Желтороссия, г. Харбин, август 1902 г.
Поезд, лязгнув буферами и шипя стравливаемым паровозом паром, встал. Причем выходная дверь второго, «царского» вагона оказалась точно напротив красной ковровой дорожки, расстеленной на перроне. На котором, кроме встречающих высокопоставленных лиц, выстроился почетный караул в новой полевой, свело-оливкового цвета, форме. Кроме караула, чуть в стороне стоял, поблескивая на солнце начищенной медью инструментов, полковой оркестр, громко грянувший мелодию «Боже, царя храни», едва открылась дверь вагона.
Под звуки музыки спустились на перрон один за другим сам император Николай, его флигель-адъютант граф Гейден, наместник Его Величества на Дальнем Востоке адмирал Алексеев и еще несколько человек. Стоявший первым среди встречающих генерал-губернатор Куропаткин, сделав несколько строевых шагов к императору, произнес короткий доклад. После чего начался церемониал встречи, сокращенный по сравнению с обычным регламентом ввиду ранения государя. Среди встречающих заметно выделялись черной парадной формой моряки во главе с адмиралом Дубасовым, назначенным, заодно с исполнением должности морского министра, командующим Тихоокеанским флотом. Кроме них, в глаза бросались среди сравнительно скромно экипированных армейцев, кавалергарды в блестящих парадных кирасах и парадных касках, с фигурками двуглавых орлов на них.
Как только церемония закончилась, встречающие и гости расселись по ожидающим их коляскам. И длинный кортеж в сопровождении гвардейцев-кавалеристов из недавно прибывшего кавалергардского полка и казаков устремился от вокзала к резиденции генерал-губернатора.
По прямой, как проспект, Вокзальной улице, коляски выехали на Николаевскую площадь со стоящим в ее центре собором Святого Николая, и развернулись к большому особняку за причудливой чугунной оградой, охраняемый несколькими постами восточно-сибирских стрелков. Этот особняки был резиденцией генерал-губернатора Северной Маньчжурии. В нем и расположились, вместе с генерал-губернатором, со своей небольшой свитой Николай и наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев.
На следующий день в большом бальном зале особняка собралась практически та же компания, что и на перроне вокзала. Сверкая золотым и серебряным шитьем парадных мундиров, начищенной синью сторублевых «тимофеевских» сапог и блеском орденов генералы, адмиралы и их адъютанты, свысока поглядывали на одетых в полевую форму армейцев и бледновато выглядевших на фоне всей этой армейской мощи чиновников. И неторопливо размещались на заранее принесенных стульях и креслах. Сидения были расставлены полукругом перед возвышением, на котором во время балов размещался оркестр. Сейчас там стоял столик и несколько кресел.
Наконец из неприметной двери под грохот сдвигаемых стульев появился сам царь. Выглядел он совсем неплохо, хотя левая рука по-прежнему была замотана бинтами почти до плеча и висела, согнутая, в своеобразной люльке, закрепленной на перекинутом через шею беленом ремне. С ним шла его свита, включавшая, кроме вчерашних лиц, еще и Наследника престола в кавалерийской форме с палашом на боку и генерал-губернатора Куропаткина. Государь, милостиво ответив на приветствия, разрешил всем садится и, дождавшись, пока все разместятся, лично открыл совещание.
Господа генералы и адмиралы, господа офицеры и чиновники! Поскольку все мы здесь собрались для решения важных для нашего дела вопросов, тратить время на пустые разговоры и политесы не будем. Посему всех прошу говорить кратко, по существу, без чинов. Отмечу, что война, о возможности которой говорили еще семь лет назад, началась, как всегда бывает на Руси, неожиданно. И мы оказались к ней не совсем готовы. Особенно наши главные, управляющие чины, штабы и департаменты. Посему, опыт первых недель войны учтя, порешили Мы создать единый штаб управления всеми военными и гражданскими делами на сей территории. И возглавить сей орган Ставку Главнокомандования собственноручно. Наместнику же Нашему быть при Нашей особе товарищем (заместителем) и заведовать всеми гражданскими управлениями. Вторым товарищем Нам назначаю адмирала Дубасова, коий будет командовать и Тихоокеанским флотом. Третьим товарищем, коий будет отвечать прежде всего за армейские дела, назначаю генерал-губернатора, генерал-адъютанта Куропаткина. Армейское и флотское командование остается на своем месте.
