Я достал из рюкзака свой свитер, одел на него куртку, на которую натянул кепи и, держа куклу в левой руке, а в правой рядом с ней автомат, высунул их из-за камня, как будто я собираюсь стрелять. Очередь в клочья разнесла мою куртку. Я уронил куклу, чтобы «голова» в кепи выставлялась из-за валуна. Со стороны можно было подумать, что смертельно раненый человек скатился с камня на землю. Очередь еще раз ударила в чучело: «Добивает наверняка!..»
Ну, побалуйся напоследок! прошептал я, вжимаясь в камень.
Вертолет стал подлетать ближето ли, чтобы убедиться, то ли высадить боевика. Я прополз и с другой стороны камня, прикрываясь пучком травы, осторожно выглянул. В проеме двери стоял крупный, бородатый мужчина в бронежилете, одетом прямо на черный пуловер. Повернув голову, он что-то кричал летчику, стараясь перекричать шум винтов. Лучшего момента не дождаться!.. Я поднялся над камнем, так как стрелять лежа было неудобно. Краем глаза бородач заметил движение и повернулся ко мне. Увидев направленный автомат, он круто рванул в мою сторону пулемет, но моя очередь раздалась на доли секунды раньше. Отброшенный пулями, я все же успел заметить, как его лицо смялось. Забрызгивая кровью кабину, он качнулся вперед, выпустив пулемет, и вывалился из вертолета, который тут же рванулся вверх
Я лежал на камнях и ощупывал себя. Все, кажется, целое, только лицо иссечено каменной крошкой. Да, если бы не бронежилет, это был бы последний и решительный бой, Андрей свет Иванович. Две пули ударили мне в грудь и, отбросив меня, застряли в бронежилете. А если Вертолет продолжал описывать надо мной круги, стараясь держаться на безопасном расстоянии. Глядя на него с опаской, я стал спускаться со склона, держась поближе к деревьям. Гул вертолета действовал мне на нервы, которые в последние дни были оголены и натянуты как струны. Я стал осторожен, как матерый волк, полагаясь, в основном, на шестое чувствои это вновь спасло мне жизнь. Впереди показалась небольшая поляна, заваленная крупными валунами, и вот тут вновь зажегся красный свет опасности, который выручал меня не раз. Не раздумывая, я встал за вековой кедр, который скрыл меня от чужого взгляда. То, что за мной наблюдают, я всегда ощущаю, так и теперь интуиция меня не подвела. Метрах в пятидесяти за деревьями мелькнула и исчезла фигура бандита, который обходил меня справа. То, что за поляной тоже ждут меня, вопросов не было. Скинув рюкзак, который мне теперь мешал, я метнул, не глядя, через поляну гранату, и под прикрытием взрыва перебежал за другое дерево, откуда лучше было отстреливаться. Очереди из трех автоматов хлестанули по стволу, валунам. Я дал короткую очередь по боевику, который обходил меня, тот нырнул за дерево и ответил длинной очередью, не давая мне высунуться. Я метнул из укрытия в его направлении гранату и перебежал за другое дерево. Очереди рвали воздух, пули визжали над головой, удар по бедру заставил меня залечь за камни. Пуля ударила в рацию и, пробив ее, застряла под кожей, но заниматься ею было некогда. Охватив меня полукольцом, бандиты отжимали меня обратно к вершине, где негде было укрыться, и я стал бы легкой добычей.
Я пересчитал боеприпасы: осталось полторы обоймы к автомату, последняя граната, пистолет с полной обоймой и штык-нож. Поэтому я стал скупо отвечать на их огонь Лишь при их перебежках, или отгоняя, когда они приближались близко. Медленно, медленно они отжимают меня к вершине, вот и уже сзади просветы, через которые виднеется вершина.
Слева высунулся с автоматом один из бандитов, очередь. Пули взрыли перед ним землю, он мгновенно скрылся за камень. Я перескочил за другое дерево, пули просвистели рядом с лицом, это с другой стороны обходят меня. Пригнувшись, даю очередь, очень короткуюкончился магазин. Присев за деревом, быстро вставляю последний рожок, руки дрожатнервы Тороплюсь, пули щелкают, не давая высунуться. Откатываюсь за камень, который порос мхом и прикрывает меня с двух сторон. Очередь запоздало ударила, но я уже тамуспел! Под прикрытием камня отползаю назад, за другой валун. Вовремя! Вижу, как в воздухе мелькнул круглый предмет и упал между моими камнями. Граната! Я инстинктивно прижался к земле, ахнул взрыв, противно запахло взрывчаткой. В просвете деревьев с тыла совсем близко мелькнул силуэт; не целясь, дал очередь. Бандит, как будто сзади ударили по ногам, резко упал. Стрельба на миг затихла, я приготовил пистолет, разогнул усики у гранаты и тихонько стал отползать в сторону убитого только что боевика. Е-мое! Это что же? Мой новоиспеченный труп поднимается, ожил что-ли?
