На душе было муторно. В очередной раз все мои планы и проекты пошли коту под хвост. Если неожиданное рождение ребенка грозило лишь временными задержками и объяснимыми осложнениями, то кошмарная история с мутным продолжением ставила передо мной совсем другие задачи, которые никак не напоминали поиск отважным исследователем ответов на загадки чужой планеты. В очередной раз мои мечты грубо ломала обычная жизнь.
Семья, любимая женщина, детивот подлинный смысл жизни. Но видели ли вы когда-нибудь памятник отличному семьянину? Люди чтут героев и первооткрывателей, мечтают о покорении звезд и тайн вселенной, грезят далекими путешествиями и головоломными исследованиями. Кого интересует мнение жены отчаянного путешественника о нем самом? О том, как дети остались на долгие годы без отца, как жена была вынуждена скитаться по родственникам, пока тот, кому потомки воздвигнут монументы и чьими именами назовут острова и улицы городов, бороздил просторы далеких морей. Как и любой нормальный мужчина, я с детства знал, что долженсемье, государству, родине, родителям и друзьям. Но, как и любой нормальный мужчина, мечтал я о совсем другомпусть эти мечты и были у каждого свои. Наверное, именно поэтому, когда безжалостная цена межзвездного путешествия поставила между семьей и мною барьер в долгие двенадцать лет, я так легко принял это. Невообразимая космическая рулетка дала мне шанс избавиться от мнимых и реальных долгов, отправиться по дороге, сулившей невероятное приключение с шансами на грандиозный приз.
Пологие валы инопланетного океана равнодушно скользили за бортами судна, построенного переселенцами из земного мезолита. Незнакомая растительность окаймляла далекий обрывистый берег. Где-то в безвестной дали прятался загадочный остров, сохранившийся со времен грандиозной катастрофы, положившей конец местной цивилизации. Представительница магического ордена признала во мне загадочного эля, к которым я вряд ли имел какое-то отношение. Так и не разобравшись до конца в истоках местной магии, я приобрел неожиданные способности, которые тоже ждали исследования. И все это сейчас медленно уплывало вдаль, минуя меня, остающегося в тисках долга.
Я вздохнул. Ладно, пойду проверенным путембуду решать проблемы по мере их появления. В любом случае немыслимо оставить собственного ребенка, когда я ему так нужен, если он, конечно, существует.
Сзади бесшумно появился гостеприимный хозяин яхтывысокий темнокожий Сам со следами седины в длинных прямых волосах надел выгоревшую на солнце до ослепительной белизны матросскую рубаху, отчего стал похож на героя латиноамериканского сериала. Разве что, вопреки шаблону, белозубая улыбка не украшало его лицоСам был хмур и задумчив.
Насколько я понимаю, в Арракис мы никак не успеваем? спросил я его.
Есть будешь? невпопад ответил Сам, присаживаясь рядом.
Живот крутнуло, минутные сомнения ушли, не материализовавшись:
Не откажусь. Вот только, наверное, не в каюте. Здесь вроде бы нормально, а внутри, боюсь, будет мутитьволна боковая и длинная. На нее глядеть и то щекотно.
Сам вытянул ноги на банке у стены надстройки и откинулся назадпохоже, до вечера можно расслабиться.
Неси сюда. распорядился он кому-то, кого я так и не увидел из-за угла. На мгновение даже показалось, что он скомандовал мне, но бодрый голос невидимого матроса развеял иллюзию:
Пять минут, хозяин.
Сам уже громче, вслед удалявшемуся голосу добавил: И капитана зови!
Голос не обманулминут пять спустя на столе разлеглись несколько видов местного аналога сыра, копченые колбаски, свежие лепешки из сердцевины съедобного бамбука и длинное блюдо со свежеприготовленным и разделанным на клочки морским лохом. Я вытащил из кармана и бросил на стол упаковку первосортного орешка, но, кроме меня, никто употреблять его не стал. Сам и присоединившийся к нам капитан пили ненавидимый мною настой каких-то вонючих морских водорослей. Капитана звали Мат, он был из древнихдаже не темный, а по-настоящему черный и, насколько я понял, приходился дальним родственником Урам.
Сам! Так за кем мы гонимся, если эта калоша со слугой якобы погибшей скелле уже в Арракисе? Его, скорее всего, уже не найтипо крайней мере быстро. Да и если предположить, что они увезли еще кого-то, то их уже тоже ищи-свищи.