Общество сдержанно заволновалось столь неожиданным новостям. Многие из присутствующих полагали, что после покушения Император более не будет рисковать и удалиться в Европейскую Россию, оставив разбираться с «желтолицыми макаками» новоназначенного Наместника. Теперь же, пребывая в изумлении, многие из присутствующих гадали, что кроется за решением государяжелание лично отомстить азиатам или недоверие к сановникам, пусть и назначенным им на руководящие посты. А ведь от этого «важного» вопроса зависело и то, как следует себя вести с ними и государем, и как будут смотреться служебные и неслужебные взаимоотношения в глазах царя с возможными кандидатами на опалу. Впрочем, среди присутствующих были и такие, которых все эти «высокие материи» волновали слабо. Это были прежде всего армейцы и моряки, полагавшие, что «за царем служба не пропадет» и больше интересовавшиеся дальнейшим планом войны, чем размещением начальства на соответствующих рангу креслах. Тем более, как остроумно высказался буквально на днях прибывший вместе со сводной бригадой гвардии граф Стенбок-Формор.
Пока снаряды рвутся днем и ночью, быстрей идут чины и ордена.
Так что офицеры, по преимуществу сидящие на вторых и третьих рядах стульев, больше ожидали, когда Государь озвучит цели и планы войны. Которая пусть длиться как можно дольше, чтобы успеть отличиться каждому из присутствующих. И чтобы никто не ушел обиженным, генерал-адъютант Куропаткин зачитал обобщенный план военных действий против Японии.
До накопления сил предусматривается держать оборону на границе с Кореей После получения превосходства на суше предусматривается наступление вплоть до разгрома высаженных войск При этом флот, должен препятствовать усилению вражеских войск на континенте. А по прибытии второй эскадрызахватить господство на море и быть в готовности к высадке десантов В первую очередь планируется захват Курильских островов и Цусимы
Британская империя, Сэндригемский дворец, август 1902 г.
Несколько недель, как коронованный владыка крупнейшей мировой империи, раскинувшейся на четверть всей земной суши, сегодня демонстрировал окружающему миру, что он, подобно многим своим подданным подвержен популярной английской болезнисплину. С мрачным видом, отнюдь не соответствующим неплохой, пусть и жарковатой, летней погоде, Его Величество бродил по дворцу, пугая слуг. Хотя они, надо полагать, вполне понимали настроение своего господина. Столько времени быть всего лишь наследником престола и перед самой коронацией вдруг слечь с аппендицитом А в довесок к этомуполучить оплеуху от буров, а затемнаглую русскую аннексию в Китае и вслед за нейвойну. Конечно, война между Россией и Японией была одной из целей английской политики уже несколько лет. Но не сейчас, когда японцы готовы к ней еще меньше, чем русские. Об этом говорили все прочитанные Его Величеством справки о состоянии армии и флота этой азиатской страны. Это наглядно показало маневрирование японских крейсеров во время подготовки к коронационному параду. Все европейские наблюдатели тогда отметили, что у берегов Ирландии оба японских крейсера при сильном приливном течении проскочили назначенные им бочки и опасно приблизились к берегу, рискуя серьёзной аварией.
Собственно, разобьют или нет русские японцев, короля интересовало мало. Ему требовалось, чтобы русские понесли потери и материальные издержки. С тем, чтобы пристегнуть их потом к антигерманской политике Англии. И от осознания того, что русские могут разрушить столь тщательно выпестованную его министрами комбинацию, король и впадал в столь нехорошее настроение. Буры его интересовали меньше, тем более, что после очередного усиления армии в Южной Африке и уничтожения последнего из бурских каперов, их верхушка снова вернулась к переговорам о мире. Дать им некие преференции, пусть после изрядного дипломатического торга и они перейдут под его руку. А дальше сажать и вешать можно и потом. Так как джентльменхозяин своего слова. А потомухочет дает его, а хочетзабирает обратно. Главноерезультат в его пользу.
