Помолившись, императрица перешла в личную гостиную. И снова в первую очередь осмотрела ее, словно в первый раз. Каждая полочка и столик уставлены всяческими безделушками, фотографиями детей и ее милого Ники, будившими воспоминания о недавнем прошлом. Личных вещей царицы здесь было удивительно мало. Это были самые обыденные предметы, необходимые в быту, такие, как золотой наперсток, швейные принадлежности и ножницы для рукоделия, а также дешевые игрушки и безделушки, вроде фарфоровой птички или игольницы в форме туфельки. И конечно жеписьменные принадлежности. То, что ей сейчас необходимо.
Царица осторожно села за стол и на несколько мгновений задумалась. А потом начала покрывать лист великолепной бумаги с ее личным вензелем текстом на английском. Так как вопреки мнению толпы, считавшей ее немкой и прозвищу «гессенская муха», она была по духу настоящей англичанкой, ибо воспитывалась и большую часть детства провела именно в Англии.
«A word of love and prayer for forgiveness, darling, for any unkind word or deed towards you Sweet precious one, I love you with all my heart, with ever increasing power. Away from you, I yearn for you, with you I love to gaze into the depths of your deep blue lakes which conquered me already 17 years ago. God bless you, my very own lovy» (Вот мое слово любви и молитва о прощении, мой дорогой, за каждое недоброе слово или деяние в отношении тебя Мой драгоценный, мой любимый, я люблю тебя всем сердцем, все сильнее и сильнее. Когда я без тебя, я тоскую по тебе. Когда же я с тобой, я люблю всматриваться в глубины твоих бездонных голубых озер, которые завоевали мою душу уже семнадцать лет тому назад. Господь благословит тебя, мой самый любимый).
Она аккуратно сложила письмо, подумав, что надо с утра отправить его курьером. Задула свечу и выглянула в окно. Вокруг дворца стояла темная ночь. Спал городок, маленький, аккуратный, в основном деревянной застройки «русский Версаль». За скромной рыночной площадью, окружая два императорских дворца, простирались ряды парадных летних резиденций русской придворной аристократии, в которых тоже все спали. Спали и большинство населявших Александровский дворецизящное золотисто-желтое здание с белыми коринфскими колоннами, в одной из комнат которого и находилась сейчас императрица. Кроме нее бодрствовала только охрана и немногочисленные дежурные слуги.
А где-то в дороге, в литерном поезде, последнее время непрерывно бороздящим российские просторы по самым неожиданным направлениям не спал, как она чувствовала и ее Ники. Или спал, не зная, что она сейчас думает о нем
Российская Империя, Ржевский полигон, май 1901 г.
Макаров слегка поежился под шинелью. Все же май здесь, в северных губерниях России, еще нисколько не напоминает лето, подумал он. И тотчас же забыл обо всем постороннем. Потому что
Бааанг-бах! громыхнуло, да так, что закладывало уши даже здесь, в хорошо защищенном броней, бетоном и землей наблюдательном пункте. И сразу же:Ба-бах! грохнуло второй раз, заставив всех присутствующих невольно втянуть голову в плечи. Стоявшая на столе чернильница подпрыгнула, едва не опрокинувшись и не залив бумаги своим содержимым. О-ох, невольно выдохнул писарь, казалось бы, успевший привыкнуть к выстрелам из пушек любого калибра. Но двенадцать дюймов есть двенадцать дюймов, да еще мишень расположена недалеко и выстрел практически сливается со взрывом снаряда. Вот только взрывались снаряды отчего-то не чаще одного раза из трех
Сегодня как раз должны были привезти итоги исследования нескольких неразорвавшихся снарядов восьмидюймового калибра, которые несколько дней назад с риском для жизни подобрали и разоружили мастеровые Архип Осипов и Григорий Новых. Но Макаров приказал продолжить стрельбы, не дожидаясь результатов. Впрочем, стрелять все равно пришлось бы теми снарядами, что есть, поэтому никто из членов комиссии не возражал.