Чего? Свищи? капитан уставился на меня.
В отличие от него Сам не обратил никакого внимания на обороты моей речи, он флегматично продолжил жевать лоха, проглотил кусок и только после этого ответил, всматриваясь в далекий берег:
Ну, калоша, как ты ее назвал, дальше реки не убежит. Экипаж весь на берег не сойдет. А они по-любому что-то видели, что-то слышали. Кроме того, маршрут-то они помняткуда шли, кто командовал, где кого брали на борт, где высаживалину, и так далее. Да и капитан явно имел какие-то инструкции. Если жив еще, то он мне все скажет. Лицо Сама неприятно дернулось.
А я зачем? не отставал я. Я детективы, конечно, любил, но полагаю, что реальное следствие и истории о немразные вещи.
На Мау в ходу было популярное чтиво про отважных следователей, поэтому никакого непонимания моя фраза на этот раз не вызвала. Как ни странно, но ответил Мат:
Ты будешь силовой поддержкой, на случай если скелле осмелятся вмешаться.
Осмелятся?
Ну, да. Если они вмешаются, то считай, что сделают признаниемол, так и так, мы имеем к этому отношение. Но они бабы дурные, могут решить, что проще поджарить любопытных мужиков, чем играть в какие-то игры.
Ладно. Допустим. А власти не при делах? Им все равно, что мы будем там делать?
Сам прекратил жевать и уставился на меня в удивлении и даже некотором недоумении. Вновь за него ответил капитан:
Что значит власти? А Сам кто?
Ну, в Арракисе же есть какие-то власти? не сдавался я.
Капитан и хозяин судна переглянулись:
Ты где его взял? без видимого пиетета спросил Мар у отца моей скелле.
Сам вздохнул, на его губах впервые проступила улыбкапохоже, его забавляли мои вопросы:
Я Ур. На территорию монарха я не посягаю. Дела обычных граждан судить не берусь. Какие могут быть ко мне претензии? Я занимаюсь собственной семьеймои права здесь выше, чем у Бо! Все, что касается Уровдело Уров! Вряд ли Бо имеют к этой истории какое-то отношение.
Ладно, ладно! поспешил я успокоить возмущенного аристократа. Бо, если я еще не говорил, семейное имя избранного монарха на Мау, правящего в данный момент.
Значит, моя задачаизображать матроса. Ну, там, принесиподай. А если вдруг скелле объявятся, то я их раскидаю и будет нам счастье?
Мои собеседники смотрели на меня совершенно серьезно. Сам спросил:
А ты сможешь?
Что? Раскидать?
Он кивнул. Я неожиданно понял, что они совершенно серьезно рассчитывают на меняв глазах Сама не было и тени шутки. Я задумался. Конечно, непосредственное воздействие скелле я отобьюпо крайней мере до сих пор у меня это получалось. Но что если они задействуют своих профи? Что если меня долбанут какой-нибудь сосулькой килограмм под тридцать или запустят шарик из плазмы в несколько тысяч градусов? Я был совершенно не уверен в результате. Против одной скелле я еще могу предположить, что делать, чтобы отбить такую непрямую атаку, но если их будет двое или трое? Скорее всего меня просто убьют. До сих пор мне везло, так как сестры не видели во мне ни малейших следов дара и относились как к декорациик мебели. Да и тогда, когда начинали о чем-то догадываться, то действовали всегда напрямую, без лишних, с их точки зрения, сложностей. Если бы та скелле на пляжеТаута, ударила по мне банальным электрическим разрядом, то я бы уже ничего не смог сделать. Я просто не знаю, как от него защитится, все, что я могуударить первым. Короче, любая встреча с группой скелле для меня по-прежнему смертельно опасна. Рассчитывать лишь на шаблонность их действий и на то, что меня не распознают как значимую угрозунельзя.
Честно? Не знаю. С одной, скорее всего, справлюсь. С парой, только если ударю первым или они не обратят на меня внимания. Честно говоря, и одна, но одареннаяразмажет меня, как масло по лепешке.
Чего же тебя Ана не размазала? по напряженному лицу Сама было ясно, что для него этот момент крайне, жизненно важен.
Сам, ты когда-нибудь сердился на табуретку?
На что?! тот нахмурился в недоумении.
Ну, знаешь, бывает, стукнешься о табуретку ногой, мизинцем, к примерубольно ужасно. И бывает так больно, что ты эту табуретку растерзать готов. Я, наверное, не образец выдержкимне доводилось в такой ситуации лупить ногой по неодушевленному предмету. Как думаешь, кому от этого было хуже? Мне или табуретке?
