Кулеман сел в припаркованную у дома машину и поехал в центр. Вокруг не было ни души, это вызывало неприятные ассоциации.
На внешнем посту его пропустили беспрепятственно, видно приказ Брикмана и полковника до них не дошел.
На входе в блок Н Кулеман проскочил на тоненького. Десантники на посту допустили его к лифту как раз в то время, когда раздался звонок командования. Десантник предостерегающе замахал руками, но створки уже закрылись.
На 5м нижнем этаже внешне все было спокойно. Охрану несли трое десантников с автоматами. Старший удивился:
Прошла команда, что база закрыта до дальнейших указаний!
Наверное, учения наверху! пожал плечами Кулеман. Это нас не касается!
Он открыл наружную дверь своей личной карточкой и шагнул в тамбур. Теперь от офисного помещения его отделяла армированная прозрачная дверь, от которой у него тоже имелся ключ, но открывать ее он не стал.
Пригляделся. Офисная часть, как и лазарет были ярко освещены. Но если офисная часть была пустынна, то в лазарете мелькали неясные фигуры, и было непонятно, где пациенты, а где медицинский персонал.
Попрежнему не входя, Кулеман позвонил Фланнаган и сообщил о своём приходе.
Фланнаган появилась из одного из офисов. Женщина успела привести себя в порядок, но выглядела осунувшейся.
Гастман умер! сообщила она. Произошел полный отказ иммунной системы!
Но это генетическое заболевание! Обычно врожденное! Младенцы умирают в течении года! возразил Кулеман.
Непосредственная причина смерти крайне тяжелая степень гемофилии! Пациент истек кровью на операционном столе! Мы ничего не смогли сделать! продолжала Фланнаган, не слушая и не слыша коллегу. Боже, как я устала! Сейчас домой и в душ!
Она достала свою карточку, провела по щели электронного замка, дёрнула дверь. Та не шелохнулась.
В чем дело, Тайлер? ледяным тоном спросила Фланнаган.
Я ее заблокировал! спокойно сказал Кулеман.
Да как ты смеешь?
На моем месте ты поступила бы точно так же! Теперь карантин распространяется и на тебя тоже!
Не дури, Тайлер! Я же тебе сама позвонила! После этого прошел почти час! Я могла 100 раз выйти! Решила привести в порядок наблюдения!
Ты выполнила свой долг, Джослин, я выполняю свой!
Ну и подонок же ты, Тайлер!
Кулеман молча повернулся, и Фланнаган в отчаянии закричала.
Я не была в лазарете! Я все время здесь! Ты же видишь, симптонов заражения нет! Прости меня, Тайлер, если обидела! Забудем это недоразумение, я ставлю выпивку! Только открой эту дверь!
Кулеман молча удалялся к внешней двери тамбура.
Открой эту чертову дверь, Тайлер! в истерике почти завизжала Фланнаган. Я не хочу умирать!
Этот крик долгим эхом звучал у него в мозгу.
19 ноября. Декстер Купер. Корреспондент «Индепендент».
Купер ждал своего информатора в уютном итальянском ресторанчике «Преццо» на Ньюстрит. Информатора звали Сонни Дженкинс, он был мелким служащим в «ПортонДаун». Купер завербовал Дженкинса с первых дней, как в центр стали свозить русских иммигрантов.
Многого Дженкинс не знал, но слухи и сплетни таскал исправно. Именно от него Купер узнал, что над русскими проводят эксперименты и даже есть жертвы. Это была бомба. «Индепендент» специализировалась на борьбе за права человека. На русских варваров конечно плевать, тем более в условиях войны, но на этом можно было неплохо заработать.
Дженкинс позвонил чертовски рано, часов в 8. Всю предыдущую ночь Купер резался в покер с коллегами из «Кроникл» (надо сказать, в Солсбери слетелась куча журналистов, все ждали сенсаций). Потом пил в баре. Потом трахал проститутку, которая оказалась на 50 фунтов дешевле столичных путан, как говорится, сам Бог велел.
По большому счету никто толком не представлял, каких сенсаций ждать. То ли русские сбросят десант, чтобы высвободить своих, то ли пленных всех расстреляют по военнополевому суду. Или это ловушка, чтобы заманить и убить как можно больше русских. Но все чегото ждали.
Купер протянул руку над спящей голой девахой, взял сотовый и прохрипел:
Какого черта, Сонни, так рано?
