Царевич Димитрий мертв, без сомнений, степенно проговорил Мстиславский, И в том Василий Иванович поручился перед царем, патриархом и всем советом боярским. Я вот что думаю, государь, обратился он к Борису, надобно привезти Марфу Нагую, пусть объявит во всеуслышание, что мертв сын её, нешто против слова матери, а нынечестной инокини кто возражать осмелится? Государь?
Годунов словно не слышал его. Глаза его, налившиеся кровью, были устремлены куда-то поверх голов бояр, он вытянул руку, не то указывая на что-то, не то закрываясь от неведомой угрозы.
Димитрий! прохрипел он. Димитрий там!
Взоры всех обратились в сторону, которую смотрел царь, но там лишь замер побелевший от страха виночерпий.
Ирина настороженно вглядывалась в лицо царя. Смутные подозрения, посещавшие ее во время пира начали стремительно укрепляться.
Великий государь поднялся с места Симеон.
Мстиславский перекрестился.
Нет на мне крови твоей! закричал Годунов. Нет, слышишь?! Уходи, убирайся!
Он схватил кубок, расплескав вино, замахнулся им, и закашлялся. Ноги его подкосились, он вцепился руками в стол, кубок с грохотом покатился по полу. Ирина бросилась к нему одновременно с Федором, но они не успели подхватить егословно надломившись, Годунов грузно осел на пол, опрокинув блюдо и распростерся ничком. Изо рта вытекла струйка крови.
Рефлекс сработал раньше, чем Ирина отдала себе отчет в происходящем.
Всем отойти! рявкнула она, наклоняясь над телом и нащупывая пульс на сонной артерии. Есть!
Рывком повернула царя на бок.
Один зрачок смотрел на неё, другой сместился к углу глаза. Лицо иссиня-багровое, шейные вены вздулись. ТЭЛА?
Она обмотала длинным рукавом пальцы и, с трудом разжав челюсти, ввела их в ротовую полость. Что-то есть Кусок хлебной корки выскочил наружу, на рукаве осталась кровянистая слизь.
Царь шумно выдохнул, левая щека трепыхалась, словно парус.
Откуда кровь? Возможно, прикусил язык во время падения. Лицо багровое
Нож! потребовала она.
Подняв голову, Ирина оглядела вытаращившиеся на неё изумленные лица бояр. Федор держал на руках лишившуюся чувств царицу.
Выругавшись про себя, она сама схватила со стола нож, которым пользовался царь. Он был длинным и острым.
Полоснула по запястью царя, из раны густыми толчками потекла кровь.
Держите царевну! крикнул кто-то.
Только попробуйте! Ирина сама удивилась тому, как властно прозвучал ее голос.
Царевна больна! это Мстиславский. Не ведает, что творит! Рынды! Хватайте ее, пока она не прирезала государя!
Двое высоких охранников в белых кафтанах неуверенно двинулись к ней.
Лекаря! Лекаря позовите! наконец пришел в себя Федор. Акся, отойди от батюшки!
Я знаю, что делаю! крикнула ему Ирина. Ему нужно выпустить кровь, иначе она убьет его. Это не опасно! Доктор Кристофер делал ему кровопускание, он подтвердит!
Федор нахмурился. Рынды колебались, поглядывая то на Мстиславского, то на царевича.
Пошли за Кристофером, не давая ему опомниться командовала Ирина. Дядя Семён, помоги мне раздеть царя. Князь Басманов, выведи всех отсюда! Нужно перенести отца в спальню.
Не дело тебе, царевна, помыкать боярами! нахмурился Мстиславский.
Не дело тебе, боярин, указывать царевне, что ей делать, а что нет! вмешался Симеон. Государь, твоя сестра права, нужно поскорее перенести Бориса в спальню.
Царь-батюшка! царица пришла в себя и со стоном рухнула на колени рядом с ним.
Делайте, как царевна велит, кивнул Федор.
***
Глава 18
***
Давид Аркадьевич!
А?
Коган встрепенулся и уставился на нависшего над ним Евстафьева. Все-таки, он задремал!
Неудивительно, если учесть, сколько времени прошло с тех пор, как он полноценно спал. Все-таки, страх перед крысами оказался слабее, чем базовая физиологическая потребность.
Вы бы легли нормально, Давид Аркадьевич, предложил Евстафьев, а то сидите носом клюете, того и гляди, упадете.
Брр, нет, спасибо, Коган содрогнулся, при мысли о том, чтобы улечься на вонючую солому со шныряющими по ней грызунами.
Отдохнуть надо, Давид Аркадьевич, наставительно заметил водитель. Неизвестно, когда возможность появится.
Неизвестно, понадобится ли нам сон вообще, Коган осторожно помассировал затекшую шею. Или вы, Василий Михайлович, все еще не поняли, что нас ожидает?
Да чего уж не понять, отозвался Евстафьев. Головы отрубят, и всего делов.
И вас это нисколько не пугает?
Евстафьев пожал плечами. Все под Богом ходим. Но я вот чего думаю, Давид Аркадьевич: коли мы и впрямь в прошлом, то, может, если нас здесь убьют, мы обратно у себя окажемся?
С чего вы это взяли? удивился Коган.
Евстафьев неопределенно помахал рукой. Ну, должен же во всем этом быть какой-то смысл, сказал он. Так просто ничего не бывает! Коли мы тут оказались, значит, так было нужно.
Кому? Коган почувствовал, что спокойная уверенность Евстафьева начинает его раздражать. Кому нужно-то, Василий Михайлович?
Вместо ответа Евстафьев указал пальцем наверх. Там! многозначительно сказал он.
Ну да, конечно, кисло сказал Коган.
Вот увидите, Давид Аркадьевич, все выяснится в свое время, посулил Евстафьев и вздохнул. Курить охота
Там хлеб принесли и воду, сказал Коган. «Если их еще не сожрали крысы», подумал он про себя.
Сухой паёк, ухмыльнулся Евстафьев, критически разглядывая заплесневелую корку. Вот у нас, помню, в армии
Шум в коридоре заставил его оборваться на полуслове.
Опять идут! проговорил он.
Вот сейчас и узнаем, верна ли ваша теория, вздохнул Коган.
***
Сознание постепенно возвращалось к нему. Он лежал на чем-то твердом и холодном. Подземелье? Там, кажется, должна была быть солома Попытка поднять голову вызвала вспышку боли в затылке. Ощупав затылок, он обнаружил огромную припухлость. Хорошо хоть, кости целы. Наверное.
Очухался? спросил его чей-то грубый голос. Вот и ладно. Нефёд, поди скажи князю!
Князю? Ярослав, наконец, справился с головокружением и повернул голову.
Он лежал на деревянной лавке, в просторной комнате, похожей на какой-то склад. Большую часть её занимали туго набитые мешки и громоздкие лари. На ближайшем сидел его недавний провожатый и с хрустом грыз огурец.
Что произошло? Ярослав услышал свой голос словно со стороны. Кто ты?
Микиткой меня кличут, сообщил тот. Ты лежи, лежи. Нефёд, вишь, перестарался малёхо, бестолочь. Я уж испугался, что ты окочурился.
Да ну? Ярослав качнул головой и тут же охнул от боли.
Точно! заверил его Микитка. Хозяин за такое головы бы обоим оторвал, высек батогами, как пить дать.
А кто твой хозяин? спросил Ярослав.
Щас сам увидишь, подмигнул ему парень. Огурца хошь?
Погоди, Ярослав, превозмогая тошноту, поднялся и сел на лавке. Откуда у тебя та свеча?
Какая свеча? удивился Микитка. Не было у меня никакой свечи! Это ты зачем-то с ней стоял. Заговор, чтоль, какой творил?
Ярослав закрыл глаза. Мысли вертелись каруселью. Получается, свечу ему дал не Микитка, а кто-то другой? Но он точно видел его, только в своем времени! Это что-то означало, вот только он не мог понять, что именно.
Снаружи послышались шаги, дверь, скрипнув, отворилась и на него упал прямоугольник света.
В проеме возникла мужская фигура.
Ну, здравствуй, волхв!
На него, сощурившись, смотрел худощавый мужчина, примерно сорока лет.
Рыжеватая козлиная бородка, тонкие губы, вытянутое лицов его чертах было что-то лисье.
Убедившись, что Ярослав слышит и понимает его, он спросил:Идти сможешь?
Попробую.
Ярославу удалось встать и сделать несколько неуверенных шагов.
Нефёд, Огурец! Помогите ему! распорядился мужчина.
Нефёд, имевший выраженное сходство с гориллой, подошел к нему и подставил плечо. Микитка поддержал с другой стороны, и так, с их помощью, он последовал за тем, кто, по-видимому, и был загадочным хозяином.
Они оказались в просторной горнице, с огромным деревянным столом, на котором были выставлены кружки, кувшин и несколько блюд.
Присядь, волхв, указал на скамью хозяин. А вы, ребята, ступайте. После позову.
Голоден? спросил он, обращаясь к Ярославу. Откушай, окажи честь, чем Бог послал.
С этими словами он взял кувшин и наполнил две кружки, подвинув одну Ярославу.
Присел напротив и окинул его цепким пристальным взглядом.
Ярослав пригубил из кружкивроде пиво, только кисловатое.
Благодарю.
Извини, волхв, за увечье, у Нефёда не лапы, а клещи. Сколько раз говорил ему, дубине, чтобы силу соразмерял А с тобой и вовсе нехорошо получилосья ведь тебе помочь только хотел, да и сейчас того желаю.
Кто вы? проговорил Ярослав. Он разглядывал лицо незнакомца и все больше укреплялся в подозрении, что оно ему хорошо знакомо. Где он его видел в своем времени?
Его собеседник, казалось, несколько опешил, однако тут же усмехнулся.
Добро! Видать, и впрямь нездешний ты, коли не знаешь. Перед тобойкнязь Шуйский. Слыхал про такого?
Слыхал, ответил Ярослав, ничуть не кривя душой.
Это хорошо! ухмыльнулся князь. И что же про меня сказывают?
Ярослав снова отхлебнул их кружки, чтобы выиграть время для ответа.
Что он о нем помнит? Практически, ничего! То есть, даже не практически, а совсем ничего.
Вроде, был такой, и всё. Стоп! Что-то такое про Шуйского он слышал, когда был на экскурсии с Аленой в Оружейной палате. Жаль только слушал вполуха Точно! Царем он был! Кажется, последним, перед Романовыми
Ярослав поднял глаза на князя.
Сказывают, могуч ты, князь, и силой, и умом.
Не ахти какая характеристика, конечно, но для затравкипойдет.
Про то я и сам знаю, отмахнулся Шуйский. Ты мне поведай, что про меня говорят во временах грядущих! Какая судьба меня ждет?
Вон что. Каким-то образом, хитрый лис пронюхал про его откровения и, в отличие от Годунова, поверил им. Что это означает? С одной стороны, это хорошо, так как князь может оказаться полезным, если суметь завоевать его расположение. С другой Кто его знает, как он намерен с ним поступить?
Велика судьба твоя, князь, осторожно сказал он вслух. Подумав, добавил:Быть тебе царем русским!
По алчно вспыхнувшим глазам князя он понял, что тот хотел услышать именно такой вариант.
Как же сбудется сие? дрогнувшим голосом спросил Шуйский. И скоро ли?
Ишь, шустрый. Ярослав не мог понять, какие чувства вызывает у него князь. Была в нем и подкупающая открытость, и, вместе с тем, скрытая угроза.
Про то в деталях не ведаю, он старался отвечать в тон. Подробно, то есть. Но это произойдет непременно. «Должно произойти», подумал он про себя.
Лицо Шуйского разочарованно вытянулось.
Не много ж толку с таких пророчеств, бросил он. А Муха сказывал, ты многое знать должен!
Ярослав пожал плечами. Муха, значит. Дьяк, оказывается, был не так прост. То-то он выгородил его тогда перед Годуновым
Шуйский, очевидно, расценил его молчание, как нежелание говорить и заметно заволновался.
Доверься мне, волхв! зашептал он, наклонившись к Ярославу. Если поможешь мнебольшим человеком сделаю! Десницей моей будешь, на золоте есть и пить, боярство пожалую! Не пожалеешь! А без меняпропадешь! Где бы ты сейчас был? На дыбе! А, может, и в колесе, или на колу Кто тебя от пыток лютых избавил? А у Семёна нрав переменчивыйсегодня помиловал, а завтра и осерчать может. Оком повести не успеешь, как обратно в темнице окажешься, только заступиться некому уже будет
Ярослав мысленно усмехнулся. Гладко стелет, однако. И про камушки подложить тоже не забылнамек был вполне прозрачным.
Чего же ты хочешь знать, князь? спросил он вслух.
Шуйский облизнул губы.
Всё! выпалил он. Сколько Борис царствовать будет? Что Самозванца ждет? Кто на трон кроме меня воссесть пожелает и в том препоны чинить будет? Про Мстиславского, Шереметьевых, Трубецких, Романовых поведай мне!
Романовы, начал Ярослав, ухватившись за знакомую фамилию, и осёкся.
Вряд ли Шуйскому понравится услышать, что они будут царствовать триста с лишним лет
Что? Шуйский подался вперед, жадно ловя каждое слово.
