Чиновник глухо и протяжно застонал. Пытался схватиться за голову непослушными руками, его лицо искривилось жуткой гримасой боли. Глаза расширились, тонкие губы растянулись в нити, а зубы отбили непрерывную дробь.
Володька не дал ему потерять сознание, выдалбливая из мозга черноту.
Боль можно вынести. Можно к ней привыкнуть, если она не мучает. Даже можно забыть о ней. Но ее надо напоминать, чтобы человек не расслаблялся, не повторял тех действий, что приводят к мукам от разрывающих голову острых иголок.
Через некоторое время чиновник был готов к разговору. Вбежавшая охрана была остановлена резким жестом руки.
В чем дело? Я вас не звал, проговорило Доверенное Лицо, с недоумением разглядывая очнувшихся от ступора парней.
С вами все в порядке? старший охранник со страхом поглядывал то на него, то на Володьку.
Да. Не беспокойтесь. И не врывайтесь так резко. Я немного занят, чиновник говорил спокойно. Охранники спешно покинули кафе.
Доверенное лицо окинуло взором столик, пустой стакан наполнился соком и в несколько жадных глотков был опустошен.
Неплохо, крякнул чиновник, промокая губы платком. Думаю, вы смогли меня убедить. Завтра приходите по этому адресу.
На салфетке он написал пару строчек.
В шесть вечера.
И доверенное лицо слегка пошатывающей походкой вышло из зала.
Володька быстро пробежал глазами адрес, начертанный на салфетке, и спрятал ее в карман.
И что это было? спросил подошедший Партнер.
Не знаю, Воронов раздумывал.
Так что делать то? недоумевал Партнер.
Соберите всех завтра, часиков в девять вечера. Если в половине десятого я не появлюсь, то не ждите.
Моя дача подойдет?
Годиться, кивнул Володька. Постарайтесь не особо привлекать внимание. Придумайте повод какой-нибудь. Значимый, но не очень значительный.
Как в ту ночь, в день своего возвращения из армии, Воронов сидел в темном зале кафе, курил и смотрел на ночную улицу через витрину.
Тускло светили огни, изредка проезжали одинокие машины, освещая фарами лишь небольшой участок дороги перед собой.
Володька так и не решилввязываться в большую игру, или нет. И что он может противопоставить интересам людей с огромными деньгами и почти безграничной властью. Себя? Да еще пару десятков пусть и высокопоставленных, но уже не имеющих реального влияния людей. Глупо это. Начнется охота, и он не сможет защитить всех, несмотря на свои возможности. А стоит ли вообще пытаться что-то делать? Деньги есть, на счетах за границей стараниями Ильи Николаевича скопился немалый капитал. Еще пару лет, и можно будет свинтить из этого хаоса в какую-нибудь тихую страну и спокойно вести дела здесь, в будущей России. Переждать криминальный и политический передел и прочую мерзость российского капитализма. Вопрос другой. Дадут ли ему воспользоваться этим самым капиталом? И еще. А как быть с людьми, которых он нанял на работу?
Стоп. А зачем создавалась вся эта структура? Зачем городился весь этот огород? Правильно! Чтоб в нужный момент занять единственную нишу, которую оставят за ненадобностью. Которую бросят на произвол судьбы, деля природные богатства. И ведь связи есть, и наработки. Да и Партнер тогда останется нужным и востребованным.
Ладно, исходя из результатов предстоящей встречи и будем строить дальнейшие планы.
Перед Вороновым сидел молодой парень лет двадцати. Сильно нервничал. Его руки то теребили воротник рубашки, то снимали очки, то вновь их водружали на нос. А Володька опять сильно удивился прочитанным мыслям человека. Второй раз за неполные сутки. Это было ново.
Кофе хотите? осторожно спросил Владимир парня, которого звали Семен.
Тот судорожно кивнул.
Простите, слегка заикаясь от волнения, сказал Семен. Мне Алексей передал, что вы хотите со мной поговорить.
Элла, как всегда принесла поднос с ароматным напитком. Пока она расставляла чашки, Володька выложил перед Семеном процессор. Парень впился в черный прямоугольник немигающим взором с явным интересом. Видимо, такие штуки были ему знакомы.
У меня для вас есть работа, ответил Воронов. Интересная и очень прибыльная.
И поморщился над сказанными словами. Деньги Семена интересовали в последнюю очередь. Парень был очень талантливым прикладным математиком, но ему не хватало оборудования и связных идей.