То, что ты сейчас услышишь, стоит этого! У нас в курятнике коечто случилось этой ночью. Когда услышишь подробности, со всех ног удерешь в свой Лондон, но уже с материалом. Помнишь, Пауэл тряс в ООН пробиркой с белым порошком? Так вот. У них получилось!
Купер мигом проснулся, протрезвел и даже хрен у него встал.
Ни слова больше! предупредил он. Жду тебя где всегда!
Бросив взгляд на часы, кинулся одеваться. От отеля до ресторана можно было дойти минут за 20, но он вызвал такси.
В столь ранний час в ресторане была только свежая выпечка и кофе. Он заказал кофе и выпил. Потом еще.
До ПортонДаун 12 километров и ехать оттуда 20 минут. Похоже Дженкинс его надул.
Затянувшееся одиночество прервал звонок из Лондона. Звонил Крауч, который мониторил ситуацию по сети.
Есть что новое?
Жду новостей! зло ответил Дженкинс. А у тебя?
Мелочи, не заслуживающие внимания. Из последних: дорожная полиция Уилтшира сообщает об аварии на федеральной трассе А30 рядом с вами. Мелкий сотрудник из ПортДаун разбился.
Дженкинс несмотря на изрядно пропитые мозги имел острый нюх на сенсации.
Имя известно? спросил он, а когда услышал, уточнил. Как это произошло?
Свидетели говорят о подрезавшем «воксхолле» синего цвета, но это пока не подтвердилось!
Пора уносить ноги, понял Дженкинс. В совпадения, как и в любовь с первого взгляда он не верил.
Расплатившись, выскочил на улицу
Прямо напротив, прижавшись к тротуару, стоял «воксхолл» небесного цвета. Облокотившись на заднее крыло стоял джентльмен, держа на руке накинутый плащ.
Зачем плащ, дождя не предвидится, успел подумать Дженкинс.
Он ничего мне не сказал! проговорил корреспондент.
Мы знаем! спокойно согласился мужчина и повернул к нему руку, согнутую в локте.
А ведь и правда, дуло огромно, когда смотрит на Не успел додумать Дженкинс.
Мужчина аккуратно положил дымящийся пистолет с навернутым глушителем на тротуар. Идеально чистый с утра и только что забрызганный рубиновыми каплями.
Обошел машину сзади, сел на пассажирское сиденье рядом с молчаливым водителем и сказал порусски:
Валим отсюда!
11. Туман
2 августа. 86 год Конфликта. Крейсер «Легасов». Вершинин
Мы дошли до траверза Кале ранним утром, миновав ночью Булонь и Гавр. Города проплывали мимо в ореолах огней. Почти всю ночь я провел на палубе, пару раз зайдя в каюткомпанию выпить чашечку кофе.
Мигая бортовыми огнями пару раз над судном прошел тяжелый вертолет. Я особо не разбираюсь в технике, да и темень. Но чтото говорило мне, что это суперсовременная машина. Возможно даже «Мурена», фотографий которой нет даже в руснете, а есть только в «подполе».
Некоторое время за мной увязывался Бекк. Подтверждая, что это на самом деле «мурена» и что нам вообще выделена лучшая техника.
И несмотря на все это, мне сердце вещует, что все кончится грандиозным шухером! закончил он. И швахом! Так что в преддверии этих трагических событий хорошо бы забыть старые обиды друзьям!
Нет никаких обид! возразил я. И друзей тоже!
Да сколько можно? вскричал Вальжан. Ну пошутили мы! Глупая неудачная шутка! И что мне теперь за борт прыгнуть?
Я послал его пить кофе.
Раздался длительный звуковой сигнал звонком, и крейсер начал разворот. Берег по плавной дуге ушёл за корму, и «Легасов» взял курс на Англию.
Суша удалялась, а с носа надвигалась огромная свинцовая тучатак туман виделся вблизи. Участники экспедиции не могли пропустить столь ответственный момент и высыпали на палубу. Было свежо, и они были одеты по погодев толстые свитера и ветровки. Я же стоял в одной рубашке и совсем озяб.
Среди ученых я заметил Анжелику в сопровождении здоровяка, мало похожего на ученого. Я решительно направился к девушке. Прошли те времена, когда я не мог или просто стеснялся исправлять свои ошибки.