Вообще-то Степана Осиповича многие высшие чины флота считали прожектером. Надо честно признатьне без причины. Завершив свой гениальный труд по разработке теории непотопляемости корабля, Макаров решил, что при использовании положений этой теории при конструировании корабля из-за резкого увеличения запаса плавучести, ему вообще не нужна будет броня. Корабль, построенный таким образом, якобы окажется способным выдержать количество попаданий ничуть не меньшее, чем такой же, но оснащенный броней. Так зачем нужна броня? Лучше вес, используемый на бронирование, перебросить на увеличение мощности артиллерии, достижение более высокой скорости и дальности хода, ну и тому подобное И отстаивал он эту точку зрения со всей яростью, объявляя противников ретроградами или полными невежами, даже несмотря на приводимые ими примеры из недавних войн. Поэтому и его предложение о пробных стрельбах на полигоне и с кораблей его противники считали ненужной и разорительной для бюджета флота затеей. Хотя просил на нее Макаров всего-то семьдесят тысяч рублей. Он надеялся доказать реальную пользу своих колпачков для бронебойных снарядов, а заодно и подтвердить действительную выгоду от снижения их веса.
Организованные по приказу Его Величества, неожиданно поддержавшего предложение беспокойного адмирала, опытные стрельбы на полигоне по броневым плитам, старым судовым котлам и разным целямтипа списанных орудий и стоящих вокруг деревянных столбиков, принесли крайне неожиданные результат. Как оказалось, бронебойные снаряды после пробития брони взрывались примерно на расстоянии восьмой части кабельтова за целью уже при ударе о землю. То есть на дистанции, превышающей ширину большинства кораблей. Более того, до двух третей снарядов не взрывалось вовсе. Аналогичную картину, но уже при стрельбе по легким конструкциям, продемонстрировали и фугасные снаряды с такими же, как у бронебойных, донными двухкапсюльными трубками Бринка. Только они взрывались еще дальше за цельюпочти в шестой части кабельтова. К тому же фугасные снаряды давали очень малое число осколков, пусть и очень крупных.
Дополнительно Степана Осиповича ожидало неожиданное разочарование. Оказалось, что легкие снаряды быстрее теряют скорость и на больших дистанциях не показывают ожидаемой величины бронепробиваемости. При этом новые дальномеры системы Барра и Струда позволяют довольно точно определять расстояние на немыслимых ранее дистанциях стрельбы в тридцать-сорок, а возможно, что и до восьмидесяти, кабельтов.
Ознакомившись с первыми итогами, Николай Второй лично приказал увеличить ассигнования на опыты в два раза, выделить для стрельб на море корабли с наиболее современной артиллерией, оснастив их дальномерами и обученными к их применению командами. А до достижения готовности морской части испытаний продолжать стрельбы на полигоне, заодно тренируя расчеты для дальномеров.
Поэтому и грохотали уже несколько недель орудия самых разных калибров. И писари едва успевали заполнять огромные «простыни» итоговых документов
Британская Империя, г. Ньюкасл-апон-Тайн, июнь 1901 г.
Крейсер, стоящий у причальной стенки завода, был красив той своеобразной красотой, которой отличаются хорошо сделанные и отвечающие своему назначению машины. Даже то, что он пару лет простоял на верфи без движения не сказалось на его состоянии и корабль, казалось, готов был отправиться в плавание немедленно.
Даже официальный глава приемной комиссии, адмирал Макаров, оторванный от очень интересных работ на полигоне и раньше постоянно недовольно ворчавший из-за этого, смягчился и смотрел на мир довольным взглядом. Тем более, что эта английская игрушка почти полностью отвечала высказанным им взглядом на идеальный военный корабль. Все, конечно, поняли, что Его Императорское Величество и назначил Степана Осиповича на комиссию по этой причине. Если не учитывать построенный в Англии же по проекту адмирала ледокол «Ермак», давший Макарову опыт совместной работы с английским кораблестроителями.
Что же, господин Флинт, расскажите еще раз об этом корабле господам офицерам, которые на нем и будут нести службу, попросил он стоящего рядом представителя фирмы «Армстронг, Уитворт и Компания» и посмотрел на стоящих рядом офицеров.
Этот крейсер, сэр адмирал, господа офицеры, создан по проекту Филлипа Уоттса, как улучшенная копия предыдущих проектов. Полная защитная палуба изготовлена из гарвеевской никелевой брони с учётом противодействия восьмидюймовым бронебойным снарядам. Как и у предшественников, скорострельная артиллерия была поставлена нашими же заводами. Восьмидюймовые пушки стоят, как вы видите, на палубе полубака и полуюта, а скорострельные в четыре и семь десятых дюймана верхней палубе. Все орудия прикрыты щитами, причем толщина щитов восьмидюймовок составляет в передней проекции четыре с половиной дюйма. Запас плавучести обеспечивался наличием ста девяти водонепроницаемых отсеков, восемнадцать из которых находятся в двойном днище, услышав последние цифры Макаров одобрительно кивнул. В форсированном режиме машины развивают пятнадцать тысяч семьсот лошадиных сил, скорость хода на испытательном пробеге составила двадцать четыре узла.