Я предлагаю вам разработать операционную систему, продолжил Воронов. Контактного типа. Ну, и все что к ней полагается.
Семен поперхнулся кофе.
Чтобы вести такие разработки нужен очень мощный процессор, сказал он. Я знаю, что такие работы ведутся за границей, и там как-то не хотят с нами делиться опытом.
Процессор перед вами, кивнул Володька. И насколько мне не изменяет памятьэто на шестьдесят четыре бита, четыре ядра, четыре гигагерца и три уровня кэша.
Вы шутите? спросил Семен. Такое возможно, конечно, но так лет через двадцать.
Я не шучу, ответил Воронов. Так вы беретесь за работу? Оборудование у вас будет такое, которое укажете. Даже если его производят только за границей. И вы слышали об интернете?
Семен кивнул.
По поводу работы могли бы и не спрашивать. Я, конечно, берусь.
В шесть вечера Володька зашел в подъезд дома, который был указан на салфетке, переданной ему вчера Доверенным Лицом. Огляделся. Лестница казалась будто вымершей, словно по ней уже давно никто не ходил. Да и сам домдвухэтажное древнее строение с одним входом и как оказалось только с одной дверью на втором этаже. Он напряг сознание, но ничего не почувствовал. Пустота и тишина, даже уличные звуки не проникали.
Алексея Кошелева он оставил на улице, перед уходом передав ему объемный конверт с инструкциями.
Это откроешь, если я не вернусь через два часа, сказал Володька своему начальнику безопасности. Тот кивнул, спрятал конверт, и приготовился ждать.
Владимир толкнул дверь, вошел в большое помещение, занимающее весь этаж. Правда, из пола торчали четыре внушительных столба, видимо подпирая на потолке несущие балки перекрытия крыши. Пять окон, и два массивных кресла посередине. На одном из них сидел рослый старец, опираясь руками на трость. В полумраке не было видно его лица, только очертания, но была заметна длинная светлая борода и такие же светлые волосы, разбросанные по плечам.
А вы делаете успехи, Воронов, проговорил старец. Голос его, мягкий и властный негромким эхом отдавался от пустых стен. Верховный координатор постарался. Присаживайтесь, что торчать пятым столбом.
Володька сел в свободное кресло. Старец посмотрел на дверь. Она мягко прикрылась, и стала выглядеть словно монолит.
Чего вы добиваетесь, Владимир? спросил незнакомец.
Пока не решил, ответил Володька. Думаю, наш разговор мне подскажет.
Старец рассмеялся тихо.
А вы наивный, неужели думаете, что ваши способности смогут помешать нам, совершить то, что мы задумали? И приводим в действие уже не одну тысячу лет.
Ну, дал вам Верховный своим кодом значительное превосходство над индивидами, но, не над нами. Какие вы все упрямые! И зачем вас только создавали?
Вы обобщаете, или обо мне говорите? Володька пытался осторожно влезть в сознание старца. Тот недовольно поморщился.
Перестаньте, Воронов. Вы еще настолько сильны, чтобы читать мои мысли. Да я не собирался от вас что-то скрывать. Это ни к чему. Только индивиды могут говорить одно, а думать и делать совершенно другое.
Так послушайте. Я не знаю, что вы там из себя вообразили. Мессию, Иисуса Христа или еще кого особенного. Мне не интересно. У каждого индивида, здесь на землесвое предназначение. У вас, кстати, тоже. Правда, оно сломано кодом координатора, и вы отпущены в свободный полет, но большого значения это не имеет. Вы такой один. Бороться с целой системой эксперимента вы просто устанете.
А в чем заключается этот эксперимент?
Вы этого не знаете? неподдельно удивился старец. Я думал, что верховный впрочем, я расскажу.
К сожалению, идеального в мире ничего не существует. За многие поколения мы научились контролировать свои эмоции, держать в узде сознание, удерживать себя от поступков, приносящих вред окружающим и планете. Но, это потребовало многочисленных жертв. Нет, не убийства. Мы от многого отказались, ради достижения цели, и не смогли рассчитать последствия. И когда поняли, что цель достигнута, нас было очень мало. Совет Координаторов решил воспроизвести индивидовлюдей со светлым сознанием, чтобы по мере их воспитания наше представление о мире в их головах формировалось согласно обучающим методикам. Потом передавалось в следующие поколения. Рождавшиеся дети бережно помещались в специальные поселения, где под присмотром педагогов проходили обучение. Но, мы не учли одногоматеринский инстинкт. Понимаете, материнскую любовь нельзя контролировать. И некоторые женщины похищали своих детей из поселений, прятали их, и воспитывали по-своему. Да, в любви и ласке, передавали им свои знания и общепринятые взгляды, но не следовали обучающей методике. И в некоторых детях пороки проснулись. А мы уже не могли наказывать, или истреблять. Пытались внушать, проводили переобучение, но тщетно. Восставшая грязь прочно оседала в головах некоторых индивидов. И в какой-то момент координаторов стали убивать.