Так и ходил Его Величество, словно призрак замка Балморал, пугая встречных и поперечных своим видом Но стоило ливрейному лакею доложить, что прибыл и просит аудиенции главнокомандующий Средиземноморским флотом адмирал Фишер, как плохое настроение короля испарилось, словно роса на солнце.
Поджарый, среднего роста, подвижный словно ртуть и не по-английски эмоциональный адмирал Джон Фишер, своим лицом напоминающий скорее азиата, чем европейца, не был знаком до этого с Эдуардом. Внешне абсолютно различные, эти два человека были созданы для дружбы, так как думали в унисон. Оба они считали необходимым сохранение величия и первенства своей страны в мире. Надо признать, что их подходы к достижению этой цели несколько разнились, но это отнюдь не могло помешать их взаимопониманию. Если король Эдуард не без успеха плел сложные политические интриги для сохранения европейского мира и предотвращения прямого военного столкновения великих держав, то его адмирал был готов в любой момент воевать против любого флота любой державы, а то и со всеми одновременно. И этот всегда готовый к войне адмирал сразу после коронации запросил аудиенции у своего повелителя. Каковую и получил сегодня, намного раньше, чем это случилось в ином варианте будущего.
Встретились они в неформальной обстановке, в оружейной комнате замка. Его Величество стоял у шкафа с охотничьими ружьями, когда в зал быстрым шагом вошел адмирал, сопровождаемый лакеем, несущим какую-то коробку.
Поздоровавшись, адмирал окинул взглядом уходящие вдаль ряды шкафов, за стеклами которых виднелись вороненые стволы разнообразных ружей. Чего тут только не было! От охотничьих штуцеров, дробовиков, двух- и трехствольных ружей именитых производителей до боевых винтовок и револьверов оружейных фирм разных стран. Чуть дальше стояли шкафы, наполненные охотничьими приспособлениями и холодным оружием, типа луков со стрелами, арбалетов, ножей, копий и капканов. Кроме охотничьих, блестели полированным железом из-за стекол и самые разнообразные боевые мечи, сабли и палаши, включая причудливо изогнутые турецкие ятаганы и азиатские сабли
Тем временем лакей, поклонившись, оставил футляр рядом с адмиралом и отошел.
Ваше Величество, как я понимаю, угадали, что я приготовил Вам в подарок, еще раз поклонившись, заметил Джон.
Неужели? деланно удивился Эдуард и усмехнувшись, добавил. Полно, адмирал, вы не на приеме, чтобы изображать из себя льстивого придворного. Оставьте эти приемчики какому-нибудь Бересфорду
Слушаюсь, ваше Величество, тем же шутливым тоном ответил Фишер, сделав вид, что не услышал фамилии своего врага. Наклонясь к футляру, он извлек недлинный изогнутый меч, со странной двуручной рукояткой, обвитой черным шнуром.
Прочитав недавние известия из Китая, я понял, Ваше Величество, что в вашей коллекции не хватает именно этого экземпляра, передавая меч королю, заметил адмирал. Этокитайский меч, так называемый «Да-дао». Именно такие использовали в покушении на русского царя.
О, да. Это действительно «царский» подарок, пошутил король. Впрочем, полагаю, я знаю, чем отдариться. Но пока, - он сделал знак лакею. Тот подбежал и принял меч. В азиатский раздел, Китай. Табличку подписать «Дадао» Пойдемте, сэр Джон. Давайте без китайских церемоний поговорим и выкурим по хорошей сигаре. Мне тут поставщик прислал очень неплохие, из Северной Америки. Не «Корона», конечно, но
В курительной, отделанной охотничьими мотивами комнате с роскошной мебелью, они расположились неподалеку от камина, в котором весело пылали несколько поленьев. Конечно, тепло и даже жарко было и без этого, но огонь создавал такое ощущение уюта, что оба собеседника не смогли удержаться от соблазна сесть поближе.
Итак Джон, слушаю вас, после нескольких дежурных фраз о погоде, сделав пару затяжек, начал серьезный разговор Эдуард.
Ваше Величество, я прибыл просить у Вас отставки, отложив сигару, ответил Фишер.
Отставку? Но почему? удивился король.