Ну что же, Степан Осипович пригладил бороду. Крейсер найден комиссией в хорошем состоянии и вам, он еще раз бросил взгляд на корабль, господа офицеры, надлежит скорейшим образом освоить его, с помощью представителей компании. Сейчас же мы отправимся в представительство для получения окончательно оформленных документов. Флаг поднимем завтра. А пока помощники проводят вас и матросиков на «Алмаз». Обживайтесь и осваивайтесь. С Богом, господа, приступайте. Господин Флинт, пойдемте, он тоскливо вздохнул и повернулся к англичанину, займемся бумагами
Построенный для продажи корабль, спущенный на воду два года назад и носящий временное название «Четвертое июня», был наконец сбагрен русским, к большому облегчению владельцев фирмы, уже подсчитывающих убытки от его хранения. При вооружении, аналогичном установленному на российских крейсерах первого ранга, новоприобретенный «Алмаз», после некоторых споров в морском ведомстве, причислили ко второму рангу на основании водоизмещения и скорости. И немедленно по освоении командой отправили на Тихий океан. Так в Порт-Артуре появился скоростной разведчик в четыре тысячи тонн водоизмещением, давший на испытании скорость в двадцать три узла, с броневой палубой более полутора дюймов толщиной, вооруженный двумя восьмидюймовыми, а также десятью стодвадцатимиллиметровыми орудиями. Часть ранее стоявшего на нем вооружения сняли по прибытии на Дальний Восток, чтобы увеличить дальность плавания и снизить уязвимость корабля.
Южная Африка, Колония Оранжевой реки, июнь 1901 г.
Несмотря на успех закончившихся в феврале действий против партизанских набегов отрядов буров, некоторая часть непримиримых все еще продолжала борьбу. Продолжала, несмотря на начавшиеся переговоры и на успехи английских войск, многократно превосходящих ослабленные потерями в боях и дезертирством силы буров. Поэтому прибывший на станцию Хейлброн главнокомандующий английскими войсками в Южной Африке генерал Китченер путешествовал по железной дороге в сопровождении бронепоезда, и не только его. Кроме десантной роты на бронепоезде, в основном составе было несколько вагонов, в которой разместилась еще одна рота, а еще пара открытых платформ с новомодными «максимами» впереди и в хвосте поезда.
С учетом размещавшихся на самой станции гарнизона из двух рот Аргиллского хайлендерского полка и эскадрона улан сил было более чем достаточно, чтобы отбить нападение одного, а то и двух коммандо буров. Тем более, что последнее время их численность резко упала и редко какое коммандо насчитывало больше одной-двух сотен человек.
Главнокомандующего предупрежденный по телеграфу комендант, полковник Уилсон, встречал во всей красоте воинского церемониалапостроенные ровными, как на плацу, шеренгами рота аргиллских горцев и полуэскадрон улан, и даже небольшой импровизированный оркестр, играющий «Правь, Британия». Польщенный такой встречей и «образцовым порядком» на позициях войск и на самой станции, обычно сдержанный генерал поздравил полковника и пообещал высокую награду. Ну, а поскольку времени до ночной темноты оставалось немного, а к тому же один из передовых дозоров видел в вельде подозрительных всадников, Китченер решил переночевать на станции, чтобы утром продолжить инспекторскую поездку по гарнизонам.
Ночь легла на равнины, и лишь дежурные пикеты напряженно вглядывались в темноту, опасаясь внезапного появления буров. Но все было тихо примерно до четырех утра. В это предрассветное время, когда в сон неумолимо клонит даже самых стойких, рядом с несколькими пикетами раздался непонятный шорох. Часовые, утомленные борьбой с сонливостью, не успели среагировать, когда из ночной тьмы словно тени выскочили непонятные люди. Ловко пользуясь кавказскими кинжаламикама, они отправили незадачливых солдат в страну вечного сна. Затем несколько человек, пробравшись по спящей станции к путям, по-пластунски подползли к стоящему у вокзала бронепоезду.