Бандит стоял на коленках, вытирая со лба кровь, куда его ударила по касательной пуля. Заметив меня, он потянулся за выпавшим автоматом. Стреляю из пистолета навскидку, не целясь. Пули сминают куртку на груди, и он падает навзничь. В ответ на мои выстрелы два автомата снова взяли меня в клещи, я, как заяц, петляя, метнулся за деревья ближе к вершине, изредка огрызаясь короткими очередями. Краем глаза заметил, что мой труп снова ожил, о, черт! Как я мог забыть, что они тоже все в бронежилетах! Зажимая левой рукой рану на голове, он сидя стрелял по мне длинными очередями. Одна из его пуль обожгла мне щеку, кровь горячей струйкой потекла за шиворот. Озверев, я метнул в него последнюю гранату, больше он не вставал.
Стоя за большим валуном, я отсоединил рожок и пересчитал оставшиеся патроны. Восемь в автомате и четыре в пистолете. Не густоСправа зашуршали камни: пригнувшись, перебегает краснолицый; даю очередь последними патронами. Пули засвистели вокруг него, выбили автомат, и он, зажимая плечо рукой, петляя, метнулся за деревья. Бросив ненужный теперь автомат, я под прикрытием камня стал, пригибаясь, пробираться в сторону от своего укрытиягде ползком, где на четвереньках я отдалялся от него дальше и дальше. Возле бывшего моего камня грохнуло два взрыва, боевики, видно, не заметили, что я покинул это местоНо тут-то и стал пакостить мне вертолет, который во время боя продолжал кружиться над нами. Заметив, что они меня потеряли, он завис надо мной: сверху я был перед ним как на ладони! Пули снова засвистели надо мной, видно, летчик по рации передал, где я нахожусь. Вертолет снова начал кружить над вершиной, не теряя меня из вида. О, как я сейчас мечтал о гранатомете, чтобы сбить эту ненавистную машину!.. Как бы прочитав мои мысли, вертолет с ревом пронесся надо мной, и в шагах десяти от меня запрыгала граната.
«Вот гад!»я упал за ближайший камень, взрыв взметнул кучу щебня, который больно забарабанил по спине.
Впереди обрыв, сзади бандиты, сверху вертолет Пока вертолет заходил на новый круг, я метнулся к обрыву и взглянул вниз. Да, высота метров пятьдесят, если не больше, внизу кедры, но и я не Рэмбокак пить дать, разобьешьсяСпуститься? Но стена отвесная, да и кто даст такую возможность? Пристрелят, как в тире, если сам не слетишь! Рядом, слева, шагах в пяти, над обрывом нависал козырек, внизу под ним, метрах в трех, была небольшая площадка. Если повиснуть на козырьке, раскачатьсяесть шанс запрыгнуть на площадку, переждать, так как там меня искать не будут, сверху не видатьмешает карниз
Ну, была не была! Вертолет снова пронесся надо мной и стал разворачиваться над лесом. Пора! Я повис на руках над краем обрыва и тут во мне проснулся животный страх, пальцы сжались, вцепились в камень, я всем телом ощутил высоту и не мог заставить себя качнуться вперед к обрыву. Разум подсказывал, что выбора нет, что так долго я не продержусь, что теперь я представляв беспомощную мишень. И я стал через силу раскачиваться, и тут, в метрах десяти надо мной, я увидел вертолет, который завис над обрывом. Сквозь стекло я разглядел довольную рожу, которая показывала на меня пальцем, Я что есть силы качнулся и, мысленно попросив Господа помочь мне, прыгнул, ударившись грудью и лбом о стену. Я стоял, стоял на площадке! Вертолет стал опускаться и оказался на уровне меня метрах в пятнадцати. Открыв боковое окно, летчик выстрелил из пистолета, пуля ударилась о скалу, упав под ноги скомканным кусочком. Выхватив из-за пояса пистолет, я всадил в ненавистную машину и летчика оставшиеся четыре патрона; одна из пуль угодила летчику в плечо и он, выронив пистолет, схватился за пробитое место рукой, отпустив штурвал.
Вертолет качнулся, потерял высоту и, задев верхушку кедра лопастями, рухнул, ломая ветви, на землю.
