, так быстро меня научила всему. Ладно, загрузка в мозжечок требует не так много времени, но проработка тактики и самих уменийвесьма ресурсоёмкий процесс.
«Система, позвал я внутреннюю помощницу, шевеля лишьгубами. Она и так считает нервные импульсы, идущие к голосовым связкам, языку и губам. Пошаговый анализ юстировки».
«Шаг первыйсопоставление имеющегося оружия с каталогом». «Стоп. У тебя есть каталог?»уточнил я нахмурившись. В это же время мой взгляд встретился со взглядом Катарины, которая повернула голову и теперь с любопытством рассматривала моё лицо.
«Имеется каталог и ключевые позиции по основным семплам применения по нейротегам».
«Сколько образцов оружия вбито в базу?»тут же задал я вопрос.
«Из неповреждённых файлов удалось извлечь базу по древковому колющему, древковому рубящему, одноручноеприменение мечей, использование щитов. Имеются читаемые фрагменты архивов стрельбы из лука и верховой езды. Возможно дополнение базы из сторонних источников. Но тактика применения будет помечена тегом недостоверности». «Одноручное? А если двуручное, типа катаны?»
«Архив семплов восточного оружия повреждён. Сторонние источники крайне недостоверны. На разработку семплов с использованием виртуальных моделей потребуется восемнадцати дней».
«Запустить анализ», приказал я.
«В запуске отказано. Вы в фазе| быстрого сна с признаками сомнамбулизма».
Сука, выругался я вслух, а затем продолжил расспрос.
«Следующий шаг юстировки».
«Второй шаг, отозвалась система, калибровка семплов под массогабаритные параметры оружия и текущее физическое состояние оператора».
Я сам себе кивнул. Это как раз таки понятно, она проводит самую обычную пристрелку.
«Дальше».
«Третий шаг, продолжила внутренняя помощница, загрузка модели нейронных связей в мозжечок и проверка на конфликты».
«А рукопашный бой можешь смоделировать?»
«Архив семплов рукопашного боя повреждён. Имеющиеся в кэше сторонние фрагменты крайне недостоверны».
«Озвучь основные их теги».
«Принято. Данные имеют теги аниме, мортал комбат, китайский боевик».
«Не загружать», выдал я резолюцию. И так всё ясно.
Я вздохнул и поглядел на Катарину. Та текучим движением легла рядом и положила руку мне живот.
А какая она? тихо спросила девушка.
Кто?
Демонесса Система.
Я пожал плечами, не зная, что ответить. Даже простейшие цитаты из учебника будут недоступны для её понимания. Но Катарина поняла всё по-своему, и следующий вопрос меня ввёл в состояние полного ступора.
Она красивая?
Кто? глупо переспросил я, уставившись на храмовницу, которая пристально глядела в мои глаза.
Система. В каком облике она тебе является?
Я озадаченно провёл ладонью по лицу. Вот только ревности к процессору мне и не хватало. Воительница запросто решится на какой-нибудь ритуал изгнания нечисти, заодно и меня укокошит ради благих целей.
Я слышу только голос.
А он красивый?
Он может быть любой, как у говорящей вороны.
Так это демон-птица? улыбнувшись и блеснув зелёными зрачками, переспросила Катарина.
Наверное, неуверенно ответил я. Хрен его знает, как к птичьим призракам относится храмовница.
У меня был в детстве галчонок в клетке, прищурившись, продолжила девушка. Дивертидо. Забавный. Чёрный, как уголёк.
Выдохнул и кивнул. А вот храмовница шмыгнула носом.
После обращения я съела его живьём. А потом плакала три дня. Меня рвало перьями и желчью, и я плакала навзрыд. Настоятельница долго успокаивала и поила целебными травами.
Я состроил озадаченную физиономию и уставился в потолок. Эта женщина-кошка в приступе озверения обои драть не будет? А гадить мимо лотка?
Мы замолчали и провалялись, слушая скрежет мыши, очень долго. Почему-то не хотелось, чтоб эта животинка убегала. Казалось, без неё потеряется реальность происходящего. Как потеряется она без скрипнувшей дверью в кладовку бывшей волшебницы с вырванным языком, без полночного треньканья менестреля, который уже был пьян и начал робко приставать к Урсуле.
«У-ах», бубнила немая повариха. И можно, даже не гадая, сказать, что она обзывала юнца дураком.
«Может, мне ещё до рождения была предначертана встреча стакой женщиной», отшучивался юнец, у которого голову заклинило от вина и сисек пятого размера. К тому же Урсула в свои сорок с лишним была ягодка опять, и отнюдь не обрюзгшая.
«Ай, красавчик, усмехалась в ответ наёмница, ты мне в сыновья годишься».
«А тебе не нравятся молоденькие?»совсем заплетающимся языком отвечал менестрель. Воистину дурень. Допрыгается, его в подсобке наша мечница изнасилует, а проспится, жалеть будет.
С такими мыслями я заснул. Да и храмовница мерно засопела. Наверное, обезболивающее подействовало.
