Потом в голову пришла совсем дурацкая мысль: что случилось со мной и моей карьерой, если бы все же поехал в Сибирь, в тайгу, искать того парня со странной фамилией Дробот, дабы вернуть денежный излишек, который я ему ошибочно насчитал? Вдруг мне бы там понравилось? В суровом краю непуганных медведей.
Тоже ведь развилка.
Которой я не воспользовался.
Пропустил. Проехал мимо.
Я включил заднюю передачу и медленно поехал к повороту на дорогу, по которой укатил ЛАЗ. Вырулил на развилку, включил поворотник, но все еще не решался нажать педаль газа. Пощупал внутренний карман, где лежал телефон. Что-то ведь и про телефон говорили как-то странно они отреагировали
Позвонить Зойке? Сказатьтак и так, собираюсь исследовать загадочную дорогу, которая ведет непонятно куда. На что Зойка начнет немедленно допытываться и выяснять в мельчайших подробностяхчто произошло? И мне придется давать ей отчет в мельчайших подробностях. Процедура, по опыту знаю, изнурительная. Имелся у нее дар вытягивать из меня вместе с информацией жизненные соки.
Да и что там могло быть? Даже смешно. Какой-нибудь маленький городишко, сколок когда-то могучего архипелага литерных городов, в которых ковался щит и меч Отчизны. Я даже припоминал, будто кто-то о чем-то таком говорил. Мало ли таких городков разбросано по просторам страны?
Пока я так раздумывал, «Волга» уже катила по асфальтовой двуполосной дороге вслед за уехавшим ЛАЗом, в котором находились и двое моих знакомцев, наверняка обсуждавшими странную и непонятную мне связь между космосом и лифтовым хозяйством.
Так тому и бывать, сказал я сам себе. Никому звонить не буду. Сделаю хоть раз в жизни непредсказуемый даже для самого себя поступок. Не бог весть, конечно, поступоквместо возвращения в город предпринять вояж по местам оборонной и научной славы, да еще на ночь глядя. Это когда домой вернусь?
Плевать, сказал я-отчаянный себе-послушному. Подумаешь, не высплюсь! Первый раз, что ли? А может, наберусь храбрости, и останусь в литерном городке переночевать! А что? Гостиница у них должна быть. Для командировочных. С утреца пройдусь по городку, осмотрю достопримечательностисталинский классицизм и хрущевские пятиэтажки. Вдруг, и музей сыщется? С образцами этого самого ракетно-ядерного щита.
Я зевнул и особенно остро ощутил окутывающую тишину. Шум двигателя не в счет. Нажал кнопку радио, покрутил настройку.
Радио жизнерадостно сообщило:
Продолжается визит в нашу страну лидеров кубинской революции Фиделя Кастро и Эрнесто Че Гевары. Премьер-министр Революционного Правительства Республики Куба товарищ Фидель встретил самый теплый прием у строителей Братской ГЭС
Я с изумлением прослушал эту и другие новости, из которых почерпнул о других ударных стройках Советского Союза, где трудятся бригады коммунистического труда, о засыпаемых в закрома родины миллионах тонн пшеницы, о гастролях Большого театра в Великобритании, где выступления наших балетных артистов собирают неизменные аншлаги самой прогрессивной общественности этой капиталистической страны.
Станция оказалась незнакомой, да я и не любитель радио. Здесь больше по Зойкиной частиона постоянно что-то выискивает на волнах радиоэфира, в основном сладкозвучное, слюнявое. Новый формат, наверное. Для ностальгирующих по временам Советского Союза. Ретро какое-нибудь ФМ. А что? Забавно. Почему песни шестидесятых не перемежать новостями тех же годов? Вот и посещают СССР лидеры кубинской революции, стартуют в космос героические космонавты, ссыпаются в закрома родины небывалые урожаи целинной пшеницы, встают на путь социализма все новые и новые страны Африки и Азии, освобожденные от оков колониализма.
Тем временем дорога продолжала оставаться пустынной. Лес вокруг становился гуще, и меж деревьев не разглядеть покинутую мной магистраль, по которой неслись многочисленные машины, возвращаясь с дач в город. И ни одного указателя. Даже знака. Например, впереди опасный участок. Или обгон запрещен. Нет, ничего. И автобуса не видно, хотя скорость я держал приличную. Приличную для моей «Волги», которая тоже из тех годов, шестидесятых. Чиненная-перечиненная руками деда и отца, верой и правдой стоящей на службе династии Гориных.
