В висках стучала кровь, Ярослав ничего не понимал. С чего вдруг Алене понадобилось разыгрывать этот дурацкий фарс?! Выставлять его на посмешище перед всей кафедрой Какая муха ее укусила? Он прокручивал в памяти их последнюю встречувсе было как обычно, ничего не предвещало. И ведь сама же сказала ему про этот чертов кофе!
Вяло приветствовав одногруппников, он плюхнулся за стол.
Его сосед Селезнев, здоровенный блондин, удивленно покосился на него.
Случилось чего?
Да так, Ярославу не хотелось говорить.
Со смены, понимающе кивнул Саня.
Доброе утро, коллеги!
В аудиторию зашел доцент. Тот самый! Ярослав почувствовал, что готов провалиться сквозь землю. Только его не хватало.
Большая часть семинара прошла как в тумане. Доцент что-то говорил и говорил, про различные формы шизофрении, клинические проявления, манифестацию, патогномоничную симптоматику и прочая, но мысли Ярослава упорно возвращались к Алене и ее странному поведению. Он решительно не находил ему объяснений, и от этого внутри закипала злость.
Толчок локтем в бок вывел его из размышлений.
Кемаришь? участливо осведомился Селезнев. Пошли, нам пациента дали.
В руках он держал листок с фамилией и номером палаты.
Ярослав потряс головой. Аудитория опустела.
Теоретическая часть занятия подошла к концу, настало время самостоятельной работы в парахвстретиться с пациентом, пообщаться, собрать анамнез, поставить предварительный диагноз.
Совсем поспать не дали ночью? спросил Селезнев, пока они продвигались по коридору в поисках нужной палаты.
Пару часов подремал, отозвался Ярослав, и, желая перевести разговор на другую тему, спросил:А что с нашей Марьей? имея в виду старшую преподавательницу, проводившую у них семинары.
С какой Марьей? удивился Селезнев.
Ну, с нашей, Ярослав нахмурилсяфамилия, как назло, вылетела у него из головы. Этот доцент долго ее замещать будет?
Ты даешь! хохотнул Селезнев. Лебединский у нас с начала семестра цикл ведет, ты что, на всех семинарах спишь, что ли?
Как с начала цикла? Ярослав остановился.
Селезнев покачал головой. Отдыхать надо после смен, Ярик! наставительно сказал он, добродушно обнимая его за плечи. А то тебя отсюда могут не выпустить. Давай, идем!
Палата, рассчитанная на восемь человек, сейчас была почти пуста. На дальней койке, лицом к стене, лежал человек, по-видимому, спавший. Еще один сидел на кровати у окна, с блокнотом и ручкой в руках. При их появлении он поднял голову, и уставился на них, подслеповато щурясь.
Хронин? с порога спросил Селезнев, и человек торопливо закивал.
Это я.
Он выглядел лет на пятьдесят, с взлохмаченными, тронутыми сединой волосами, высоким лбом и глубоко посаженными синими глазами, казавшимися выпуклыми за толстыми стеклами очков.
Здравствуйте. Мыстуденты, хотели бы с вами побеседовать, не возражаете? Селезнев широко улыбнулся.
У Сани вообще был талант общения с людьмион каким-то образом располагал к себе буквально с первых же секунд общения.
Вот и сейчас Хронин, растерянно заморгав, расплылся в ответной улыбке, и, зачем-то сняв очки, начал суетливо протирать линзы. Конечно, конечно, пробормотал он. Я с удовольствием, если вам интересно
Расскажете о себе? предложил Селезнев, опускаясь на койку напротив, заскрипевшую под его весом.
Ну пациент пожал плечами, Хронин Эдуард Христофорович, пятьдесят девятого года рождения, по специальностиинженер волоконно-оптических систем. Окончил МГТУ Баумана
Он умолк, хмуря брови.
Как оказались здесь? подсказал Селезнев.
А, это старая история, мужчина вздохнул. Все началось примерно лет восемь назад, когда я занимался исследованием свойств лазера в рамках одного любопытного проекта. Мне приходилось параллельно читать большое количество литературы, и случайно попалась статья одного голландского физика, о теории пространства и времени, которая меня очень зацепила. Я внимательно изучил ее, а потом решил попробовать применить к ней разработанную мною ранее математическую модель для решения некоторых задач в области оптики Результат оказался крайне любопытным и многообещающим, так что я сосредоточил все свои силы на дальнейшем изучении теории, работать над которой продолжаю по сей день
Он обвел глазами окружающие их стены и улыбнулся:В некотором смысле, этомоя лаборатория.