Тогда мы ушли с планеты, оставив индивидов наедине с собой. Предварительно поработав со многими. Дали разные языки, изменили цвет кожи, расселили по континентам. Даже культуру разную определили.
Старец помолчал, потом добавил со злостью.
И все для того, что бы истребили друг друга. Мы этого сделать не можем. Не обучены. Забыли. Рука не поднимается.
Воронов усмехнулся.
И как вам там, вдали от планеты?
Нормально, раздался ответ. Живем.
Так я правильно понял, начал спрашивать Володька. Вы даете каждому из нас определенное предназначение в этой жизни?
Старец кивнул.
Да. Выполняя его, индивид приближает окончание эксперимента. В разной степени, конечно, исходя из особенностей своего сознания. Кому-то выпадает только родить ребенка, кому-то что-то сделать. Кому-то просто побыть алкоголиком, но совершить проступок, от которого изменится что-то незначительное, а это, в свою очередь, приведет к более значительным последствиям. Допустим, к рождению такого индивида, как Гитлер. Даже аборт есть следствие предназначения.
Какая сложная программа эксперимента, с иронией сказал Володька. И как сложно ее контролировать.
Старец иронии не понял.
Да, непросто, вздохнув, сказал он. Уходит масса драгоценной энергии. Иногда приходится отключать даже обогрев жилых помещений, и все ради вас. Кстати, мы инициировали несколько индивидов, как ваших убийц.
Какая трогательная внимательность! засмеялся Владимир громко. Ну, пока они вырастут, у меня есть время.
Его не так много, Воронов.
Да вся жизнь впереди!
Старец пожал плечами.
Я так не думаю. Впрочем, что хотел, то вам и сказал.
А зачем? Володька удивился. Это же нелогично.
У каждого своя логика. Тем и отличаются индивиды. Друг друга то не понимают. Все чего-то ждут, все чего-то не хватает. Эмоций, страстей, денег, власти. Вместо того чтобы думать о развитии цивилизации все что-то делят. Вы и в космос то полетели, создав оружие массового уничтожения. Вдумайтесь только. Оружиедвигатель прогресса! Вот как после этого вас можно называть нормальными людьми? И все, закончим на этом. Я устаю от разговора.
Старец махнул ладонью. Дверь медленно открылась настежь.
Володька встал и побрел на выход. Выходя обернулся. Кресла стояли пустые.
Алексей встретил его с неподдельной радостью, хотя тщательно ее маскировал.
Поедем на дачу к Партнеру, сказал Володька, усаживаясь на заднее сиденье «Волги».
Кошелев вернул ему конверт и бодро завел автомобиль.
В дороге Владимир понялему ничего сейчас не изменить, и бороться в открытую с этим дурацким экспериментом древних он не будет. Он попытается опередить их. И тут же в его голове возник план действий, четкий, разложенный по полкам и отсекам, с действующими лицами и исполнителями второстепенных ролей. Он даже шумно выдохнул от неожиданности такой четкой осязаемости. Алексей встревоженно обернулся, но увидев довольное лицо своего соратника, улыбнулся и вновь сосредоточился на дороге.
И Воронов понял еще одностарец-координатор лукавил. Он проговорился погруженный в свои эмоции. Не контролируют они всю планету. Не хватает энергии. Так, главные очаги выбрали, и скорее всего в местах наибольшего скопления людей. Энергозатрат меньше, а влияния больше. А это значительно упрощает то, что придумал Володька.
Внутрь дачи Партнера он зашел стремительно, наполненный эмоциями от принятого решения. Ему хотелось действовать. Быстро.
Встретив кислые лица отставных функционеров, усмехнулся. Надо же, люди лишенные былой власти и влияния стали похожи на престарелых пенсионеров, когда им задерживают выплату пособия. Весь лоск и высокомерие будто сдуло шальным ветром перемен. Они еще сопротивлялись, бурчали что-то, выпячивали грудь и надували щеки, но вяло, понимая, что вернуть назад уже ничего невозможно. Врали сами себе. И никому, кроме Воронова, они не нужны. И надо это показать. Стремительно, жестко. Чтобы и мысли не возникало противоречивой. Они должны просто делать так, как он скажет.
