Хм любопытно. Так почему ты не такой, как все? Стремишься казаться лучше на их фоне?
Я родился больше четырех тысяч лет назад. Три тысячижил синдаром. Потом умер. Мою душу мотало по разным мирам. Пока я не родился обычным человеком в далеком мире, напрочь лишенном магии. Память и сознание этого парня и составляет мою текущую личность. Свое прошлое я вспоминать не хочу. Боюсь, оно сотрет меня настоящего.
Оу Но как же все это? Как же уши?
Ритуал возрождения. Одна знакомая богиня смогла рассмотреть во мне душу синдара, не искаженную и не истощенную перерождениями. Вот и предложила пройти один ритуал. Довольно мерзкий. Там твое тело сначала раздирается в пыль до обнаженной души, а потом собирается обратно, сообразно исконному эталону души. Вот. Поэтомувнешне я хоть и исконный эльф, но с сознанием обычного человека. Да еще из мира, где очень прохладно относятся к расовым и национальным предрассудкам. Да и женщины у нас не забитые бесправные животинки для сексуальных утех, а полноправные члены общества. У нас они даже государствами руководят наравне с мужчинами. Важным считается не то, что у тебя между ног, а то, что в голове. Ну во всяком случае на словах. Этот же мир пока еще не дорос до этого.
Понимаю, кивнула Монца, задумчиво посмотрев на Всеволода.
Пауза затянулась. Поэтому Сева кивнул ей, неловко улыбнувшись. Встал и ушел собираться. Да и дама занялась своими делами. Когда же караван тронулся в обратный путь, она, чуть помедлив, повернула своего коня следом.
Мне казалось, что ты решишь отправиться на запад, произнес наш герой, безусловно, удившийся ее поступку.
Однажды нас с братом выбросили с балкона замка. Брат погиб, а я выжила, и вся переломанная вышла на борьбу против Великого герцогства. Одна. Я хотела отомстить. Это было безумием, но я все же решилась и победила. Ты желаешь еще более невозможного, но у тебя уже есть дюжина воинов в хороших доспехах. Так почему бы и нет? Я люблю сложные задачи.
А на самом деле? Повел бровью Всеволод.
Ты мне не веришь?
Я чувствую ложь. Вот эти лопухи, щелкнул он по своему уху, слышат твое дыхание и стук сердца. В момент осознанной лжи человек непроизвольно начинает нервничать. Внешне он может оставаться невозмутимым, но подсознательно все равно себя выдает. С мертвецами и конструктами это не работает, но живые существа они все, пусть и где-то в глубине души, но стесняются врать. Поэтому тело выдает их. Всеволод утрировал. Конечно, все было так. И он легко мог выступать передвижным полиграфом. Но при одном условиион должен быть сосредоточен на объекте беседы. В обычной ситуации он и внимания особого на все это не обратит. Тут же ситуация была необычная, вот он и собрался. Да и доводы женщины звучали слабо.
Какое неудобное качество, с легким раздражением фыркнула Монца.
Не скажи. Очень удобное. Итак, почему ты хочешь остаться?
Чувство благодарности недостаточно?
Нет. Вряд ли оно заставит тебя вписаться в настолько рискованную авантюру. У меня выбора нет, а зачем в это лезешь ты?
А они? Кивнула Монца на лесных эльфов.
У них тоже нет выбора.
Хм проклятье
Не хочешь говорить?
Нет, покачала она головой. Сказала бы, да не могу. Сама не понимаю. Считай это предчувствием. Я хочу остаться.
Рад это слышать, кивнул Сева и искренне улыбнулся. Только будь осторожна. Соблазнить меня нетрудно, так как ты действительно мне нравишься. Однако последствия вряд ли придутся нам по душе.
Я учту, буркнула она с легким раздражением. Но не ты ли говорил о том, будто бы не все в этой жизни сводится к тому, что у тебя между ног?
Не все. Но пренебрегать этим аспектом жизни преступно. Будь осторожнее. Недооценивать силу плоти и страстей, что она порождает, смертельно опасно.
Часть 2. Глава 4
Следующую неделю караван двигался обратно к побережью. Размеренно. Всеволоду некуда было спешить, а общество молодых темных то есть, сумрачных эльфиек, не искаженных дурным воспитанием Ллос, привлекало. Не так, чтобы он хотел уложить их всех в постель. Нет. Просто было приятно посмотреть и сравнить. Эти были живые приятные открытые Да, их народ переживал очень непростые времена, считай вымирал. Но они все равно не скатились до того состояния, в котором находились темные эльфы, загнанные туда правлением Ллос.