Сам медленно опустил голову, показывая, что начинает понимать, о чем я.
Так вот. Если бы я действительно захотел уничтожить мебель, как думаешь, справился бы? Можешь не отвечатьвопрос риторический. У человека миллион способов уничтожить деревяшку и еще тысяча машин и инструментов в помощь. Я немного помолчал. Ана не убивала меня. Она не просто сильная скелле, она еще и сообразительный и умный боец. Пожелай она осознанно убить менядумаю, что она бы это сделала. А то, что там произошлопросто семейные разборки. Ну, вы же в курсе, кто ваша дочь?
Сам кивнул и хмуро закончил:
А еще я в курсе, кто отец ее ребенка.
Я налил себе воды, отломил пастилы и бросил ее в кружку. Качка сама размешает напиток.
Надеюсь, что в очередной раз пытаться убить меня вы не станете. Я устал, хочу жить и, вообще, обидчивый.
Глаза капитана полезли на лоб, он вопросительно уставился на Сама. Тот смутился, отвернулся и некоторое время молча смотрел в сторону океана.
Илия, у нас большие проблемы. В нашей семье, он выделил голосом это «нашей», произошло чудовищное происшествие. Мне кажется, что мы можем потерять Ану. Он немного помолчал, поджав губы, и добавил: Я охраняю свою семью, а не разрушаю. Я никогда не мог бы даже подумать о том, чтобы убить ее члена. Нас осталось слишком мало, чтобы растрачивать жизни без смысла. Кроме того, какие бы проблемы в семье ни были, они не касаются посторонних. Если понадобится решить вопрос с тобой, то я лично буду заниматься этим.
Сам в упор смотрел на меня. Капитан выпрямился и отодвинулся, как если бы случайно оказался на чужих разборках. На меня патетика Сама произвела мало впечатления, но и никакого смысла в продолжении этой темы я не видел. Я хотел на всякий случай обозначить, что в курсе его проделоктолько и всего. Пусть знает, что я могу предъявить ему свой счет. А остальное поживемувидим!
7
Далекий берег к вечеру превратился в тонкую темную полосу, окаймленную широким прибоем. Вдали периодически виднелись какие-то постройки, несколько раз мы встречали суда, идущие на север, ближе к вечеру на воду выползли небольшие лодки ловцов морского лоха. Наконец, однообразный, низкий, почти плоский берег взбугрился, вспучился плотными зарослямимы подошли к дельте. Заложив вираж далеко в море, яхта Сама нацелилась на едва видимый проход в густой растительности. На волнах качались ярко выкрашенные, пестрые, красно-белые буйки, мимо которых, прижимаясь к ним правым бортом, и направилось судно.
Неширокий проход весь прятался в густом фантастическом лесу никогда мною не виданной растительностиказалось, что густая, плотная крона слилась в одну грандиозную пушистую плиту, парящую над низкой сушей. Из этой плиты темного, почти черного цвета свисали вниз не очень толстые колонны искривленных стволов, сквозь не густую чащу которых мелькали берега соседних протоков. Было видно, как по дальнему от нас справа, по направлению к морю двигалось какое-то встречное судно. Неспешное движение по узкому проходу заняло почти час времени, и когда яхта вышла на относительно широкое русло реки, лучи заходящего солнца касались лишь макушек лесного облакана реку опустилась вечерняя тень.
Азурнебольшой городок, стоял на обширном возвышенном острове. Главной его достопримечательностью был густой частокол причалов и пирсов, усеявших берег. Активная жизнь еще не замерла, скованная ночью, и у берега суетились многочисленные мелкие посудины и величественно маневрировала пара здоровенных барж, знакомых мне по Дону. На первый взгляд, места для стоянки не было, но подскочивший на пестрой раскрашенной лодке лоцман что-то прокричал матросам, и еще пятнадцать минут спустя мы уже швартовались у г-образного причала на дальнем краю порта.
Сам, похоже, тоже не горел желанием привлекать особое внимание и появился на палубе в той же матросской джинсе, лишь накинув на себя уже виденную мною длинную безрукавку до колен. Протянул мне, почему-то немного смущенно, пояс с цветами Уров:
Если пойдешь со мной, надень. Нам ведь не нужны вопросычто это за матрос у Ура без его цветов на поясе.