И когда один из бывших партийных функционеров захотел что-то сказать, поднявшись со стула и сверкая гневом, Володька рявкнул.
А вы сядьте! И не отсвечивайте! Нужно будет, я спрошу вашего мнения.
Другой функционер насупился, и проговорил негромко в наступившей тишине:
Молодой человек, а вы не много на себя берете? Мы, все-таки
Были, продолжил Воронов. И если не будете возмущаться, то будете еще. Может быть, выслушаете меня?
Все посмотрели на Партнера, который сидел в растерянной позе, с ужасом соображая, что все каноны сломаны, и придется подчиниться странному парню с глазами, сверлящими мозг тому, на кого они смотрят.
Раздел 12
Володька обвел взглядом собравшихся людей. Их мысли выдавали обеспокоенность и полную растерянность. Только Партнер, зная Воронова лучше других, успокоился немного и проговорил:
Товарищи, предлагаю послушать молодого человека. Поверьте мне, он знает и умеет гораздо больше, чем вы можете себе представить.
Функционеры погудели еще недовольно, но послушались. Все же Партнер был огромным авторитетом среди них. И когда они замолчали, он махнул рукой Володьке.
Прошу вас, говорите, Владимир Егорович.
Этой фразой он расставил акценты, давая понять, что принимает этого человека, как равного.
Володька присел на свободный стул за длинным столом.
То, что я вам скажу, начал он, поначалу покажется бредом умалишенного.
Да говорите уже! в нетерпении выкрикнул кто-то. Мы послушаем, а потом решимбред это, или нет.
Да успокойтесь, наконец! повысил голос Партнер. Слушайте молча.
Так вот, Воронов кивнул Партнеру в знак благодарности. Вся эта так называемая перестройка началась давно. Изменения рано или поздно наступили бы. Люди, которые за этим стоят, неподвластны никому, кроме самих себя. И вы лишь только пешки в их хитроумной комбинации. Но, если мы будем опережать их, и сделаем то, что они не ждут, мы, возможно, выиграем.
Он помолчал немного, ожидая вопросов, но их не последовало.
Предлагаю вариант действий. Многие из вас, будучи, занимая посты по связям с военно-промышленным комплексом, сохранили определенные отношения с директорами заводов и предприятий. Вам необходимо договориться с ними о заморозке всех перспективных разработок, и концентрации документации и опытных образцов в одном месте. Так будет проще контролировать дальнейшие исследования. Это касается разработок зенитных комплексов «С-300», «С-400», сверхзвуковых ракет «Х-101», универсальных ракет «Булава» и противокорабельных ракет «Москит». А также соединить перспективные разработки заводов Люлька и Сухого на предприятии в Рыбинске. На все про все у нас два года.
Послышались удивленные вздохи.
Откуда вы знаете все это?! не удержался один из функционеров. Это засекреченные программы, о которых знают единицы!
Володька поморщился.
Вам же объяснили, что я знаю гораздо больше, чем вы себе представляете, сказал он с раздражением. Лучше скажите, насколько возможно уложиться в сроки, которые я назвал.
А почему именно такие сроки? подал голос Партнер.
Через два года предприятия будут продавать с молотка иностранцам, выпалил Володька. А лучшие умы уезжать за границу в поисках счастливой жизни. Со всеми своими изобретениями.
Но, это принадлежит стране!
Черт, страна будет другая! не сдержался Воронов.
В наступившей тишине было слышен только ветер за окнами.
Нынешний генсек хочет понравится Западу, Володька продолжил. Занавес спадет, Варшавский договор распадется. Люди, которые придут к власти будут озабочены только своим обогащением и дележом ресурсов, что лежат в земле. На армию им будет наплевать. Но, страна все равно останется лакомым куском для иноземцев.
Вы знаетепока есть армияесть государство. Армии нужно совершенное и мощное оружие. А самое мощное и совершенное можно продавать за очень неплохие деньги. Конфликты будут в мире, и будет много. И бояться будут тех, у кого дубинка бьет сильнее, точнее, быстрее и незаметнее.
Деньги на финансирование всех приоритетных разработок у меня есть. Партнер не даст соврать. Я предоставлял ему данные. Финансирование государством будет мизерное. И еще. Я веду разработки в тех областях, что называются технологическими, и постараюсь опередить всех конкурентов. Думаю, мне это под силу.