К слову сказать, эти юные «ушастики» проявили изрядный интерес к Монце. Их заинтересовало то, почему лорд синдар практически воскресил и приблизил обычную человеческую женщину. Так что ей пришлось много рассказывать о своем мире. Практически на каждом привале ее звали к костру и просили продолжить рассказ. Она хотела обойтись чем-то отстраненным, общим. Однако каждый раз эльфы сводили беседу на ее судьбу и приключения. На то, где она родилась, как росла ну и так далее. И если поначалу на лицах слушателей читалось легкое разочарованиеведь они посчитали ее обычной разбойницей, то после полета с балкона к подножью горы, слушали взахлеб. Очень уж остросюжетным пошло повествование.
Но вот они вышли к одинокой скале, где дорога расходилась. Налевона север, она уводила к землям сумрачных эльфов. К поселениям их колонистов, что пытались освоиться возле уничтоженных вулканом земель. А направо шла старая дорога, ведущая в древнюю столицу синдар ныне разрушенную и опустошенную. Здесь грунт был более плотный, каменистый. Поэтому камни никуда не делись. Раскрошились частью от времени, но не более того. Да и дорогой этой вот уже четыре тысячи лет почти никто не пользовался, ибо она вела в никудав мертвые земли. Какие-то авантюристы, конечно, совали туда нос, но не более того. А природа, которая могла бы поглотить плоды ручного труда далекого прошлого, бездействовала она вообще, казалось, здесь умерла вместе с синдарами
Следующие четыре дня пути прошли тихо и мрачно. Монца баек не травила. Да и остальные помалкивали из-за роста гнетущей атмосферы. Четыре тысячи лет не позволили этим землям оправиться. Грунт все так же не рожал травы, а ручьи, что протекали кое-где, отличались удивительно чистой водой, лишенной всякой жизни. С птицами тоже наблюдалась проблема. Их не было. Ни одной. Да и чего им тут делать?
Хуже всего приходилось лошадям. Травы-то нет. Хорошо хоть лесные эльфы владели необходимыми плетениями, позволяющими насыщать животинок. Довольно затратными магически, но это пока было безальтернативно. Горсть зерна, много питья и магия. Сами они питались не лучше, стараясь экономить все, кроме воды и маны. Ведь весьма чистой воды вокруг хватало, а магическая энергия восстанавливалась сама.
И вотповорот дороги. И перед ними открылся полуостров. Не очень большой. И такой же мертвый, как и все вокруг. Ни травинки, ни листика. Он и раньше просматривался, но не так. Невысокие прибрежные горы надежно защищали внутреннюю долину от ветров в былые годы. Сейчас же, вкупе с руинами древних укреплений, они стыдливо прикрывали истлевший остов древнего могущества
Здесь было тихо и жутко. Очень. Отряду приходилось прикладывать немало усилий для того, чтобы держать в покое лошадей. Но полуостров был небольшой, поэтому они смогли к концу первого же дневного перехода добраться до древней столицыЗиона.
Пустынные улицы были покрыты пылью и песком. Но так, декоративно. Казалось, какая-то сила специально держала обнаженным этот «скелет» некогда великой державы, не давая его завалить грунтом и дать упокоится с миром. От чего становилось еще печальнее и мрачнее на душе. Впрочем, это не избавляло от любопытства, которое и повело Севу в один из домов. Однако скоро очень оттуда вышел и, ничего не говоря, отправился дальше.
Что там такого ты увидел? Не утерпела Монца.
Ничего такого просто ощущение, будто за мной наблюдают. За нами. Кажется, что сотни, тысяч глаз прикованы к тебе. А там мне показалось, что я вижу призрака. Но не обычного. Таких я встречал. Нет. Словно я услышал голоса былой жизни былого счастья этих мест. Маленький мальчик что-то нес маме, бормоча радостный лепет. Та улыбалась ему. И отец, стоящий у окна, тоже. А потом вдруг они все резко посмотрели на меня с осуждением в глазах и в считанные мгновения сгнили, сначала потеряв плоть, а потом и кости их осыпались прахом. Видение развеялось. Я подумал, что это просто плод моего воображения. Но войдя в комнату, которая, наверное, была когда-то детской, тот малыш-призрак, снова привиделся мне. И спросил ни к нему ли я пришел поиграть? Но ответа дожидаться не стал и с веселым смехом убежал куда-то
Мы не слышали ничего, произнес Элдервалир, прислушивавшийся к этой беседе. Только ваши шаги и тяжелое дыхание.
