Проходите, проходите, засуетилась женщина.
Внутри башни в центре просторной залы стоял длинный стол. За ним виднелась лестница, ведущая на верхний ярус. Свет падал косыми лучами из узких стрельчатых окон высоко вверху.
Двое стрельцов застыли у дверей с бердышами в руках, но воевода махнул им, чтобы те вышли.
Ирине выделили место за центром стола, на покрытой мехами скамье. Когана и Ярослава, несмотря на вялые протесты воеводы, она усадила по обе стороны от себя.
Предоставленный самому себе Евстафьев, обиженно посопев, уселся рядом с Ярославом.
Воевода расположился напротив царицы, по правую руку от него занял место Мефодий.
В центре стола возвышался горшок с каким-то дымящимся варевом, на круглых деревянных брусках лежал нарубленный кусками твердый зеленоватый сыр и полоски сала с прожилками мяса. Тарелок не былотолько напротив Ирины поставили что-то вроде деревянной миски, воевода же и Мефодий использовали вместо них здоровенные ломти хлеба.
Мефодий подхватил пузатый кувшин и плеснул мутной жидкости с резким хлебным запахом в стоявшую перед Ириной кружку, потом налил воеводе, гостям и, наконец, себе.
Воевода чинно перекрестился, глядя на иконы, висевшие в противоположном углу.
Мефодий и Михалыч последовали его примеру, остальные, помедлив, тоже.
Ну, будь здрава, царевна! выдохнул воевода.
На вкус напиток оказался чем-то средним между деревенским квасом и домашней самогонкой.
Михалыч выпил с видимым удовольствием, Коган слегка пригубил, Ирина, поднесла кружку к губам, поморщилась и сделала вид, что отпила.
Варево представляло собой что-то вроде каши из цельных зерен, и пареных овощей. Ему остро не хватало соли, но, Ярослав, неожиданно осознав, что сильно проголодался, ел с жадностью, обжигаясь.
Ирина, ковырнула ложкой кашу, отложила ложку и отшипывала от хлеба маленькие кусочки.
Мефодий заволновался. Не взыщи, царевна, извиняющимся тоном произнес он, нынче год неурожайный, разносолами не можем попотчевать.
Спасибо, я сыта, покачала головой Ирина. А чая у вас нет?
Чаги? с удивлением переспросил Мефодий.
Царевна имеет в виду взвар, поспешно сказал Коган.
Дык как не быть! обрадовался Мефодий. Зараз жене скажу, чтоб навела!
Он стремительно выкатился из-за стола и бросился к двери.
Воевода обвел глазами оставшихся. Выражением лица он сейчас особенно напоминал Сильвера, столкнувшегося со сложной кардиограммой.
Оно, конечно, не моего ума дело, вздохнул он, а только никак в толк не возьму, царевна, как ты в лесу том у разбойников в логове оказалась? Почто палаты царские покинула? И спутники твоикто они?
Долгая история, выдавила Ирина. Как-нибудь в другой раз расскажу.
Мы путешествовали с купцами, подал голос Коган. Захватили нас в плен лихие люди, там с царевной и встретились.
Вона как, протянул воевода, глядя на Когана с откровенным недоверием. Откуда ж будете?
Из Тулы мы, от самозванца бежали, не моргнув глазом ответил Коган. ЯДавид Коган, этоученик мой, Ярослав, и Василий, мастеровой.
И каким ремеслом владеешь?
Лекарским.
Знахарь, али костоправ?
И то, и другое помаленьку, ответил Коган и, помявшись, добавил:тут вот какое дело, воевода. Нам бы пошептаться с тобой, с глазу на глаз?
Воевода, поглядел на него прищурившись, потом вопросительно глянул на Ирину.
Ступайте, махнула та рукой, меня тут есть кому развлекать.
Что происходит? выпалила она, едва за Коганом и воеводой закрылась дверь. Где мы находимся? Вы хоть что-нибудь понимаете?
Ярослав осторожно накрыл ее ладонь своей. Ира, в это трудно поверить, начал он, но мы, кажется, попали во временную аномалию. И сейчас, похоже, находимся в прошлом, в семнадцатом веке.
Она непонимающе глядела на него.
В прошлом?
Ну, ты про эксперимент филадельфия читала? вмешался Михалыч.
Ты классно держишься, торопливо заговорил Ярослав, игнорируя реплику, продолжай изображать царевну, пока они верят, что тыэто она. А там мы что-нибудь придумаем! Давид Аркадьевич точно придумает!
Коганголова, подтвердил Михалыч.
Ирина извлекла из нагрудного кармана рубашки упаковку бумажных платков, вытащила один, осторожно промокнула уголки глаз.
Но это всё это всё она мотнула головой, какой-то бред! Сильвер Он вообще здесь откуда?
Мы не знаем, терпеливо сказал Ярослав. Возможно, это какой-то его дальний предок. И не называй его, пожалуйста, Сильверомего это, кажется, немного пугает.
Скрипнула дверь и в зал ввалился Мефодий с дымящейся глиняной посудиной.
Следом зашли Коган и воевода, выглядевший озадаченным.
Вот и взвар свежий, приговаривал Мефодий, изволь, царевна, сделай милость, отведай!
Он зачерпнул резным ковшиком горячий отвар и поставил его перед Ириной. Пахнуло яблоками и какими-то травами.
Ну, по другой, что ли? обратился он к воеводе, поднимая сосуд с хлебной брагой.
Можно, согласился тот, теребя усы и не отрывая от Ирины задумчивого взгляда.
Михалыч с готовностью подставил свою кружку.
Добрая бражка! объявил он, осушив её разом наполовину. У меня шурин в Ярославле тоже сам гонит. Из яблок, в основном, но потом еще на кедровых орехах настаивает, и на апельсиновых корках.
На чем настаивает? переспросил Мефодий?
Откуда шурин? насторожился воевода.
Ярослав толкнул Евстафьева ногой под столом.
Из Ярославля, охотно пояснил Михалыч, на моторном заводе работает. А настаивает, говорю, на орехах Ох!
Он умолк, получив очередной пинок.
Мефодий и воевода переглянулись.
Его кистенем ударили, сказал Ярослав. По голове. Всю дорогу заговаривается.
Значит, тульские лекари, проговорил воевода, постукивая пальцами по столу.
Ярослав затаил дыхание. Ну вот, сейчас начнется допрос с пристрастием и придется как-то выкручиваться.
Но в это время в дверь заколотили.
Прокопий Петрович! послышалось снаружи. Из Москвы подъезжают!
Воевода порывисто вскочил, бросился к дверям. Следом тяжело поднялся Мефодий.
Михалыч, ты чего несешь? прошипел Ярослав, воспользовавшись моментом. Какой завод, какие апельсины? Тут же семнадцатый век на дворе.
В самом деле, Василий Михайлович, вторил ему Коган.
Давид Аркадьич, Ярик Евстафьев попытался встать, но ноги плохо слушались его. Всё под контролем! пробормотал он заплетающимся языком и рухнул обратно на лавку.
Ну вот, всплеснула руками Ирина, только пьяного водителя нам не хватало!
Я не пьян! возмутился Евстафьев. Я в-внорме
Коган подхватил со стола кружку с остатками взвара, поднес ко рту Евстафьева.
Пейте, Василий Михайлович!
Тот послушно влил в себя содержимое.
Надо вынести его на воздух, озабоченно сказал Коган. Сюда ведь сейчас придут за Ирой
Они подхватили водителя под руки и под его вялые протесты потащили к дверям.
К счастью, внимание всех во дворе было приковано к воротам. Стрельцы выстроились у прохода в две шеренги. Воевода и Мефодий стояли поодаль, на выходе из крепости, загораживая собой дорогу и обзор.
С помощью Когана, Ярославу удалось довести Михалыча до навеса и усадить на поленницу.
Поколебавшись, Ярослав взобрался по сложенным вдоль частокола дровам, ухватился за колья и, подтянувшись, выглянул наружу.
По дороге, которой они пришли в деревню, только с другой стороны, к острогу подъезжала раззолоченная карета, запряженная двенадцатью серыми в яблоках конями.
За ней следовала еще одна карета, которую везла четверка вороных скакунов.
По обеим сторонам от карет скакали восемь всадников, в красных кафтанах, высоких шапках с меховыми опушками и бердышами за плечами; еще несколько десятков следовали за ними.
Из остановившейся первой кареты вышел человек в расшитом серебром полушубке, красных сапогах и отделанным мехом плаще. Черноволосый, с квадратным волевым подбородком, чертами лица он чем-то напомнил Ярославу Ворона. В отличие от того, он носил бороду, но аккуратно подстриженную. Остановившись в паре шагов от воеводы, слегка сощурился.
Ляпунов, бросил он вместо приветствия.
Басманов, в тон ему ответил воевода.
Где царевна? по тону прибывшего явственно ощущалось, что этот человек привык раздавать приказы.
Здесь, не отводя взгляда, проронил Ляпунов, слегка мотнув головой в сторону башни. Желваки на его лице затвердели и сейчас он напоминал Ярославу Сильвера, когда того вызывали на ковер.
Басманов сделал знак следовавшим за ним конным стрельцам и стремительно двинулся во внутренний двор крепости. Проходя мимо Ляпунова, он задел его плечом.
Ляпунов бросил вслед ему взгляд, который Сильвер обычно приберегал для алконавтов с суицидальными поступками, вроде попытки ущипнуть Ирину.
Царевна Ксения! воскликнул Басманов, останавливаясь посреди двора.
Ирина, не захотевшая сидеть в одиночестве, вышла из башни и теперь с тревогой наблюдала за происходящим, кутаясь в шубу.
Басманов отвесил глубокий поясной поклон и приблизился еще на шаг.
Карета готова, учтиво проговорил он. Позволь проводить тебя, царевна. Батюшка Борис Федорович велел не задерживаться нигдеместа себе не находит с тех пор, как ты пропала!
Он подал Ирине руку, та, помедлив, оперлась на неё. От Ярослава не укрылся заинтересованный взгляд, которым Ира окинула Басманова.
Он спрыгнул с поленницы, толкнул в бок Евстафьева. Михалыч, ты как? Идти можешь?
А то! Евстафьев поднялся на ноги, слегка пошатываясь. Ух и крепка, зараза! с уважением добавил он.
Идемте, поторопил их Коган.
Однако, когда они дошли до кареты, всадники направили на них бердыши.
Они со мной! заявила Ирина.
Вестимо, царевна, согласился Басманов, с любезной улыбкой распахивая перед ней дверцу. Но как только Ирина оказалась в карете, тут же закрыл её.
Михей! обратился он к рослому стрельцу со шрамом через всю левую половину лица. Спутников царевныв карету к Мухе! Лихих людей, что царевну с ними в полону удерживали, велено также в Москву доставить.
Двое стрельцов подхватили Ярослава под руки, то же проделали с Коганом и Евстафьевым; последнему, впрочем, это было весьма кстати.
Пр-равославные! вдруг завопил он. А как же имущество наше?!
А ведь и верно! Ярослав совершенно забыл про медицинский ящик, реанимационную укладку и дефибриллятор, не говоря уже о мягких носилках и фонаре, которые они с Михалычем забрали из машины. Был момент, когда он видел их на поляне, но потом, за развивавшимися событиями, они вылетели у него из головы.
Имущество-то на балансе, душевно пояснял Михалыч державшим его стрельцам, пропадет чегоскажут, Евстафьев не доглядел!
О чем это он? насторожившись, спросил Басманов.
Наши инструменты, после заминки ответил Коган. И заморские лекарства.
Так товаш скарб? догадался Ляпунов. То-то ребята дивились, больно сундуки да сума необычные. Сейчас доставят.
Только этого и не хватало, тихонько вздохнул Коган.
После того, как диковинная поклажа была найдена, а странные лекари посажены в карету, поезд царевны, сопровождаемый сотней стрельцов, помчался по тракту в направлении Москвы.
Прокопий Ляпунов, теребя длинный ус, задумчиво смотрел ему вслед.
Глава 13
Карету трясло и подбрасывало, деревянное сиденье, несмотря на подстеленные шкуры, было довольно жестким.
Евстафьев мерно похрапывал, привалившись к плечу Ярослава.
Коган, сосредоточенный и хмурый глядел в зарешетчатое окошко, за которым тянулся все тот же лес и мелькали силуэты всадников.
Человек, сидевший в противоположном углу, казалось, дремал, прислонившись к стенке, мятая шапка сползла на глаза, грязно-серая шуба укутывала от куцей бороденки до загнутых носков сапог.
Он лишь глянул рассеянным мутным глазом, когда они садились в карету и тут же потерял к ним интерес.
Давид Аркадьевич, тихо обратился Ярослав, а о чем вы с воеводой говорили, когда выходили?
А? очнулся Коган. Он покосился на их спутника, и, также понизил голос. Объяснил ему, что царевна находится в состоянии аффекта и оттого несколько дезориентирована. Другими словами, разумеется. Ну и надеялся, что за это время ты сможешь переговорить с Ириной и объяснить ей, где мы.
Не то, чтобы это мне удалось, пробормотал Ярослав.
Коган кивнул. Да, не так просто свыкнуться с мыслью, что находишься в семнадцатом веке.
А что вы еще знаете про это время? спросил Ярослав.
Немногое, Коган вздохнул. В основном, школьный курс и кое-что из художественной литературы. Годунов, Лжедмитрий, Смута, польская интервенция, Минин и Пожарскийвот это всё. Пытаюсь припомнить детали.
Лжедмитрийэто который царевич?
Официально он считался самозванцем. Однако, ему удалось сесть на трон, и он правил год, или около того. Это произошло вскоре после смерти Годунова, и мы, если я не ошибаюсь, где-то в этом периоде.
Годуновэто отец Ирины? уточнил Ярослав. Значит, он еще жив?
Царевны Ксении, поправил его Коган. Да, похоже на то. А Лжедмитрий стоит с войском в Путивле, это где-то на территории современной Украины, кажется.
Ярослав задумался. Собственно, политические интриги русского средневековья его мало занималибольше волновал вопрос, как вернуться в свое время.
Однако, учитывая их положение, любая информация была критически важна.
Ярослав, подал голос Коган. Та рукопись, про которую ты говорил, она у тебя?
Да, здесь, он полез за пазуху и вытащил кожаный переплет.
Коган раскрыл рукопись и углубился в изучение, бережно листая страницы.
Интересно, заметил он, здесь говорится именно о правлении Годунова, о появлении Лжедмитрия
Он перелистнул еще страницу и зачитал вслух:
«И укрепишася той самозванец во граде Путивле, понеже бысть разбито войско его воеводой Петром Басмановым, еже дажды побиваху его близ Новеграда-Северского и Добрыничей, зане убо бежаша и схоронишася в Путивле, яко мыша»
Басманов? переспросил Ярослав. Это ведь тот, который за нами приехал?
Похоже на то, согласился Коган, жаль, на этом рукопись обрывается. Не так уж много в ней информации, непонятно, чем она так привлекала агента.
Какобрывается? удивился Ярослав. Там же было не меньше десятка страниц, и заканчивалось обретением какой-то иконы чудотворной?
Нет, про это тут ничего не говорится, покачал головой Коган, возвращая ему рукопись. Посмотри сам.
Ярослав лихорадочно листал страницыведь было же это место, он точно помнил запись, сделанную шариковой ручкой!
Однако, Коган был правэтой записи в рукописи не было. Может, несколько страниц выпало в суматохе?
Решив, что разберется с этим позже, Ярослав убрал рукопись обратно за пазуху.
При этом он разбудил Михалыча, который продрав глаза, шумно зевнул.
Ну, ребята, приснится же такое, начал он, и оборвался, уставившись на дремлющего напротив него человека под шубой.
Ох, мать вырвалось у него. Он повернулся к Когану и Ярославу и лицо его вытянулось.
Так это был не сон? жалобно спросил он.
Ну и напились вы вчера, товарищ Тихонов! мрачно съязвил Ярослав.
Да уж, Василий Михайлович, усмехнулся Коган, лихо вы начинаете знакомство с древней Русью.
Ядрена филадельфия, скорбно прошептал Евстафьев. Неверяще покачав головой, он приник к окошку и вскрикнул:Кремль!
Карета мчалась по дороге, делающей поворот. Прямо перед ними несла свои воды река, за которой высилась земляная насыпь, а над нейбелокаменные стены с до боли узнаваемыми «ласточкиными хвостами». За остроконечными башнями виднелись золотые купола, увенчанные крестами. К высоким распахнутым воротам через реку вел каменный арочный мост.
Ярослав во все глаза смотрел на знакомую, и в то же время совершенно непривычную панораму.
Карета выехала на мост и теперь перед окном потянулись телеги, груженые мешками, пешие крестьяне, всадники. Стал слышен шум голосов, ржание лошадей, цокот копыт по камню.
Они миновали мост, и карета понеслась дальше. Мелькнул фасад каменной церкви, какие-то деревянные пристройки, баба с корзиной, испуганно жмущаяся к стене, монах в рясе, стайка босоногих оборванцев, пытавшихся бежать за каретой.