Отлетался, ублюдок! я сплюнул ему вслед.
Внизу, из разбитой машины вылез, покачиваясь, летчик и поплелся в сторону их стоянки. Минут через пять раздался взрыв, и над местом аварии взметнулось пламя.
Падла, козел! раздался сверху крик отчаяния. Лично тебя убью, гада лягавого, кишки твои буду на кусты мотать! Дерьмо жрать будешь, смерти просить!.. У, шакал! бандит даже завыл от злости и бессилия.
Очередь черканула по краю площадки откуда-то сбоку. Я отступил назад и прижался к стене, где была небольшая выемка, и меня не было видно. Постреляв еще немного и поняв, что меня не достать, Шеф отправил одного за веревками на место их высадки. Час-другой у меня был в запасе. Я попробовал выглянутьвыстрелы с двух сторон загнали меня обратно Да, вляпался! Скоро спустится на веревке охотничек и как в тире, не спеша, нашпигует меня, как рождественского гуся, свинцом Даже нет возможности спуститьсяпристрелят! А у меня кроме ножа не осталось никакого оружия, хоть камнями защищайся Камни! Это мысль!.. В глубине впадины были навалены камни, можно попытаться сделать небольшую стенку, прикрыться от выстрелов, а в ближнем бою, один на один, с ножом, у меня был шанс.
Я начал быстро выкладывать стенку, разбирая завал, которая уже вскоре доходила мне до колена. Вытаскивая из кучи очередной массивный камень, я обнаружил угол какой-то плиты, вставленной в скалу. То, что она вставлена человеком, было видно по скрепляющему ее раствору. С удвоенными силами я начал раскидывать кучу, освобождая плиту. Вскоре она была освобождена, и передо мной предстал квадрат со сторонами примерно сантиметров шестьдесят, вмурованный в скалу. Не раздумывая, я стал ножом выцарапывать раствор, который легко крошился.
Эй, ссученный! Отдай карту, и мы тебя оставим в покое! раздался надо мной голос Шефа.
А хуху не хохо? продолжал ковырять раствор я.
На что надеешься, а? Что твои придут тебе на помощь, так они давно червей кормят, ты один остался.
Ну, так возьми меня!
Когда возьму, тогда по-другому с тобой буду разговаривать!
Плита, освобожденная от раствора, шевельнулась и я, просунув пальцы, начал ее вытаскивать.
Ну что, отдашь карту?! Ведь жизньона одна!.. Тебе предлагается самое дорогое. Думай, пока не принесли веревку, после с тобой я разговаривать не буду!
А пошел ты! Вытащив плиту, выдохнул я.
За ней была вставлена вентиляционная решетка, которую я легко выбил ударом ноги. Передо мной открылся ход, который давал мне шанс спастись. Достав спички из кармана, я ногами вперед заполз и прикрыл плитой отверстие. Ползком, как рак, я продвигался вперед, радуясь, что чудом уцелел. Вентиляционная шахта, чем дальше, тем больше расширялась, я сумел развернуться и зажег спичку.
Впереди был поворот, и я на четвереньках пополз туда. Вскоре я уже мог идти, чуть согнувшись, ощупывая руками стены. Спички я экономил, их оставалось не так уж и много. Коридор шел чуть под наклоном вниз, стены и пол были сухие и ровные. Зажигая в очередной раз спичку, чтобы осмотреться, я увидел забытую кирку. Отломив с нее черенок и расщепив его на тонкие лучинки, я стал идти с огнем, зажигая по мере сгорания лучину от лучины. Впереди показалось отверстие колодца. Заглянув в него, я увидел скобы, которые вели вниз и скрывались в темноте. Сунув неиспользованные лучины в карман, я стал осторожно спускаться.
Скобы были крепко вбиты, и вскоре я безбоязненно спустился в какую-то комнату. У стен различил стоящие ящики, шкафы. Открыл один: спецодежда, инструменты, керосиновые лампы типа «летучая мышь», что мне и нужно было в данный момент. Взял одну, заправлена, значит, будем со светом. Сняв стекло, зажег фитиль, яркий свет заполнил комнату. В других ящиках были какие-то баллоны, это мы осмотрим потом, пойдем дальше.
В другом отсеке был огромный оружейный склад; на стеллажах, в ящиках, густо смазанное, лежала разнообразное оружие: карабины, автоматы различных марок, ручные и станковые пулеметы, ящики с гранатами и патронами, миныпротивотанковые и противопехотныеТут можно было вооружить не одну тысячу людей, а боеприпасов хватило бы им на небольшую войну местного масштаба, так много их было, что свет не мог осветить все сразу.