Селезнев едва заметно хмыкнул, покосившись на зарешеченное окно.
Здесь хорошие условия, словно оправдываясь, пояснил Хронин. Есть возможность работать в спокойной обстановке и можно еще трудиться во дворе на свежем воздухеэто очень помогает структурировать мысль.
А ваша семья? спросил Ярослав. У вас есть жена, дети?
По лицу Хронина пробежала тень. Детивзрослые, вздохнул он, а супруга ненавидит мою работу, точнеетот проект, над которым я сейчас работаю. Она думает, я свихнулся на нём.
По его лицу промелькнула грустная улыбка.
Считаете, она неправа? мягко спросил Селезнев.
Как вам сказать Хронин помедлил. Все дело в том, что считать нормальностью. Вам, должно быть, известно, что существует грань, за которой свойства изучаемого объекта определяются исключительно восприятием наблюдателя? В то же время, сам наблюдатель меняется в зависимости от свойств объекта наблюдения. Принцип взаимоизменяемости субъекта и объекта. То есть, на каком-то этапе, реальность становится относительной
Он снова принялся протирать очки.
Понимаете, тихо проговорил он, мои исследования они выходят за рамки обычных представлений об организации времени и пространства. И некоторые опыты, хм выглядят странно в глазах окружающих.
Например? заинтересованно спросил Селезнев.
Это сложно объяснить Хронин покачал головой. Дело в том, что время оно нелинейно. Мы привыкли представлять его как своего рода континуум, но это не так, совсем не так. Времяэто куб! Да-да! Трехмерный куб Нам кажется, что это прямая линия, но, на самом деле всё иначемы существуем одновременно во всех измеренияхпрошлом, настоящем и будущем! Можно даже сказать, что настоящееэто параллельная альтернатива прошлому, а будущеенастоящему. И любое наше действие вызывает резонанс во всех измерениях сразу!
Он поглядел на затуманившиеся лица ребят и покачал головой.
Вот, смотрите, он начал лихорадочно набрасывать что-то на листке блокнота.
Этокуб. Наше сознание находится в его центре, как бы вписанная окружность карандаш порхал по бумаге, и точки соприкосновения окружности с гранями куба и есть проявления хроноидентификации. Но центр сознания при этом остается в том же месте, то естьвремя относительно! Это-то вы понимаете? с надеждой спросил он, поднимая на них глаза.
Понимаем, утешил его Селезнев.
Ничего вы не понимаете! неожиданно рассердился Хронин. Вы думаете, этоумозрительные выкладки, а я посвятил им более десяти лет и подтвердил экспериментально! Я видел альтернативные реальности различных временных срезов!
Прошлого, или будущего? уточнил Селезнев.
Хронин поморщился.
Зависит от того, что вы под этим подразумеваете. Ведь здесь все упирается субъектно-объектные отношения. То, что вы считаете настоящим может стать в любой момент как прошлым, так и будущим, и наоборот, прошлое, или будущеевнезапно оказаться настоящим.
Проще говоря, улыбнулся Селезнев, вы изобрели машину времени?
Не говорите глупостей, отмахнулся Хронин. Никакой машины времени не существует!
Но вы сейчас говорили
Просто потому, что времени, как таковоготоже, перебил Хронин. Оно существует лишь как система координат в нашем сознании. Поэтому, никаких машин для перемещения, в рамках этой системы, не требуетсянужно лишь изменить психологические установки.
То есть, все делов голове! резюмировал Селезнев, поднимаясь с кровати. Ну, ладно. Спасибо вам, Эдуард Христофорович, за уделенное время! Нам пора, отдыхайте.
Вы всё упрощаете, угрюмо отозвался Хронин, но наша субъективная реальность находится именно внутри нас. Измените установкуизменится реальность. И это происходит постоянно
При этих словах Хронина Ярослав замер.
Яр, ты идешь? донесся до него голос Селезнева откуда-то издалека.
Сейчас, отозвался он, ты иди, Сань, я догоню.
Селезнев глянул на него с недоумением, и, пожав плечами, вышел из палаты.
Оставшись с Хрониным, Ярослав поймал на себе его пристальный, необычно серьезный взгляд.
Хотите что-то спросить? тихо проговорил мужчина.
Ярослав помедлил. Вы говорили, начал он неуверенно, про меняющуюся реальность?
Хронин кивнул.
Реальность, такая, как мы её себе представляем, существует лишь в нашем воображении, он понизил голос почти до шепота, но порой эта реальность дает сбои. Это происходит, когда наше сознание на самом деле настроено на другую, альтернативную реальность, в которой события развиваются по-другому. Но мы не можем одновременно воспринимать обе реальности, и тогда возникает то, что врачи называют кризисом, расщеплением личности, или схизмой!
Он издал сдавленный смешок. Схизма, она жешиза, понимаете?
В памяти Ярослава неожиданно всплыли обрывки семинаракажется, что-то такое на нем говорилось: название шизофрении произошло от двух греческих слов«шизо»расщепление, и «френос»ум.
Хронин продолжал тихо смеяться. Схизма! проговорил он. Они думают, что расщепление сознанияэто болезнь, но они заблуждаются! Это лишь предпосылка к изменению реальности! Нужен лишь шаг, толчоки тогда схизма станет хиазмой! Перекрест, понимаете?
Слово «хиазма» тоже вызвало у Ярослава какие-то ассоциации с анатомией, но он не мог вспомнить, что именно.
Хронин внимательно следил за ним. Понимаете теперь? повторил он.
Лицо сделалось очень серьезным, он почти вплотную приблизил его к Ярославу.
Помогите мне! внезапно выдохнул он. Они следят за мной! Я знаю, они доберутся до меня, если вы не поможете мне!
Ярослав отшатнулся. Ктоони? спросил он хрипло.
Они! повторил Хронин, и оглянулся по сторонам. В глазах его появился возбужденный блеск. Они следят за всеми, и за вамитоже! Они хотят изменить реальность!
Ярослав вскочил на ноги, но Хронин, как будто этого не заметил. Он скорчился на кровати, хватаясь за горло и хрипя, выкрикивая отдельные несвязные фразы.
Душат! Они меня душат! Не дайте им!
Чей-то смех заставил Ярослава вздрогнуть. Обернувшись, он увидел, как второй пациент, до сего времени никак не дававший знать о себе, сейчас сидел на кровати и, указывая на него пальцем, скалился, заливаясь истерическим, пронзительным смехом.
«Дурдом какой-то»пронеслось в голове Ярослава. Вторая мысль была: «Так это он и есть!»
Сестра! крикнул он, распахивая дверь в коридор. Кто-нибудь!
Что случилось? раздался голос сзади.
Алена!
Её глаза удивленно расширились, когда она узнала его, потом гневно сузились.
Вы! возмущенно воскликнула она. Потом перевела взгляд на бьющегося на кровати Хронина и, ахнув, бросилась к нему.
Галоперидол, четыре кубика! бросила она побежавшей медсестре. И реланиум!
Все хорошо, Эдуард Христофорович, все хорошо, приговаривала она, придерживая его, пока сестра сноровистыми движениями вводила иглу в вену. Успокойтесь, вы в больнице, вам ничто не угрожает
Хронин и правда, присмирел, и теперь уже ничего не говорил, только дышал тяжело, постепенно расслабляясь.
Ярослав поймал его взгляд, но теперь он был пустым, словно тот не узнавал его. Секундой спустя веки его опустились, грудная клетка мерно поднималась и опускалась, Хронин спал.
Что вы здесь делаете?! Алена задыхалась от гнева. Кто вам позволил сюда приходить?!
Вообще-то, нам этого пациента дали на клинический разбор! огрызнулся Ярослав.
Вы спровоцировали у него приступ! яростно прошипела Алена.
Может, хватит мне выкать?! взорвался Ярослав. Абсурд происходящего, словно какая-то зараза распространявшийся вокруг него в этот день, уже достал его до печенок. Если я чем-то обидел тебя, или что-то сделал не такпросто скажи, объясни по-человечески, в конце концов!
Краем глаза он заметил, что медсестра, открыв рот, наблюдает за ними, забыв про пациента.
Видимо, Алена тоже обратила на это внимание.
Юля, сказала она сестре, не сводя глаз с Ярослава, кажется, этому студенту тоже потребуется доза галоперидола. Двойная. У нас ведь есть свободные койки?
Полно! с энтузиазмом отозвалась Юля. Особенно, в женском отделении!
Идите в аудиторию, молодой человек, бросила Алена. А с вашим преподавателем я еще поговорю.
Ярослав посмотрел на её раздувшиеся ноздри, потом на глядевшую с неподдельным интересом медсестру, снова на Алёну, и, кипя от злости, развернулся и зашагал прочь из палаты.
К тому времени, когда он вернулся в учебный класс, половина одногруппников вместе с доцентом еще отсутствовала.
Чувствуя необходимость привести мысли и чувства в порядок, он спустился на первый этаж и вышел на крыльцо, чтобы подышать свежим воздухом, где наткнулся на Селезнева, безмятежно дымящего сигаретой.
Ну как, пообщался вдоволь? усмехнулся он при виде Ярослава. Обрел родственную душу?
Дай-ка и мне, Сань, вместо ответа попросил Ярослав.
Тот удивленно хмыкнул, протягивая пачку. Случилось чего? Ты что-то сам на себя непохож сегодня.
Случилось Ярослав глубоко затянулся и закашлялся от непривычно крепкого дыма. Видимо, действительно, непохож, если собственная девушка делает вид, что не знает тебя.
Выслушав его сбивчивый и эмоциональный рассказ, Селезнев протянул:Да, дела.
Думаешь, со мной что-то не так? задал Ярослав мучивший его вопрос. Может, у меня уже действительно крыша едет?
Саня махнул рукой. Да брось! Обычное переутомление после смены. Со мной похожее бывалокак-то после восьми часов в операционной по пульту телевизионному разговаривать пытался. Долго довольно, причем, пока коллеги ржать не начали.
Тогда что происходит? Почему она так себя ведет?
Селезнев выпустил струю дыма из ноздрей. Женщины! философски сказал он. Кто их разберет? Может, ты новую стрижку не оценил, или, там, про годовщину отношений забыл. Моя как-то неделю дулась, когда я молоко обезжиренное по ошибке купил. Решила, типа, намек был, что она толстая. И ведь не объясняла ничего!
Ярослав невольно улыбнулся, испытывая некоторое облегчение. Конечно, Селезнев правАлена явно на что-то разозлилась, и, видимо, сильно. Понять бы еще на что.
А может, ей не хочется ваши отношения светить на кафедре, продолжал рассуждать Селезнев. Такое тоже бывает.
Хм. Об этом я не подумал, признал Ярослав.
Ну вот! А её это, скорее всего, и бесит, заключил Селезнев.
Подожди, Ярослав нахмурился, а как же Марья? Я ведь помню, что она вела у нас занятия
Вела, подтвердил Селезнев, снова затягиваясь, замещала пару занятий Лебединского, когда он на конференции был. Это у тебя все перепуталось с твоими дежурствами и отношениями. Ты на скольких семинарах был-то?
Не помню, честно признался Ярослав.
Вот то-то, усмехнулся Селезнев. Ладно, пошлипора, небось, уже.
К тому времени, когда они вернулись, все были в сборе.
Доцент благосклонно выслушивал доклады, внося замечания и поправки по ходу обсуждения. Когда дошла очередь до них с Селезневым, он слегка нахмурился.
Так-так, молодые люди, сказал он, о ваших успехах мне уже доложили. Что вы там наговорили пациенту? спросил он, обращаясь к Ярославу.
Да ничего особенного, буркнул Ярослав. Теперь, после разговора с Селезневым, попытка найти смысл в словах пациента казалась ему по-настоящему глупой. Просто пытался понять, что у него за концепция.
Лебединский покивал. У наших пациентов бывают весьма необычные, яркие идеи, неожиданно согласился он. И чем сильнее пациент увлечен ими, тем большей индукцией они обладают. У нас были случаи, когда молодые коллеги, интерны, ординаторы, аспирантыособенно аспирантытак увлекались концепциями пациентов, что начинали их частично разделять.
Он сделал паузу, пережидая, пока смолкнут смешки в аудитории.
В данном же кейсе, повысил он голос, образование пациента и научная степень позволяют ему выстраивать очень убедительные псевдонаунчые теории, без сомнения, высокой степени индуктивности. К сожалению, вы имели возможность убедиться воочию, что одержимость этими идеями носит ярко выраженный болезненный характер, приводя к паранойяльным идеям, бреду преследования и сложному галлюцинаторному синдрому. Собственно, это и является причиной его пребывания у нас.