Часовой, засмотревшись на звезды, не сразу заметил, что его напарник не возвращается от переднего вагона. А когда он все-таки сообразил, что что-то идет не так, рядом с легким шорохом возник некто, плавным движением скользнувший ему за спину и перерезавший горло привычным движением.
Чиркнула спичка и люди, возившиеся у рельсов, прямо под колесами блиндированных вагонов, снова исчезли в темноте. Огонек еще бежал по бикфордову шнуру, когда в одном из вагонов громко стукнула дверь и чей-то командный голос окликнул часового. Не получив ответа, офицер спрыгнул на землю и огляделся.
Черт побери, капрал Бэрримор, повернувшись к вагону, раздраженно заметил он спускавшемуся вслед за ним солдату. Неужели нельзя навести порядок? Где эти олухи? Или они думают, что раз нас охраняют горцы, можно спокойно спать на посту? Им явно не хватает плетей и тут он увидел ползущий по фитилю огонек. Черт возьми, что это, Бэрримор?
Мина, сэр похоже на мину! только и успел крикнуть капрал, рванувшийся к увиденной в темноте бегущей искре. И в это мгновение огонь дополз до мины. Причем практически одновременно во всех заложенных зарядах. Громыхнуло так, что слышно было, наверное, миль на десять вокруг. Капрала и офицера ударной волной бросило на землю, что и спасло им жизнь. Потому, что во все стороны полетели обломки вагонов, а лежащие в вагоне снаряды и заряды рванули с не меньшим энтузиазмом и столь же оглушительным эффектом. Одновременно со взрывами со всех сторон раздалась стрельба. Заодно в окна построек и в вагоны штабного поезда полетели импровизированные динамитные гранаты.
Паники практически не было. Закаленные в боях горцы, схватив оружие, выскакивали из домов и неслись к своим постам. Но подсвеченные огнем, охватившим вагоны и некоторые пристанционные строения, оказывались отличной мишенью для невидимых в темноте бурских снайперов. И падали, убитые или раненые. Беспорядочный огонь, открытый англичанами во все стороны, только демаскировал их. И к рассвету все было закончено.
Стонали раненые, о которых некому было позаботиться. Догорал, потрескивая взрывающимися в огне патронами, бронепоезд. Дымили вагоны штабного состава. А на станции хозяйничали буры, забирая все, что может пригодиться.
Около одного из вагонов остановился небольшой отрядик бурских всадников о во главе с облаченным в гражданское, довольно элегантное когда-то, но сейчас потрепанное платье. Один из его спутников, носящий английское хаки без погон, но с бантиком цветов флага Оранжевой республики, спешился и наклонился над лежащим у вагона телом.
Он, кивнул всадник. Говорил он на африкаанс. Мне отмщение и аз воздам, сказал Господь и вручил нам его жизнь, перекрестившись, добавил он. Где Петер Руски?
Вон скачет, минхеер, ответил еще один спутник
Петер, показал на лежащее тело всадник, вы должны удостовериться. Это онгенерал Китченер собственной персоной, главнокомандующий англичан Бывший.
Российская Империя, Кронштадт, июль 1901 г.
Пушки с пристани палят, кораблю пристать велят, улыбаясь в усы, продекламировал Александр Михайлович. И тут же огляделся, не слышал-ли кто его детских стишат. Но на мостике царила рабочая атмосфера, усугубленная ответственностьюпоказать этим балтийским, что черноморцы тоже не лаптем щи хлебают. Да и сам князь отвлекся буквально на мгновение и, еще раз осмотревшись, скомандовал.
Стоп машина!
«Ростислав», закованный в броню гигантский корабль в черноморской окраске, после остановки машин не застыл на месте, а увлекаемый инерцией, двинулся дальше. Постепенно замедляясь, он подошел к причалу. И встал, привязанный к земле.
«Без буксира, с первого раза, самодовольно подумал Александр. Ай да я! Ай да моя команда! Мастерство оно такое, его ить не пропьешь, вспомнил он слова старого боцмана. Всех поощрить»подумал, рассмотрев оживление среди встречающих. И снова отвлекся, так как один из стоящих в приветственно настроенной толпе был несомненно Ники. Но Ники непохожий сам на себя.
Впрочем, отвлекаться снова стало некогдацеремониал встречи цепко затянул прибывших и встречающих в свой водоворот. И только вечером, оставшись наедине с Николаем, Александр опять удивился его новому обликубез бороды, с короткими, хотя и по-прежнему пышными усами.