Династии, усмехнулся я. Трудовая династия бухгалтеров. Как-то не звучит. И словно в ответ радио разразилось песней о том, что ЛЭП-500 непростая линия. Интересно, а этот Дробот со товарищами тоже какую-то линию тянули? Или газопровод? Или нефтепровод? Вот ведь, не выходит из головы тот случай, вцепился в память как репей, не оторвешь.
Опять моросил дождь. Вяло и неохотно. Будто выполняя наскучившую обязанность. Лишь бы досидеть до конца рабочего дня и отправиться по своим делам. Я включил дворники, сбросил скорость.
И вовремя. За поворотом дороги открылся пост ГИБДД. Да не простой, а со шлагбаумом. Который был, к тому же, опущен.
Приехали, пробормотал я. Все же не судьба попасть в загадочный городок, где трудятся Григорий и Панкрат, проектируя лифтовое хозяйство для космических целей.
Пост представлял собой прозрачную будку, вознесенную высоко над землей. В будке горел свет и можно было разглядеть сидящего внутри человека. Инспектора, надо полагать. Вниз вела металлическая лесенка. Трап, поправил я себя. Наверное, надо преспокойно развернуться и ехать обратно, не солоно хлебавши, даже не вступая с дорожным инспектором в роскошь человеческого общения, но мне, почему-то, это показалось невежливым. Следовало испить чашу до дна.
Потому я остановился около шлагбаума и стал ждать. Сидящий в будке человек зашевелился, поднялся, облачился в плащ и стал спускаться по трапу. Только теперь я сообразил, что своим нежданным визитом в литерный городок не только прервал сладкий сон человека на посту, но еще заставил выйти из теплой будки под дождь, что наверняка не прибавило ему хорошего настроения.
Старший лейтенант государственной автоинспекции Кондратий Хват, представился он и наклонился к опущенному мною окошку. Здравствуйте!
Имя и фамилия инспектора произвели должное впечатление. Но его «здравствуйте» окончательно выбило из привычной колеи общения с постовыми. И дело не в том, что он сказал, а как он сказал. Тепло и по доброму. Будто не по моей вине ему пришлось выйти под дождь.
Здравствуйте, сказал я и протянул документы. Извините за беспокойство, я решил не уступать Кондратию Хвату в вежливости.
Ну, что вы, какое беспокойство! Это наша работа. Служба. Долг. Понимаете? Он перестал разглядывать мои права и посмотрел на меня.
У меня возникло предчувствиесейчас этот добрейший инспектор выпишет такой штраф, мало не покажется. За что? Мало ли. Нечего сворачивать с привычной магистрали туда, куда не приглашают.
Но инспектор отдал мне документы, опять наклонился к окну и доверительно поинтересовался:
Хотите туда проехать? Для пущей определенности махнул рукой за шлагбаум.
Все во мне взывало сказать: нет, не желаю. Свернул случайно, совершил глупость, и сейчас сделаю разворот на сто восемьдесят и двинусь домой, где ждет ипотечно-уютная квартира, уютная постель и всеми фибрами души любимая служба.
Но тут аккурат над головой наклонившегося инспектора вспыхнул огонек. Потом еще, еще, обозначая прямую линию, уходящую в небо. Наверное, их можно было принять за звезды, если бы не погода. Морось делала огни расплывчатыми, но они становились ярче и ярче, превращаясь в тонкую нить, соединившую землю и небо.
Инспектор тоже обернулся.
По расписанию, сообщил он, сверившись с часами. Башня Цандера в это время маршрутный пропускает. Конечно, не так зрелищно, когда тяжелый состав идет, но впечатляет. Я поэтому люблю вечерние смены. И даже ночныесидишь, смотришь на эту красоту!
Все же литерный городок, определилась окончательная мысль в ставшей набекрень голове. Секретные испытания сверхсекретного оружия. И тут я. Весь в белом. Пойди докажи, что ты после этого не верблюд, а заурядный банковский служащий.
Все же решили проехать? пробудил к жизни голос Кондратия Хвата.
Ага, сказал я. Все-таки имя и фамилия инспектора как нельзя лучше подходили к случившемуся. Хватанул меня Кондратий, хватанул.
Хорошо, я шлагбаум подниму. Удачного пути! Инспектор козырнул и пошел выполнять обещанное.
Труднее всего оказалось сосредоточиться на дороге. Свет фар выхватывал из густеющего мрака влажный асфальт, придорожные кусты, а мне хотелось смотреть не вперед, а вбок, туда, где один за одним гасли огни, отмечавшие путь в небо. И ведь на галлюцинацию не спишешь! Ладно. Разберемся. Может быть. Теперь главноедобраться до города. Как, кстати, он называется? И ни одного указателя. И ни одной встречной или попутной машины. Дорога вымерла. Только я и звездное небо над мной.
И словно в ответ на тоску одиночества вспыхнул свет встречных машин. С легким шелестом шин мимо промчалась «Волга». Точно такая же, как моя. Еще кому-то повезло с наследством? Следом за ней промчалась машина с незнакомым обтекаемым силуэтом, и я, почему-то, решил, что это еще более древняя «Победа». Автопробег любителей раритетных автомобилей? Есть такие умельцынаходят древнюю рухлядь и проводят в порядок. Сам не раз бывал на подобных выставках. Может, такая в литерном городке проходила? И вот вереница шедевров автомобильной промышленности пятидесятых и шестидесятых годов направляется
Я не успел додумать, так как мою гипотезу в пух и прах разбил аккуратно меня обогнавший «Москвич-407». Потом сзади подперла еще одна «Волга», но на обгон не пошла, и я разглядел сидевшего за рулем очкастого парня со шведской бородкой и в джинсовой курточке. Рядом с ним сидела девушка и курила сигарету, вставленную в длинный мундштук, так что тлеющий кончик почти выглядывал в приоткрытое ветровое окно.
Автомобильный поток уплотнялся, но не достиг тромбозной плотности, характерной для въезда в крупный город. А вот и название, собранное из огромных деревянных букв, к тому же ярко подсвеченных, да еще в обрамлении орденов. Орден Ленина. Орден Трудового Красного знамени. Но не это поразило больше всего.
Братск.
Братск!
Как я мог оказаться в Братске?! В городе на Ангаре? В Сибири?! За тысячи и тысячи километров от того, что называлось средней полосой европейской России?
Я настолько задумался и сбросил скорость, что сзади немилосердно засигналили. Хотелось подать на обочину и остановиться. Поразмыслитькуда и почему меня вывело анизотропное шоссе? Закурив попутно оставленные сигареты «Друг». Но я прибавил газу и въехал в город. Который, как и все современные города, начинался без разминки, без подготовки деревенско-одноэтажной или барачной периферии. Вот луг с копнами сена, а вот уже и пятиэтажки хрущевской эпохи. На удивление новехонькие, аккуратные, отнюдь не побитые временем и отсутствием ремонта. Даже деревья вокруг домов еще не превратились в могучие стволы, заслоняющие жителям белый свет.
Куда ехать я, конечно же, не ведал. Поэтому выбрал поворот на самую широкую улицу, справедливо рассудив, что она-то выведет в центр этого Братска, который, естественно, не на Ангаре, точно так же как Обнинск отнюдь не на Оби. А название для литерного городка действительно хорошее. Братск! Все людибратья.
Мне так и представился этот скрытый от посторонних глаз научный центр, где люди каждый день ходят на работу не на заводы, не в сберкассы, а в институты и лаборатории, где понедельник начинается в субботу, а по вечерам соседи обсуждают не очередной сериал из бразильской жизни, а эксперименты на синхрофазатроне. И все как один на работе в белых халатах. И белых рубашках с узкими темными галстуками. А девушки и женщины в полосатых платьяхприталенных и юбками-колокольчиками.
Широкая улица влилась в площадь с памятником, окруженным рядами цветников и подсвеченных разноцветными огнями фонтанов. Тут же имелась, как ни удивительно, стоянка, на которой сиротливо поблескивали несколько автомобилей все такой же давней номенклатуры«Волга», два «Москвича» и «Победа». Ну, пора и ноги размять. Прогуляться по Братску пешочком.
Когда я выключил двигатель, то услышал музыку. Играли старый добрый джаз. На освещенных квадратах площади двигались танцующие пары, тлели огоньки сигарет стоящих около входа в кафе ребят, чьи белоснежные рубашки казалось сияли в приглушенном освещении. Прямо над ними размашисто горела неоновая надпись «Кафе Спиноза».
Я осмотрел себя и решил, что вполне гожусь попить кофе в этом заведении. Там какое-то торжествосвадьба, наверное, но местечко за барной стойкой для страждующего путешественника завсегда найдется.
Джаз сменился более энергичной музыкойрок-н-роллом, пары разбились, задвигались быстрее, подошвы и каблуки отбивали ритм, подолы платьев взлетали, кто-то решился на акробатические номера, их окружило плотное кольцо хлопающих и смеющихся.
Места еще есть? спросил я очкастого бородача, чем-то напоминавшего давешнего Григория.
Место завсегда найдется! бородач фамильярно хлопнул меня по плечу, как старого приятеля. Заходи, старик, располагайся!
Внутри тоже танцевали.
Некоторые столики были сдвинуты вместе и за ними умещалась целая компания, другие так и оставались врассыпную. Я оглядывался, выискивая барную стойку. Свободных мест за столиками не наблюдалось, если стулья пустовали, то присутствие их обладателей обозначали висящие через спинку сумочки, пиджаки, пыльники.
Товарищ! Товарищ!
Я не сразу сообразил, что кричат мне, пока не увидел девушку с забранными волосами. Она махала мне тонкой рукой. Сюда, сюда! У нас свободное местечко!
Не люблю вливаться в незнакомую компанию, но девушка, словно сошедшая с обложки журнала мод шестидесятых годов, мне понравилась. Я двинулся к ней, обходя не на шутку разошедшихся рок-н-рольщиков.
Извините за беспокойство, начал было я, но девушка дернула меня за рукав, заставляя сесть.
Ах, перестаньте! Что за церемонии. Я не люблю церемонии. Или вы принц? Царских кровей? Вот, возьмите, сунула мне бокал с вином. А это наша компания. Компания, скажите здрасьте!
Здрасьте, вразнобой сказали сидящие. Здесь уже образовались пары и тройки, поэтому мое появление лишь мельком отвлекло их от роскоши человеческого общения, после чего всетри девушки и четверо парнейвернулись к ее, роскоши, вкушению.
Пригласившая меня девушка оказалась одна.
Вас как зовут? Дима? Какая прелесть! А меняЗоя! Узкая ладошка сжала мою ладонь. Вы не обращайте на них внимание, у нас тут кружки по интересам! Зоя говорила громко даже тогда, когда музыка стихала. Вообще-то мы празднуем. Закончили проект. Должны были закончить к ноябрю, но вот, напряглись. Даешь досрочное выполнение научных работ! Девушка ракетой взвилась, вскочила на стул и высоко, как факел, подняла бокал. Ее звонкий голос особенно громко прозвучал в кафе, где музыканты как раз взяли паузу перекурить перед очередным номером.
За нашим и другими столиками зааплодировали.
Опять Зойка чудит, покачала головой девушка с уложенными в сложную прическу волосами. Кажется это называлось «бабетта».
Ей можно, сказал парень с окладистой рыжей бородой, она завтра на Башню Цандера отбывает, гравиметры тестировать.
Зоинька, может, по такому случаю, что-нибудь прочтешь? предложила стриженная под мальчика девушка в крепдешиновым платье.
Зоя сделала глоток вина, притопнула ножкой в белой туфле:
Все желают? Нахмурилась и грозно обвела взглядом зал.
Желаем, желаем, вразнобой затянули голоса.
Ну, тогда слушайте, Зоя протянула мне бокал, я его принял. Она же поднесла руки к запрокинутой голове. Коротенькое платье открывало стройные крепкие бедра. Судьба, как ракета, летит по параболе, обычново мраке и режепо радуге
Вознесенского читала девушка очень хорошо. Совсем не так, как сам поэт, по-другому, но по коже пробегали мурашки.
Идут к своим правдам, по-разному храбро, Червякчерез щель, человекпо параболе.
Притихшее кафе слушало Зоину декламацию. Ни единого звона вилки, тарелки, бокала не раздавалось в паузах, когда она, раскрасневшаяся, набирала воздух и продолжала, продолжала, до самых последних строчек:
Сметая каноны, прогнозы, параграфы, Несутся искусство, любовь и историяПо параболической траектории! В Сибирь уезжает он нынешней ночью. А может быть, все же прямаякороче?
Потом она постояла на стуле, раскланиваясь под аплодисменты. Причем не дурачась, а вполне серьезно. Так раскланивается на сцене актриса, принимая с достоинством заслуженные восторги зала.