Снилась какая-то ерунда. Почему-то на краешке кровати сидела обнажённая девушка с чёрным вороньим пером в волосах. Мерцающие, как индикатор работы процессора, глаза с насмешливым прищуром смотрели на нас с Катариной. Катарина тоже была обнажена, и можно было увидеть длинный хвост с чёрной кисточкой на конце, а из-под причёски, на макушке, выглядывали круглые лавинные уши. Мышь в углу развернула настоящий токарный станок, вытачивая на нём зубочистки, только стружка летела в разные стороны.
А вскоре раздались всплески, и пол залило водой. Оказалось, чтомышь подготовленная и уже сидела на маленьком плоту. А вотСистема, которой и была обнажённая незнакомка, провела над водой рукой, и та окрасилась красным, словно кровью.
«Вставай, лишённый клейма Изахеллы. Твои путь ещё незавершён», раздался рядом другой голос, а повернув голову, увидел стоящего по колено в крови инфанта Лага Роха. Он поднял со стола лампу и оторвал от фитиля огонёк. Юнец со взглядом тысячелетнего старца разжал пальцы, и огонёк упал в алую воду. Но он не погас, а, наоборот, начал разгораться. Вскоре по алой ряби побежали языки бледного огня.
Потом я проснулся.
В щель между ставнями пробивался серый рассвет. А за стеной суетилась Лукреция. Волшебница несколько раз прокляла ночной горшок, который звякнул под ногами и чуть не пролился. Потом послышалось плескание воды и шорох одежды, словно волшебница наспех умывалась и одевалась.
«Система, сколько времени?»
«Половина пятого».
Я шевельнулся, и от этого сразу проснулась Катарина.
Куда это она? тихо спросила она, поднимая голову с подушки.
Не знаю, ответил я и сел в кровати.
Вскоре Лукреция хлопнула дверью и затопала вниз по скрипучей лестнице. А ещё она что-то бормотала по пути. Параллельно с этим с улицы слышался какой-то тревожный звон, но непривычный к местным реалиям, я отмахнулся от него. Сейчас имелась проблема поважнее.
Вот блин, выругался я по-русски, когда начал одеваться. Как по закону подлости рука не хотела пролезать в рукав рубахи, берет завалился за кровать, а на жилете отлетела пуговица. И это ещё не шло ни в какое сравнение с разбитой обувью, которой место только на свалке. Доберусь до башмачника, сразу куплю новые, поудобнее.
Да твою мать, вырвалось у меня, когда полушпага, которуюя хотел заткнуть за пояс, пропорола штанину. Вообще, полный комплект непотребства. Расходов на полторы сотни серебром, не меньше.
Катарина вскочила с места схватила поддоспешник, то тут же с лёгким вскриком выронила, сжав запястье левой руки.
Я обеспокоенно поглядел на неё, и храмовница сквозь зубы пояснила.
Потянула жилы с непривычки.
Ложись в кровать, сунув в кобуру пистолет, произнёс я.
Я с тобой, покачала головой девушка, и повторила попытку. Худо-бедно у неё получилось, но пришлось со вздохом и ворчанием, аки столетний старец, помочь. А ведь это не только стёганая куртка, а ещё и кольчуга, и чулки. Последние я просто протягивал и ждал, когда Катарина, морщась от боли, наденет. Вот как она меня защищать будет, саму бы кто защитил.
Пока собирались, снизу раздался голос Лукреции.
«Отведи меня к соколятне».
«Э-э-у», замычала повариха, а следом загрохотал стул.
«Небесной парой молю, отведи».
Немая повариха опять замычала. Не знаю, что там происходило, но волшебница явно настроена очень решительно.
«Отведи!»повысила она голос, и теперь по дереву зазвенели монеты.
Зачем ей соколятня? Блин, что затеяла эта особа?
Я выругался, дотянулся до ворота Катарины, поправил его и схватил стоящую у стены глефу, которая была не тяжелее обычной лопаты.
Побежали.
Тем временем дверь в таверну хлопнула, и с улицы послышались удаляющиеся шаги двухженщин. Воображение уже рисовало донос на меня, как на какое-то чудовище, одержимое демоном, зачто по голове не погладит ни магистрат, ни мои же начальники. Да мало ли что ей в приступе истерики придёт в голову. И хотелось бы верить, что бумажка с доносом будет писаться в соколятне, а не написана в номере заранее, тогда у меня будет больше шансов остановить Лукрецию. Но блин, как остановить волшебницу? У меня нет средств противодействия ей. Ведьма придушит меня раньше, чем я до неё доберусь. Только пули. И как не хотелось всё сводить к убийству.
Вниз сбежали, перепрыгивая ступени. Шерифыня всё так же спала сидя за столом и подложив руки под голову, зато нашлась Урсула, которая в одном исподнем пила жадными глотками воду из большого ковшика. Струйки лились на светло-бежевую ткань, под которой покачивалась и топорщилась сосками большая грудь.
В двери в кладовку упирался лбом в косяк менестрель, пребывая в похмельи и одних лишь кружевных панталонах. Мелькнула мысль, что наёмница его таки попользовала.
Вы что шумите? пробормотала Урсула, снова зачерпнув воду из деревянной бадьи. Пожар, что ли?
Я открыл рот, чтоб съязвить какую-нибудь гадость, но заметил, что Катарина нюхает воздух.