Это проклятое место, тихо произнес еще один лесной эльф.
Жизнь отсюда ушла, и мы тут явно лишние, согласился с ним его «ушастый» собрат.
Царство мертвых тихо прошептала Монца.
Да, согласился с ней Элдервалир. Но тел нигде нет. Скорее всего за четыре тысячи лет они превратились в пыль. Так что опасаться скелетов или зомби не стоит.
Заночуем во дворце, твердо произнес Всеволод.
Почему? Осведомились все.
Если скелеты или зомби все-таки где-то есть, там легче держать оборону. Я уверен, что там хватает помещений, которые можно заблокировать предметами старины. Какими-нибудь каменными или металлическими предметами. Видите, все, что было порождением жизнираспалось. Ни дерева, ни ткани, ни кости, ни кожи, ничего. Магия, возможно, сохранила какую-нибудь мрачную пакость. Но не факт. А те же камни здесь почти не тронуты временем.
Во дворце могут быть призраки, заметил Элдервалир.
Могут, согласился с ним Всеволод. Но вряд ли они опасны. Молодые-то да, та еще беда. А тем, которым уже четыре тысячи лет просто не хватит сил нам навредить. Надеюсь
Может быть уйдем? Поежившись спросила Монца. Мне тоже кажется, что за мной наблюдают.
Боюсь, что мы уже не успеем. Да и злить бога не стоит.
Почему не стоит? Спросила Монца. Бог и бог, какое нам до него дело? Ты уверен, что это была воля бога, а не какого-то жреца, преследовавшего свои цели.
Уверен. Он сам сказал.
САМ?! Женщина ошалела от таких слов.
Сам. Сам. Мы видели и слышали. Закивали лесные эльфы, вводя Монцу в состояние ступора. Она-то никогда богов не воспринимала в серьез, почитая чем-то средним между присказкой и байкой
Забрались во дворец. Выбрали боковую залу на втором этаже. Окна выходили довольно высоко над землей. По гладкой отвесной стене полированного мрамора не забраться. Во всяком случае, просто так. А единственная дверь, ведущая в помещение, прекрасно баррикадировалась каменными статуями и иными остатками обстановки.
Лошадей тоже загнали внутрь. Поближе. Потому что оставлять в такой обстановке их без присмотра не хотелось. Да и сами по себе копытные создания могли выполнять функцию сторожевых собак. Их много. Кто-то да начнет ржать, почувствовав опасность. Ну и как-то спокойнее было находиться рядом с живыми, пусть и животными, на этом полуострове смерти
Спалось плохо. Сначала никто не мог заснуть, прислушиваясь к шорохам, которые плодил мерзавец-ветерок. А потом Всеволоду приснился кошмар. Странный и жуткий.
Вот он стоит в небольшом плохо освещенном круге. А вокруг призраки. Много. Очень много. Безумного. Тысячи и тысячи. Призраки синдар. Он их так четко видел, что оторопь брала. Каждую ресничку, каждый волосок. В реальной жизни никогда так не увидел бы, а тутнате. Стоят, значит они, и смотрят. Молча. И взрослые, и дети.
Сева покрутился, всматриваясь в их лица. Пытаясь найти хотя бы тень эмоции, тень узнавания, тень чего-то. Но от них исходило лишь равнодушие смерть забвение. Вот он заметил в дали мальчика, которого видел в том доме на окраине Зиона. Шагнул к нему. И призраки расступились, не допуская, чтобы он прикоснулся к ним. Еще шаг. Еще. Еще. И вот он присел на корточки, дабы заглянуть парнишке в глаза.
Ты хотел, чтобы я с тобой поиграл?
Хотел тихо и глухо, словно эхо, произнес паренек и протянул ему свою призрачную ручку. Всеволод протянул свою.
Но едва коснулся призрака, как тот стал рассыпаться в прах, ускоренно сгнивая. Не так быстро, как там, в доме, но все равноочень быстро. Сначала с пальчика, которого коснулся Сева, осыпалась призрачная плоть, обнажив кость. Потом эта беда перекинулась на ладонь и далее. Давно мертвый паренек поднес костяную ладошку, которая рассыпалась на глазах, к лицу и заплакал. А потом закричал. Было видно, что ему больно. Очень больно. Потому что чем сильнее охватывал его процесс разрушения, тем сильнее и отчаянней он кричал.
