Следующая мысль: инсценировать самоубийство. Но идея не прошла проверку на адекватность. «Вешаться» придётся на оконной решетке, спиной к двери, а значит толку никакого, только вспугну противника, и не видно будет, как он подходит.
В результате мозговой штурм закончился самой простой и примитивной идеей из всех возможных. Чего ради его заманивать, если он сам ужин принесёт и сам в камеру зайдёт, да ещё и с тарелкой в руках. Да, на улице ещё будет светло, но рабочий день закончится, значит и народа будет меньше, а там и до темноты недалёко. К слову, чай мне не положен, лишь питьевая вода пару раз в сутки. Тарелка и ложка, к сожалению, алюминиевые, в качестве метательного орудия никуда не годные - слишком лёгкие.
Почти сутки я обдумывал и просчитывал варианты боя, буквально по шагам и сантиметрам складывая схему сражения. Примерно так: противник входит в камеру, делает три шага, остановится здесь, затем поворачивается немного, ставит тарелку на стол, при этом немного открывает правый бок, но если успеет среагировать, то легко заблокирует мой удар локтем. Если же подбиваю опорную ногу, то... снова ничего не выходит. Все выгодные расклады перечеркивает то обстоятельство, что в этот момент я должен лежать или сидеть на кровати, любая попытка встать с топчана тут же вызовет подозрение и готовность к бою. Элемент внезапности сразу теряется.
Удар из положения «сидя» по определению не может быть сильным и точным, да и просто дотянуться до нужной точки на теле противника сложно. В зоне поражения только то, что ниже пояса получается. Здесь сразу хочется сказать: «Молчать, поручик Ржевский! Не время для сальных шуточек!». Поэтому будем резать противника по ноге - и не смертельно, и подвижность ограничивает. Однако, руки в этот момент у него остаются свободными, и не факт, что рана в бедре его остановит. Мне же и пары правильных ударов может хватить - товарищ опытный и умелый.
По идее, сильное кровотечение обязательно даст о себе знать, но не сразу, а секунд через тридцать или даже через минуту - не раньше. Если бы не малые размеры камеры, можно было просто потянуть время, «попрыгать на ринге», уклоняясь от схватки, но такой роскоши ждать не приходится. Нет у меня минуты в запасе - раньше завалит, а если умный, то просто выскочит и дверь захлопнет снаружи ...
- Выскочит?! - тут меня осенило. - Только не он, а я!
Этот сценарий показался мне более интересным и реалистичным. Нафига мне бороться с убийцей-терминатором в замкнутом пространстве, если можно просто сбежать? Даже если не удастся захлопнуть дверь, то можно потянуть время, не давая её открыть, а там и потеря крови скажется.
Занялся «пошаговой обработкой» сценария, или «трассировкой» - у древних программистов был такой способ проверки работоспособности программы, когда вручную считали каждую строчку кода и все переменные в этот момент времени.
Получилось заметно лучше, шансы на успех теперь можно было оценить как «выше среднего», но смущал меня один момент - был риск не проскочить к двери. После удара заточкой в бедро рука любого человек рефлекторно дергается к источнику боли, то есть - вниз, чистая физиология на уровне безусловного рефлекса, и это как раз в то направление, куда я собираюсь «нырнуть» и проскочить к выходу.
И чем дольше я обдумывал этот момент, тем меньше он мне нравился. Если меня зацепит в момент рывка, то это будет полный п...ц. Затем автоматически просится хороший удар в ничем не защищённый затылок, и можно сразу заказывать отходную. Враг будет очень зол наврядли будет сдерживать себя.
Решение нашлось быстро. Да и трудно было его не найти - медный водопроводный кран маячил перед глазами все последнее время, а поскольку интерьер камеры не поражает богатством и разнообразием, то не заметить его было трудно. Я тут же отломал его окончательно, наплевав на последствия, и следующие два часа тренировался в метании водопроводного «сюрикена», аки подмосковный ниндзя. Причём - левой рукой, поскольку правая в момент битвы будет занята колюще-режущим вооружением.
Насколько долго и тяжело рождался план, настолько же быстро и легко он осуществился. Даже не ожидал, что так идеально все сложиться.
Все произошло в точности, как и планировал. Удар заточкой в бедро, тут же бросок медным краном в голову. Охранник успел среагировать даже и чуть изменить траекторию - сюрикен лишь чиркнул его по черепу, содрав кожу, но дело было сделано. Свободная рука, не занятая тарелкой, поднята для защиты головы . Я нырнул к двери, и пока тот пытался сообразить, что произошло, захлопнул стальную калитку снаружи и задвинул засов. Мощный, но абсолютно бесполезный удар изнутри последовал лишь через несколько секунд.
- Виктория случилась полнейшая, - так кажется говорил Петр Первый, ударяя шахматной доской боярина в эндшпиле.
Сжимая окровавленную заточку, я аккуратно крался по коридору, под аккомпанемент глухих ругательств и звука ударов, доносящихся из, оставленной позади, закрытой камеры. По идее, такой шум и грохот разбудили бы даже мертвого, однако никто так и не появился.
Объяснение нашлось сразу - некому было выскакивать из засады, охранник оказался один. В это невозможно было поверить, но его никто не дублировал и подстраховывал. Понятно, что конспирация в таких делах очень важна, и наш «спецназовец» кулаком быка с одного удара свалит, но все же очень странно это выглядело.
Коридор вывел к открытой двери, за которой нашел пустую каморку, где, видимо, обитал мой сторож.
Старый облезлый стол, топчан с матрасом, бидон с водой, на столе электрическая плитка и матово-чёрный, монументального вида, телефонный аппарат без диска с цифрами. Даже школьник-второгодник сразу догадался бы, что по этому устройству позвонить можно только по одному адресу, а в моей ситуации этого лучше не делать.
Из трофеев мне досталась почитая пачка рафинада, нетронутое кольцо полукопчённой колбасы, три консервы с килькой, банка тушенки, буханка хлеба, столовый нож пакет с заваркой. На гвозде, вбитом прямо в стену, висела брезентовая куртка, в которой нашлось тринадцать рублей и пачка сигарет «Опал».
Всю добычу я запихал в авоську, найденную здесь же, после чего накинул куртку ( в сентябре ночи холодные) и направился на выход.
Пора на свободу!
Бодрое и веселое настроение длилось недолго. Ровно до того момента, как я попытался открыть входную дверь. Она оказалась заперта. Причём - снаружи!
Японский городовой! Так вот почему охранник один. Он тоже сидит под замком, и выйти никуда не может при всём желании. Только у него камера пятикомнатная и плюс коридор в качестве бонуса.
Дёшево и сердито. Система простая, но очень надежная.
А для контроля, могу поспорить на что угодно, охранник звонит дежурному каждые два-три часа и докладывает обстановку. И не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять - как только он пропустит сеанс связи, сюда мгновенно отправится группа быстрого реагирования, или что-то в этом духе.
По сути ничего не изменилось, только мы с громилой на время поменялись местами, впрочем, на не очень продолжительное время.
Глава 7
Глава 7
Интерлюдия
Сентябрь 1989 год, Нижневолжск, обычная девятиэтажка в спальном районе
За окном пасмурный дождливый день, в узкой небольшой кухне за столом сидит мужчина, на вид лет за сорок. Перед ним нетронутый стакан чая, давно остывший. В квартире больше никого нет. Лишь пустая давящая тишина внутри и печальный шелест дождя за стеклом.
В этот момент раздаётся звонок в дверь.
Мужчина вздрагивает, словно его выдернули из сна, поднимается со стула, идёт к двери. Неуловимо старческой, безжизненной и безвольной походкой, никак не сочетающейся с возрастом. Проходя мимо зеркала, завешенного темной тканью, на мгновение замирает, после чего открывает дверь, даже не посмотрев в глазок.
- Проходите, - приглашает он незнакомца, нисколько не удивляясь присутствию человека в форме. - Вы тоже генерал?
- Громов Федор Васильевич. Контр-адмирал. На флоте другие звания, но если по-сухопутному, то вы правыгенерал-майор. Я служил вместе с вашим сыном.
- Да? Чаю будете? Тогда я сейчас подогреться поставлю. Остыл уже, - словно оправдываясь, пробормотал хозяин. - Он и на флоте успел послужить? Ничему уже не удивляюсь. Тот, предыдущий генерал, который до вас приезжал, румынскую медаль привёз. Говорит, Сашина. Когда успел? Не знаете?
- Нет, мы на иранской границе вместе были, он у меня водителем служил, после дембеля не встречались.