Потому что я не могу смотреть на унижение нашей страны и угрозу Вашей чести, сир, экзальтированно ответил Фишер. Правительство Вашего Величества совершенно не понимает ситуации и слишком боится этих русских. Прямо-таки испуганные кролики перед разъяренным медведем О чем думает лорд Керр[5]? Зачем было отправлять отряд адмирала Идзюина в обход, вокруг Африки, в сопровождении всего лишь двух бронепалубных крейсеров? Почему нельзя было отправить их через Средиземное море? При том, что у русских там осталась всего одна канонерка и три старых миноносца, а у насцелый флот, даже учитывая отправку части кораблей в Индийский океан. Японцы не только быстрее добрались домой, но могли бы нанести огромный урон русской торговле в этом районе. Тем более, что русская «Летучая эскадра» оказалась совершенно бессильной. Едва бросившись в погоню, она вынуждена была отправиться обратно из-за поломок в машинах, и не могла бы угрожать даже мыши, а не броненосному и бронепалубному крейсерам И что мы имеем в итоге? Наш союзник вынужден ползти окружным путем к себе домой, где идет война с русскими. А между тем русские беспрепятственно провели свои корабли Суэцким каналом Я даже не вспоминаю эпопею с бурскими каперами. Необученность личного состава отдаленных морских станций доходит до того, что боевой корабль Вашего Величества топит какой-то вооруженный пароход Что этоглупость или измена, сир?
Своей внешностью, личным обаянием и горячностью адмирал в считанные мгновения настолько понравился королю, что с этой встречи началась их долгая и нерушимая дружба.
Я понял вас, Джон. Кстати, как вас зовут друзья? король пустил в ход все свое обаяние.
Джек, Ваше Величество, удивленно ответил Фишер.
Джек. Можно я так буду вас называть? ошеломленный адмирал смог только кивнуть. Джек, поймите, в данном случае решение принимали не они. Я решил, что не стоит дразнить русского медведя. Пусть он повыдергивает хвосты и покарябает чешую азиатским драконам. Но при этом и сам выйдет ослабленным из схватки и не сможет угрожать нам Тем более, что медведь очень приветливо косится в сторону германского орла. А германцы последнее время становятся очень неприятным соперником. Понимаете, Джек?
Сир, но в таком случае Устроить «копенгагирование»[6] немецкого флота, пока они в одиночестве, встрепенулся Фишер.
Мысль интересная, но преждевременная, Джек, улыбнулся король. Вот что. Готовьтесь сдать свою должность тому, кого назначит вам в преемники Адмиралтейство. И приезжайте принимать должность Второго Морского Лорда. А ещеподготовьте мне соответствующие меморандумы о том, как вы считаете необходимым развить наш флот в свете описанных мною ситуаций во внешней политике. Не волнуйтесь, никто, кроме меня, наследника и лорда Кноллиса с ними ознакомлен не будет. А пока, он сделал широкий жест рукой, докурим сигары и прогуляемся вокруг замка, если не возражаете, адмирал. Да, кстати, как вы относитесь к охоте, Джек?
Встреча в Сэндригем-хаусе имела далеко идущие последствия, даже не учитывая непоколебимой дружбы между будущим Первым Морским Лордом и Эдуардом Седьмым. Благодаря ей адмирал Фишер стал Первым Морским Лордом, что и предопределило развитие военно-морского флота Британии на многие годы и даже, пожалуй, конфигурацию и продолжительность Великой мировой войны.
Желтороссия, Харбин, август 1902 г.
Наконец-то выдался сравнительно спокойный день в той непрерывной череде дел, которая захватила Николая-Петра с момента его «выздоровления». Все донесения прочитаны, документы, подлежащие личной правке, обработаны и подписаны, в войне на суше и море затишье, если не считать мелких стычек казачьих арьергардов с японскими авангардами в Корее и постоянных схваток миноносных сил у Порт-Артура, над всем Дальним Востоком безоблачное небо
Честно говоря, такие вот свободные дни ему В ТОЙ ЖИЗНИ никогда не нравились, но, кажется, пребывание в новом теле подействовало успокаивающе. Он заметил, что реже стал ругаться, да и драть провинившихся, как сидоровых коз, или бить их палкой уже особо не хочется. С другой стороны, даже те изменения, которые произошли с ним за это время, в Семье вызвали такие волнения, что ему поневоле пришлось сдерживать свои порывы.