Ну, в общем, править они будут, вздохнул Ярослав.
Значит, недаром Федор Никитич с Сапегой да прочей шляхтой дружбу водил, проговорил Шуйский, помрачнев. Когда же случится сие?
Да не помню я! рассердился Ярослав. Вот ты, князь, знаешь, к примеру, когда Рюрик умер? Или там, скажем, Вещий Олег в каком году родился?
Шуйский нахмурился.
Для того летописцы есть! сказал он. А тыволхв, тебе сие ведомо должно быть.
Да не волхв я!
Шуйский сощурился. Думал я, что договорились мы с тобою, а ты вон как
Разговор прервал стук в дверь.
Ну? раздраженно крикнул Шуйский. Чего надобно?
В приоткрытой щели показалась голова Микитки.
Гости до тебя, князь, встревоженно сказал он.
Кто такие?
Не ведаю. По видуиноки. Просили поклон тебе передать от старца Филарета, говорят, что дело спешное.
По лицу князя промелькнула тень. Он закусил губу, побарабанил пальцами по столу.
Принесла нелегкая, выругался он тихо. Ладно! Зови!
А ты, волхв, бросил он косой взгляд на Ярослава, посиди-ка, подумай. Хорошенько подумай! В светелку тайную его! распорядился он.
***
Царская опочивальня впечатляла своими размерами. Под огромным, богато украшенным балдахином, грузное тело Годунова казалось маленьким и жалким.
Лишенный богатых одежд, царь выглядел обычным пациентом неврологического отделения.
Он по-прежнему не приходил в себя, плавающий взгляд не реагировал на попытки привлечь внимание, левая рука и нога свисали безвольными плетьми.
Ирина озабоченно кусала губы. Клиника инсульта была налицо, но оказать какую-либо помощь царю имеющимися средствами было невозможно.
У изголовья бледной тенью замер Федор, вполголоса успокаивающий бьющуюся в рыданиях царицу.
Рядом, молитвенно сложив руки, шептал что-то себе под нос Мстиславский.
Басманов с мрачным выражением лица застыл у дверей, зачем-то обнажив саблю.
Симеон. Ей нужен Симеон!
Но начальник сыска куда-то исчез.
Снаружи поднялся шум, кто-то громко отдавал приказы, послышался топот ног, крики.
В комнату ввалился Симеон Годунов, пунцовый и взмыленный.
Измена! прохрипел он.
Что стряслось? царевич шагнул к нему.
Дохтур, государь! Христофер!
Что?
Найден с перерезанным горлом!
Симеон отер пот со лба рукавом.
Чуяло мое сердце, что он тут замешан! Не иначе, он отраву царю подсыпал, а теперь, вишь, кому-то потребно было, чтобы я с ним покалякать не успел.
Измена прошептал Федор. Он нервно сглотнул и оглянулся на мать.
Как ни странно, это известие, казалось, привело ее в чувство.
Что же делать, Семен? спросила она.
Тот покачал головой. Сейчас чего хочешь ожидать можно Коли уж заговор был, чтоб Бориса извести, то и люди наверняка у них готовы, чтобы под шумок и дворец захватить. Прикажу усилить охрану, да пошлю к патриарху человекапусть отправит сюда попа, а сам готовится народ к присяге царевичу Федору приводить. А ты что скажешь, Федор Иваныч?
Мстиславский степенно разгладил бороду и кивнул.
Мыслю, дело говоришь.
Да послушайте! не выдержала Ирина. Царь ваш еще жив, не забыли?
Мстиславский сочувственно поглядел на неё.
Отцу твоему уже ничем не поможешь, царевна. Тут поп нужен, отходную читать. До утра он едва ли протянет.
Ну, это мы еще посмотрим! Ирина сама удивилась той ярости, которая прозвучала в ее голосе. Каким-то парадоксальным образом, этот человек, лежащий на кровати без сознания, был ей сейчас почти настолько же дорог, как родной отец.
Симеон! обратилась она к Годунову. Те лекари, что со мной в плену у разбойников былиу тебя?
Да до них ли сейчас, царевна, отмахнулся тот и вдруг осекся. Лекари!
Они должны быть здесь! Сейчас же! с нажимом сказала Ирина. Это важно! И наши, то есть, их вещи!
Годунов нахмурился. То опасные люди, царевна Тебя с помощью ворожбы и магии едва с ума не свели, а ты хочешь, чтобы они царя лечили?
Вы же все равно его хоронить собрались, ядовито напомнила Ирина. Хуже уже они точно не сделают!