- Младший сын спрашивает, а мне и сказать нечего. Зачем его в Афганистан понесло? Случайно вы не знаете? Хотя, откуда? Вы же говорите, после армии не виделись.неужели других переводчиков не нашлось?
- Он на фарси неплохо говорил и по английски бегло.
- Никогда не замечал за ним склонности к языкам. В школе четверка по английскому была. Учительница на него постоянно жаловалась, что неусидчивый... чего теперь вспоминать. Вам чаю покрепче?
- Крепкий.
Гость секунду промолчал, словно не решаясь перейти к чему-то важному.
- Возможно, сейчас нарушаю приказ, но не приехать и не сказать я не мог. Ваш сын мог уцелеть и попасть в плен.
Рука с чайником дрогнула, кипяток плеснул мимо чашки, но хозяин этого не заметил. Лишь нервно дернулась щека, выдавая его волнение.
- Но... как же - официально... бумага с военкомата. Свидетели видели - они же не могли ошибиться. Генерал, который до вас был ... он тоже.
- Тело не нашли, значит, есть надежда. Хорошо зная Александра, могу сказать, если один шанс на миллион - он выберется.
- Но как? Разве можно уцелеть в горящем вертолете, падая с высоты в километр?
- Удача всегда ему благоволила. В УАЗик, на котором мы ездили, подложили гранату. Хитро так установили, зажав между дверью и водительским сиденьем, как только открываешь калитку, граната падает на землю и взрывается. Даже опытный офицер не сразу поймет, как тут действовать, счёт идёт на секунды. Саня же, мгновенно сообразил: ногой заталкивает гранату под днище автомобиля, сам прыгает на капот. УАЗ сгорел - на нем ни царапинки.
- Но если он чудом выжил, то попал в плен к душманам? - взволнованный отец нервно уцепился за спилку стула, словно утопающий в спасательный круг.
- За это можете не волноваться. Если уцелел, то с афганцами он точно найдёт общий язык. На фарси говорит отлично, в личном деле благодарность от аятоллы Хомейни - хотя этого я говорить не должен. Секретная информация.
- Это если уцелел.
- Тело не нашли. Значит, шанс есть. Небольшой, но есть.
Так и не выпив чаю, контр-адмирал вышел из подъезда. Дождь уже прекратился, тучи почти рассеялись и неожиданно яркие солнечные лучи запрыгали, отражаясь от свежих луж.
- Добрый знак, - подумал Громов. - С Афганистаном было бы проще. Это не Лондон.
Конец интерлюдии
***
Если бы Робинзон Крузо, поднявшись на борт парохода, который забрал его с острова, обнаружил надпись «Титаник», то он бы испытал чувства похожие, на те которые ощутил я, стоя перед закрытой дверью. Перед прочной стальной дверью, между прочим. При одном взгляде на которую становилось понятно, что без газового резака или куска динамита её не вскрыть за ближайший год. При этом в запасе у меня, от силы, пара часов, а отнюдь не годы.
Было отчего прийти в отчаянье. Свобода почти рядом, но почти - не считается. Словно раненый зверь в клетке метался я между дверями, в панике предчувствуя скорую и неминуемую расплату, но через некоторое время взгляд мой залепился за колбасу на столе, и появилась мысль, что помирать на голодный желудок глупо! Если учесть, что ужин мой остался на полу камеры, и до завтрашнего утра меня никто кормить не будет, то грех не воспользоваться оказией и не уничтожить припасы противника.
Откусив кусок колбасы, весьма недурственной кстати, я неожиданно успокоился.
- Смысл метаться? Умрешь уставшим, - так говорил один знакомый снайпер, выцеливая очередную жертву. Мудрый был человек, хоть и заядлый игроман.
Если я сравнил себя с Робинзоном Крузо, то следует обратиться к его опыту. Оказавшись в трудной ситуации он прежде всего ... проводил инвентаризацию наличного имущества и ресурсов. Поэтому я первым делом приступил к исследованию помещений в поисках полезных вещей и путей выхода. Ни с первым, ни со вторым ничего не вышло. Все четыре камеры, родные сёстры, той, в которой я сидел, оказались девственно пустыми. Лишь в «допросной» обнаружились знакомые мне по прошлому посещению стол и табуретка со стулом для начальства. Выход, как и ожидалось, оказался один и в данный момент надежно перекрыт стальной дверью, запертой снаружи. Окошки в камерах все, как на подбор, стандартного размера, в них даже кошку просунуть проблема, вдобавок, они забраны решеткой из толстой стальной арматуры.