Я не чинился, да и не видел в этом никакого урона своему достоинствукак-то в последнее время мне стали безразличны эти юридические игры. Я даже свой паспортнательный крестик, давно уже не проверял. Как надену пояс, так и сниму. Главное, что Сам это понимаетне зря же так смущается, ведь по местным понятиям я почти что в дворню записался, стал эдаким самодвижимым имуществом.
Город, точнее, порт, встретил нас обычным оживлениемникому не было дела как до очередного судна, так и до людей, сошедших с него. Какой-то усталый чиновник, похожий на таможенного офицера, молча махнул Самупроходи, правда, с любопытством проследив за ним взглядом. В отличие от востока темная кожа здесь почти всегда служила признаком принадлежности к аристократии, и среди грузчиков, снующих по сходням и причалам, я не заметил ни одного черного. Азур для семьи Уров был чем-то, что можно было сравнить с ближайшей к вашему дому станцией метро на Земле. Вы бываете здесь частодаже чаще, чем вам бы того хотелось, и ничего интересного тут для вас нет. Все скучно и знакомодаже охрана в метро, полиция или мелкие торговцы мелькают знакомыми лицами. Да и вас безошибочно определяют как местногоскучный каждодневный фон, мелькающий мимо.
Куда идем? поинтересовался я у моего спутника, неторопливо вышагивавшего вдоль причалов, игнорируя город, раскинувшийся выше.
У меня тут знакомый есть в таможне. Хочу пару вопросов ему задать по поводу посудины, приходившей к нам. Он точно должен знать, кому она принадлежит и откуда.
Я правильно понимаю, что это просто арендованное средство транспорта?
Правильно, кивнул Сам, не останавливаясь.
Дальнейших пояснений не последовало, и я предположил, что то судно было вроде земного такси. И мы сейчас пытаемся найти таксиста, перевозившего интересующего нас пассажира.
То есть капитан этого судна, слишком быстро покинув причал, вел себя не как обычный извозчик? Не слуга же повитухи его нанимал?
Сам хмыкнул:
Да, ты соображаешь! даже не пытаясь замаскировать иронию в своем голосе, и я обиженно замолчал. Но долго терпеть не смог:
А скелле в Азуре есть?
Ур покосился в мою сторону:
Есть, конечно. Это важнейший пункт на Донукроме нескольких рукавов помельче, весь транспорт в море идет через него. Даже если не останавливается, то таможня все равно все движение отслеживает. Он оглянулся куда-то вверх, на город, и добавил: В том, что моя яхта здесь, я уверен, им уже доложили. Теперь интересно, будет ли реакция? Ведь погибла их сестра! Он хмыкнул.
Дорога, тянувшаяся вдоль причалов, забитая повозками и людьми, пошла в гору. Взбив ногами пыль на песчаном откосе, мы вынырнули на ровное поле, уставленное аккуратными домиками. Вдали возвышались островерхие крыши с цветными конькамиторговые дома. На длинном островном мысу, окруженном лесом, пряталось традиционное квадратное здание постоялого двора и какие-то, похоже, официальные строения. Наверняка в городе был не один постоялый двор, но, видимо, причалы и пирсы располагались также и на противоположной стороне острова, и там же находилось и большинство коммерческих зданий. Наша яхта, таким образом, ошвартовалась как бы с заднего двора.
Неприметное низкое зданиедлинный деревянный сруб на каменном основании, ютилось прямо на краю речного обрыва. Желто-зеленый флаг болтался на древке, обозначая официальную контору. Сам обернулся:
Погуляй пару минут. Только не убегай никудая скоро. Обрисую задачу таможне и выйду. Посидим пока, поужинаемон, как выяснит все, что надо, прибежитпожрать он горазд.
Я кивнул: понятно. Сам направился к таможне, если это была она, а я забрался на самый обрыв, разглядывая оживленное движение у причалов. Жизнь там замирала. На воде оставались лишь мелкие лодки, разбредающиеся по своим делам, на рыбаков они были непохожи, скорее всего часть работников порта не были жителями самого Азура и разъезжались после работы по своим хуторам. На судах покрупнее загорались разноцветные огни, и я пытался определить применяемую здесь схемукажется, белый огонь всегда впереди, на носу, а красныйна корме, но при движении задним ходом они переставляются, а при стоянкеоба огня зажигают белым. Неразлучная подзорная труба была со мной, но ничего особенного не показаламоре мерцающих огоньков от судовых приводов и всяческой магической мелочи. Скелле я не заметил.