Однако здоровяк не дал мне подойти, заступив дорогу.
Я хотел извиниться! пытался объясниться я.
Она не нуждается в ваших извинениях!
Прорваться через эту китайскую стену было свыше человеческих сил, особливо таких ограниченных, как у меня.
Я схитрил.
Анжелика мне датчик обещала!
Обойдешься! ухмыльнулся здоровяк.
Мне остро захотелось заехать ему по ухмылке, но, вопервых, я бы не допрыгнул, вовторых, после ответки меня бы пришлось оттирать от палубы.
Дело касается безопасности членов экспедиции! пискнул я от безысходности.
За безопасность здесь отвечаю я! провозгласил здоровяк.
Тогда я спокоен, дядя! сказал естественно Бекк.
Неизвестно откуда материализовавшийся он постучал в широкую спину здоровяка как в дверь.
Але, дядя!
Сейчас прольется чьято кровь, вспомнились кстати слова песенки.
Здоровяк, мигом забыв обо мне, всем телом развернулся к новой угрозе.
Бекк.
О серьезности намерений громилы свидетельствовал коротко мигнувший огонек в глазувключились генномодифицированные боевые опции. Я тоже не только мамой с папой деланный, но против серьезного оборудования мне не устоять. Мало ли чего в бойца могли насовать, экспедиция приравнена к боевой.
Я торопливо достал удостоверение МГБ.
Особый отдел! Майор Бекк! Назовитесь!
Чтобы упростить выход из режима, он был вынужден сделать шаг назад, на более близкой дистанции навыки включались автоматически.
Майор Межеедов! Особый отдел!
Надзор за научниками?
Точно так! Мне не доводили, что на борту еще коллеги.
Не имеет значения! У вас нет претензий к моему подопечному?
Если он не представляет угрозы
Не представляет.
Межеедов отшагнул к ученым, столпившимся у борта, чтото коротко сказал Анжелике.
Встретились 3 майора! издевательски протянул Вершинин.
Благодарности не надо! галантно отмахнулся я.
Вершинин поблагодарил, послав по известному адресу, и ушел на другой борт.
В то же самое время мы во чтото врезались.
Нос судна уткнулся в серое твердое, расколовшееся от удара. Куски полетели вглубь палубы. Они должны были снести скопившихся людей, но вместо этого обтекли их, не причиняя вреда, устремились дальше, чтобы окончательно разбиться о закрепленную технику вояк и башню судовой артиллерийской установки.
Туман.
Густой и непрозрачный. Ученый набирали его в герметичные сосуды для исследования. Люди выглядели странно. Скрытые туманом отдельные части организма словно не существовали. На палубе стояли безрукие безголовые существа. Некоторые головы висели в воздухе сами по себе.
Крейсер замедлил ход, точно туман оказывал сопротивление его движению. Сотовый, спецбраслет, замаскированный под часыничего не функционировало. Связи не было никакой.
Туман, джентльмены. 80 лет сплошного тумана, сквозь который так и не смогли пробиться ни «зоркие соколы» с орбиты ни асы земной разведки. Сколько сгинуло тех асов на туманном Альбионеодному Великому Луке ведомо, вся статистика засекречена.
И тут пронзительнопротивно «аукнула» сирена.
На вахте.
Капитан крейсера «Легасов» контрадмирал Парецкий ответил на приветствие вахтенного у сходни и вошел на главный командный пункт.
Капитан на мостике!
На ходовом мостике вахту несла дежурная смена: вахтенный офицер Бурханов, помощник вахтенного офицера Шаткин и командир вахтенного поста Нелаев.
Командир поста доложил:
Навигационные приборы вышли из строя! Стрелки магнитного компаса и гирокомпаса вращаются в произвольных направлениях! Радиолокатор ослеп! Устройство предупреждения столкновения с другими судами пишет об ошибке! Приемник спутниковой навигации спутники не обнаруживает!
Парецкий произнес:
Все, как нас и предупреждали. Самый малый вперед! Продолжать подавать туманные сигналы! Каждые 5 минут проверять глубину при помощи эхолота!
Вахтенный продублировал команды.
Помощнику вахтенного доложить пройденное расстояние!
Шаткин склонился над картой, на которой лежал секундомер и линейка.
До берега 32 километра! Нашим ходом частридцать!
Помоги нам, Великий Лука! Подумал Парецкий.
Контрадмирал был в возрасте и искренне завидовал оптимизму молодых. Полтора часа видишь ли! Иногда не хватает не то что часа, минуты!
В который раз подумал про «Аннушку», находящемся в данный момент на шахтном хранении, и время запуска которой варьировалось в пределах 40ка секунд.
Он смотрел на возбужденно галдящих на верхней палубе научников, они веселились и шутилиа ведь в штабе флота при постановке боевой задачи про них не было сказано ни слова.
Вершинин.
В тумане вязли все звуки. Я висел в облаке. Видел лишь себя и кусок фальшборта. Мир исчез. Туман застыл. Лицо погрузилось во влажную вату.
Такого одиночества я не испытывал никогда. Но в тумане ктото был. Он наблюдал за мной. Стоял вплотную, пользуясь непроницаемой завесой. Я понял, как погибли все, кто ходил на Альбион.
Вытянул рукунечто истерично шарахнулось назад, вызвав завихрения. Я возблагодарил Великого Луку, что не взял оружия у Вальжана. Иначе открыл бы пальбу.
Нервы ни к черту! признался я туману.
Некто невидимый в метре от меня согласно закивал головой. Я представил глумливую улыбку на его лице (морде?).
Ты тоже будешь старым, если доживешь, сообщил я незнакомцу.
Если долго смотреть на туман, то начинают складываться картины. Ученые называют это фатаморганой, психиатрышизофренией.
Что делать, если я был уверен, что мы уже ступили на территорию чудес. Куча людей тут побывала, и никто не вернулся, кроме сумасшедших. Так что я имею право на самые идиотские опыты. Если мы не вернемся, об этом тоже никто не узнает.
Туман в метре от борта закрутился юлойи возникла человеческая фигура. Это была Анжелика. Только одета странно, в некий белый балахон. И фигура светилась. Я оказался единственным зрителем в театре.
Сколько это продолжалось? Через несколько секунд я преодолел шок и потянулся за сотовым, где была камера. «Анжелика» отрицательно качнула головой.
Я не буду снимать! пообещал я.
Голос не слушался. Да и смешно это, разговаривать с собственным глюком. Но если сильно хочется, то надо торопиться.
Мы вернемся? спросил я.
«Анжелика» вытянула ладошку и показала «викторию».
Победа? Мы победим? понял я.
И тут она чтото произнесла. Рот ее шевелился беззвучно. Я тщетно пытался прочесть по губам. Первое точно «не».
Не ходи? Не лезь? пытался я угадать.
НЕ ВЕРЬ!
«Анжелика» кивнула. И продолжила.
Палыч! голос тонул как в вате.
Вальжан хотел, как лучше, и снова все испортил.
Туман завихрился, смазался, белый свет потухи «Анжелика» исчезла.
Из тумана вынырнул Бекк. В руке его чудовищных размеров пистолет.
Ты чего вооружился? спрашиваю.
Слава Луке, Палыч! Жив!
Как выяснилось, в тумане человек упал с борта в залив.
Спасли? спросил я.
Какой там! В таком месиве разве что найдешь? К тому же это простой матрос.
Конечно, если бы офицер! поддел я.
Вот только не надо меня лечить! Все решения принимает капитан! А ты чего здесь? Только не говори мне
Она сказала МНЕ! дошло до меня.
Кто сказал? не понял Вальжан.
Так я ему и сказал.
На вахте.
Туман кончился внезапно.
Контрадмирал Парецкий собирался отдать команду застопорить ход и выслать вперед разведку, когда крейсер вышел на чистую воду.
Парецкий вышел из рубки и оглянулся. Свинцовая стена, ровная как стол, уплывала назад. Занимая все пространство от горизонта до горизонта, наверху она смыкалась с клубящимися облаками. Это был тот же туманплотный, не пропускающий сигналы спутников.
Заработал радиолокатор. Расстояние до берега 7 миль! доложил вахтенный помощник. Радиосигналы проходят, но только в пределах корабля. Связи с большой землей попрежнему нет!
И то хлеб, подумал Парецкий.
Полный вперед! скомандовал он.
А сам подумал, нас будто приглашают.
Он снял фуражку и вытер изнутри платком.
Крейсер прибавил ход. Уже через 5 минут на горизонте возникла темная береговая полоса. Приближаясь, она светлела.