В комнате охранника тоже ничего нового или интересного найти не удалось, в амбарную книгу трофеев с большой натяжкой можно было включить солдатское одеяло и матрас, но польза от такой добычи очень сомнительна.
Но какая-то мысль вертелась на краю сознания, словно назойливый комар среди ночи: неуловимый и приставучий. Никак не удавалось ухватить эту мысль за хвост, слишком расплывчатая и ускользающая оказалась, на уровне интуиции.
Может, то как-то связано с охранником? Ключи, пароли, кодовые фразы по телефону? Выпотрошить его надо? Нет, все не то - интуиция молчит, как партизан на допросе, намекая, что это направление ошибочное. Тупиковый путь, только время потрачу.
Телефон, электричество? Какие способы воздействия остались? Пожар устроить и в клубах дыма проскочить мимо пожарных? Заложника взять? Или с пожарника стащить одежду и нацепив противогаз, выйти наружу? И снова чувствую - не то. Интуиция прямо-таки вопит, что я упустил нечто важное, хотя откуда здесь ему взяться, этому важному? Ничегошеньки нет. Стены, да потолки...
- Потолки? - показалось, что я нащупал интересную мысль.
Тут же забрался на стол и постучал отломанной ножкой стула в потолок. С разочарованием, вынужден был признать поражение - перекрытия бетонные. На всякий случай обошёл все помещения, но никаких аномалий на потолке не обнаружил - очередной облом.
Интуиция официальной наукой не признается, однако никто не мешает пользоваться ей с научным подходом! Поэтому скрупулёзно и дотошно решил проверить все помещения, но не в смысле обыска - все равно в них ничего нового найти нельзя, а в том плане, где меня интуиция беспокоит или тревожит сильнее. Как ни странно, метод сработал на отлично.
По очереди прошёл все камеры и коридор, в каждом помещении постоял несколько минут, стараясь ни о чем не думать. Между прочим, это не так просто, как кажется: сосредоточиться, когда время стремительно утекает, и в любой момент могут нагрянуть твои палачи, завершив медитацию реинкарнацией. Забавный каламбур, если доживу до появления ВКОНТАКТЕ - обязательно себе такой статус поставлю, в память о пережитом.
Подсознание буквально вопило, что я на правильном пути, и только в одном месте - в «допросной» камере! Как только я это понял, картина мгновенно сложилась. Следом пришло озарение, что и планировка этажа тоже нелогичная, камеры и коридор, если их вычертить на схеме, не составляют полный этаж. да и дверь, которая закрыта - свежая, недавно установлена. Но самое важное - вентиляционное отверстие, на которое я обратил внимание ещё при первом разговоре с полковником-грузином.
Уже тогда оно мне показалось неправильным: и расположено низко, и самое её присутствие в камере нелогично.
Через минуту я уже выламывал декоративную решетку, за которой обнаружилась дыра в соседнюю комнату. Догадка, что через это отверстие тайно велась видеозапись допроса арестованного оказалась абсолютно верной. Правда. размер дыры не внушал оптимизма, для пресловутой кошки в самый раз, для человека - слишком узкая, но разве такой пустяк остановит настоящего дембеля на пороге свободы?
Минут за тридцать удалось расширить дыру, и все это время я искренне благодарил неизвестных строителей за халтурно выполненную кладку и недосыпанный цемент в раствор в своё время. Хотя, если учесть, что строители наверняка были военными, то ожидать от доблестного стройбата высокого качества было бы странно. Это же не ракетная шахта - поэтому и слеплено на тяп-ляп руками обычных срочников. Хоть в чем-то повезло.
Так что через полчаса я оказался на свободе, из «потайной» комнаты легко выбрался наружу, просто выбив хлипкую деревянную дверь.
На улице уже почти стемнело, но для того чтобы оценить обстановку естественного освещения вполне хватило. Версия, что мы на территории воинской части подтвердилась, армейский бардак - он же «порядок» ни с чем не спутаешь. Похвалив себя за догадливость, решил не расслабляться - после сражения с охранником прошёл уже час, а значит, и сеанс связи близок, либо уже наступил.