Но мне надо было торопиться, так как я не забывал, что опасность со стороны бандитов осталась. Выбрав немецкий «шмайссер», я обтер его ветошью, которая лежала тут же, в углу. Прихватив пару запасных рожков к нему и три противопехотных мины, я вернулся в вентиляционную шахту, где, освещая лампой себе путь, установил мины, ввернув взрыватели и присыпав пылью, чтобы не так было заметно. Обезопасив себя от бандитов, я вернулся и стал осматривать другие помещения. Вскоре я наткнулся на продуктовый склад, где у меня чуть челюсть не выпала от такого изобилия продуктов. Свет моей лампы высвечивал стеллажи, на которых лежали, поблескивая фольгой, бутылки шампанского, тусклые от пыли коньяки, коробки с тушенкой, ветчиной, соками, компотами, сосисками и многим другим, чего я не видел даже в наше времясейчас, давно после войны. Вскрыв ножом банку сосисок, закусывая галетами, я продолжал осматривать ящики. В них была почти вся продукция мира, разнообразие этикеток, банок, пакетовчем не супермаркет, только плата за него человеческие жизни. Перед входом я увидел другую комнату с красным крестом, значит, тут склад с медикаментами, в чем у меня сейчас и была нужда.
Там аккуратно на стеллажах были разложены по коробкам таблетки, ампулы, мази, но меня интересовали перевязочные материалы, так как я был как добрый пес после дракивесь ободранный. Найдя бинты и йод, я прижег рану на щеке, присыпал стрептоцидом и, приложив тампон, приклеил лейкопластырем. Теперь пора осмотреть рану на бедре. Я разрезал ножом штанину, которая была вся в засохшей крови. По краям ранка воспалилась, что мне не понравилось. Принес бутылочку коньяка, и, выпив прямо из горлышка почти половину бутылки, я взялся за операцию. Смазав обильно рану и вокруг йодом, я достал из стоявшего на столе стерилизатора скальпель и пинцет. Разрезав края раны, я пальцами стал выжимать пулю, пот заливал мне глаза, но я все же ухватил пулю пинцетом и вытащил. Присыпав рану порошком стрептоцида, я туго забинтовал ногу.
* * *
Что так долго? недовольно встретил Шеф боевика, принесшего моток с веревкой.
Тот промолчал, прикуривая, не решаясь вступать в дискуссии с главарем: не раз при нем такие диспуты были последними для некоторых. Шеф распутал веревку и стал завязывать узлы, чтобы не скользили руки.
Ищите, за что привязать конец! Расселись, мать вашу! не зная, на ком сорвать свою злость, матерился Шеф.
Шеф, тут как раз над этой падлой камень торчит, мы с Фитилем вдвоем не могли его пошевелить! тут же предложил краснолицый.
Нашлитак привязывайте, не тухнуть же здесь!
Наконец, все было готово, и можно было спускаться, но желающего лезть под пулю не было. Шеф рвал и метал, грозя всех перестрелять, пока краснолицый не предложил:
Слушай, Шеф, я и Длинныйоба ранены и рукой не можем пошевелить, но стрелять-то мы еще могём, так что мы будем прикрывать Остается Фитиль, он здоровый, да и стреляет метко, так что выбора нет. Не полезешь же ты сам?! дипломатично намекнул он.
Сука ты позорная! бросился на него Фитиль. Меня под пулю, а денежки делить ты будешь? На чужом горбу в рай хочешь въехать!.. И рыбку съесть, и на хрен сесть, все сразу! Чтоб доля увеличилась, да!?
Заткнулись! рявкнул главарь. Спускайся, Фитиль, шлепнешь этого фраерабудет тебе двойная доляОдень бронежилет, возьми мой «Узи», он легче, а мы тебя прикроем, не дадим ему высунуться. А перед тем, как спуститьсябрось гранату. Привяжем тебя за ноги, бросишьмы тебя выдернем. А послеспускайся!..
Через силу, как-будто предчувствуя свою смерть, он спустился после взрыва гранаты на площадку. Камни, которые я укладывал в стенку, были разбросаны, разбитая осколками плита открывала вход в шахту,
Шеф, здесь вход какой-то, он туда, по-видимому, улизнул!
Попробуй, выкури его оттуда, пока я спускаюсь!
Фитиль выпустил в отверстие весь рожок и прислушался:
Не слыхать ничего! Видноушел, чахотка, через эту дыру!..
Шеф спустился на площадку, огляделся: