Но, Владимир был готов к такому отношению со стороны бывалых «гэбэшников».
Я знаю, начал он, шагнув вдоль шеренги стульев, что вы все, по различным причинам, уволены из госбезопасности. Вашему бывшему начальству что-то не понравилось в вашей работе. Например, вот вы, Воронов указал на седого, коренастого мужчину с не примечательной внешностью, отказались выполнять слежку за любовницей какого-то там генерала. А вот вы, Владимир остановился перед невысоким худощавым человеком, отказались обучать рукопашному бою сынка третьего секретаря обкома.
Достаточно, молодой человек, перебил его высокий мужчина, сидевший на краю ряда, переходите к делу.
А вот перебивать не надо, тихо сказал Володька. Мне это не нравится. И не нравится, что вы смотрите на меня, как на очередного взбалмошного сыночка партийной «шишки». Это не так.
А как? встрепенулся худощавый специалист-рукопашник. Федорыч, правильно говорит, переходите к делу. Если работа серьезная, то мы согласны обсудить, а если баловство одно, то до свидания.
Ладно, согласился Владимир, слушайте. Я возглавляю одно небольшое предприятие, так сказать, частного порядка. Не госструктура, хотя поддержка на этом уровне кое какая имеется. Через три года структура будет именоваться малым предприятием, и это будет официально. Но, пока не пришло это время, ваша работа не будет регистрироваться. Хотя оплату вы будете получать исправно.
И сколько? усмехнулся высокий мужчина, которого величали Федорыч.
Тысяча каждый месяц, плюс на каждого из вас откроют специальный счет, куда будут переводиться деньги в виде ежемесячной премии.
Худощавый присвистнул невольно.
Мы что, убивать кого-то будем?
Нет, улыбнулся Володька, вы все будете следить за безопасностью структуры. Собирать информацию и проводить профилактические мероприятия. Без рукоприкладства и членовредительства. Руководить вами будет Алексей, со мной вы встречаться не будете. Надеюсь на это.
Я знаю, что вы все хорошие специалисты в своем деле. И ваше участие в работе нашей структуры будет очень продуктивным. Каждый из вас получит то, что ему необходимооборудование, транспорт, средства защиты и связи.
Некоторое время висела тишина. Затем Федорыч поднялся.
Владимир Егорович, если я не ошибаюсь? спросил он.
Все верно, ответил Воронов.
Я так понял, что вы хотите, что бы мы занялись обеспечением безопасности вашей структуры?
Владимир кивнул.
А, простите, на каких уровнях, и в каких сферах? Федорыч задал непростой вопрос, но Володька ждал его.
Во всех сферах, ответил он. В финансовой, кадровой, конкуренты. Внимание со стороны милиции, госбезопасности, чиновников, а затем различных налоговых служб, и, последнее, внимание со стороны криминала. Уровень? Мне важно будет знать, кто конкретно проявляет интерес. И соответственно, зачем и почему. Выход на интересующегося нами человека, все его связи и предпочтения, вплоть до туалетной бумаги.
Извините, поднял руку, как ученик в школе седовласый коренастый мужчина в легкой куртке, я вас перебью. Вы вроде как упомянули наличие различных налоговых служб. Это как?
Володька секунду раздумывал.
Эти службы появятся в стране. Через некоторое время. Впрочем, я поясню все более подробно, когда вы дадите свое согласие на работу. Границы вашей деятельности я обозначил, согласитесь. Теперь слово за вами.
Седовласый в свою очередь раздумывал более долго.
Вы, видимо, знаете намного больше, чем я себе предполагаю, наконец, сказал он. Лично я согласен работать. Мне будет интересно. В конце концов, ведь мы же и будем заниматься безопасностью, значит, и себя обезопасим.
Все-то у тебя, Владлен, интересно, махнул рукой Федорыч. А комитет не дремлет. Понаедут, ручонки сцепят, и на лесоповал.
Ну, я так понял, что узнать планы комитетаи есть наша задача, возразил седой. Да, кстати, допустим, мы выяснили, кто в комитете имеет интерес к структуре, а дальше что? обратился он к Воронову.
Материалы передаете Алексею, ответил Володька, дальше действовать будем, отталкиваясь от проявленного интереса. Любое движение имеет подоплеку.
Допустим, первый секретарь горкома проявляет интерес, не унимался седой. Например, с целью иметь со структуры процент от деятельности.
Это был вопрос «в лоб». Конкретный, и очень четкий. Владимир тут же почувствовал в сознании бывших «гэбэшников» сильное волнение.
Не волнуйтесь так, Владилен, сказал Воронов. Каждый человек не без греха. Давайте сыграем. Будто вы на месте Ельцина, хотя тому недолго сидеть на своем месте. И претендуете на долю в структуре.
Что же, сыграем! согласился Владилен. И какие ваши действия?
Воронов подошел к нему, и на ухо прошептал короткую фразу. Бывший сотрудник органов отшатнулся от Володьки, будто тот оказался ядовитой змеей. С трудом проглотил слюну, скопившуюся под языком.
Аргумент принят, хрипло произнес Владилен. Вы страшный человек, Владимир Егорович. Но, работать с вами я буду.
Остальные бывшие «гэбэшники» посовещавшись, тоже изъявили желание поработать.
Что вы сказали Владилену? спросил Кошелев Володьку, когда все разошлись.
Только то, что знает сам Владилен, ответил Воронов, пристально посмотрев на своего соратника, и увидел некоторое смятение в его сознании. Ты, Леша, не думай об этом. Людям иногда надо показывать некоторую силу, иначе не будут серьезно воспринимать. Ты доверяешь тем, кого сегодня пригласил?
Сложно сказать. Но, я их знаю со стороны профессиональных качеств. Насколько им можно доверять, я сказать не могу.
Володька задумался.
Тогда необходимо сделать так, чтобы они доверяли тебе. И у них не возникло мыслей тебя обмануть. А большего от этих людей пока не надо.
Директор типографии, закрывшись в кабинете, медленно пересчитывал деньги от продажи очередного «левого» тиража. Он складывал купюры по стопкам, любовно поглаживая каждую, особенно с номиналом в сто и пятьдесят рублей.
Он считал, что ему повезло. Какой-то заказчик размещал на его типографии книги, причем такие, которые продавались сразу же из экспедиции. Женщины, работающие там, не раз говорили о молодом человеке, уносившем с собой после отгрузки внушительную сумку с денежными знаками. Нет, директору тоже приплачивали, и неплохо, каждый месяц. И машины новые поставили с многоцветной печатью, и станок обрезной. С материалами вообще проблем нет. Но, это для типографии! А для него? Дают в конвертике тысчонку, это деньги что ли? А вон сами, сотнями тысяч таскают!
Ну, да. Обрезает он слегка основной тираж. Немного. Восемь-двенадцать тысяч экземпляров. И потом эти «обрезки» допечатывает ночью и продает по знакомым. Благо, за много лет работы они набрались в достаточном количестве. Даже в очередь встали! Книги то, больно «ходовые».
В приемной директора послышался шум, негромкие голоса. Его секретарша что-то крикнула и дверь кабинета резко распахнулась. На пороге стоял молодой мужчина в черных очках на пол лица, и взирал на пачки денег, которые директор в суматохе не успел сгрести в ящик своего стола.
Опа! Царь Додон над златом чахнет! мужчина прикрыл дверь и твердым шагом уверенного в себе человека подошел к столу. Это от последних двух тиражей столько? он кивнул на купюры.
Не ваше дело! отрезал директор и суматошно стал сгребать деньги в верхний ящик. А вы кто такой?
Мужчина снял очки небрежным жестом. Посмотрел в глаза директору. Неведомая сила будто пригвоздила руководителя типографии к спинке кресла. Стало очень тяжело дышать. Грудь рвали сжимающие спазмы, сердце стало биться мерно, глубокими толчками, будто пытаясь протолкнуть кровь через перекрытые сосуды.
Директор отяжелевшей рукой рванул узел галстука, пытаясь глотнуть живительного воздуха, который словно пропал из кабинета. Вздох получился хриплым, со стоном прокуренных легких. В глазах стало расплываться изображение.
Еще надо объяснять кто я такой? голос мужчины негромким эхом продрался сквозь замутненное сознание директора.
Тот пытался дотянуться до телефона. Не получилось. Тело не слушалось, рефлексы изменили разуму. Булькнуло, и на штанах руководителя типографии расплылось вонючее пятно. Он стал медленно оседать под стол.
Остановитесь, директор едва слышал свой голос, но понял, что его жизнь в руках незнакомца.
Я не слышу, отвечал тот.
Прошу вас, прекратите! выдавил из себя директор, умоляю!
С грохотом его тело резко упало под стол. Дышать стало гораздо легче, но руки и ноги налились тяжестью. Резко ударил в нос неприятный запах.
Фу! молодой человек смотрел на лежащего руководителя, перегнувшись через столешницу, и как вас так угораздило? Что скажет незабвенная Светлана Олеговна?! И что подумает ваша супруга? Она вроде как дочь руководителя идеологического отдела при райкоме партии. Слушайте, может о Светочке рассказать вашей жене? Как думаете, она порадуется за вас?
Директор стал приходить в себя.
Так вот, Геннадий Иванович, я и есть тот заказчик, сказал мужчина. Тот, на котором вы так бессовестно наживаетесь.
Последняя фраза прозвучала насмешливо.
Воруете бумагу, тискаете на ней «левак». Вам мало приплачивают?
Директор что-то невнятно пробурчал.
Не слышу! крикнул незнакомец.
Геннадий Иванович глубоко вздохнул.
Нормально, робко выдохнул он.
Мужчина надел очки, подумал, глядя в окно.
Слушайте сюда, он поправил очки. Сегодня вы отдадите все, что успели наварить на «леваке». Шубку не забудьте снять со Светланы Олеговны, и отнести ее в комиссионку, и серьги золотые, что подарили ей на день рождения. Не хватит, займете у тестя. Впрочем, это ваши проблемы. С завтрашнего утра вы не работаете на этой должности. Да поднимайтесь уже!
Директор, кряхтя и постанывая, взгромоздился своим задом на кресло, стыдливо прикрыл листком бумаги пятно на брюках.
Вы все поняли? спросил незнакомец.
Геннадий Иванович медленно кивнул, поджав губы.
Ну, только не надо вынашивать планов мести, улыбнулся тот, кто называл себя заказчиком. Это чревато для вашего здоровья. Тем более доказательств у меня навалом.
С этими словами он кинул на стол несколько цветных фотографий, где директор был запечатлен в объятиях Светланы Олеговны в несколько нескромном виде, да лежа на огромной кровати в спальне своей любовницы. Геннадий Иванович скрежетнул зубами в бессильной злости.
А вот зубками скрипеть не надо, жестко проговорил незнакомец. В семь вечера чтоб деньги были готовы. Переведете их вот на этот счет через сберкассу. Я проверю. А, чуть не забыл. Через час приедет новый директор типографии, дела ему передадите. С горкомом партии согласовано. Прощайте.
Абдель не торопился. Он удобно устроился на диванчике в офисе и с наслаждением наблюдал, как Мишель примеряет новое платье. Благодаря этому молодому русскому придурку, которого он встретил на выставке в Москве, дела фирмы пошли в гору. Патрис так вообще только накачивал себя виски в компании симпатичных проституток днями напролет, отдав все на откуп Абделю. Нет, партнер не выбыл из дел совсем, заходил в офис, когда ему требовались деньги на очередные любовные приключения.
Месье Абдель, к вам посетитель, раздался из интеркома голос секретаря. Это по поводу поставок в Россию.
Абдель подпрыгнул. Черт, он получил предоплату от русских еще три месяца назад, но не торопился с отправкой компьютеров, ссылаясь на неготовность партии. А на самом деле он уже потратил половину денег на небольшой домик в пригороде Брюсселя, да и Мишель пришлось купить несколько украшений для приемов, и оставшейся суммы не хватало на оплату даже половины партии. А русские не хотели принимать товар по частям, но, и не были слишком требовательны.
В офис зашел пожилой мужчина в черном костюме. Белая рубашка и темно-синий, в еле заметную полоску галстук. Седые виски, короткая стрижка.
Месье Абдель, начал посетитель с заметным акцентом, советское торгпредство прерывает с вашей фирмой контракт. Вот официальная бумага, он протянул конверт. Прошу вас вернуть предоплату, полученную вашей фирмой за поставку товара.
Это был гром среди ясного неба. Абдель не ждал такого поворота событий.
Но, месье, я не могу вернуть деньги! вскричал Абдель. Они потрачены на закупку.
Представитель торгпредства пожал плечами.
У нас есть данные, что вы не оплатили по счетам фирмы-поставщика. И половина нашей предоплаты потрачена на приобретение вами загородного особняка и ювелирных изделий. Впрочем, это ваши проблемы. И проблемы вашего партнера по фирме. Если деньги не будут возвращены в течение трех дней, то мы вынуждены будем направить иск на вашу фирму в суд, и известим о некоторых ваших доходах налоговый комиссариат. С документальным подтверждением.
Русский кинул на диван конверт.
Там копии ваших расписок о получении незадекларированных средств. Прощайте, месье Абдель.
Здание в Колпачном переулке было построено в самом зарождении века для барона Кнопа. Теперь здесь располагались городской и областной комитеты комсомола. Первые секретари комитетов не конфликтовали друг с другом, уже давно поделив сферы влияния, и очень хорошо перекидывали с места на место «нашкодивших» функционеров. И озаботились, когда им пришло распоряжение выделить комнату под вновь создаваемый экспериментальный отдел. Распоряжение пришло сверху, от второго секретаря Горкома Партии. Но, Партия сказаланадо, Комсомол ответилесть.
Мне нужен кто-нибудь из управления РТ. Не задающий лишних вопросов, и склонный к обогащению.
Кошелев заметно дернулся. Впрочем, как человек опытный, он понимал, что Владимир попросит найти кого-то из этой службы, занимающейся операциями на территории СССР. И в душе сильно надеялся, что такого момента не наступит. Очень лихо «Шеф» решал различные мелкие проблемы, правда, Алексей не присутствовал на «выступлениях» Воронова, и не мог видеть, каким образом они происходят.
Уже не обойтись без него? тихо спросил Кошелев.
Леш, я уже все мозги сломал! Володька нервно стал мерить шагами новый кабинет. Сашок этот! Ну, капитан с «Мелодии». Бывший директор типографии. Хрен этот, что в отделе торговли наш парфюм декларирует. Как бы это сказатьони слишком много обо мне знают. Черт с ним, с Абделем. Его в Бельгии прижмут так, что не вздохнет. А наши?
Воронов посмотрел на улицу, подойдя к большому окну.
А наши? У капитана есть генерал, у директоратесть не последний человек. Как бы что не вышло, Володька сжал губы, обернулся на Кошелева.
Тот напряженно уставившись на столешницу, тихо барабанил по ней пальцами. Дробь ускорилась, зазвучала громче. С последним ударом Алексей встал.
Я найду такого человека, Владимир Егорович. Пусть будет. А вы найдите выход, чтобы не привлекать его к работе. Поскольку, все равно будет известнокто, зачем и каким образом. И интерес к нам сразу пропадет, и начнется охота. Структура «засветится», перешагнув ту грань, за которой мы все с вами.
Володька четко уловил бьющие мысли своего начальника службы безопасности. Кошелеву явно не нравились методы, предложенные Вороновым для устранения нежелательных последствий.
Что ты предлагаешь, Алексей?
Тот склонил голову в некоторой растерянности.
Предлагаю подумать.
Согласен, быстро ответил Володька. Если сможешь найти выход, буду очень рад.
Алексей поднял голову, глаза его сверкнули радостью. Той, которая бывает после того, когда понимаешь, что не ошибся в выборе.
Сколько у меня времени, Владимир Егорович?
Мало. Думаю, пара дней, не больше.
Кошелев кивнул, и стремительно вышел из кабинета.
Первый секретарь обкома комсомола важно вышагивал по коридору в направлении комнаты, где расположился новый экспериментальный отдел в его комитете. Люди, которые туда въехали, вели себя очень странно. Ну, во-первых не пришли к нему знакомиться. Во-вторых, с первого же дня развили бурную деятельность. Постоянно сновали посетители, подъезжали различные машины. Из грузовиков вытащили массу малознакомого секретарю оборудования, где-то все разместили, подключили. Правда, в обкоме Партии ему пояснили, что отдел не будет нуждаться в финансировании, и совать нос туда не следует. Но, познакомиться нужно! Как ни крути, он все же первое лицо в областном комитете комсомола, и отвечать придется ему. Если что не так.