Всеволод хотел было что-то предпринять. Но от каждого его прикосновения становилось только хуже. Пока, наконец, остатки скелета не лопнули, осыпаясь на пол мириадами пылинок детский голос же, полный боли и отчаяния, продолжал кричать все сильнее и сильнее. Наш герой зажмурился и постарался закрыть уши руками. Но это не помогало. Его затрясло, закачало, заштормило
Нет! Хватит! Нет! А?! Прекрати! Закричал Всеволод и открыл глаза, но увидел перед собой только Монцу, Элдервалира и остальных лесных эльфов. Весьма испуганных и взволнованных на вид.
Что случилось? Спросила Монца.
Призраки они они попытался отдышаться и сформулировать свои слова Всеволод, но замер на полуслове, потому что из стен стали выползать те самые духи, что еще совсем недавно окружали его во сне. Лошади же не обращали на них никакого внимания. Словно их и не было вокруг. Даже когда те проходили сквозь теплые, волосатые тела «копытных».
Мердары замерли и побледнели. Монца икнула и, выхватив кинжал, приготовилась защищаться. Но Сева положил ей руку на плечо и покачал головой.
Не стоит.
Что не стоит?
Отойдите к лошадям. И старайтесь не прикасаться к призракам.
Нет! Твердо и излишне резко произнесла она. И лесные эльфы закивали, соглашаясь с Монца.
Надо же тихо прошелестел голос одного из призраков. Ты вернулся и за тобой все еще идут
Как ты посмел вернуться?! Прошелестел голос другого призрака.
Предатель! Разноголосым хором вторили ему остальные.
Что вы несете?! Рявкнул разозленный Всеволод. Ситуация нравилась ему все меньше и меньше. И призраков было слишком много. Такой толпой они представляли смертельную опасность для них всех. Я вас не знаю! Не помню!
Не помнишь?
Странно.
Но зачем ты пришел?
Аратор. Он отправил меня сюда. И я рассчитываю на то, что найду здесь ответы. Кто вы такие? Что вам от меня надо?
Мытвой народ. Народ, который ты бросил. Мы умерли из-за того, что ты испугался проливать кровь.
Здесь только те, кто стоял на моей стороне? Или вы вперемешку с теми, кто держался моего противника?
Это имеет значение? С вызовом произнес один из призраков.
Да. Определяющее.
Неужели? С усмешкой в голосе, поинтересовался тот же призрак.
Я совсем недавно возродился из человека. Память не восстанавливал. Так что, я совершенно ничего не помню о былых днях. Но Аратор мне поведал свою версию событий. Взгляд с высоты бога на то, что у нас тут творилось. И я понял главноенарод синдар пал не потому, что я испугался крови. Синдары никогда бы не поддержали столь массово восстание, если бы не думали также, как бунтовщики. Они были уже смертельно отравлены собственным ядом. Синдары умирали. Бунт стал лишь агонией, внешним проявлением. А то, что вы даже сейчас увиливаете от ответственности, тому есть прямое доказательство.
Да как ты смеешь?! Порывисто рявкнул один из призраков, дернувшись к нему. Но не приблизился даже на шаг. Стоящие рядом с ним призраки удержали. А вот Всеволод, видя это желание сблизиться, подошел. Заглянул в белесые, полупрозрачные глаза и тихо произнес:
Смею что? Говорить правду?
Призрак прошипел что-то неразборчивое и, растаял, удаляясь. Пришлось общаться с другими, менее агрессивно настроенными. Оказалось, что народ синдар погиб, но не умер. Их тела рассыпались прахом, но души нельзя было возродить. Для ритуала анва-арэ они были живы, но, чтобы живого переродить, требовалось тело, которое давно обратилось в прах В общемони оказались в ловушке. Страшная и жуткая ситуацияне умереть и не жить. Даже уйти за кромку призраки не могли из-за запрета Аратора покидать этот полуостров. Получалась этакая резервация, лагерь-изолятор куда сгоняли призраков синдар со всего мира. Даже тех, которые умерли вдали от столь «радушного» местечка.
Бред какой-то покачал головой Всеволод. Зачем Аратору это делать?
Это наказание, тихо прошелестел кто-то из призраков. Голос был удивительно знаком и в какой-то мере приятен, но Сева не смог вспомнить его. Просто встрепенулся и стал всматриваться. Но, не обнаружив ничего знакомого, произнес: